Король и королева Ада - Сайлас - R - часть 2 (2/2)

Сайласу хотелось смять этот цветок. Пожрать его. Оставить его одному себе.

Будет жалко, если с ней так поступят. Кусочек прекрасного в бетонных джунглях. Живое обещание о спасении.

Вместо крови с них стекают теплые капли.

— Я перегнула палку? — в затянувшемся молнии прозвучал её голос.

Это и стало последней каплей.

Огромные ладони Сайласа обхватываю её лицо, почти грозясь свернуть шею. От испуга Перси распахивает губы, охает, а этот ох тонет в чужой глотке. В этот момент всё рухнуло. Схлопнулся мир. Треснули стекла и обрушались стены. Умелые губы Сайласа уничтожают её, испивают нектар крупными глотками. Стекающие в их губы капли воды на вкус — растворенный сахар. В его руках Перси кажется такой маленькой. Кожа нежная, как кожура на персике. Бархатная. Холодная от воды. А ещё бледная от шока.

И плевать ему было на то, что девушка ему не отвечает. Застыла как мышка в углу. Ни вздоха. А вот Сайлас не скупится на рычание, вдохи, обжигающие щеки выдохи.

А ведь он убеждал себя, что это всё лишь платонический интерес. Она была интересна как цветок, делающий интерьер уютнее. Он не планировал переводить их отношения в горизонтальную позицию. Но вновь что-то пошло не так. В может это всё её хитрый план? Попытки его выкрутить ради свободы.

С болезненной истомой, сгибаясь почти пополам, Сайлас чуть отстраняется от покрасневших, истерзанных губ. Он всё ещё ощущает её вкус.

А затем очередной удар по лицу. Только в этот раз не ладонью, а кулаком. Да так хорошо, что мужчина отшатывается. Почти поскальзывается на мокром полу душевой. Врезается спиной в стекло. Теперь от него оно вибрирует и грозится рухнуть.

— Сволочь.

Эти слова звонче пощечины.

Красные глаза Сайласа с удивлением смотрят на Перси. Легкое платье всё так же прилегает к её нежному телу, на голове лишь больший беспорядок. А ещё слезы в покрасневших глазах. Её всю охватила дрожь не от холода, а от подступающей истерики.

— Если так хочется моего тела, зачем нужно было забирать первый поцелуй?!

Её мечты о большой и красивой любви, идеальном первом поцелуе под луной, разбились.

— Значит этого ты хочешь? — истерично спрашивает Перси, внезапно раскрывая руки, — Вот я! Забирай, если ты такой же извращенец с лишать девушек невинности. Хватит с меня этих игр! Тебе заняться нечем, как возиться со мной?

На скуле Сайласа краснеет ссадина. Спасибо маме, она научила её постоять за себя. Жаль недостаточно хорошо.

— Это было ошибкой… — тихий крип вырывается из его груди. Та тоже обтянута мокрой таканью, но Перси ведь держит себя в руках!

— О да, всё это одна большая ошибка. Так давай! До конца доведи!

Сайлас плохой человек. Его руки по локоть в крови. Но то, что сейчас происходило в этой душевой… Цветок всё так же лежал на полу.

На пол к нему присоединилось это проклятое белое платье. Оно мокрым комом шлепнулось с её плеч, открываясь весь вид на её фигуру. Только трусики в цветочек остались.

Он видел многих красавиц. Ещё больше брал. Едва ли его вообще было возможно удивить. Но это и не нужно. Перси была невысокой и стройной. Не болезненно худой, хотя Сайлас мог поклясться, что у неё до похищения ребра меньше виднелись под кожей. Размер груди скромный, и он давно об этом знал. Она легко ляжет в его ладони.

В тишине, разглядывая её обнаженное тело, Сайлас ловит себя на том, что руки чесались вырывать сердце из этой груди. Сквозь ребра, обтянутые кожей. Сквозь мышцы и осязаемый ореол света.

Так выглядит невинность?

С пылающими яростью зелеными глазами.

Резкий приступ омерзения к самом себе прошиб мужчину насквозь. Как молнией поразило.

Сайлас буквально выбегает из ванной. И плевать ему было на мокрые вещи.

Перси первые мгновения тупо моргает, не помнимая, куда он делся, а затем бросается за ним. Прямо так, почти голой.

— Не смей заставлять меня бегать за тобой! Сайлас!

Но дверной замок уже перекрыл кислород. Так Перси лишилась единственного нормального собеседника.