Часть 40 (1/2)
Накахара стоял за дверью медпункта в аэропорту, куда медики отнесли Осаму. Внутрь его не пустили, и он спорить не стал, так как понимал, что Осаму нужна срочная помощь. Ещё до прихода врача Накахара почувствовал жар, исходящий от тела Дазая, заметил его затруднённое дыхание, а также сбившееся сердцебиение и испарину на лбу. Все эти симптомы не могли не беспокоить Чую, потому что он был знаком с ними: несколько лет назад, когда Дазая ранили, он уже сталкивался с подобным. Тогда Дазай недостаточно серьёзно отнёсся к своей ране, а потом точно так же, как Осаму, потерял сознание. Оказалось, что у него начался сепсис<span class="footnote" id="fn_35974797_0"></span>. Хорошо, что Чуя в тот момент оказался рядом и тут же отвёз его в больницу. Дазай выжил, но Накахара за него очень испугался в тот день, так как знал, чем опасен сепсис: по статистике в 30-50% случаев заболевание заканчивалось летально. И сейчас Накахара снова не находил себе места, меряя шагами коридор, поскольку все симптомы болезни, замеченные им в прошлый раз у Дазая, были налицо.
— Чуя, — послышался сзади голос босса, и эспер обернулся. — Где Дазай?
— В медпункте, — ответил Накахара.
— Что вы здесь делаете и как Дазай получил рану?
— В битве с Достоевским. У Фёдора был сообщник, способный манипулировать временем, и он собирался вытащить Достоевского из того мира, в который мы его упекли. Из-за этого нам с Дазаем пришлось смотаться туда, чтобы расправиться с ними всеми. Когда возвращались назад, попали не в Йокогаму, а в Токио, — решил соврать Накахара. — А когда сошли с самолёта, Дазаю стало плохо.
— Понятно, — произнёс босс Портовой Мафии и сделал знак нескольким мафиози, которые катили перед собой каталку. Те остановились перед дверью медпункта, а Мори без стука вошёл внутрь.
Минут через десять он вышел из помещения и обратился к подчинённым:
— Забирайте его.
Каталку вкатили в медпункт, и Чуя задал волнующий его вопрос:
— Как он, Мори-сан?
— Врач, который его осматривал, подозревает, что у Дазая начался сепсис, — сказал Огай, замечая, как Чуя бледнеет и меняется в лице, — но без анализов этого точно не определить. Он обработал рану и вколол ему антибиотик. Нужно срочно везти его в наш лазарет.
По пути в порт Осаму пришёл в сознание и попытался сесть, но Мори, находившийся вместе с Чуей в машине скорой помощи, на которой приехал за Дазаем, положил руку ему на плечо, останавливая.
— Лежи, — сказал он, а Чуя спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — ответил Осаму, но это была ложь. Самочувствие его, конечно, немного улучшилось после инъекций антибиотика и жаропонижающего, сделанных в медпункте аэропорта, но он по-прежнему ощущал озноб и слабость, а ещё у него разболелась голова и ужасно начала чесаться рана и кожа вокруг неё. Зуд был настолько сильным, что Дазай непроизвольно потянулся рукой к тому месту, однако Мори, видя, что тот задумал, снова остановил его словами:
— Не вздумай чесать.
— Но Мори-сан, рана жутко чешется!
— Это, наверное, хорошо, — ввернул Чуя. — Видимо, заживает.
— Не думаю, — произнёс Огай. — Если чувствуешь сильный зуд в месте ранения, это довольно странно с учётом того, что рана получена недавно. Такого быть не должно.
— Мори-сан, — произнёс Дазай, — а можно меня домой отвезти?
— С ума сошёл? — спросил Накахара. — Ты потерял сознание в аэропорту, и у тебя поднялась высокая температура. Сейчас, после того, как тебе вкололи антибиотик, ты чувствуешь временное облегчение, но без должного лечения у тебя начнётся сепсис, если ещё не начался. Я думаю, ты знаешь, в чём его опасность.
— Знаю, — буркнул Осаму и прикрыл глаза.
Когда мафиози приехали в порт, Огай отдал приказ подчинённым отвезти Дазая на каталке в лазарет, но тот запротестовал, сказав, что дойдёт своими ногами. Босс был против, считая, что не стоит этого делать, но Осаму настаивал и, в конце концов, Огай разрешил ему это, с тем условием, что кто-то из мафиози будет поддерживать его по пути.
Осматривая Дазая, босс обратил внимание на то, что рана на плече выглядит странно: края довольно сильно воспалены, вокруг имелась отёчность и какие-то странные пузырьки, к тому же она была нездорового синеватого оттенка. Огай взял у Дазая анализы и соскоб из самой раны, сказав, что на сепсис не слишком похоже, но тем не менее ранение вызывает у него опасения. Когда Мори вышел, Чуя подошёл к постели больного и, присев на её край, произнёс:
— У палаты будут по очереди дежурить Акутагава и Гин, так что даже не вздумай пытаться сбежать. Тем более что сейчас ты ослаблен и вряд ли у тебя хватит сил для того, чтобы справиться с кем-то из них. — Дазай ничего не ответил, а Чуя добавил: — Я пойду, а ты выздоравливай.
Дазай и не думал сейчас пытаться бежать, так как чувствовал себя неважно, поэтому просто повернулся на бок и вскоре уснул.
Чуя нашёл босса в лаборатории и решил более подробно расспросить его о состоянии Осаму. На заданный вопрос Огай ответил:
— Безусловно, в его организме идёт воспалительный процесс, из-за этого и поднялась высокая температура. Но у меня вызывает опасения вид раны, да и состояние Дазая. Почему он потерял сознание, если это не сепсис? Почему ощущает сильный зуд там, где ранение? Что это за пузырьки, похожие на какую-то аллергию или ожог возле раны? Мне кажется, что в неё не просто попала инфекция. Возможно, это яд.
— Что? Яд? — неверяще глядя на босса, переспросил Чуя. — Но ведь прошли почти сутки с того момента, как он её получил. Разве яд не убил бы Дазая за это время?
— Существует множество ядов замедленного действия. Сейчас лаборанты попытаются точно определить, есть ли в крови Дазая яд, и если да, то какой именно, а также проведут прочие анализы, чтобы выяснить, не начался ли у него сепсис.
— Мори-сан, я знаю, чем опасен сепсис, но если окажется, что в крови Дазая яд, разве это не более опасно?
— Конечно. Яд может убить его в любой момент, но я вколол Дазаю противоядие на всякий случай. Надеюсь, поможет, хотя всё зависит от того, что за яд попал в рану. Дазай будет круглосуточно находиться под наблюдением врачей. Если ему станет хуже, мне тут же сообщат об этом. Иди пока работай, Чуя.
— Хорошо, босс, — Накахара кивнул и покинул лабораторию, направившись в свой кабинет.
Чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей, Чуя принялся за написание отчёта о последней миссии, в результате которой Достоевский был устранён. Закончил отчёт он часа через два и хотел проведать Осаму, но босс дал ему ещё одно задание: нужно было наведаться на базу каких-то наркоторговцев, причём босс торопил Чую с его выполнением. Уничтожив базу, Накахара вернулся в порт и решил проверить, как там Дазай. Когда он вошёл в палату, больной спал; Чуя подставил стул к изголовью кровати и коснулся рукой его лба. Осаму снова был горячий, и Накахара позвонил боссу, чтобы сообщить ему о том, что у Дазая опять поднялась высокая температура.
Вскоре в палату пришёл босс и, после того как измерил ему температуру, куда-то вышел.
Осаму открыл глаза и посмотрел на Накахару, а тот спросил:
— Дазай, как ты себя чувствуешь?
Осаму пожал плечами.
— Не знаю. Ощущаю сильный озноб и слабость.
Через минуту в палату вернулся босс, за ним шла медсестра. Она сделала Осаму укол жаропонижающего и антибиотика.
— Отдыхай, — произнёс Огай и покинул палату, Чуя же не спешил уходить — он присел на стул рядом с кроватью больного.
— Осаму, — начал Накахара, но тот лишь сказал, что очень устал и хочет спать. Прикрыв глаза и отвернувшись от Чуи, Дазай вскоре уснул. Накахара понял это по его размеренному дыханию. Просидев возле его кровати несколько часов, Чуя в конце концов решил поехать домой, так как уже и сам вырубался.
Утром он снова посетил Дазая, и тот опять спал. Найдя медсестру, Накахара спросил у неё, нормально ли то, что Дазай практически всё время спит, на что она ответила:
— Не переживайте, Накахара-сан. Когда у человека держится высокая температура, то нет ничего удивительного в том, что он подолгу спит. Я проверяю его состояние каждые тридцать минут. Не волнуйтесь, с ним ничего плохого не произойдёт.
Телефон Чуи зазвонил, а когда он ответил, то услышал голос Огая:
— Ты где, Чуя?
— В лазарете.
— Жду тебя в своём кабинете. Есть задание.
— Сейчас буду, — ответил Накахара и направился к лифту.
Босс, как и говорил, дал ему задание: нужно было срочно лететь в Токио на переговоры.
— Мори-сан, а может быть, вы отправите кого-нибудь другого? Мне бы не хотелось оставлять Дазая надолго.
— Летишь ты, Чуя. У Озаки сегодня выходной, а кроме неё, меня и Дазая, только ты в курсе, о чём пойдёт речь. Не переживай, с ним всё будет хорошо. Если что, я тебя сразу наберу.
— Хорошо, — вынужден был согласиться Накахара, хотя ему совсем не хотелось никуда лететь.
Проведя переговоры и подписав необходимые документы, Чуя вернулся в Йокогаму уже вечером. Сразу же отправившись в порт, он отчитался перед боссом о проделанной работе, прежде спросив о том, как состояние Дазая, на что получил ответ, что всё нормально и оно не ухудшилось.
— Как прошли переговоры? — спросил Мори.
— Прекрасно. Они подписали документы, — Чуя передал чёрную папку боссу, затем спросил: — Удалось выяснить, был ли в крови Осаму яд?
— Анализы показали, что нет, но не все результаты ещё готовы, — ответил Огай. — Думаю, что я ошибся по поводу яда, иначе ему стало бы хуже. Или всё-таки противоядие подействовало?
— Я пойду к нему.
— Конечно, иди.
Накахара спустился на лифте на тот этаж, где располагался лазарет, и прошёл в палату к Осаму. Тот не спал, и Чуя, улыбнувшись, проговорил:
— Рад, что ты не спишь. Тебе лучше?
— Даже не знаю. Кажется, температура немного спала.
— Хорошо. Я так переживал за тебя.
— Да ладно! — Осаму попытался саркастически улыбнуться, но неожиданно сильно закашлялся, прикрывая рот рукой, а когда убрал ладонь от своих губ, она окрасилась кровью.
— Что? — Накахара схватил Дазая за руку, разворачивая её ладонью вверх. — Кровь? Какого чёрта? Ведь нож не задел лёгкое!
— Я не знаю, — ответил Осаму и, приподнявшись, попытался сесть, но новый приступ кашля заставил его снова упасть на подушки.
— Тебе лучше лежать, — произнёс Чуя, доставая из кармана платок и вытирая кровь с губ Осаму.
— Мне надоело лежать на спине, к тому же в этом положении кашель только усилится.
— Я помогу.
Чуя приподнял подушки и помог Осаму сесть, а затем взял в руки телефон, собираясь позвонить боссу, но дверь отворилась, и в палату вошёл Огай.
— Босс, — произнёс Чуя. — У Дазая начался сильный кашель с примесью крови. В чём может быть причина?
— Это плохо. — Мори поставил Осаму градусник и вышел в коридор, после чего в палату вошли два медбрата с каталкой. Вскоре градусник подал сигнал о том, что температура измерена, и Мори забрал его, произнеся: «Тридцать восемь и девять». Открыв стеклянный шкафчик, стоявший у одной из стен, Огай достал из него ампулу и, отломив её кончик, набрал жидкость в шприц, после чего сделал Осаму инъекцию и кивнул на каталку. — Сам сможешь перебраться на неё?
— Я не беспомощный, Мори-сан. Могу дойти своими ногами, — ответил Дазай и поднялся с постели.
— Не спорь, — строго сказал Огай. — Ложись.
Осаму, пожав плечами, решил и правда не спорить с боссом и лёг на каталку.
Когда двое мужчин выкатили её из палаты, Чуя спросил:
— Куда его повезли?
— На рентген и компьютерную томографию, также нужно взять пункцию лёгких, — ответил Огай и тоже покинул палату, Чуя же решил дождаться возвращения Осаму здесь и присел на стул возле его постели.
Прошло около полутора часов, Чуя несколько раз вставал со своего места, прохаживался по комнате, даже не замечая, как в нервном напряжении сгрызает свои ногти, а потом Дазая снова привезли в палату. Когда Осаму перелёг на кровать, медбратья вывезли каталку и в помещение вошёл босс.
— Мори-сан, что с Дазаем? — спросил Чуя. — Что показал рентген и прочие исследования?
— В лёгких есть какие-то странные изменения. Что-то похожее на рубцы или язвы.
— Язвы? И что это значит?
Мори сделал Осаму ещё один укол, сказав Чуе, чтобы тот ждал его за дверью. Накахара подошёл к Дазаю, взял того за руку и произнёс:
— Как ты себя чувствуешь?
— Тебе правду сказать или как? — первым желанием Осаму было вырвать свою ладонь, но, заметив, что босс внимательно наблюдает за ними, он сдержался.
— Правду.
— Паршиво.
Чуя провёл пальцами по руке Дазая, а затем послышался его удивлённый возглас:
— Что это?
— Где? — Осаму поднёс руку к глазам и протянул: — Ничего себе!
— Что там? — спросил Огай, подходя к кровати.
— Мори-сан, у него на руке какая-то рана, — произнёс Чуя.
Огай взял ладонь Осаму в свою, перед этим надев резиновые перчатки, и осмотрел странную язву на предплечье Дазая. Она была шириной чуть больше сантиметра. Ткани вокруг язвы выглядели отёчно и имели бледную желеобразную консистенцию.
— Босс, что это? — с беспокойством глядя то на Осаму, то на Огая, спросил Чуя.
— Не знаю, — ответил тот, затем добавил: — Чуя, подай мне пинцет и стекло. Они лежат там, — Мори указал направление рукой, и Чуя принёс ему названные предметы. Босс взял упакованный пинцет и распечатал плёнку, подготовив инструмент к использованию, после чего отщипнул кусочек бледной ткани около язвы и положил его на стекло. Дазай при этом даже не поморщился. Босс удивлённо посмотрел на него, спросив:
— Не чувствуешь боли?
— Нет, — ответил Осаму.
— Омертвевшие ткани? — тихо проговорил Огай, но Накахара его услышал и спросил:
— Это же плохо?
Мори ничего не ответил, лишь положил стекло и пинцет на стол, после чего снова подошёл к Дазаю, расстегнул его рубашку и стянул её вниз. В некоторых местах на груди, руках и в районе шеи у Осаму были похожие язвы.
— Сейчас пришлю медсестру, — сказал Огай, обратившись к Дазаю. — Она сделает тебе перевязку.
— Что со мной, босс? — спросил тот, на что Мори ответил:
— Пока не знаю. Завтра будет готова часть анализов. Может быть, их результаты прояснят ситуацию. Идём, Чуя.
Огай взял со стола пинцет и стекло и направился к выходу из палаты, а Чуя последовал за ним, несколько раз обернувшись и посмотрев на Дазая.
— Что с Дазаем, Мори-сан? — с беспокойством глядя на босса, спросил Чуя.
— Могу с уверенностью сказать, что я точно ошибся. Это не яд.
— Тогда что?
— Какая-то странная болезнь. Возможно, его заразили через рану. У меня есть кое-какие подозрения, но нужно их проверить. Болезнь может оказаться заразной — советую быть осторожным. Чуя, не касайся его и надень маску, — сказал Мори и ушёл, а Накахара снова вернулся в палату.
— Ты не против, если я побуду рядом с тобой? — спросил Чуя, подходя к постели больного.
— Я думаю, не стоит, — сказал Осаму.
— Ты по-прежнему злишься на меня?
— Дело сейчас даже не в этом, Чуя. Ты и сам видишь, что со мной происходит что-то неладное. Видимо, меня чем-то заразили. Наверняка на лезвии была какая-то дрянь. Ты можешь тоже заболеть.
— Я рискну, — произнёс Накахара, присаживаясь рядом с кроватью на стул. — В конце концов, тот удар предназначался мне, и это я должен лежать на твоём месте. — Чуя взял Осаму за руку, но Дазай высвободил свою ладонь, сказав:
— Тебе уж точно не стоит прикасаться ко мне без перчаток. Босс ведь предупреждал, когда вы с ним вышли?
— Откуда ты знаешь?
— Несложно догадаться, о чём вы говорили. Да я и сам всё понимаю — не маленький. Босс тоже не знает, что со мной, но считает, что болезнь может быть заразной. Лучше поезжай домой, отдохни. Уже поздно.
— Как я могу спокойно спать, зная, что ты в таком состоянии?
— Да ладно, Чуя, — начал было Осаму, но сильнейший приступ кашля заставил его замолчать, а его ладонь, которой он прикрывал рот, снова окрасилась в красный цвет. — Чуя, я прошу тебя, — Осаму умоляюще посмотрел на Накахару, — уходи. Не для того я спасал твою жизнь, чтобы ты снова подвергал её опасности.
— Я не уйду, — упрямо заявил эспер, протягивая ему платок, а Дазай тяжело вздохнул.
— Тогда надень хотя бы маску и не касайся меня руками.
— Хорошо. Если тебе будет так спокойнее, я надену маску.
Чуя поднялся со стула и направился к выходу, а Осаму добавил:
— Руки помой с мылом.
Накахара ничего не ответил, но всё же выполнил просьбу Дазая. Вернулся он минут через пятнадцать, действительно надев маску, закрывавшую его рот и нос.
Осаму лежал с закрытыми глазами, его дыхание было размеренным. Чуя позвал его по имени, но тот не ответил. Накахара решил, что Дазай уснул, ведь в его состояние это было ожидаемо, и снова присел на стул рядом с кроватью. Прошло несколько часов, Осаму по-прежнему спал, а Чуя всё так и сидел у его постели. Временами он вставал, чтобы размять ноги, и начинал мерить палату шагами, так как тяжёлые мысли лезли в рыжую голову и он не находил себе места от беспокойства. Пару раз он выходил из палаты и покупал себе кофе в автомате, потому что спать хотелось ужасно, но оставить Осаму Чуя не мог, точнее, попросту боялся. Боялся, что если уйдёт, то больше не увидит его живым.
— Какой же я идиот! — вдруг со злостью произнёс Накахара, останавливаясь возле окна и глядя на улицу. — Почему я не спросил его о том, где Книга? А вдруг он умрёт? И что мне тогда делать? Я не смогу ничего исправить без Книги. Или вновь придётся обращаться к своему двойнику и искать какого-то эспера, подобного Абэ. Но связываться с таким человеком может быть слишком опасно, как показывает практика. Где Осаму мог спрятать Книгу? При нём её точно не было...
Монолог Накахары был прерван скрипом двери. В палату вошла уже приходившая несколько раз этой ночью медсестра, чтобы проверить, как Осаму. На её лице была надета маска, а на руках резиновые перчатки. Вновь осмотрев пациента, она ушла.
Осаму по-прежнему спал, и Накахара вновь присел на стул рядом с кроватью. Прошло, наверное, больше часа, и Чуя задремал, откинувшись на спинку стула. Проснулся он от того, что кто-то звал его по имени. С трудом сбросив с себя остатки сна, Чуя чуть не упал со стула.
— Дазай? — произнёс Накахара, посмотрев на напарника. Тот снова назвал его имя, при этом лежал он с закрытыми глазами. Чуя сначала подумал, что Осаму просто разговаривает во сне, но затем заметил испарину на его лбу и нездоровый, чересчур красный цвет лица. Прикоснувшись ко лбу Дазая, Чуя ощутил жар и тут же отдёрнул руку, затем снова коснулся его лба. Встав со стула, Накахара взял со стола градусник и сунул его под мышку Осаму. Когда градусник пискнул, оповестив Чую о том, что температура измерена, Накахара вытащил его и посмотрел на дисплей.
— Сорок и девять?! — воскликнул он, сбрасывая простынь с Осаму, и потянулся рукой к его рубашке. Расстегнув пуговицы, он заметил, что у Дазая появились новые язвы, а заглянув под один из бинтов, отпрянул назад, так как вид язвы, скрывавшейся под ним, напугал его: она приобрела тёмно-синий оттенок, ткани вокруг отекли ещё сильнее и тоже посинели. Схватив телефон, Чуя тут же принялся звонить боссу, одновременно с этим выскочив в коридор в поисках медсестры, но на посту её не было.
— Слушаю тебя, Чуя, — послышался заспанный голос Огая из трубки. — Что-то случилось? Дазаю стало хуже?
— Да, Мори-сан. У него жар, и, кажется, он бредит. Температура сорок и девять, и у него стало гораздо больше этих странных язв на теле.
— Я выезжаю. Найди дежурного врача.
— Хорошо, Мори-сан. — Накахара сбросил вызов и толкнул дверь в ординаторскую, сам не заметив, как активировал способность.
Дверь вылетела, и глазам Чуи предстала следующая картина: полуголая медсестра лежала на диване, а дежурный врач пыхтел над ней, яростно вбиваясь в её тело.
— Да вы что тут, совсем охренели?! — в ярости выкрикнул Накахара, продолжая светиться красным и метая молнии из своих глаз. Врач тут же вскочил с медсестры, прикрываясь покрывалом с дивана, а она, залившись краской, пыталась прикрыть грудь руками. — Вы оба уволены без выходного пособия и зарплаты! Но прежде, быстро оделись и пошли в девятую палату. А если с пациентом что-то случится, я лично пристрелю вас обоих.
— Простите, Накахара-сан, — пролепетала девушка, а Чуя, развернувшись, покинул ординаторскую, бросив перед уходом:
— У вас минута.
Пройдя в палату, Накахара снова поставил Дазаю градусник. Теперь температура его тела повысилась до сорока одного градуса. Осмотрев его, врач сказал медсестре сделать ему укол жаропонижающего и снова вколоть антибиотик. Однако даже после инъекций температура спадала очень неохотно. Дазай метался в бреду, бормоча что-то бессвязное, и постоянно звал Чую.
— Я здесь, — говорил Накахара, поглаживая Осаму по руке, — я рядом.
— Он вас не слышит, — произнесла медсестра, снова ставя Осаму градусник.
Когда он запищал, она достала термометр и сказала:
— Сорок и восемь.
— Состояние Дазай-сана не улучшается, — добавил врач, — несмотря на антибиотики, которые мы ему колем, и противовирусные препараты, потому что мы лечим его не от той болезни. Это какая-то инфекция, но я, если честно, впервые в жизни вижу подобные симптомы.
— Почему температура почти не снижается после укола жаропонижающего? — спросил Чуя.
— Потому что болезнь прогрессирует. Но слишком часто колоть препараты ему нельзя. Можно попробовать делать компрессы из уксуса и воды и протирать его тело там, где нет ран.
— Так делайте. Чего вы ждёте?
Медсестра кивнула и ушла, а врач принялся измерять Осаму давление. Закончив с этим, он что-то записал в медицинскую карту, затем взял в руки стетоскоп и, надев его, принялся прослушивать дыхание пациента.
Через десять минут пришла медсестра, держа в руках миску и несколько небольших полотенец. Смочив одно в ней, она положила его на лоб Осаму, но Чуя сказал:
— Я сам.
— Нужно смачивать периодически, когда полотенце подсыхает, — сказала она. Накахара кивнул, а потом дверь в палату открылась и в комнату вошёл босс.
Поговорив о чём-то с врачом, Огай лично осмотрел Осаму, а Чуя, заметно нервничая, спросил:
— Мори-сан, да что ж это за болезнь такая? Дазаю не помогают препараты, которые вы назначали. Ему с каждым часом становится только хуже.
— Чуя, я не знаю, что тебе сказать, — ответил босс, — пока не будут готовы все результаты анализов.
— Да когда же они будут готовы, чёрт возьми?!
— Я понимаю твоё состояние, но медики делают всё, что в их силах.
— Видел я, как медсестра и дежурный врач делали всё, что в их силах, Мори-сан. В ординаторской, на диване без одежды. Если и остальные так работают, то...
Мори хмыкнул, сказав:
— Будут наказаны.