Признание 3 (2/2)

— Я шла поговорить с тобой, Том. Мне нужно было сказать тебе кое-что важное.

— И откуда взялся Уизли? Ты хочешь, чтобы я уничтожил его? Все в школе знают, что мои вещи трогать нельзя! Или ты сама дала ему повод? — Том начал свирепеть, его голос стал резким и угрожающим. Он внимательно следил за каждой её эмоцией.

Гермиона вспыхнула от гнева.

— Как ты смеешь так думать обо мне?! — её слёзы мгновенно превратились в злость, и она отодвинулась, сильнее укутываясь в одеяло. — Ты наложил непростительное на Рона? Значит, правда то, что о тебе говорят?

— Если ты мне сейчас не расскажешь всё в деталях, клянусь Мерлином, я наложу на тебя проклятие или использую легилименцию. У тебя есть минута на раздумья, — его голос звучал как ледяной клинок, врезающийся в её сознание. Он резко подошёл к окну, его спина напряжённая, а лицо суровое.

Гермиона видела, как его кожа казалась мраморной, как на его руках остались следы крови, и её сердце забилось быстрее. Он выглядел усталым, волосы были растрёпаны, но в его глазах всё ещё горел огонь.

— Том… прошу, сядь рядом, и я всё тебе объясню, — Гермиона подавила в себе желание кричать на него. Она понимала, что ему тоже было нелегко этой ночью.

Том сел на край кровати и внимательно посмотрел ей в глаза, скрестив руки на груди.

— Вчера Джинни и я говорили о тебе, и она натолкнула меня на некоторые мысли… Я хотела поговорить с тобой и внезапно Рон схватил меня. А дальше ты знаешь, что произошло.

Она придвинулась чуть ближе и положила свою ладонь на его руку, и его окутало неожиданное тепло.

— Спасибо, что спас меня. Я очень благодарна тебе, — её голос был тихим, но искренним.

— Почему ты не послала патронус? Я сказал, чтобы ты слала мне патронус, если я не рядом. Почему ты ослушалась? — его тон оставался строгим, но в глазах мелькала тревога.

— Приказал? Думаешь, ты мне хозяин? Я не твоя вещь, Том! — она отдёрнула свою ладонь и попыталась встать, но поняла, что под одеялом она абсолютно голая.

— Потеряла трусики, Гермиона? — проговорил он сладким голосом, приближаясь к ней. Его глаза блестели хитростью, когда он медленно подползал ближе. Когда их лица оказались на одном уровне, она прижалась спиной к подушке и задышала чаще. — Ты такая беззащитная, никуда от меня не денешься. Да, я наложил Круцио на твоего воздыхателя. Я и Аваду в него брошу, если он осмелится приблизиться к тебе хоть раз. И да, ты моя. Я вчера осознал, что ты моя. И будешь моей.

Его губы оказались всего в миллиметрах от её, и каждое его слово будто обжигало её кожу. Сердце Гермионы бешено колотилось, а внутри разливалось странное тепло. Она почувствовала, как его тело прижалось к ней, и его эрекция была ощутимой. Он наклонился к её уху, и его дыхание заставило её вздрогнуть.

— О чём же ты хотела со мной поговорить, милая? Скажи же, — прошептал он, прикасаясь губами к её шее.

— Я хотела спросить… возможно, ты хотел бы прервать нашу игру и попробовать построить настоящие отношения? — её голос дрожал, но она не отводила взгляд от его глаз. Пальцы Тома скользнули в её волосы, поглаживая висок, а его другая рука осторожно коснулась её щеки.

— А ты хочешь этого? Хочешь быть моей? Не боишься осуждения? Ты же не знаешь всего обо мне… Возможно, слухи обо мне не просто слухи, а в них есть доля правды. Возможно, я более жесток, чем ты можешь себе представить? — его голос стал мягче, но в нём всё ещё чувствовалась угроза. Том сжал её волосы в пучок, и она тихо застонала, выгнувшись перед ним дугой, тем самым открыв доступ к шее. Он нежно поцеловал её от уха до ключиц.

— Я хочу быть с тобой и узнать тебя лучше, — простонала Гермиона, её глаза закрылись от удовольствия.

— Хорошо. Тебе нужно принять крововосполняющее зелье и нанести мазь от укусов, — Том взял флаконы с зельями и сел рядом, аккуратно нанося мазь на её кожу. — Пошли патронус Джинни, пусть она принесёт твою одежду. Не думаю, что будет хорошо, если ты будешь ходить по школе в моей мантии на голое тело.

— Но у меня нет палочки с собой. Пошли сам, — Гермиона выпила зелье и внимательно следила за каждым его движением.

— Я не буду этого делать. Можешь взять мою палочку, — ответил он, протягивая ей свою.

Когда она закончила заклинание, Том замедлил движения, останавливаясь перед её грудью.

— Ты сама обработаешь участки здесь? — его голос стал мягче, но его глаза смотрели прямо в её.

Гермиона смутилась, понимая, что ей почти не осталось сил.

— Если ты обработаешь, я буду благодарна. Если, конечно, ты не боишься трогать «грязнокровок», — её голос прозвучал с вызовом.

В тот же миг стеклянные стаканы разлетелись вдребезги.

— Я запрещаю тебе когда-либо говорить о себе так, — его голос был глубоким и полным решимости, а его глаза горели тёмным пламенем.

Он осторожно провёл мазью по её коже, не отводя взгляда, и почувствовал, как его пальцы слегка дрожат от близости к ней. Она была такой хрупкой, такой уязвимой и такой своей.

Том жестко смотрел на неё и бормоча обрабатывал поврежденную на груди кожу. Резко дверь распахнулась и Джинни прервала их момент.