Часть 41 (1/2)
Полторы недели спустя...
Во второй половине дня в палату к Осаму заглянул босс. Поздоровавшись, он произнёс:
— Пришли результаты анализов. Могу тебя обрадовать: они отличные. Ты полностью здоров, поэтому можешь хоть сегодня отправляться домой. На работу выйдешь в понедельник.
— Хорошо, босс, — сказал Дазай, и Мори покинул комнату.
Осаму взял в руки телефон и набрал номер Чуи. Тот заходил к нему утром, и Дазай пообещал позвонить ему, как только Мори озвучит результаты анализов.
— Босс приходил? — спросил Накахара.
— Да, — ответил Дазай. — Сказал, что я полностью здоров и могу ехать домой.
— Прекрасно. Тогда собирай свои вещи, я тебя отвезу.
— Ладно, — произнёс Осаму и сбросил вызов.
Минут через тридцать Чуя перезвонил Дазаю, сказав:
— Босс отправляет меня на переговоры. Но я не думаю, что они могут затянуться. Дождёшься меня? Скорее всего, часа через полтора-два вернусь.
— Хорошо, я дождусь тебя, Чуя, — сказал Дазай, после чего звонок был прерван.
Убрав телефон, Накахара улыбнулся, надел плащ и шляпу и вышел из кабинета, закрыв дверь на ключ. Сев в машину, Чуя завёл двигатель, а вскоре покинул порт.
Пробежавшись по магазинам, Накахара поехал к себе домой. Остановившись возле подъезда, он вытащил из салона пакеты с покупками и поднялся в свою квартиру. Разобрав их почти полностью, Чуя приступил к сервировке стола в гостиной.
С правой и левой стороны невысокого стола из светлого дерева он поставил коричневые подносы, у самого края на них расположил маленькие подставки (хасиоки), на которые водрузил палочки параллельно кромке столешницы так, чтобы они не касались поверхности стола и смотрели влево тем концом, которым берут пищу. Слева за палочками (на каждом из подносов) разместил пиалы для риса (о-чаван) тёмно-коричневого цвета, накрытые крышечками. Справа от пиал для риса поставил пиалы для супа (шируван) красно-коричневого цвета, текстурированные кирпичиками, так же, как и о-чаван, накрытые крышечками. Справа за пиалой с супом выставил среднее блюдо чу-зара зелёного цвета и выложил на него запечённого лосося, нарезанного кусочками. Слева от о-чаван разместил блюдо белого цвета с овощами. Между блюдами поставил крошечные цветастые тарелочки (маме-зара) для соуса и тут же их наполнил. В центре стола расположил ещё одну тарелку чу-зара зелёного оттенка, куда выложил курицу под соусом терияки, а возле неё небольшую миску для салатов (кабачи) белого цвета с цветами сакуры по бокам, наполнив её сунамоно (салат с уксусом). Рядом, но с другой стороны разместил квадратную коричневую тарелку (кукудзара) и выложил на неё фрукты, такие как хурма (каки), которую предварительно нарезал кусочками, дольки мандарина (микан), белую клубнику (Хацукой но Каори Ичиго). Возле чу-зара с курицей терияки поставил бутылку коллекционного вина «Романи Конти», а по правую сторону небольшую бутылочку с соевым соусом. Справа сверху от подносов расположил бокалы. Чуть выше блюда с курицей разместил почти плоскую прямоугольную ёмкость красного цвета, с небольшим количеством в ней справа чёрной гальки, на которую сверху поставил статуэтку Будды того же цвета, с левой стороны на белоснежной салфетке расположил две свечи в виде той же гальки, только более крупного размера, а рядом с ними поставил небольшую пузатую, округлой формы, ёмкость чёрного цвета, наполнив её солью, в которую воткнул искусственные веточки бамбука. По краям салфетки с четырёх сторон положил красные цветки камелии. Сверху возле подносов с левой стороны поставил по две арома-свечи в небольших прозрачных круглых стаканчиках.
Окинув стол оценивающим взглядом, Чуя нахмурился, затем, будто вспомнив что-то, быстро прошёл на кухню и достал из одного из шкафчиков две шёлковые салфетки красного цвета и положил их рядом с подносами с левой стороны. Удовлетворённо кивнув, Накахара снова прошёл на кухню и разобрал пакеты с покупками до конца, отправив часть продуктов в холодильник, после чего покинул свою квартиру и поехал в порт.
Минут через сорок он уже стоял возле нужной палаты и, сам не зная для чего, постучал в дверь. Не дожидаясь ответа, Чуя прошёл внутрь, спросив:
— Ну что, готов?
— Да, — ответил Осаму и взял в руки дорожную сумку, стоявшую возле кровати, но Чуя забрал её со словами:
— Давай помогу.
Дазай возражать не стал, и они с Чуей вышли из помещения.
Сев в машину Накахары, мафиози покинули порт.
— Куда мы едем? — спросил Осаму минут через десять, когда Чуя свернул в противоположную сторону от его дома.
— Ко мне, — ответил тот, на что Дазай спросил:
— Тебе разве не нужно потом на работу?
— Нет. Сегодня в порт больше не поеду.
— Ладно, как хочешь, — кивнул Осаму.
Подъехав к дому, Накахара остановил машину, а выйдя из неё, вдруг хлопнул себя по лбу, будто что-то вспомнив.
— Что случилось? — спросил Дазай, выходя из салона вслед за Чуей.
— Я, кажется, утюг забыл выключить, когда заезжал домой переодеться перед встречей. Сходи в магазин, купи вина, а я домой побегу.
— Ладно, — кивнул Дазай и направился в сторону магазина.
— У тебя деньги есть? — крикнул ему вдогонку Накахара, на что тот лишь усмехнулся, продолжив свой путь.
Пока Дазай ходил за вином, Чуя разогрел рис и суп, разложив еду по пиалам. Потом, глянув на часы, погасил свет и вышел из гостиной, закрыв дверь. Вскоре пришёл Дазай, к тому времени на улице полностью стемнело. Чуя открыл ему, пропуская внутрь, принял из рук Осаму бутылку, и пока тот снимал обувь, незаметно выключил свет, использовав гравитацию.
— Что такое? — спросил Осаму.
— Наверное, свет вырубили, — ответил Чуя и взял Дазая за руку. — Пойдём.
— Подожди, дай хоть фонарь включу на телефоне.
— Потом включишь, — проговорил Накахара, утягивая Дазая в гостиную. Усадив его на низкий диванчик бежевого цвета, Чуя забрал телефон, который тот всё же достал из кармана.
— Что ты делаешь? — спросил Осаму, с непониманием посмотрев на Накахару, хотя его взгляда нельзя было увидеть в темноте.
— Ничего, — ответил Чуя. Положив телефон на край стола, он направился к Осаму.
Накахара склонился к нему и, поцеловав в шею, стал оглаживать ладонями плечи, а потом извлёк из кармана чёрную, непроницаемую повязку, которую повязал на глаза Дазаю.
— Что ты делаешь? — вновь спросил тот, на что Чуя опять же ответил:
— Ничего.
А потом добавил:
— Подожди.
— Что ты задумал? Если что, я не увлекаюсь БДСМ.
— Я в курсе, — проронил Накахара, зажигая свечи, а затем зачем-то добавил: — Ты ненавидишь боль.
— Точно, — проронил Осаму и потянулся рукой к повязке, чтобы её снять, но Чуя перехватил его запястье, снова оставив несколько поцелуев на шее.
Его губы поднимались всё выше, а руки зарылись в каштановые волосы. Целуя лицо возлюбленного, Накахара коснулся его губ своими, проводя по ним языком, а затем впился в них жадным поцелуем, прижимая голову Осаму плотнее. Тот запустил руки под одежду эспера, оглаживая его спину и с готовностью отвечая на поцелуй, от которого у обоих парней кругом пошла голова, чему способствовал также аромат грейпфрута и ванили, который источали арома-свечи. Поцелуй был нежным и страстным, от ощущения близости друг друга волна возбуждения накрыла обоих, ещё сильнее вскружив им головы, заставляя сердца биться чаще, а дыхание участиться. Это было странное, волнующее чувство: обычно влюблённые такое испытывают во время первого поцелуя. Хотя в какой-то степени этот поцелуй можно было назвать таковым, поскольку они целовались впервые после того, как Чуя узнал правду, и сейчас он целовал именно Осаму, а не того парня, за которого его принимал. Дазай застонал в поцелуй, прижимая Чую к себе крепче, спускаясь руками на его талию, затем на бёдра, сжимая ладонями упругие ягодицы через тонкую ткань брюк.
Неожиданно Чуя резко отстранился от Осаму, часто и тяжело дыша, и снял с его глаз повязку. Приглушённый свет от свечей освещал красиво сервированный стол, и Дазай невольно замер на месте, разглядывая эту красоту.
— Чуя, — только и смог проговорить он и перевёл взгляд на любовника.
— Нравится? — спросил тот.
— Спрашиваешь! Так значит, ни на какую встречу ты сегодня не ездил?
— Выходит, что так. Ну что? Давай ужинать?
Дазай кивнул и сел ближе к подносу с правой стороны, а Чуя разместился слева от него, включив с пульта тихую музыку. Накахара разлил вино по бокалам, и эсперы приступили к еде.
— Что это тебя на романтику потянуло? — поинтересовался Осаму, делая несколько глотков из своего бокала.
Чуя пожал плечами, отпивая из своего, и произнёс:
— Вообще-то я не романтик. Просто хотелось, чтобы этот вечер стал особенным и запомнился нам навсегда, особенно после всего, что мы пережили за последнее время.
Дазай ничего не ответил, хотя на языке вертелся вопрос о том, что Чуя испытывает к нему на самом деле. После всего, что было в прошлом, Осаму всё ещё сомневался в его чувствах, считая, что Накахара хочет обмануть даже если не его, то самого себя, однако спросить об искренности чувств возлюбленного он не решился, не желая испортить этот вечер недоверием и сомнениями. Эсперы ели медленно, буквально смакуя каждый кусочек, наслаждаясь потрясающим вкусом и ароматом превосходного вина. А потом Чуя, вытерев рот салфеткой, положил палочки на подставку и, снова наполнив бокалы, развернулся лицом к Осаму, держа в руке свой.
— А давай с тобой на брудершафт выпьем? — предложил он.
— Что ж, давай выпьем, — согласился Осаму, взяв в руку свой бокал с вином после того, как вытерся своей салфеткой.
Глядя друг другу в глаза, парни скрестили руки в локте с бокалами вина и опустошили их до дна, после чего их губы встретились и слились в нежном поцелуе.
— Я люблю тебя, — прошептал Чуя в губы Осаму, когда поцелуй закончился. Тот молчал, и Накахара добавил, ставя свой бокал на стол: — Ты какой-то напряжённый. И мне кажется, что у тебя всё ещё есть какие-то сомнения. Скажи мне, что тебя беспокоит? Думаю, лучше обсудить это сейчас.
— Может ты и прав, — проговорил Дазай, поставив пустой бокал на край столешницы. — Сомнения есть, и мне сложно от них избавиться, несмотря на то, что ты говорил мне уже не раз, пока я лежал в лазарете.
— Ты сомневаешься в том, что я говорю правду по поводу своих чувств к тебе? Зачем мне врать?
— Я не думаю, что ты врёшь, Чуя. Но, возможно, ты просто запутался и сам не можешь понять, что чувствуешь ко мне. Именно ко мне. Ты понимаешь, о чём я?
Накахара кивнул, а Дазай добавил:
— Согласен, произошло немало событий с учётом возврата в прошлое и откатов времени назад, но на самом деле... — Осаму сделал паузу, затем продолжил: — Все эти воспоминания о тех событиях, которые заставили меня поменяться с Дазаем местами, слишком свежи в моей памяти. Это ведь произошло не так давно. Может быть, мы с тобой торопим события? Ты разве не думал об этом?
Чуя смотрел в глаза Осаму, а тот, видя, что мафиози молчит, добавил:
— Наверное, мне нужно больше времени.
Дазай встал из-за стола и направился к выходу.
— Куда ты? — спросил его Чуя.
— Я лучше домой поеду. Спасибо за ужин.
— Чёрт! — тихо выругался Накахара. — Что я делаю не так? До чего же с ним сложно.
Дазай сунул ноги в туфли и накинул свой плащ. Открыв дверь, он сделал шаг за порог, но неожиданно был схвачен за руку и возвращён в квартиру.
— Не смей уходить, — прошептал Чуя в губы Осаму, прижимая его к стене и притягивая голову партнёра к себе. — Не смей, слышишь?
— Чуя, — тихо произнёс Осаму, впрочем не пытаясь отстраниться. — Я должен уйти. Я хочу этого, понимаешь?
— Нет! — Накахара схватил Осаму за плечи и стукнул его головой о стену в надежде на то, что это поставит его мозги на место. — Я тебя не понимаю. Мы разговаривали с тобой об этом чуть больше недели назад, и мне казалось, что ты меня понял. Ты сказал, что останешься со мной. Что на тебя нашло?
— Ничего на меня не нашло, Чуя, — Осаму оттолкнул от себя Накахару и добавил: — Я помню, что говорил тебе в тот день, но я погорячился. Не могу я так. И не уверен, что смогу когда-нибудь.
— Почему? Я помню, как ещё совсем недавно ты клялся мне в любви, буквально умолял меня о ней и унижался. Что изменилось? Почему сейчас, когда я хочу быть с тобой, ты меня отталкиваешь?
— Зря ты напомнил мне об этом, Чуя. Я сам себя ненавижу за эту слабость и не могу уважать. Лучше бы мне действительно было уехать из Йокогамы навсегда и больше никогда тебя не видеть.
— Ты просто идиот! — вспылил Чуя. — Почему ты предпочитаешь страдать сам и мучить меня, если можно просто расслабиться и быть счастливым?
— Я не могу, — ответил Дазай.
— Чего ты не можешь? Стать счастливым?
— Да. Потому что не могу забыть обо всём. Мне жаль, но мы не будем с тобой вместе. Всё в прошлом, Чуя.
— По-моему, ты просто не в адеквате. Мори-сану действительно стоило прописать тебе антидепрессанты.
— Ах, вот оно что! Не желая смириться с мыслью о том, что я больше тебя не люблю, ты предпочитаешь называть меня ненормальным? Я не нуждаюсь в лекарствах, как и в тебе, Чуя. Прости, что испортил вечер, но так будет лучше. Мы не должны совершать одну и ту же ошибку дважды. Наша связь не приведёт ни к чему хорошему. Пройдёт время, и ты поймёшь, что я прав. Я не хочу, чтобы мы разочаровали и впоследствии возненавидели друг друга. А это бы произошло рано или поздно, потому что ты слишком торопишься заполнить пустоту в своём сердце, но поверь, я не тот, кем стоит пытаться её заполнить, а я никогда не смогу забыть твоё отношение к себе. Я не могу поверить, что человек, говоривший кому-то изо дня в день гадости и всячески унижавший кого-то, способен полюбить того самого человека. И что бы ты мне ни говорил, я никогда в это не поверю. Поэтому между нами больше ничего не может быть и не будет, — с этими словами Дазай покинул квартиру Накахары, а тот, простояв на месте какое-то время, со злостью стукнул кулаком в стену, отчего она пошла трещинами.
— Сука! — выругался Накахара, захлопывая за Дазаем дверь.
Пройдя в гостиную и окинув взглядом стол, Чуя заметил на его краю телефон Дазая. Тихая музыка, которая всё ещё доносилась из проигрывателя, только раздражала Накахару, и он, схватив пульт, поспешил её выключить.
Этой ночью Чуя спал довольно плохо. Уснул он поздно, всё думая о Дазае и о том, что теперь, наверное, потерял его окончательно. Он не винил в чём-то Осаму, лишь злился на себя, ведь в своё время сделал всё, чтобы разрушить с ним отношения.
— Сам во всём виноват, — пробормотал эспер, переворачиваясь на другой бок.
Провалявшись без сна несколько часов, Накахара всё же задремал, когда за окном уже забрезжил рассвет. Проснулся он от телефонного звонка. Сдвинув в сторону зелёную трубочку на экране телефона, Чуя сонно пробормотал:
— Слушаю.
— Ты почему не на работе? — прозвучал недовольный голос с той стороны.
— Простите, Мори-сан. — Чуя кинул взгляд на часы, они показывали 12:30. — Долго не мог уснуть ночью и проспал.
— А чего так? Дазай спать не давал?
— Нет, он дома у себя. Я сейчас приеду.
— Ладно, не торопись. Поезжай сразу на те переговоры, что по твоей просьбе были перенесены со вчерашнего дня на сегодняшний. Ты должен быть там в 14:00.
— Да, точно. Сейчас соберусь и поеду.
Босс сбросил вызов, и Чуя сел на кровати, сонно потирая глаза. Зайдя в ванную и приняв душ, Накахара прошёл на кухню и сварил себе кофе. Одевшись, он поехал на встречу, а после неё отправился в порт.
На работе Чуя пробыл до десяти вечера, а затем решил съездить к Дазаю и отдать ему телефон. Однако того дома не оказалось, по крайней мере, он не открывал дверь. Решив, что Дазай, ввиду своего морального состояния, мог снова попытаться с собой что-нибудь сделать, Накахара сломал замок и проник в квартиру. Осмотрев её, мафиози убедился, что Осаму нет дома. Прикрыв дверь, он прошёл в гостиную и уселся на диван, ожидая, когда вернётся хозяин. Того не было часа два с половиной, а затем Чуя услышал шаги и недовольный возглас:
— Какого чёрта?!
Накахара поднялся с дивана и вышел в коридор, сразу же заметив Дазая, правда, тот был не один: за его спиной маячила фигура невысокого светловолосого парня.
— Ты? — казалось, удивился Дазай, и Чуя сразу заметил, что он не трезвый. — Какого чёрта ты вламываешься ко мне в квартиру?
— А ты, я смотрю, времени зря не теряешь, Дазай, — прошипел Накахара, со злостью сверкнув на напарника глазами.
— Тебя не должно больше волновать, как и с кем я провожу своё время. Я думал, что вчера доходчиво объяснил тебе свою позицию.
— Скотина, — буркнул Чуя, сунул ноги в туфли, а в руки Дазая его телефон, после чего покинул квартиру последнего, толкнув плечом паренька, который был вместе с ним, и начал быстро спускаться по лестнице.
Накахара был в ярости и, когда выходил из подъезда, случайно активировал способность, отчего дверь вылетела, чуть не убив случайного прохожего. Тот хотел было возмутиться, но, заметив красное свечение вокруг эспера, решил промолчать и поспешил ретироваться. Сев за руль своего автомобиля, Чуя отправился в бар, где напился до поросячьего визга. Он не помнил, как добрался домой и лёг спать, а проснувшись утром, почувствовал рядом с собой тепло чьего-то тела. Приобняв его, Накахара уткнулся носом в чужое плечо, прошептав:
— Дазай.
Но потом вдруг вспомнил, на какой ноте они расстались с Осаму вчера и понял, что это не может быть он. Слегка приподнявшись на постели, Чуя всмотрелся в лицо темноволосого парня, всё ещё спавшего на его кровати. Это был не Дазай, и Чуя видел его впервые. Резко подскочив с постели, Накахара схватился руками за голову, так как её прорезала дикая головная боль, а затем его замутило, и он побежал в туалет, где опустошил желудок. Открыв в рукомойнике кран, Чуя сложил руки лодочкой и плеснул в лицо холодной водой, затем снова и снова. Почувствовав себя лучше, Накахара вытерся полотенцем и вернулся в спальню. Подойдя к парню, лежавшему на его кровати, он схватил его за плечи и встряхнул. Тот открыл глаза и с непониманием посмотрел в голубые глаза.
— Ты кто? — спросил Чуя.
— Микки. Ты что, совсем меня не помнишь?
— Нет. А что ты здесь делаешь?
— Мы с тобой познакомились вчера в баре. Ты совсем в хлам был. Сам пригласил меня к себе и всю дорогу втирал мне про своего бывшего, — парень усмехнулся. — Да, понимаю, очень неприятно, когда тебя бросают и предают, но ты постарайся больше так не напиваться.
— У нас что-то было? — не обращая внимания на слова парня, допытывался Чуя.
— А ты как думаешь? — снова усмехнулся парень.
— Я не помню. Потому и спрашиваю.
— Да куда уж тебе! Я ж говорю: ты был в хлам. Когда приехали домой, ты сразу отрубился.
— Хорошо, — пробормотал Чуя. — Микки, ты знаешь, мне нужно уйти сейчас.
— Ага, понимаю: «Спасибо за прекрасный вечер, но тебе лучше свалить».
— Что-то вроде того.
— А может, попробуем продолжить знакомство?
— Не стоит.
— Ладно.
Микки быстро оделся и через минуту покинул квартиру Чуи, а тот сел на кровать, тихо выругавшись:
— Сука! Какого хрена я так нажрался?
Приняв лекарство от похмелья, Чуя завалился спать, а проснулся лишь ближе к вечеру, и то только потому, что его разбудил рингтон на мобильном телефоне.
— Чуя, — послышался в трубке голос босса, когда мафиози ответил на звонок, — заедь за Дазаем, и срочно приезжайте с ним в порт.
— Что случилось? — спросил Накахара.
— Для вас есть задание.
— Хорошо, я сейчас позвоню Дазаю, но вы ведь вроде бы дали ему выходные до понедельника?
— Дело срочное. Кстати, я не уверен, что ты дозвонишься до него: я уже пробовал. Так что лучше поезжай к нему сразу.
— Я вас понял, Мори-сан, — произнёс Чуя и, сбросив вызов, принялся одеваться.
Как и говорил босс, дозвониться Дазаю Чуя не смог, поэтому поехал к нему лично. Однако дверь он ему тоже не открыл — и снова Накахаре пришлось взламывать замок. Пройдя в квартиру, он обнаружил на кухонном столе и полу следы крови.
— Чёрт! — выругался Чуя и с криком «Дазай!» кинулся в другую комнату.
В гостиной Осаму не было, и Накахара прошёл в спальню, где и обнаружил напарника. Бросившись к нему, он осмотрел его на наличие ран, которых, впрочем, не оказалось. Дазай вроде бы спал, и Чуя начал его будить, однако тот не просыпался. Накахара прощупал его пульс: он был слабым и неровным. Не понимая, что происходит, Чуя принёс из кухни стакан воды и плеснул его в лицо Осаму, но тот так и не открыл глаза. А затем взгляд Чуи упал на тумбочку, и он заметил стоявшую на ней аптечку. Открыв её, Чуя обнаружил в ней только бинты, антисептик и зелёнку. Никаких других препаратов там больше не было, хотя, как он помнил, у Дазая в аптечке всегда находились таблетки. Осмотрев комнату лучше, Накахара заметил на подоконнике пустой стакан из-под воды, а рядом какой-то пакет. Заглянув в него, Чуя заметил в нём пустые упаковки от лекарств.
Выругавшись, Накахара принялся звонить боссу, а когда тот ответил, сообщил ему о том, что Дазай наглотался таблеток.
— Каких именно? — тут же спросил босс.
— Да разных, Мори-сан. Их тут много, — ответил Чуя и, высыпав пустые блистеры на подоконник, принялся перечислять боссу их названия.
— В каком он состоянии? — задал вопрос Огай.
— Мори-сан, он не приходит в себя. Пульс слабый и дышит прерывисто.
— Я сейчас приеду, а ты делай ему искусственное дыхание.
— Хорошо.
Чуя отключил звонок и, присев на край кровати, сказал:
— Какой же ты придурок, Дазай. Ну почему тебе не живётся спокойно?
Накахара последовал совету босса и принялся делать Осаму искусственное дыхание.
***
Сорок минут спустя....
Чуя мерил шагами коридор возле одной из палат, время от времени подходя к ней и прислушиваясь к тому, что происходит за дверью, а вскоре она отворилась и к нему вышел босс в сопровождении нескольких медсестёр, которые пошли по своим делам.
— Как Дазай, босс? — с волнением в голосе спросил Накахара.
— С ним всё будет в порядке, — ответил Огай, а Чуя добавил:
— Можно к нему?
— Он сейчас отдыхает. Скажи, Чуя, что произошло? — задал вопрос Мори. — Почему он это сделал, едва выписавшись из больницы?
— Я не знаю, босс, — ответил тот. — Но, если помните, я говорил вам, что Дазай в депрессии. Ему следовало назначить антидепрессанты.
— И я их ему назначил за неделю перед выпиской, и лично следил за тем, чтобы он принимал препараты, но, видимо, едва вернувшись домой, он прекратил приём. Хотя его состояние не внушало мне опасений. Он чувствовал себя вполне нормально.
— Я тоже так думал. До того дня, пока я не забрал его из лазарета. Позавчера мне показалось, что он был не совсем адекватным, по крайней мере, он говорил странные вещи. Между нами было некоторое недопонимание, а потом мы с ним поговорили, и мне казалось, что решили этот вопрос, пришли к какому-то соглашению и пониманию, но в день выписки он вёл себя так, будто мы и не обсуждали с ним наши проблемы, и на самом деле ничего не было решено.
— Вот как? И часто у него бывают такие смены настроения?
Чуя пожал плечами, произнеся:
— Не то чтобы часто. Раньше всякое бывало, когда он сидел на наркотиках, но потом вроде бы было всё хорошо. Хотя незадолго до болезни Дазая мы с ним поссорились и почти не общались.
— Знаю. Скажи, это ведь не первая его попытка суицида за последнее время?
— Откуда вам это известно, босс?
— Я хорошо тебя знаю и чувствую, когда ты что-то не договариваешь.
— Да. После нашей ссоры и перед тем, как Дазай заболел, он пытался покончить с собой дважды.
— Почему раньше не сказал?
— Я думал, что причина этих попыток заключалась в том, что происходило между нами.
— Серьёзно? Ты точно про Дазая говоришь? — Накахара кивнул, а босс продолжил: — Чуя, всё может оказаться гораздо серьёзнее. И если бы ты рассказал мне обо всём раньше, этот случай можно было бы предотвратить. Я подозреваю, что у Дазая какое-то психическое расстройство, связанное с длительным приёмом наркотиков, обострение которого могли спровоцировать стрессовые ситуации.
Накахара молчал, не зная что сказать, подумав о том, что если босс прав, то болезни Дазая могло поспособствовать именно то, как Чуя к нему относился в своё время.
— Пойдём в мой кабинет, — вывел Чую из задумчивости голос Мори. — С Дазаем всё будет хорошо, его жизни ничего больше не угрожает, — заверил он Накахару, направившись к лифту, тот проследовал за боссом. — Помнишь о задании, о котором я тебе говорил по телефону?
— Да, Мори-сан, — ответил Чуя. Лифт остановился, и эсперы проследовали в кабинет Огая.
— Тебе придётся отправиться одному, поскольку Дазай пролежит здесь минимум несколько дней, а дело не терпит отлагательств.
— Мне следует уничтожить всех?
— Верно, — ответил Огай, передавая Чуе какую-то папку. — Возьми документы, ознакомься. Здесь указаны все способности эсперов организации. Есть несколько из них, которые вызывают опасения. Если бы Дазай был в форме, ты бы применил порчу, но сейчас это невозможно. Возьми с собой Акутагаву.
Открыв папку и пробежав глазами по её содержимому, Чуя нахмурился и посмотрел на босса, спросив:
— А почему такая спешка, Мори-сан? Действительно, в списке есть два эспера, от дара которых моя способность не защитит, а возможно, окажется против них бесполезна. Может быть, стоит подождать несколько дней?
— Нет, мы не можем ждать. Конкурентам удалось взломать нашу базу данных, и теперь им известно о Портовой Мафии практически всё. У нас есть шпион во вражеской организации, и он сообщил, что они атакуют нас завтра. Их цель: уничтожить порт вместе со всеми зданиями и людьми. Нам неизвестно точно, в какое время планируется теракт, но, скорее всего, неприятель использует этого эспера, — Мори ткнул пальцем в одну из фамилий. — Он способен устроить мощнейший взрыв, который охватит все прилегающие территории на расстоянии нескольких километров. Ему даже к порту сильно приближаться не надо. Конечно, можно попробовать его перехватить, но это будет непросто сделать. Поэтому атаковать их нужно сегодня и уничтожить базу врага полностью. Они все сейчас находятся там и вряд ли ожидают нападения. Давай, Чуя, чем быстрее ты это сделаешь, тем будет лучше для нас.
— Ну хорошо, — кивнул Накахара, а затем его взгляд зацепился за одну из фотографий, лежавших в папке.
Взяв её в руки, Чуя задумчиво произнёс:
— Это же тот парень...
— Какой парень? — переспросил Огай.
— Я видел его с Дазаем вчера. Не может быть...
— О чём ты, Чуя? Это, кстати, и есть тот самый Тикамацу Мондзаэмон, который предположительно должен устроить взрыв. Его способность называется «Масляный ад».
— Мори-сан, — Чуя, неожиданно схватил босса за руку. — Этот Тикамацу был с Дазаем вовсе не случайно. Вы должны взять у него кровь на анализ. Возможно, я ошибся, и это было вовсе не отравление таблетками. Может быть, ему ввели какой-то яд. Я немедленно отправляюсь на эту базу и камня на камне от неё не оставлю.
Накахара развернулся и направился к выходу из кабинета босса, но тот его остановил:
— Чуя, подожди. Ты можешь объяснить, при каких обстоятельствах видел этого эспера с Дазаем?
— Мори-сан, я потом вам всё расскажу, сейчас важно не упустить момент и провести все исследования...
— Чуя, — босс повысил голос. — Ты вздумал меня учить, как правильно проводить лечение пациентов?
— Нет, я не пытаюсь вас учить, босс. Просто я уверен, что Дазай отравился не таблетками.
— Кровь на анализ взяли сразу. Так что, ты ответишь на мой вопрос?
— Дазай привёл его к себе домой ночью. Не знаю, сколько было времени, но уже за полночь.
— Значит, они решили его устранить? Но всё же это странно. Прошло достаточно много времени, но Дазай всё ещё жив. Если бы его хотели убить, то сделали бы это каким-нибудь другим способом. Не думаю, что ему оставили бы шанс на спасение.
Накахара пожал плечами и всё-таки покинул кабинет босса, но прежде, чем отправиться выполнять задание, спустился на лифте в лазарет и справился у дежурного врача о состоянии Дазая. Тот сказал, что оно не ухудшилось.
— Дазай-сан всё ещё спит, — сказал врач, видя, что Чуя хочет зайти в палату.
Накахара приоткрыл дверь, но застыл на пороге, так и не войдя внутрь. Дазай лежал на спине с закрытыми глазами, от его правой руки шла какая-то трубка, которая вела к бутылочке на штативе. Дыхание Осаму было размеренным, хотя вид он имел довольно бледный. Подумав с минуту, Чуя закрыл дверь, а врач спросил:
— Передать Дазай-сану, что вы заходили?
— Не стоит, — буркнул Накахара и покинул лазарет.
***
Два часа спустя...
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Огай, проходя в палату и подходя к постели больного.
— Нормально, — буркнул Дазай, а затем добавил: — Опять мне не дали умереть. И кто это был на этот раз?
— Так всё-таки ты это сделал сам? — пробормотал босс, присаживаясь на край кровати и глядя в карие глаза. — Хотя результаты анализов подтвердили медикаментозное отравление.
— Конечно сам. А вы что думали, босс, что кто-то запихнул в меня эту кучу таблеток насильно?
— Расскажи мне о Тикамацу Мондзаэмоне, — произнёс босс, на что Дазай лишь удивлённо приподнял левую бровь.
— О ком? — переспросил он.
— Ты слышал о ком. Откуда ты его знаешь и почему привёл к себе домой вчера ночью?
— Да вам-то какое дело, босс, кого я к себе привожу на ночь?
— Мне не было бы до этого дела, — повысил голос Огай, — если бы этот эспер не имел отношения к вражеской организации, которая вознамерилась уничтожить Портовую Мафию и которую вы с Чуей должны были ликвидировать сегодня. Но по какому-то странному стечению обстоятельств ты оказался на больничной койке так не вовремя.
— Босс, вы что, обвиняете меня в предательстве?
— Пока нет, иначе не я бы сейчас с тобой разговаривал, а наши дознаватели. Поэтому не пытайся юлить, а отвечай на поставленные мною вопросы, если не хочешь с ними встретиться.
— Как страшно, — Дазай усмехнулся. — Вы забываете, Мори-сан, что лучший из них — это я.
— Не советую играть со мной, Дазай, — произнёс Мори с металлическими нотками в голосе и довольно сильно сжал руку Осаму. — Отвечай.
— Ладно. Вы имеете в виду того светловолосого парня, который подкатил ко мне в баре?
— Я не знаю, кто к тебе подкатил и где. Это он? — Мори извлёк из кармана плаща фотографию и показал её Дазаю.