Часть 6 (1/2)
Минус один. Именно такая мысль пробежала в голове Ин Хо, когда 390 нажал на круг. В этот момент в воздухе повисли страх и растерянность. Минус. Один. Худший дар, который можно было бы ожидать от близкого друга. На лице Ки Хуна мелькнула тень растерянности, постепенно перетекающая в осознание горькой правды: его лучший друг только что бросил его. Отрекся. Предал.
Чон Бэ, повернулся к остальным. Его глаза искали поддержки, понимания, но не находили. Все, что крестики могли ему предложить, это жестокие взгляды и шепот осуждения.
Ин Хо знал, что сейчас необходимо защитить 456-го. Защита была чем-то более глубоким, чем просто физический акт; это было внутреннее стремление взять под контроль свои чувства и установить барьер между Ки Хуном и остальным миром.
Он отвел Ки Хуна в сторону, пряча их от внимания окружающих. Перед его глазами стоял знакомый силуэт, который так долго оставался источником поддержки, но на этот раз в его взгляде читались отчаяние и предательство. Ин Хо, словно инстинктивно, склонился к нему ближе, положив руку поверх куртки на спину 456-го. Это было не просто физическое прикосновение – это был жест, полный демонстративной нежности, показывающий что тот не один. Его пальцы медленно скользили по зеленой кофте 456.
Совсем побитый, поломанный щенок.
Ин Хо продолжал гладить спину друга, пока остальные голосовали. Он старался держаться как можно ближе, на столько близко, насколько это возможно. Его присутствие было не только физическим — Ин Хо знал, что в этом напряжённом моменте он становится эмоциональной опорой для Ки Хуна. Он принимал его чувства, как будто это были собственные, зеркалил их и возвращал обратно, что делало это затруднительное испытание для 456-го ещё более мучительным.
— Как вы себя чувствуете, господин 456? — осторожно спросил Ин Хо.
— Тошнит, — тихо ответил Ки Хун, его голос был слабым, полным боли и отчаяния.
Ин Хо на мгновение остановил поглаживания и нахмурил брови.
— Тошнит?
— Меня сейчас стошнит, — вновь произнес Ки Хун, его глаза полны страха и смятения.
— Потерпите, — быстро сказал Ин Хо, его голос остается спокойным.
Он быстро оглядывается по сторонам, оценивая, не привлечёт ли внимание толпы. Затем, снова сосредоточив внимание на побледневшем лице друга, он берет его за руку и, не теряя времени, начинает отводить к двери. В этот момент, пока все заняты обсуждениями и голосованием, они сливались с тенями коридора, прячась от взгляда общественности.
— Идёмте, — требовательно произнёс Ин Хо, как будто это могло каким-то образом успокоить Ки Хуна.
Как только они заходят в туалет и углубляются в самую первую кабинку, Ки Хун оказывается на коленях, он вдруг резко закашлялся, и в воздухе появляется зловонный запах желчи. Это было кислое, неприятное освобождение, свидетельствующее о том, что для Ки Хуна разгрузка желудка становится более болезненным процессом, чем казалось бы.
001 наклоняется поближе, вновь ласково прикасаясь к спине Ки Хуна, надеясь этим хоть немного облегчить его страдания.
— Вы дрожите.
— Ничего страшного, — попытался заверить Ки Хун, вытирая губы тыльной стороной ладони. — Бывало и хуже.
Ин Хо не верил ему, но...он просто крепче сжал его руку, готовый поддержать в любой момент, словно его присутствие могло согреть и успокоить Ки Хуна, даже если мир вокруг рушился.
— Это из-за Чон Бэ. — спросил 001, скорее констатируя факт, чем требуя ответа. В его голосе звучала нотка сочувствия, будто он уже предчувствовал боль, которую испытывает 456-й. — Вы, похоже, не смогли справиться со своими переживаниями. Не переживайте, это нормально — многие проходят через подобное, когда близкие предают. Вам не стоит зацикливаться на его поступках.
Ки Хун тяжело сглатывает, его голос дрожит, полный отчаяния: — Я был уверен… уверен, что он выберет крестик. Мы могли освободиться. Какой же он дурак! Я мог бы оплатить его долг… Дурак! Почему он просто… Почему не предложил? Теперь мы снова обязаны участвовать в этой игре.
Ин Хо, который всегда демонстрирует себя молчаливым, сдержанным и как будто лишённым эмоций...прикусил губу.
— Господин, успокойтесь. Его решение — не ваша вина. А то, что остальные выбрали нолик, лишь демонстрирует, как далеко они ушли от человечности. Разве вам это не ясно? — Ин Хо продолжал, стараясь поддержать Ки Хуна своим присутствием. — Я хотел нажать на крестик в первый раз. Но остался, чтобы узнать о вас больше. Ваши слова глубоко меня тронули. Я решил стать крестиком, и я буду им впреть и навсегда, и если другие не понимают этого выбора, вам не стоит за это себя корить.
Эти слова не звучали как заранее подготовленная речь. Нет, это было настоящее желание помочь, которое исходило от самого сердца. Он испытывает острое стремление защитить Ки Хуна, привязав его к себе, словно их судьбы теперь были связаны неразрывно.
Ки Хун медленно соскальзывает вниз по стене кабинки, опускается на пол и закрывает лицо ладонями. Он не может сдерживать слёзы, отчаяние переполняет его.