Глава 14. Голод мертвеца (2/2)

В глазах Джаспера полыхнули страх и отчаяние.

— Простите, что разочаровал вас, Мария.

— Приведи себя в порядок. Мне нужен майор, а не бездумный упырь. Через месяц я приведу к тебе новообращённых, которых ты должен взрастить как солдат. Лучше бы тебе вспомнить военные навыки к тому времени. Тогда я и решу, прощать тебя или нет, а до тех пор ты для меня не существуешь.

Мария вернулась в особняк, оставив его одного.

Джаспер изнывал внутри. Сначала он причинял себе боль, коря, что разочаровал свою святую. Затем он боролся с животной зависимостью, которая вгрызлась слишком глубоко. Старые установки противоречили новым, и Джаспер отчаянно пытался додуматься деградировавшим сознанием, что же от него требуется. Изначально Мария хотела, чтобы он был бездумным рабом, что он исполнил. Теперь ей был необходим рассудительный солдат, и Уитлок приложит все усилия, чтобы пробудить забытую часть себя.

Тогда он впервые с момента обращения поднялся из дикарского полуприседа и прошёлся как человек. Впервые осознанно помылся, а не когда ему велели. Состриг сальные волосы, которые отросли до лопаток и сплелись в колтуны, побрился. Даже отыскал новую, чистую одежду и обувь, которые ему более менее подходили по размеру.

Борьба не была лёгкой. Джаспер слишком часто отрывался на кровь и последующую эйфорию, но впоследствии научился быстро выныривать из состояния наркотического опьянения.

В тот же месяц он обнаружил ещё что-то новое в своём узком мирке. Нечто особенное, что он раньше не замечал, будучи поглощённым исключительно инстинктами. Присмотревшись, Джаспер заметил, что от живых существ вокруг исходили… некие сигналы. Он не мог их различить, но они были осязаемыми, как волны. И эти волны передавали ему некие ощущения, которые он находил интригующими.

Сигналы стали новым увлечением Джаспера, помимо кормления, кайфа и ожидания приказов Марии. Он следил за вампирами и их импульсами, пытаясь расшифровать их значения. Как только Уитлок догадался, что они связаны с эмоциями, он начал вносить их значения в мысленный каталог, тем самым заново тренируя внимательность и память. Вампир приучил себя наблюдать за малейшими переменами в настроении других, угадывать эмоциональные колебания, различать оттенки переживаний.

Спустя ещё некоторое время Джаспер попытался из любопытства воздействовать на эмоции. Так однажды он подстерёг двух совершенно спокойных, отдыхающих вампиров и, приложив свой дар, ввёл их в состояние ярости. Джаспер переборщил: по итогу один подопытный вырвал другому сердце, после чего первого убила блюдущая порядок внутри клана Люси, — но в целом Уитлок посчитал эксперимент вполне удачным.

Ровно спустя месяц Мария привела в его рабочий дом (с кузницей, конюшней и хранилищем зерна) двенадцать новообращенных. Каждый из них — молодой мужчина на пике физических возможностей.

— Ты помнишь, что нужно делать, чтобы пройти испытание. Я вернусь через две недели с проверкой результата.

— Да, мэм, — собранно ответил он, как если бы отдавал честь генералу.

— Великолепно, — тихо добавила Мария, проходя мимо него, — постарайся. Таким ты мне нравишься больше. Полезным.

Внешне Джаспер никак не отреагировал, но внутри он преисполнился благоговением от похвалы. Когда святая удалилась, он обратился к новобранцам авторитарно, чётко, по-военному:

— Мне всё равно, кто вы и откуда. Что имеет значение — это победа нашего клана в войне за территорию. Вам больше не надо дышать или спать, поэтому я буду круглосуточно гонять вас военной подготовкой, разве что с перерывом на кормёжку.

Один из мужчин громко расхохотался, брызжа слюной. Каждый из них был неустойчивым после обращения, но этот выглядел особенно невменяемым.

— А с хрена ли? — Перенёсся он сначала на крышу, следом на дерево, затем за спину Джаспера. — Я не собираюсь ни перед кем присмыкаться, с такой-то новообретённой силой. Мне насрать на тебя, войну, и тем более на твою суккх-ххх…

Он не успел закончить предложение — Джаспер раскрошил его голову о близстоящую наковальню, даже не запачкав форму, а следом сбросил туловище в металлургическую печь. Его лицо выражало безразличие, будто он разделался с навозной мухой, а не с личностью. Сломить и запугать бесславной смертью — так он хотел наказать другим не дурить.

Вопреки расчётам Джаспера, его демонстрация возымела противоположный эффект. Его настигло несколько волн липкого, первобытного ужаса от окруживших его мужчин. Вампир осязал, что ещё секунда, и тот перерастёт в хаос, и тогда ему придётся забить их всех, а задание Марии будет провалено. Собрав всю имеющуюся силу, Джаспер поспешил присмирить их реакцию, заменив страх на спокойствие.

Мужчины мигом расслабились, возможно, даже слишком, так как некоторые безвольно осели. Уитлок тоже облокотился на стену, только из-за сильнейшей усталости.

«Уяснил… у моих способностей есть предел».

Джаспер сделал несколько больших глотков из фляги с припасённой кровью и продолжил, кое-как восполнив силы:

— Подвожу итоги: забудьте о предыдущей жизни, теперь у вас начинается новая. И чтоб я не услышал ни одного неуважительного слова и не увидел ни единого косого взгляда в сторону лидеров, иначе вы познакомитесь с молотом, — Джаспер демонстративно задрал окровавленный кулак, — и наковальней, — указал на то место, об которое приложил головой предыдущего мерзавца. — А теперь покажите мне, из чего сделаны.

Так и началось строение армии под его руководством. Ещё трое вампиров полегло из-за нахальства или попытки побега. Мария, как и обещала, вернулась спустя четырнадцать дней, или же триста тридцать часов тренировок.

— Разбейтесь на пары, — велела она, и её приказ был моментально исполнен. — Теперь сразите того, с кем вы объединились. Напоминаю, что окончательная смерть вампира достигается путём расчленения и сожжения.

Поначалу никто не сдвинулся с места, слишком ошарашенные её требованием. Поэтому Мария добавила им немного мотивации:

— Ну же, не стесняйтесь, иначе Джаспер разберётся со всеми вами.

Вспыхнули бои на выживание, пока не осталось четыре победителя. Мария оценила их довольно-холодной улыбкой, произнеся одно-единственное слово:

— Снова.

На этот раз её требование было понято с первого раза. Её безразличное лицо озарилось уже более яркой улыбкой, адресованной двум полуфиналистам. Она повторила:

— Снова.

Остался один чемпион. Только жажда крови никак не покидала Марию.

— Снова.

До Джаспера не сразу дошло, что она подразумевала. Доля секунды промедления дорого ему обошлась. Оставшийся вампир взял его в захват. Угодив в смертоносные тиски, кости рук и рёбер Джаспера сломались с оглушающим хрустом.

«Пекло!»

Ему было необходимо что-то срочно предпринять, пока его внутренности не превратились в кашу. Перебрав все знакомые ему эмоции, он направил в противника растерянность, робость и смятение. Чары Джаспера одержали верх, и у завороженного новорождённого опустились руки. В этот раз Уитлок действовал без заминок, вывернувшись и обезглавив противника серией мощных укусов в шею.

— Превосходно, — похвалила его приблизившаяся Мария, потрепав укороченные волосы своего любимца. Джаспер с любовью принял брошенную ему как кость ласку, хоть его изувеченное тело изнывало в агонии. — Помни, что ты ценен мне лишь тогда, когда сильнее других. Сейчас ты находишься в зоне риска: твой первый год как вампира подходит к концу, что означает, твой прилив мощи новообращённого тоже на исходе. Скоро я приведу очередную партию бойцов. На этот раз тебе выделяется три месяца на их подготовку, после чего мы выдвинемся в настоящее сражение. Помни: в то время как новорождённые обязаны проложить нашу победу, ты должен быть сильнее каждого из них, как и готовым убить их в любой момент. Не допусти повторения жалкого эпизода, в котором тебя застали врасплох.

— Слушаюсь.

— И Джаспер, — Мария брезгливо приподняла белый подол юбки, переступая через обезглавленное тело последнего вампира, — приберись здесь. Держи своё рабочее место в чистоте. В конце концов, ты работаешь в моём поместье, а не в хлеву. Пора бы и запомнить.

— Да, мэм.

С того приказа Джаспер привил себе безупречную опрятность. Со стороны казалось, что он пришёл в чувства и вернул утраченную осознанность, но на деле он существовал по заложенным функциям. У него отсутствовали какие-либо собственные желания, цели, тем более мнение. Удел Джаспера — исполнять поручения, и только.

Мария вывела новорождённые армии на новый уровень, отбирая людей с боевым потенциалом и передавая их Джасперу на тщательную подготовку. При этом вербовка была осторожной и не поднимала панику среди человеческого населения, чтобы избежать внимания Вольтури. Мария продемонстрировала себя искусной манипулянткой, убеждая каждого новоприбывшего, что мир вампиров заключается в сплошных войнах и насилии. А после она приказывала Джасперу убить всех новорождённых, которые не проявляли потенциала по истечении первого года их сверхсилы.

В его бесконечности выработался определённый цикл. Посев: отбор и тренировка молодняка. Следом — военные действия. Далее жатва — зачистка солдат. В завершение — награда от Марии, которая заключалась в словесной похвале.

Часть III. Распад

Спустя десять лет успешных кампаний, клан расширил свою территорию от Хьюстона до Монтеррея. Мария посчитала Джаспера достаточно верным и компетентным, чтобы единолично возглавлять её армию, а сама перестала принимать участие в сражениях. Его даже пустили в поместье, тем самым поставив выше прислуги.

На решение Марии покинуть фронт повлиял и инцидент, в котором противник слишком близко подобрался к ней, и Джаспер едва успел принять увечья своим телом. Его поступок можно было бы назвать самопожертвованием, цени он хотя бы немного свою жизнь. Но нет. Уитлок считал себя объектом — оружием или щитом — и был готов пустить себя на убой во имя защиты святой.

Столь же безразлично Джаспер относился к своему телу и во время тренировок — отрабатывая приёмы, солдаты терзали его кожу, и не раз. Раны с вампирским ядом — единственные, что не до конца заживали на коже бессмертных, и постепенно Уитлок собрал на себе многочисленные рубцы.

Кто знает, сколько бы он прожил в подобном цикле, если бы с Уитлоком не случилось четыре события.

Первым из них оказался… Питер. Единственный новообращённый, который не испугался угрюмого вампира и всячески игриво подначивал его. Будучи обделённым интеллектом после перерождения, он напоминал добродушного пса, который старался порадовать выбранного компаньона самыми разными способами. Преодолев животный рубеж, Питер раскрылся беззаботным весельчаком, чья лёгкая жизнерадостность совершенно не вписывалась в кровавый цикл. Убивал Питер скорее из нужды, приняв правила игры: либо он, либо его. Джаспер быстро привязался к молодому вампиру, к его чистым эмоциям, и впервые замолвил за другого слово перед Марией, тем самым сохранив его жизнь.

Джаспер обрёл единственного настоящего друга в лице Питера. Белобрысый паренёк из раза в раз пробуждал его из угрюмого существования и заставлял улыбнуться мелкими пакостями. Именно тогда Джаспер начал жить по-настоящему, вот только у пробуждения оказалась и обратная сторона. Он оживал с Питером, и к нему стали возвращаться воспоминания. О детстве, семье, о первой вере. Уитлок пережил приступ паники — ведь если он признает полностью, кем он стал за перерождение, то тогда… ему предстоит покаяние. И ничто не искупит его грехи.

С тех пор Уитлок перестал бездушно исполнять поручения. Просто не мог. Теперь он переживал сомнения. Стыд. Отвращение к себе. И как бы он ни приказывал себе повторно запереть воспоминания о смертной жизни, у него ничего не выходило. Питер распахнул ящик Пандоры, который оказалось невозможно закрыть. Мало того, Джаспер начал испытывать потребность в общении и близости, стал чаще находиться среди солдат, которые не догадывались, какая участь им уготована. В перерыве между заданиями они пели и танцевали, мечтали о возвращении домой, когда закончится служба.

В те годы Джаспер узнал о раздирающей тоске. Когда он был бедным фермером, у него, по крайней мере, была возможность грезить о светлом будущем и проложить к нему путь военной карьерой. С Марией он получил жизнь без забот, но в ней Уитлок не жил, а существовал как субъект с функцией палача без будущего.

Он переселился из поместья в рабочий дом, предпочтя убранству общество вампиров, которые сохранили человечность. Но те маленькие зачатки эмоций и эмпатии, которые просыпались в Джаспере, отмирали во время жатвы в конце каждого цикла, когда ему приходилось становиться бездушным убийцей.

Только эйфория крови была в состоянии притупить его мучения — не души, Джаспер давно принял, что лишился не только её, но и чего-то нового внутри. Он постоянно срывался на кровь, стоило ему испытать стресс. Каждая зачистка ощущалась так, словно его пронзала стрела. Порой в руку, чаще в органы, и, когда совсем больно, в горло. Сейчас он назвал бы своё состояние «травмой», которая усугублялась с каждым убийством, не в состоянии зарасти за год. Не в состоянии зарасти никогда.

Предательство Нетти и Люси стало второй встряской Джаспера. Произошло оно где-то под конец первой четверти двадцатого века, когда Вольтури прибыли в Америку для проверки своих подчинённых на другом континенте. Итальянцы провозгласили молодой клан мексиканок самым влиятельным на территории Центральной Америки, так и не разгадав их секретный метод стремительного достижения успеха. Мария прибрала все лавры себе, представив себя правящим итальянцам как блестящего стратега и безжалостного военачальника. Несомненно, Нетти и Люси зажглись яростью от обесценивания их трудов — они тоже положили почти столетие своих жизней на развитие клана.

А вампиры не умеют просто обижаться. Уязвлённые девушки взялись планировать свержение обидчицы. Прислушавшись к ним, Джаспер узнал, как ощущаются зависть, алчность и ярость. Он донёс о своих опасениях Марии, полагая, что её острый ум в состоянии придумать способ усмирения смутьянок. Но нет — та поддалась страху за свою власть. Мария боялась, что союз Люси и Нетти окажется концом её правления. За страхом последовал приказ об убийстве единственных девушек, которые являлись её незаменимой опорой долгие годы.

Сжимая в руке по голове вампирш, которые насмехались над ним с самого перерождения, Джаспер рассуждал, впервые и по-настоящему, когда же и за что Мария пошлёт и за его жизнью. Тогда он впервые за долгие десятилетия принял решение касательно себя и своего будущего:

«Я не приму казнь. Я буду сопротивляться».

Третье потрясение состоялось ещё спустя пару десятилетий. Мария отказывалась признавать сквозь свою гордость, что не справлялась с управлением и плантации, и клана, и отстаиванием территории с отсутствием Люси и Нетти. Она проводила почти всё время, пытаясь заменить их путём заключения сделок с кочевниками и соседями, но стала допускать множество ошибок. Раньше Мария отбирала людей, которые, по её мнению, могли раскрыться хорошими воинами, но со временем стала менее разборчивой: теперь она обращала в солдаты не только мужчин, но и стариков, женщин.

В Питере тоже начали происходить изменения. Джаспер не мог распознать точно, какие, потому что некоторые эмоции друга оказались ему в новинку, а для других не существовало названия. Но Питер был определённо взволнован.

— Ты снова убьёшь всех по истечении года? — спросил он на девятом месяце цикла.

— Да, — не задумываясь подтвердил Джаспер. — Покуда Мария не решит, что кто-то из них будет полезен в дальнейшем.

Питер вернулся к разговору спустя месяц:

— Я знаю, что ты поручился за меня. Теперь и я хочу воспользоваться своим правом и суждением, кого оставить в живых.

Джаспер покачал головой.

— Окончательное слово всегда за Марией.

Уитлок почуял падение решительности Питера. С тех пор тот намеренно избегал его. Когда Питер обратился к нему на одиннадцатом месяце, он представлял собой бардак из десятка эмоций, чего Джаспер никогда не видел.

— Уитлок, ты — второй по важности вампир в клане. Ты — полноправный лидер, хоть и отказываешься брать на себя бремя каких-либо решений вне поля боя. Почему? Почему ты отказываешься востребовать свою свободу? В отличие от других, ты обладаешь всеми возможностями жить по-своему!

Обычно Питер принимал сторону Уитлока и никогда не перечил ему. Так, лишь игриво задирал товарища для небольшой вампирской возни. Сейчас он впервые пошёл на конфликт, который имел все задатки перерасти в уродливую драку.

— К чему ты ведёшь, Питер? Я живу так, как жил всегда — ни больше, ни меньше.

Джаспер присмотрелся к своему другу, стараясь разгадать причину претензии. Всё же Питер испытывал страх. Но не тот, который был у Нетти или Люси, пропитанный ядом зависти и предательства. Нет, то был страх за нечто дорогое.

— Уитлок, да что с тобой такое? Как ты можешь оставаться столь безвольным, пресмыкаться? Поначалу я полагал, что ты повяз в долгах или тебя держат шантажом. Но нет, ты намеренно унижаешься, словно раб, коим не являешься!

— Попридержи язык, Питер! — огрызнулся Джаспер, но не ринулся доказывать ему своё превосходство, как это делали вампиры в конфликте. — Я убивал и за меньшее неуважение к клану. Я следую образу жизни вампиров средь крови и войн. Уясни это, пока мне не поступил приказ о твоей казни.

— О-о-о, посмотрите, кто разошёлся! Неужели в тебе осталось что-то живое? — Питер не скупился на оскорбления даже перед лицом смерти. — И ты не убьёшь меня Джаспер. Возможно ты ещё не осознаёшь этого, но я — да. Потому что друзей не убивают — у тебя просто не поднимется рука. Точно также, как не поднялась тогда, когда истёк мой год. А что касается твоего якобы верного представления жизни, то спешу разрушить твой иллюзорный мир: она может быть другой. Ты просто позабыл об этом за всё то время, что продержал себя здесь, взаперти изоляции. Я докажу тебе, ты только подожди.

Джаспер взревел, и Питер помчался от него стремглав. Уитлок пытался догнать его, но друг явно хотел доказать свою правоту, поэтому отдалялся всё дальше от плантации. Отказываясь пересекать невидимую границу, Джаспер прокричал ему вслед:

— Одумайся, Питер! Прошу, пока не поздно!

Эмоции друга распространилась и на него. Джаспер оказался загнан в безысходность, заботу, страх за что-то дорогое. Они отрезвляли, побуждали действовать, искать пути спасения. Но если Джаспер хотел спасти Питера, то тогда кого жаждал уберечь Питер?

Подошёл к концу двенадцатый месяц цикла, настала пора зачистки. Джаспер проводил внутреннюю настройку, готовясь убить очередную дюжину. Он старался не смотреть на обречённых, бесцветно приглашая их по очереди на «личный разговор». Лишь чувствовал, сосредоточившись на спокойствии — их и себя. Никто не знал, но перед казнью он забирал их тревогу, вместо которой внушал то чувство благодати и успокоения, которые он ранее считал у прихожан церкви после службы.

Шеи сворачивались одним точным, молниеносным движением. Молодые вампиры не испытывали боли — Джаспер знал — лишь милисекундную вспышку удивления.

— Ты не тронешь её! — раздалась злобная команда Питера.

Джаспер удивлённо вышел из своего транса. Его друг впервые источал чернейшую ярость, готовый к нападению. «В чём дело?» — непонимающе огляделся Уитлок. В комнате находились лишь он, Питер, и молодая вампирша, Шарлотта. Маленькая и коротковолосая, при этом крайне скромная, отчего Джаспер частенько принимал её за юношу. Девушка была одной из неудачных солдат, которые не обладали физическими данными или военным опытом. Единственное, что выделяло Шарлотту среди других, так это лучший контроль жажды среди всех обращённых. Она была способна поддерживать беседу, что было редкостью в первый год, но всё равно оставалась очередной единицей в глазах Джаспера.

— Питер, ты чего разошёлся? Всё хорошо, — заверила его Шарлотта, пребывающая в состоянии полного умиротворения.

— Ничерта всё не хорошо, отойди от него, живо! — Питер уволок несопротивляющуюся девушку в угол, сам же рванул к Джасперу, схватил его за грудки и яростно встряхнул. — Что ты сделал с ней, ублюдок?! Почему она такая же безвольная, как и ты?

Выдохшийся за серию убийств и эмоциональных манипуляций, Джаспер пропустил внезапный удар в челюсть.

— Считай, что я ввёл ей обезболивающее, — безразлично пояснил он, сплёвывая кровь. — Так гуманнее.

— Гуманнее? Гуманнее?! Да что во всём этом гуманно? Мы будто застряли в нескончаемом круге ада! С меня довольно. Отпусти Шарлотту, сейчас же.

Джаспер так и поступил, прежде чем его отбросили в стену, которая проломилась под силой столкновения. Оправившись от дурмана, девушка мигом подпрыгнула к Питеру, спрятавшись за его спиной. Она не понимала, что происходит, но догадывалась, что ситуация не закончится ничем хорошим.

Джаспер не спешил подниматься — он был слишком поражён открытием. От Питера всё ещё расходился страх, тот самый, возвышенный, ради которого он был готов пойти на жертву. А ещё была… любовь. Эмпату потребовалось некоторое время, чтобы узнать её, так как он почти позабыл о её существовании, но это однозначно была любовь.

— Уитлок, — предупреждающе прохрипел Питер в состоянии полной боевой готовности, — мы уходим. Я знаю, что ты выберешь Марию, но прошу. Нет, взываю: если в нашей дружбе хоть что-то было настоящим за все эти годы, не иди за нами. Оставь нас и подари шанс на ту свободную жизнь, которой ты себя лишил.

Джаспер не стал препятствовать их побегу. Оставшись один, он методично прибрался и сжёг трупы, будто ничего и не произошло. Мария, вечно занятая исключительно внешней политикой, ничего не заметила.

Часть IV. Воскрешение

Настало финальное событие, остановившее нескончаемый цикл насилия Джаспера. Спустя ровно пять лет, в сороковых, его отыскал Питер:

— Единственное, о чём я жалею, так это о том, что я оставил тебя позади, мой друг. Там, за пределами власти вечно воюющих южных ковенов, существует другой образ жизни вампиров. Да, к нему нужно приноровиться и привыкнуть, но он… изумительный, полный выбора и свободы. — И Питер приступил к рассказу о том, как изменился мир, какие появились изобретения. Как строятся небоскребы, какие чудеса творятся с помощью электричества. Он признался, что воины тоже продолжали идти, но они были кратковременными, потому что люди в своём большинстве ценят мир. Выгорившись, он задал главный вопрос: — Джаспер, ты пойдёшь со мной?

— Хорошо, — ответил тот, даже не успев подумать.

— Правда? — небывало удивился Питер, полагая, что ему придётся долго убеждать вампира с промытыми мозгами и проиграть в конечном счёте.

— Да. Только дай мне минуту попрощаться, и мы можем выдвигаться.

Правда заключалась в том, что после ухода Питера депрессия Джаспера достигла дна. Оставшись без друга, он был разрушен, и намеревался покончить жизнь самоубийством после очередной зачистки.

Когда он зашёл в опустевшее, обветшалое поместье, от Марии разило страхом. Тем самым, что и от Люси и Нетти, требующих расправы. Она поняла, что он предал её, не убив беглецов, и теперь боялась, что он пойдёт против неё. А Джаспер был сильнее, намного, и до этого она держала его лишь на поводке верности, который в какой-то момент лопнул. Он отыскал её в мраморном зале. На ней было то же самое белоснежное платье, в котором он впервые встретил её. В котором она убила его и велела расстаться с человечностью. Джаспер сказал ей то же самое, что и Питер ему несколько лет назад:

— Я ухожу. Не останавливай меня, если желаешь блага.

Мария заметно расслабилась, поняв, что Уитлок не представляет ей угрозы. Осмелев, она даже взяла свой излюбленный аристократичный тон:

— Зачем тебе моё одобрение? Ты и так все решил без меня. В какой-то степени я даже рада, потому что не вижу в тебе толку после измены.

Годы назад Джаспер взвыл бы и упал в ноги, вымаливая прощение. Сейчас же он оставил короткий прощальный поклон и, не оборачиваясь, отправился в большой мир с Питером.

Друг увёл его в свободный север Америки, показал ему все новшества и как жить в гармонии среди людей. Питер не пробыл с ним много времени.

— Вампиры начинают свой путь как самостоятельные кочевники, — аргументировал он, прощаясь. — Но мы обязательно встретимся, когда ты обретёшь себя, мой друг. Обещаю.

Так Джаспер и обосновался в Филадельфии, где заново отстроил себя как личность. Он не отрицал кровавого прошлого, и в то же время верил, что он может стать стать лучшей версией себя, оставаясь на верном пути и взращивая моральные качества.

В пятидесятых он встретил Элис, с которой сразу сдружился. Она напомнила ему Питера и Шарлотту. Как выяснилось, миниатюрная, вечно весёлая девушка тоже обладала даром, только предсказания. Ей привиделось, что Джаспер обретёт счастье в пацифичном клане некоего Каллена.

Джаспер был научен опытом не верить в панацею, но ему импонировали чистые эмоции Элис и позиция её клана, поэтому он согласился хотя бы попробовать.

Так и началась его новая эра в новой семье, где он был сыном и братом. Шестьдесят лет размеренной жизни, полной открытий, знаний, и работой над собой. Новый образ однозначно был по нраву Джасперу, даже очень. Вот только он не обрёл то самое счастье, которое ему пророчила Элис — не до конца. Он не мог найти себе места, начав маяться и томиться, когда сложность его вечности опустилась с максимального до минимального.

Клан работал настолько слаженно и сообща, что Уитлоку практически не оставалось ничего делать, а вечная роль восемнадцатилетнего ученика была просто смехотворной. Сколько бы он ни старался, вегетарианство давалось ему крайне тяжело, особенно в эпизоды рецидива с воспоминаниями о кровопролитном прошлом. С обращением Беллы, он намеревался поговорить с Карлайлом об отделении от клана, как в их дом пожаловала гостья.

Джаспер снова пробудился. Ведь сидя в их гостиной и доказывая что-то с умным, собранным видом, на деле посетившая их девушка переживала тот самый редчайший, благородный страх во имя защиты чего-то дорогого. Ту самая яркую, отрезвляющую эмоцию, которой Питер когда-то освободил Джаспера из-под власти Марии.

И Уитлок оказался заинтригован. Кто она, эта Алекто, чего она боялась? Кого она отчаянно желала спасти ценой себя, и от чего? Джаспер не знал, но обнаружил в себе жажду разобраться, как и помочь.

Тогда он подумал, что именно Алекто была ключом к исполнению предсказания Элис.

***

Настоящее

Джаспер едва не сломался, закончив поэму о войне. Он сбежал в улочку позади заведения. Если бы он мог, его бы вырвало всей накопившейся гнилью, но, как бы он ни старался вырвать её из себя, кошмары оставались запертыми в вампире, поэтому он заметался в истерике. Когда Алекто отыскала Джаспера, кромсающего свою грудь, он во всём ей признался.

Кажется, они плакали, взаимно оголив сердца. Каждый оплакивал травму из других веков, как и невозможность отмотать время вспять. Но прошлое осталось в прошлом. Сейчас, в настоящем, они дали обещание залечить раны друг друга. Они не произнесли их вслух — они вообще не сказали ни слова, — но оттого их клятвы, данные сердцами, были намного прочнее.

Начинался новый день. Алекто и Джаспер вскарабкались на вершину башни Спейс-Нидл, где уселись на краю крыши космической тарелки, глядя на восток. В воздухе морозного утра закружился первый снег, который собирался на Джаспере и таял на Алекто. Вампир сидел позади неё, предоставляя своё тело как опору. Наполовину человек откинула голову, пристроив её на его плече, впервые ощущая себя на своём месте.

Они засияли, когда первые лучи солнца коснулись их кожи. Глядя на Джаспера, Алекто видела не битое стекло, а путеводную звезду моряков. Глядя на Алекто, Джаспер видел не обманчивую ослепляющую фигуру с небес, а долгожданный источник тепла и покоя.

Состоялся их рассвет.