Глава 3. С чего начинаются хорроры (2/2)
— Если чай не удастся, ты всегда можешь предложить гостье воды, — уклонился он от продолжения неловкого разговора, — с ней не ошибёшься.
Джаспер поспешно ретировался, направившись к лестнице на верхние этажи. По пути он пересёкся взглядом с Карлайлом, который осуждающе оценил его побитое состояние, что ещё больше пошатнуло самооценку и равновесие.
«Весь этот день наполнен осуждением и упрёком», — выдерживать тяжёлый взгляд Карлайла оказалось выше его сил. Джаспер остановился лишь на секунду, вспомнив о хороших манерах, галантно кивнул в приветствии гостье, прежде чем уйти к себе.
— Папа! — с обожанием пролепетала воздушная Элис, припорхнув к Карлайлу и устроившись на широкой ручке его кресла. — Нас посетил кто-то из молодых врачей? — предположила она, хотя Алекто совершенно не походила на интерна.
Мужчина замялся.
— То же самое я хотел спросить у тебя, ведь мисс Фишер пришла к нам обоим.
— Правда? — удивилась Элис, так как не предвидела визита.
Будущее незнакомки утаилось от неё — видимо, их общение продлится недолго и не повлияет на жизни дорогих ей людей, поэтому дар Элис молчал.
Тем временем Алекто с таким же любопытством оглядывалась по сторонам, с каким разглядывали и неё.
Их дом… как бы его описать. Алекто не удивится, обнаружив его фотографию в каком-нибудь ведущем интерьерном журнале — как и полноценный тур. И на глянцевом развороте пренепременно красовались бы мистер и миссис Каллен, замершие в утончённых постановочных позах, представляя собой воплощение успешного успеха. Этот дом, — он весь такой из себя просторный, современный, спроектированный по последнему писку дизайна и техники, дерева и стекла. Блестящий неприкосновенной чистотой и полиролью.
Его хозяйка с шикарной укладкой, Эсми, выступала в роли безупречной жены, которая обязательно носит каблуки вместо тапочек. Её супруг, Карлайл, — главный красавчик округи и олицетворение влажной мечты любой женщины от мала до велика. Он построил успешную карьеру гения, много зарабатывал и при этом не забывал следить за собой — даже после свадьбы.
О да, так и выглядит «американская мечта». Картинка была настолько красивой, что волей-неволей хотелось отыскать подвох. Например, ни миссис, ни мистер Каллен не улыбнутся прессе ослепительной голливудской улыбкой. Нет-нет, ведь тогда они обнажат клыки, а те никоим образом не вписываются в картинку идеальности! А ещё, обычно, в фильмах и сериалах в подобных особняках разворачивается либо драма с отчаянными домохозяйками и изменяющими мужьями, либо… хоррор с участием психопатов.
«А разве я не права? Расположение прямо по канону страшного кино: в тихом, изолированном, мрачном месте. Не забываем поставить огромную жирную галочку напротив графы «скелеты в шкафу». Комнат много, вот только прятаться тщетно — семейка везде тебя отыщет и достанет. Закричишь — никто не услышит, соседей нет в радиусе мили — это уж точно. А о вызове в 911 даже думать смешно». — Алекто мотнула головой, подводя к концу чёрный юмор.
Для многих Карлайл Каллен был загадкой. Единственный, кто смог присоединиться к Вольтури и попрощаться с ними без обид. Даже сейчас, глядя на доброжелательного светловолосого мужчину, с виду немногим старше её, Алекто видела не простого семьянина, и даже не красавца, которому место на подиуме. Перед ней был вампир эпохи Просвещения, который обязался применять свои знания во благо человечества. Алекто прекрасно помнила имена, которыми поминал его итальянский клан время от времени, например, «ночной покровитель искусств». Но особый интерес представлял иной титул. «Стрегони бенефици», или добрый вампир, загадочный персонаж из итальянского фольклора на стороне людей. Получил ли его Карлайл из-за пакта никогда не пить кровь человека? Или же Стрегони Бенефици обладал всеобъемлющей добродетелью? Пришло время узнать.
— Элис Каллен — тебя же так зовут? — для точности переспросила Алекто у миленькой миниатюрной девушки, расположившейся по правую руку от Карлайла. Они уже виделись в Вольтерре весной, но вряд ли Элис признает в ней умершую вахтёршу.
— А мы разве знакомы? — непонимающе уточнила она, но с её очаровательного лица не сходила приветливая радость и открытость новому необычному знакомству.
— Предлагаю сразу развеять недоразумения, поэтому признаюсь, что не знакома лично ни с кем из вашей семьи…
Алекто отвлеклась, тихо поблагодарив Эсми, которая с заботой принесла ей чашечку ароматного чая, а вместе с ним и смесь орешков: лесных, m&m’s, солёных и в пряной глазури. Видимо, миссис Каллен не знала, какие ей нравятся, но при этом сердечно желала угодить, поэтому высыпала в чашу все доступные, совершенно позабыв, что вкусовые добавки могут перемешаться. Не привередничая угощению, Алекто взяла шоколадный арахис, отдающий перчинкой.
— О! Возможно, вам дали наш адрес в больнице? — предприняла последнюю попытку Элис, предположив, что Алекто была одной из пострадавших, которой советовали обратиться к Карлайлу лично, чтобы обойти мороку с медицинской страховкой.
— Никак нет. Я здесь не по вопросу здоровья, а по вопросу клана.
Вампиры вздрогнули, услышав внутренний термин, обозначающий «семью», — ведь людям запрещалось знать об их существовании под страхом смерти. Человека либо убивали, либо обращали — третьего не дано.
— И зачем же вам понадобилась наша семья, мисс Фишер? — деликатно уточнил Карлайл, делая вид, что ослышался. Алекто же не хотела продолжать шарады, поэтому перешла в прямое наступление:
— Встречный вопрос. Мистер Каллен, по какому поводу Элис разыскивала Науэля? — В ней не читалось ни страха от знания, что перед ней вампир, ни заискивания перед его нечеловеческой красотой. Она пришла по делу и не уйдёт, пока не получит необходимые ответы.
— Элис? — непонимающий глава семейства попросил пояснение у дочери. Имя Науэль ни о чём ему не говорило, а вот ей, судя по провинившемуся виду, говорило много чего.
Вампирша-предсказательница часто умалчивала свои видения, и ещё чаще выбирала не делиться ими с теми или иными членами семьи. Умей её вид краснеть, можно было бы сказать, что Элис залилась краской. Она растерялась от вопроса Алекто, и, поддавшись стыду под требовательным взглядом отца, быстро-быстро затараторила:
— Папа, видишь ли… Узнав, что Белла забеременела, я искала подтверждение существования подобных Ренесми! Однажды я увидела, что где-то в Южной Америке живёт подобный ей, Науэль. Тогда я подумала, что если бы он смог убедить Вольтури, что его существование не нарушает высших законов вампиров, то тогда Ренесми позволят свободно жить…
— И когда ты собиралась поведать мне об этом? — раздосадовано осведомился Каллен. Он не злился — попросту не умел, но был разочарован, что не узнал о столь важной детали раньше.
— Прежде я хотела удостовериться, что мои видения не ложны. Ведь в будущем, в котором Ирина застанет Эсми и ошибочно подумает, что она — бессмертное дитя, о котором необходимо доложить, идёт снег, следовательно, в моём распоряжении было пару месяцев. — Элис просто не могла оставаться в стороне.
— Так значит, в вашей семье родился гибрид? — вмешалась в их размолвку оторопевшая открытием Алекто, как только переварила услышанное от Элис.
Ох, зря она озвучила свою догадку. Вот так, небрежно, в лицо.
В миг померкло гостеприимство Калленов. Атмосфера переменилась, став неуютной, тягучей, почти удушающей. Дом стих, и опасный шторм, который должен был остаться на улице, постепенно просочился внутрь. Все замерли, перестав дышать.
Глаза вампиров почернели, и они слегка пригнулись, как притаившиеся звери. Помрачневшая Элис по-птичьи склонила голову, пытаясь вычислить все дальнейшие действия Алекто. Из тени кухни доносилось тихое шипение, и не только закипевшего кипятка. Карлайл стал холодным, неприступным, погрузившись в размышления, можно ли договориться с потенциально опасным человеком, который узнал об их сокровенном, самом охраняемом секрете.
Стало тихо, очень тихо, и на весь дом были слышны лишь завывание ветра, гулкая аритмия сердца Алекто… и плач младенца.
Мистер Карлайл дрогнул. Он не знал, как его день до этого дошёл. Как на его пороге появился человек, знающий тайну не только вампиров, но и его семьи, за которую их всех могли казнить.
— Что вы желаете за молчание, мисс Фишер? — В его глазах читалась жалость, сталь и усталость. Будто он заранее извинялся перед ней за то, к чему он потенциально может прибегнуть, чтобы знание о Ренесми не вышло за пределы этих стен.
В любой другой ситуации мошенница Алекто востребовала бы довольно крупную сумму. Но не сейчас. Не тогда, когда она оказалась в центре гнезда клана вампиров, где каждый мог прикончить её. Не тогда, когда в ней проснулись инстинкты защитницы. Доносящиеся слёзы дитя с мягким причмокиванием задевали те струны её души, о которых она хотела забыть. Ей так хотелось молча встать и уйти к малышке, прижать её к себе, позаботиться, утешить. Они не были одной крови, но так или иначе Алекто чувствовала связь с ребёнком её вида, как с родным.
Но она не шелохнулась. Двинься она хоть на шаг к лестнице, ведущей к новорождённому, — её голова вмиг окажется оторванной. Чёрт, да Каллены и так едва терпели поворот её профиля в сторону плача. Собравшись с духом, Алекто осторожно продолжила разговор, который из-за её ошибки перетёк в переговоры её жизни:
— Вы действительно полагаете, что я заявилась в сердце клана с шантажом? Будь на вашем месте Вольтури, они бы сразу свернули мне шею. Не скажу, что они не пытались… — глубоко вдохнула она, поёжившись от воспоминания своей прошлой временной смерти. — Отвечая на ваш вопрос: ничего, мистер Каллен. Вместо этого я предложу свои услуги по оберегу ребёнка. Точно так же, как я уже много веков оберегаю Науэля.
И это было правдой. Никто и никогда не отыщет Науэля без дозволения Алекто, которого она не даст просто так. Даже провидице Элис.
— Я не могу принять подобное решение в одиночку. Эсми, — Карлайл тихо позвал жену, которая выжидающе притаилась на кухне, — дорогая, позови Эдварда. Прошу.
Не прошло и четырёх секунд, как за спинкой дивана над Алекто тенью навис мрачный вампир, вынуждая её задрать голову и оголить уязвлённое горло. Высокий, с тёмными взъерошенными волосами, отливающими бронзой. Синяки под его глазами были более выраженными, чем у других домочадцев, что говорило ей о том, что перед ней отец дампира.
Отстранённый и угрюмый. Уставший. И тем не менее Эдвард был столь сильно не похож на её производителя. От него исходила неуловимая человечность, и даже нежность, которая давала Алекто надежду, что из него выйдет хороший отец, в отличие от Деметрия… Как и от ещё одного ужасного вампира-экспериментатора.
Золотистые глаза, которые проникновенно смиряли её сверху, сначала в удивлении расширились, затем сузились.
— Ты такая же, как Ренесми…
— Я…
— Озвучь свою цель. Незамедлительно.
Каким-то образом он доставал её потаённые секреты прямо из подсознания. Ей следовало выдать всё как есть, прежде чем Эдвард копнёт ещё глубже, туда, куда ему запрещено смотреть.
— Да, я полукровка. Всё это время я держала существование себе подобных в секрете, оттого я и здесь…
— …чтобы сокрыть наше чадо от других вампиров и кланов до момента запечатления бессмертия, — договорил он её мысли, отчего Алекто прикусила губу. Что бы он ни делал с её сознанием, это было жутко, и ей хотелось поскорее разорвать эту одностороннюю ментальную связь. Видимо, Эдвард уловил её желание, потому как отпустил её из плена проницательных глаз и обратился уже к Карлайлу, — у неё нет скрытых мотивов. Самое крайнее — она хочет уговорить нас избавиться от членов клана, которые могут подорвать безопасность Ренесми.
Алекто неуютно сменила позу, сильнее закусив щёку. Она не собиралась быть столь категоричной, но да, считала подобную позицию достаточно уместной. Чего только стоила сцена двух вспыльчивых вампиров минутами назад.
— И первыми предлагает Джаспера и Розали, — незамедлительно выдал Эдвард один из её замыслов, заставляя Алекто вспыхнуть.
— А позволишь мне говорить за себя? — спросила она достаточно настойчиво. Да, отец Ренесми мог подсмотреть в её мысли в целях безопасности, но задерживаться в голове являлось крайне невежливым.
Удивлённый замечанию вампир отступил, извинившись.
— Прошу прощения. Порой я считываю мысли, которые хочу и не хочу слышать.
Алекто прищурилась, но приняла объяснение. Знакомство проходило совершенно не так, как она рассчитывала, но и не совсем плохо. Она достала бумажку и начеркала свой адрес, протянула Карлайлу.
— Вот мой адрес в Порт-Анджелесе, если вы готовы сотрудничать со мной. Я знаю, вам ничего обо мне неизвестно, но в одном вы можете быть уверены наверняка: я не враг Ренесми, и никогда им не буду.
Карлайл принял её данные, не отвлекаясь от Алекто. Всё это время он анализировал каждый её взгляд, каждую реакцию, каждое слово. Глава Калленов был ответственным за всю семью, и именно он принимал тяжёлые, важные решения, постоянно просчитывая в голове все шаги, взвешивая все за и против. Даже сейчас. Карлайл держался гораздо увереннее и строил дальнейшие планы, заполучив новую информацию.
— А мы, мы враги вам, мисс Фишер?
А на этот вопрос она ещё не была готова ответить.
— Не торопитесь с решением. Пожалуй, я сама провожу себя, — лишь сказала она, поспешив удалиться, прежде чем Эдвард смог отыскать причины её уклончивости.
Алекто была уверена, что никто не следует за ней до самой входной двери. Она уже взялась за ручку, как чья-то холодная ладонь легла на её, а над самым ухом раздался сладкий, обволакивающий шёпот:
— Ну и куда вы так спешите, мисс Фишер?