Глава 16. Тление (1/2)

— Может Великая Воля соизволит дать ответ? — подавив вспышку раздражения, спросила Оливия. Она пришла к Энии, прося у неё разговора с Двумя Пальцами.

— Великая Воля молчит с того самого момента, когда ты совершила кардинальный грех и сожгла шипы Древа Эрд, — просипела старуха, а её сморщенное безглазое лицо было обращено прямо на Погасшую, и той казалось, будто она знает абсолютно все в этом мире.

После пожара на Древе Эрд Эния впала в кому, из которой восстановилась спустя некоторое время с большим трудом. И сейчас чувствовалось, будто каждое слово, каждое движение увенчанного колокольчиками посоха в её сухих руках отнимает у неё остаток сил, а сама она, казалось, все продолжает увядать.

— А как же Годвин? Он же угроза Междуземью? — с этими словами Оливия снова взглянула на Два Пальца, словно они лично могли дать её ответ. Пальцы находились на своеобразном небольшом постаменте рядом со стеной, неподвижные и вытянутые вверх, словно струна или как будто что-то тянет их. Их серая кожа (кожа ли? Погасшая так и не могла понять, насколько к этой сущности применимы какие-либо понятия из их мира) все еще была покрыта странными, неподдающимися описанию язвами. Погасшей всегда было интересно, кто или что оставило эти раны на них. В те моменты, когда в комнате царила абсолютная, ничем не нарушаемая тишина, можно было различить давящий даже не на слух, а на само сознание звук, похожий на едва слышный вой ветра — но при этом в самой комнате сквозняк отсутствовал. От этого звучания казалось, будто появляется щекотка внутри головы, и Оливию это злило — было похоже, будто что-то пытается залезть внутрь её мыслей, прочитать их как будто книгу.

— Годвин, несмотря на свое состояние, все еще сын Марики, — прохрипела Эния. — Если бы он угрожал уничтожить Междуземье, то, может быть, Великая Воля бы что-то сделала.

— То есть резня в Столице для Великой Воли ничего не значит? — внутри Оливии, словно прилив на море, снова появилось плохо скрываемое раздражение. Не на Энию, но на Великую Волю. У Погасшей и без того было слишком много к ней вопросов. Перед глазами снова возник мираж из пронзенных корнями смерти людей, между которыми шныряли василиски.

— Если бы я могла помочь, — вздохнула Чтица Пальцев, снова покачав посохом с колокольчиками, — я бы помогла. Если не веришь, то можешь спросить у моей протеже.

Погасшая нехотя взглянула на обложенную разнообразными свитками светловолосую девушку, сидящую на полу в углу комнаты. Хиетта не шелохнулась, когда зашла Оливия, и даже не повернула голову в её сторону. На свитках были написаны странные знаки, понять, прочитать которые могли только Служанки Пальцев. Вот и сейчас тонкие бледные пальцы девушки осторожно двигались по желтому пергаменту.

— Действительно не о чем рассказать, — холодно и даже как-то официально ответила Хиетта, не отрываясь от своего занятия. — Однако, я бы на вашем месте, Оливия, обратила внимание на ваших поданных. Недавние события сильно пошатнули их рассудок.

Оливия ничего не ответила. Замечание Хиетты выглядело логичным — нужно было как-то поднять упавшую мораль жителей столицы. Её устраивало, что Хиетта снова не сказала чего-либо странного, что и что сейчас она просто сидит здесь под надзором Энии, послушно выполняя разные задания. Как будто бы ничего не происходило.

Попытка что-то узнать от Великой Воли не увенчалась успехом, но не то что бы Погасшая особо на нее рассчитывала. Поблагодарив Энию, Оливия вышла из зала. Был один человек, которого ей нужно было навестить.

***

Мелина была без сознания уже второй день. При взгляде на её хрупкую фигуру в кровати, укутанную одеялом, сердце Оливии сжималось и к горлу подкатывал комок паники. Она всеми силами пыталась отогнать от себя мысли — а что если Мелина не проснется? Так и останется лежать здесь. Ведь они столько всего пережили вместе, неужели это все закончится вот так.

Погасшая снова вспомнила, как вытащила Мелину из подземного лаза. Руки онемели и казалось, будто её стошнит собственными внутренностями. Одно радовало — они вырвались на свободу, оторвавшись от преследующих их корней. Увидев, что Мелина без сознания, Торрент испуганно ударил копытом землю и, тревожно щуря большие черные глаза, с громким фырканьем полез облизывать её лицо, словно надеясь привести ее в чувство. Но это было бесполезно.

Сейчас они находились в одном из маленьких одноэтажных домов рядом с замком, оборудованным под больницу. Заняв место Повелителя Элдена, Оливия особое внимание уделяла развитию подобных учреждений, и теперь в Лейнделле было несколько таких лечебных домов. В этой больнице было всего четыре отдельные комнаты, и трудилось в ней два лекаря. В соседних палатах лежали раненые василисками люди, и иногда сквозь стены были слышны их постанывания и мольбы высшим силам.

Мелина, переодетая в длинную бежевую сорочку, лежала на кровати, а её светло-каштановые волосы раскидались по подушке. Её руки лежали поверх одеяла, и Оливия видела светлые и едва заметные ожоги, змеями тянущиеся по её нежно-розовой коже. Лицо девушки выражало спокойную безмятежность, словно она просто спала мирным сном, вот только разбудить её не представлялось возможным. Никто не знал и не понимал, что с ней. Даже Селлен развела руками в стороны и сказала, что целительная магия никогда не была её специальностью.

— Какие прогнозы? — спросила Оливия, пытаясь выглядеть спокойно.

— Пока не могу что-либо сказать, — устало ответила молодая девушка-лекарь с темными, завязанными в тугой хвост, волосами. — Но показатели в норме, и её жизни ничего не угрожает.

Сцепив руки, Оливия выглянула в окно. Все небо было застелено пеленой тумана. После окончательного упокоения Фии, туман лишь слегка отступил и окончательно он так и не рассеивался с тех пор, как они выбрались из лаза. . Когда-то давно Родерика говорила ей, что видит видения о том, что Столицу накрывает туман, и вот теперь это видение стало реальностью.