Глава 21. Рай (1/2)
За окном разошёлся снежный шторм. Он хлестал из стороны в сторону, налетал гулкими толчками на дом. Или же это настолько громко стучало сердце, отдаваясь ударами в горле и ушах Алекто? Оглушая, лишая тело равновесия, вынуждая искать опору в мужчине напротив?
Лампа моргнула, зажужжав, а Алекто не решилась прикрыть глаза вместе с ней — не тогда, когда ощущения усилились во стократ, когда с чувственными мурашками на кончиках пальцев будто загорелось электричество. Волнение такое же глупое, трепетное, как и в первую встречу с Уитлоком, когда он настойчиво пристегнул её в машине, полностью смутив. А ведь они тогда и не знали настоящих имён друг друга и всё же сошлись, то взаимно устраивая испытания, то оголяя сердца.
Осторожно, медленно, чтобы не спугнуть, ладони Алекто сомкнулись на плечах Джаспера, как капризный изгиб его губ одёрнула меланхоличная улыбка. Девушка не могла понять, кто же сдавался из них в момент соприкосновения, — ведь оба они были поглощены сладкой эмоцией предвкушения, смешанной с потайным страхом.
Потянувшись друг к другу, между ними состоялся немой диалог.
Зажмурившись, осторожно целуя его щёку, Алекто мысленно молилась: «Прошу, не сломай меня». Потому что, если бы Джаспер захотел узурпировать её и даже временно убить, она бы поддалась. А после не отыскала бы в себе сил уйти, оставшись несчастной и разбитой в круге насилия…
Отвечая на её поцелуй, сведя брови, словно ему больно, Джаспер надеялся: «Только не воспользуйся мной». Потому что если Алекто осознает всю свою власть над ним и прикажет сжечь мир, то он, чёрт возьми, спалит его дотла. Разорвёт когтями и клыками, повторно отдавшись безумию жажды, на этот раз безвозвратно. И он будет страдать до конца своих дней, бессильный воспротивиться её жестоким приказам, не в состоянии что-либо поделать со своей слабостью.
Подобные бескомпромиссные чувства опасны, разрушительны. «Всё происходит слишком быстро, — пронеслось в головах обоих, в то время как поцелуи переходили из осторожных в отчаянные. — И всё же это так… правильно».
Говорят, у людей нет инстинктов в классическом виде, что они остались позади в ходе эволюции. Но отчего-то, распаляясь, влюблённые всё больше забывали о страхах и отдавались порыву быть вместе. А может, это непреодолимое влечение и не инстинкт вовсе, а признание своей пары, основанное на мудрости нескольких сотен лет жизни? Каким-то необъяснимым образом Алекто разглядела в Джаспере родственную душу, он же — купался в потоках её искренней любви без грамма подвоха и обмана. Нити их привязанностей сплелись в цепи, коим ни один из них не мог противиться.
И подождите, что это? Дыхание Алекто перехватило, когда вампир поднял её руку и поглаживающе провёл костяшками по нежному участку кожи от внутренней стороны локтя до запястья, прямо поверх узора вен, легко обхватив её пальчики, поднёс их к своим губам. Всего лишь поцелуи ладони, — и девушка уже таяла и трепетала, перечисляя в голове всех богов, которых знала, в просьбе смиловаться. Его губы ощущались холодными, едва мягкими, и в то же время удивительно нежными на коже. А шероховатый язык, выскользнувший между блеснувшими клыками, полизывал её, лаская чувствительные, щекотные впадинки между пальцами, из-за чего хотелось провалиться сквозь землю. Вырвавшийся вздох Алекто оказался слишком громким, слишком отчётливым, слишком предательским. Уитлок одарил её коротким взглядом из-под густых тёмно-золотых ресниц, и, боги немилостивые, углубил ласку, взявшись прикусывать и посасывать её кожу. Его прохладная рука медленно поворачивала её кисть, пока он не коснулся губами впадинки на её ладони…
Целовал ли Алекто кто-нибудь так раньше? Переживала ли она когда-нибудь нечто настолько чувственное и интимное, настолько… мощное?
Дождавшись полного расслабления девушки, вампир вжал её в своё крепкое тело, такое каменное и сильное, самое желанное… Большие руки Джаспера обвились вокруг её стана, прижимая к груди. И, о, насколько же было приятно чувствовать холодный алебастр его обнажённой кожи… Даже отсутствие дыхания переродившегося не смущало Алекто. Когда его ладони, нежно скользнув вверх по спине, плечам и шее, обхватили её лицо, девушке подумалось, насколько легко эти сильные пальцы могли бы свернуть её шею.
Но Уитлок не поступит так, нет. Ни за что на свете, ни под каким приказом. Преданный своему верному сердцу, Джаспер повторно поднёс ладонь возлюбленной к губам, облизнул кольцом её безымянный палец, засосал и, обнажив зубы, закусил его основание.
— Ах! — Алекто слабо вскрикнула — вампирский яд ошпарил её, разливаясь болезненной кислотой по всей кисти и дальше по руке. Укус ощущался подобно клеймению, из-за чего животная часть завопила одёрнуть руку, в то время как душа настаивала на доведении церемонии до конца.
Проглотив боль, Алекто сосредоточилась на своих чувствах, принимая своё кольцо. Поразительно, как она оказалась в дождливом Вашингтоне с намерением вести неприметный быт. И вдруг вломился, снося все двери и стены, Джаспер, внося в её спланированную жизнь такие эмоции, о которых она и не знала. С ним американская провинция казалась не ссылкой, а приключением, а серые краски повседневности померкли под напором его яркой бесшабашности. Даже сейчас, в стареньком доме, который вампир отремонтировал и окружил своей заботой, Алекто не замечала скромного убранства и ветхой мебели — перед её глазами сияло золото.
Её сокровище, которое клялось в любви ей.
— Прошу прощения… — просипел он, едва не задыхаясь. — Великодушно.
Джаспер извиняюще зализал рану, нежно и влажно целуя воспламенившуюся кожу. Алекто не могла оторвать подёрнутый дымкой взгляд от его ласки, уже чувствуя, как стала ближе к нему.
— Не извиняйся… — едва нашла в себе голос Алекто после столь интенсивного ритуала. Она сглотнула, но так и не смогла чувственную дрожь. — Лучше подготовься к моему укусу.
— Мхм… — Не прерывая ласку, вампир поднёс свои пальцы к её рту, надавил и провёл подушечкой большого пальца по её зубам, сминая губы в намёке, что подошла её очередь окольцевать его.
Его кожа поддалась не с первого раза, но Джаспер терпеливо ждал, заверяющее оглаживая подбородок девушки. Когда же она цапнула посильнее и прорвала кожный покров, он даже не вздрогнул, а Алекто совершенно не почувствовала вкуса крови, из-за чего неудовлетворённо хныкнула. Но пришлось отступить — каким бы сильным ни являлся Уитлок, именно укус мог пробудить в нём старые травмы. Поэтому, оторвавшись, Алекто припала к его шее, влажно целуя до подбородка так, что он не сдержал полустон. Заулыбался, дыша раскрытым ртом, не сдерживая звуки одобрения напору Алекто.
Ей так и хотелось откусить от него кусочек. Но девушка может почувствовать мужчину в себе и иным способом, так ведь? Задав ему направление давлением на плечи, Джаспер и Алекто, не отрываясь друг от друга, опустились на пол. Никаких слов, вопросов или уточнений, — их первое единение произошло само собой. Алекто лишь ловко расстегнула его ширинку, прираспахнула халат и, не глядя, направила его внутрь себя, вскрикнув от удовольствия, и Джаспер ответил ей глубоким стоном. Он собственнически провёл ладонью от её очаровательно раскрасневшейся щеки вниз по дрогнувшей шее, полной груди, освобождая её красивую, загорелую кожу от махровой ткани. Немного поиграл с отозвавшимся соском, прежде чем спуститься ниже. Когда он скользнул по бедренной кости, Алекто инстинктивно направила таз навстречу ему, и её сердце забилось быстрее.
Первые толчки инициировала именно она. У Джаспера не было желания торопиться — поглощённый долгожданным единением, он был только рад смаковать тело девушки медленными движениями, при этом ему льстила её ненасытность. К счастью для Алекто, Джаспер также изголодался по ней. Темнота постепенно вытесняла золото его глаз по мере наблюдения вампира за возлюбленной, изгибающейся на его члене, подобно распутной нимфе. Её груди подпрыгивали и покачивались, а вместе с ними и её длинные распущенные волосы прекрасного шоколадного оттенка. Прекрасная в своей страсти, Алекто казалась самой аппетитной девушкой, и Уитлок так и желал, чтобы она растаяла в его руках. Но позже. Сейчас же, откинувшись в полусидячем положении, Уитлок голодно наблюдал, как девушка бесстыже получает на нём удовольствие, как она сладко стонет для него, как её внутренности сжимаются в спазмах.
— Прошу, Джаспер, пожалуйста, — плаксиво обратилась к нему Алекто, упрашивая включиться в процесс.
А ему льстили её просьбы. Нравилось, когда даже не было необходимости прикладывать усилия или же воздействовать на эмоции — она сама накручивала себя, изводила, доводя и без того пьянящее желание до эротичного отчаяния, которое так и кружило голову Уитлока. Эта нимфа ожидала, что вампир сорвётся навстречу своему голоду, но нет — ненасытной из них была именно она, требующая большего. Джаспер с упоением удерживал собственный контроль, любуясь, как Алекто всё больше придаётся своей животной части. Её милые терзания, в свою очередь, так и подталкивали его к роли мерзавца.
— Верно, произнеси моё имя нараспев. — Повторно огладил он её грудь, обдал морозным дыханием затвердевшие соски. — Ведь совсем скоро ты сдерёшь горло, выкрикивая его, Алекто. Всё, что тебе нужно сделать, так это туго обхватить мой член и раздвинуть бёдра в приглашении, — выдал он инструкцию с губами, растянутыми в лукавой улыбке — Джаспер уже чувствовал, как переворачивается мир девушки под его словами. Он даже не сдержал смешок, но не из-за издёвки, а от совершенно блаженного восторга, что он наконец-то овладел этой женщиной так, как давно мечтал.
Всё, что она могла делать, — это дрожать, её голова безвольно упала на его плечо, но, вопреки беспомощности сильнейшего возбуждения, указания она всё-таки выполнила. Слова Уитлока вызвали в ней поразительное ощущение, странно-приятное и в то же время возбуждающее, но будто ей должно быть неловко за это возбуждение. Она сосредоточилась на дыхании, вдох-выдох, вдох-выдох, потому что накатившее желание угрожало сорваться на крик, от которого ей станет ещё более стыдно…
— Вот так… — продолжил свою пытку Уитлок, обхватив её бёдра и добавляя свои толчки к её покачиваниям. — Так ты лучше почувствуешь меня глубоко внутри себя, как я наполняю тебя семенем, оставляю свой запах, отмечаю своей меткой.
Алекто отнюдь не являлась поклонницей кинка на оплодотворение — мало того, учитывая её историю, она должна до паники бояться его, но пошлости звучали невыносимо эротично в озвучке мелодичного голоса Джаспера под приправой техасского акцента, отчего дампирша не выдержала и… рассыпалась. Её глаза закатились, комната вокруг потемнела, зрение отказывалось фокусироваться на чём-либо. Она едва слышала утробный рык Джаспера, когда её стенки плотно сомкнулись вокруг него. Головокружение после эйфории было таким захватывающим, что ей пришлось вцепиться в его спину.
Казалось, и сам вампир оказался застигнут врасплох её мощной разрядкой, точнее, реакцией своего тела — он совсем позабыл, что удовольствие Алекто сносило и его крышу тоже. Он неверяще, даже растерянно смотрел на неё как на чудо, его волнистые волосы спутаны, глаза окончательно почернели, а рот приоткрыт, едва показывая клыки удивлённого зверя.
— Моей. Насколько же сильно я хочу, чтобы ты и вправду стала моей. Сейчас и навсегда. В этой жизни и в следующей.
Уитлок хотел отдать всё это Алекто и получить всё взамен. Майор требовал вечность, соединиться с возлюбленной на уровне глубже физического, спиритуального — а он до сих пор лелеял надежду, что у бессмертных была душа.
— Только если и ты станешь только моим. — Пропали шутки Алекто о разводе. Осталась только искренность, которая оказалась столь же жадной, что и Джаспер.
Ни один из них не знал, сколько пронеслось времени — они просто сплелись на ковре, нежась в близости и покрывая поцелуями любимые тела. Прикосновения, познания и, конечно же, принятия были ничем не менее важны самого секса, — так они ощущали себя живыми, нужными, как и выражали свои чувства без слов. А после Алекто окончательно потеряла счёт часам, когда Джаспер наконец-то выбрался из их клубка любви и принялся методично изгибать её в разных позах, двигать широкими руками как марионетку, проверяя, сколько она может вынести напора его вампирской силы.
— Что скажешь… если я возьмусь… вот так? — Сомкнул он её запястья, после чего завёл за голову, вынуждая максимально прогнуться в спине.
— Приятно, — не соврала Алекто. Ей всегда нравилось потянуться — а в руках столь шикарного мужчины и подавно.