Глава 1. Пробуждение (2/2)
И положила купюру такого же номинала в банку для чаевых, и ещё пять таких же в коробку для сбора средств на благотворительность. Рассчитавшись и попрощавшись с милым бариста, она устроилась за столиком кофейни в компании молодёжных журналов. В кафе играла приятная, медленная джазовая композиция, создающая атмосферу уюта в компании согревающих ароматных напитков и разнообразных десертов. Капучинатор время от времени выпускал шипящий пар, и голова постепенно отключалась под размеренный звук работы барист. Задним фоном вещал телевизор, по которому ведущий новостей обозревал политику текущего президента, Джорджа Буша.
Алекто краем уха слушала о пятой годовщине теракта одиннадцатого сентября и о мерах борьбы с терроризмом, параллельно листая журнал. Октябрьский выпуск Космо освещал громкие звёздные сплетни, трендовые диеты, стильные вещицы и скандальные сексуальные приёмчики.
Девушка всматривалась в картинки рекламы, выписывая всё самое-самое в моде у молодёжи. Перебравшись в Америку, она с первого дня заметила, насколько сильно выделялась среди современных «сверстниц». Почти никто из них не носил юбки и платья, тем более каблуки. Алекто старательно прятала открытые кашемировым платьем ноги под столиком, ведь с её нарядным образом (который считался повседневным в Италии) многие посетители кафе подумали, будто у неё свидание… на которое запамятовал явиться её ухажёр.
Не обращая внимания на жалостливые взгляды, Алекто сосредоточилась на выписывании вещей, которыми ей стоило срочно обзавестись:
«Лифчики с… чем-чем? Пушапом? Допустим. Рыжий муссовый тональник — почему именно рыжий? Ладно, что дальше… фенечковые чокеры, накладные пряди на заколках», — список модного хлама был бесконечен, но Алекто особенно приглянулся шар «чёрная восьмёрка», как и сладкие духи, которые можно было понюхать, если растереть пальчиком специальную страницу со вкладышем.
Прискорбно оставив золото и стиль итальянской дамы средних лет, Алекто попивала кофе, мысленно настраивая себя стать девочкой — эмо.
— Италия тебе к лицу, Алекто, — раздался позади глубокий баритон, и девушка, поперхнувшись, поспешила прикрыть руками страницы журналов, за которые ей почему-то было стыдно. — Вот только бдительность ты растеряла; никогда бы не подумал, что тебя можно застать врасплох.
— Элеазар! — поздоровалась она крепким объятием с давним бессмертным другом — членом небольшого семейства Денали на Аляске.
Единственный вампир, который сумел разглядеть в ней нечто особенное с помощью дара вычисления талантов, — верный Элеазар, ставший ей добрым другом в бесконечности.
Они изредка встречались на нейтральной территории и делились новостями. Кем являлась Алекто по природе, Элеазар не знал, но не считал её ниже себя и с радостью соглашался увидеться. Для знакомых вампиров, коих было немного, она была редчайшим человеком-долгожителем, к тому же неаппетитным. «Мне всего лишь необходимо подзаряжать сердце током и красивыми мужчинами время от времени», — однажды поделилась она своим секретом долголетия, который показался Элеазару довольно убедительным на фоне скудных познаний о медицине в года их знакомства. А ещё Алекто придерживалась нейтралитета и никогда не присоединялась к вампирскому клану или стае оборотней.
— Я и забыл, насколько ты тёплая, — флиртующе подметил он, нехотя выпуская подругу из объятий и усаживаясь напротив, — ты словно привезла с собой южное солнце!
Испанец по рождению, Элеазар был гордым обладателем копны тёмно-коричневых средиземноморских волос. Его оливковая кожа была приглушена вампирской бледностью. Глаза, в которых искрилось одновременно веселье и стать, переливались непривычным янтарным цветом вместо каре-алого, что говорило о его соблюдении диеты. Вот только диета в мире вампиров, или же вегетарианство, подразумевала воздержание от употребления крови человека.
— Не знаю, могу ли сказать то же самое о тебе, и дело не в Аляске. — Похлопала она его по ладони, подтрунивая. — Под каблуками скольких женщин ты вертишься? Трёх?
— Четырёх, — расхохотался Элеазар, ничем не обеспокоенный своим второстепенным положением в матриархальном клане требовательных славянок, — хотя мы получили предсказание, что вскоре две женщины обретут своих возлюбленных, так что Денали вовсю готовятся к пополнению. Кармен подала прошение Вольтури на обращение людей — неудачное, к слову; но потом мы выяснили, что будущие мужья уже будут вампирами.
Как они об этом узнали — Алекто решила не спрашивать. Но она не удивится, если им подсказал кто-то с даром, скажем, свахи — ведь в мире вампиров можно было встретить много чудес.
— Даже не представляю, что проще: обратить спутников из смертных или уговорить двух вампиров-кочевников осесть в клане!
Элеазар снова несдержанно рассмеялся, с чувством хлопнув ладонью по дешёвому столу, на что тот жалобно отозвался скрипом.
— Ты просто не знакома с женщинами моей семьи. — Одарил он её многозначительной улыбкой. — Они бывают столь… убедительными, что им невозможно отказать.
— Меньше знаешь — лучше спишь. — Алекто сморщилась, запивая кофе кислый осадок после непристойного намёка.
— Нелюдимая человечишка.
— Подкаблучный вампир.
— Правда — она и есть правда, — добродушно поддался он, откидываясь на спинку стула и с интересом разглядывая собеседницу. Он был правда рад видеть её, но проскакивающие маленькие нервные тики выдавали тот факт, что вампир чем-то обеспокоен. — Так что, куда ты теперь планируешь проложить свой путь? Останешься на суше или же вернёшься в мореплавание, бороздить бескрайние просторы?
— Признаюсь, по началу у меня было желание отдохнуть от мира и затеряться в тундре на полвека, — Алекто отпила кофе и тут же приложила ладонь ко рту, направив все усилия, чтобы сохранить уверенное выражение лица — фраппучино оказался жутко приторным, даже без заявленных калорий, — но потом, стоило пройти временной хандре, мне вдруг захотелось пожить где-нибудь поближе к сверхъестественному.
— Во-от как… — Элеазар задумчиво потёр подбородок. — Тогда расскажи мне больше. О себе. Об Италии.
И так они и провели последующие часы, навёрстывая упущенную четверть века. Они поговорили на итальянском и испанском языках, а следом вампир дал ей пару советов по американскому произношению английского и порекомендовал полезную книгу со сленгом, как и пособие по местному выживанию в капитализме. Ведь, как однажды написал американский политик Бенджамин Франклин французскому физику, «в этом мире ничего нельзя сказать наверняка, кроме смерти и налогов».
И хоть Элеазар искренне наслаждался разговором с Алекто, периодически проступала его нервозность: он то обращал тяжёлый взор к окну, за которым прохожие спешили укрыться от непогоды, то потирал руки, перебирая свои перстни. У них было одно негласное правило встреч на все времена: оставлять жалобы и трудности за порогом. Но Алекто впервые видела собранного Элеазара столь обеспокоенным. Поэтому, не долго думая, она вышла навстречу, согласившись выслушать его.
— Тебя что-то тревожит, добрый друг, — молвила она, передвинув стул поближе к Элеазару. — И это явно не мелочь, раз не даёт тебе покоя. Ну же, что произошло? Ты же знаешь, что можешь открыться мне.
— Секрета нет, Алекто. А даже если и есть, меня в него не посвятили. Пока я таю лишь просьбу; и во мне тлеет робкая надежда, что ты почтишь её своим вниманием. Я даже осмелюсь предположить, что она завладеет твоим интересом.
— Не томи. Я не откажу тебе хотя бы в том, чтобы выслушать тебя.
Элеазар глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Она видела по заминке, с каким трудом ему далось озвучить просьбу:
— Видишь ли, в относительной близости от Сиэтла, штат Вашингтон, обосновалась семья дорогих друзей сестры Ирины, Олимпийский клан Каллен. К слову, мы отлично отгуляли на их летней свадьбе, вышло чудесное событие, просто незабываемое! Но вернёмся к делу. Там же, на полуострове Олимпик, произошла и вспышка пробуждения оборотней; образовалась достаточно внушительная стая, которая впоследствии разделилась на две. И после перечисленных двух событий Каллены затихли. Моя сестра пыталась выйти с ними на связь, разузнать, в чём дело, но тщетно, клан полностью закрылся. Денали волнуются, но при этом мы не можем повторно посетить Калленов за столь короткий срок — увидев нашу сплочённость, Вольтури, вероятнее всего, поспешат разорвать её.
«И снова все сложности берут истоки именно от итальянцев-прародителей!» — ох, Алекто никогда не сбежит от Вольтури. Клан трёх стариков постоянно препятствовал расширению других семейств, и, не дай Боже, заключению союзов, делая всё в своих силах, чтобы предотвратить посягательство соперников на власть.
Что же касается клана Каллен, названного Олимпийским по географическому расположению его текущей территории… Алекто никогда не имела на него виды, потому что он был относительно молодым, следовательно, грабить у них было нечего. Всё просто.
— Элеазар, я правильно понимаю, что ты посылаешь меня в глухой пригород, чтобы выяснить, нависла ли над Калленами угроза? — решила она спросить напрямую, без красивых речей и увиливания. — И, если ответ «да», то придумать, как Денали могут помочь им, не привлекая лишнего внимания Вольтури?
— Именно, — довольно кивнул Элеазар, — у тебя острая смекалка, Алекто, которую даже я, создание ступенью выше по эволюции, успел оценить.
Только он умудрялся единовременно и делать ей комплименты, и опускать.
— Будешь мне должен, — поддалась она неповторимым уговорам друга. Всё равно пока было нечем заняться, а маленькая игра в шпионку не должна занять слишком много времени. — Какая, говоришь, сейчас легенда у этой семьи?
— Глава семейства, Карлайл, гениальный врач местной больницы. Жена, Эсми, домохозяйка, увлекается архитектурой. Пятеро «приёмных» детей: Эдвард, Элис, Эмметт, Джаспер и Розали — только что окончили старшую школу и пропускают год, выбирают, в какой институт поступить. А, и скорее всего, к ним присоединилась Белла — юная супруга Эдварда. Буду крайне удивлён, если она ещё не обращена.
— То есть, по факту, кроме Карлайла, в настоящий момент почти никто из семьи не контактирует с людьми?
— Получается, что так, — подтвердил Элеазар кивком, упорно не замечая проблемы, поэтому Алекто задала наводящий вопрос:
— И как ты предлагаешь подобраться к затворникам?
— Постучись к ним, — предложил Элеазар легчайшее, но в то же время наитупейшее решение, — они не кусаются. Вегетарианцы, как и мы.
«Просто невероятно!..» — простонала про себя Алекто. Она принялась елозить кофейной кружкой по столу, взвешивая потенциальную выгоду от переезда в область Сиэтла.
— Мне нужно время подумать…
Изначально Аляска была её запланированной отправной точкой начала американской жизни, но и штат Вашингтон тоже мог подойти.
— Не смею на тебя давить. А я, пожалуй, пойду. Кармен всегда ревнует, когда я вижусь с тобой. И… я бы хотел, чтобы наша встреча осталась между нами, и ты по возможности не разглашала Карлайлу о беспокойстве Ирины. Расскажи ему о нашей дружбе лишь в крайнем случае.
— Договорились, старый интриган.
Элеазар и Алекто поднялись для прощального объятия, от которого у неё хрустнули кости. Девушка зажмурилась, готовясь снова расстаться с дорогим ей человеком на неопределённый срок, как вдруг почувствовала трепетный поцелуй в темя. Она едва успела вдохнуть мужской пряно-древесный аромат, за которым последовала пустота. Когда девушка распахнула глаза, то стояла уже одна. Из тоскливой полудрёмы её вывело громкое оповещение о новой смске. Её давно позабытый среди журналов сотовый запищал, гулко завибрировав по столу.
Серена: Элис Каллен разыскивает Науэля. Разберёшься?
«А вот это уже занимательное совпадение, — подметила она, усаживаясь за стол, стараясь не обращать внимание на опустевшее место перед ней, — такое, которое я однозначно не могу игнорировать».
Науэль являлся единственным мужчиной среди полукровок, и поэтому сёстры ревниво оберегали его всеми силами. Неудивительно, что Серена попросила Алекто вмешаться и повернуть любопытный нос этой Элис в другую сторону, зная, что самая старшая из них переехала в Штаты.
— Я займусь Калленами, — без промедления ответила Алекто.
«Полагаю, теперь все дороги ведут в Олимп».