Часть 64 (1/2)

— Щенок?! — от недоумения и неожиданности, слишком неохотно уступающих место восторгу, голос Лайи прозвенел удивлением.

Локид мгновенно отступил на шаг, словно сам вопрос, содержащий единственное слово, отогнал его прочь. Крохотный комочек в руке Лайи едва слышно пискнул, слепо ткнулся вислоухой мордочкой в изгиб держащих его пальцев и затих. В одно слишком резкое мгновение, будто кто-то или что-то насильно заставило его умолкнуть, лишив самой способности издавать звуки.

Больше интуитивно, чем осознанно девушка притянула нежданный-негаданный подарок к груди, нарыв другой рукой. В это же время отдалённая от них многоликая толпа наблюдателей взорвалась гулом, в котором ощущалось летальное неодобрение вперемешку со стремительно пропитывающим воздух осуждением. Прежние опасения Ноэ в считанные мгновения обрели для Лайи совершенно иной смысл и, как она и предполагала, заставили её, даже не зная точной на то причины, пожалеть, что она не прислушалась к просьбе беса о приватности.

Для Дракулы же все церемонные промедления и показушные сомнения моментально отодвинулись за воображаемую грань. Раньше, чем Локид успел преподнести ему цилиндр, он сам подался вперёд, запустив руку внутрь и без малейших колебаний рывком извлёк наружу поочередно ещё двоих — уж кто бы сомневался — щенков. Обоих угольно-чёрных, неестественно однородным окрасом своим отражающих закипающую во Владе ярость очередного осознания: крепнущее среди тёмных осуждение Локида за его «подарок», отбойным молотом ударяющее о выставленный ментальный щит, было более чем справедливо, имея под собой уже не просто почву, а полноценную гранитную породу.

Единственное, что сдерживало Дракулу от ожидаемой наблюдателями реакции, — кары за очередной проступок, — живая, а потому непозволительно хрупкая плоть в его руках, на уровне первичного инстинкта борьбы всего живого за существование трепещущая от ужаса перед неминуемым.

Прикрыв глаза, чтобы не позволить визуальной составляющей провоцировать себя ещё сильнее, Влад сделал глубокий вдох и медленный, с тихим присвистом от усилием подавляемых эмоций, выдох, успокаиваясь и беря бушующие внутри и снаружи потоки энергии под ещё более жесткий контроль. Затем, с тщательно выверенной силой хвата, взял обоих созданий одной рукой и приподнял, рассматривая их снизу вверх и лишний раз убеждаясь, что Ноэ в очередной раз превзошёл самого себя в способности игнорировать все мыслимые запреты, поступая им прямо противоположно.

Ещё совсем незрячие, воспринимающие окружающий мир исключительно через запахи и звуки, слишком маленькие, чтобы успела сформироваться прочная привязка их новорожденных душ к материальному миру.

Не без внутренней настороженности Лайя наблюдала развитие событий. Это же делали и все остальные, но лишь ей, сидящей по правую руку от своего мужа, было позволено видеть, насколько трепетно он обращался с живыми существами, несмотря на убийственную злость, плещущуюся внутри него и грозно скалившуюся в неодобрении. Слишком явно в нём было опасливое нежелание даже смотреть на щенков, не то что прикасаться к ним, но, несмотря на это, Влад не держал их за шкирку, наглядно демонстрируя своё презрение, он в отвращении не швырнул их обратно дарителю, веля убираться прочь вместе с подарком.

Но это не значило, что он одобрял или испытывал хоть толику приязни. И Лайя всё ещё не могла определить причину его гнева. Необычный подарок — да, особенно, на фоне всех предыдущих, но ведь это всего лишь…

Слабое шевеление у собственной груди прервало почти сформировавшуюся мысль, заставив девушку перевести взгляд к кокону из рук. Рассмотреть внимательнее, оценить. Пусть её детство и прошло в тесном соседстве с природой, на ранчо, однако собак родители никогда не держали и сама она крайне мало интересовалась этой темой, а теперь откуда-то была уверена, что этим несчастным малюткам ещё слишком рано быть оторванными от матери, к тому же брошенными в безусловно враждебный для них тёмный мир. Потусторонний, неживой…

Придя в своих мыслях к этому заключению, Лайя вскинула лучащийся подозрением взгляд.

— Ноэ, они… мертвы? — вопрос прозвучал предельно конкретно, хотя в голове по-прежнему отчаянно сопротивлялось укладываться, что Локид мог так хладнокровно обречь на неминуемую смерть едва родившихся щенят. — Ты что наделал?! — сама не заметила, как её голос зазвучал громче, гранича с требующим немедленного признания криком. — Как ты…

Но ведь не мог. Не стал бы…

— Хоть я и бес, Ваше Величество, но живодёром могу стать лишь в случае крайней необходимости, без удовольствия и не перед Вами. Уверяю, королева, на данный момент все три хвоста живы и исключительно здоровы. Не считая небольшой генетической перетасовки, подарившей экземпляру в ваших руках чистейшую белую масть, для карпатской овчарки не характерную.

— Это тебе не коты, Локид! — ничуть не удовлетворившись объяснением, вмешался Влад, без предупреждения вручив обоих щенков Лайе и тем самым окончательно освободив себя от необходимости сдерживаться. Достигшее пика неодобрение в его голосе стремительно перерождалось в вибрирующий гнев. — Тебе прекрасно известно, что у собак нет способности прыгать между измерениями без последствий. Кто-то раньше, кто-то позже — они сдохнут в ближайшем будущем, если останутся здесь, — искоса взглянув на жену, от его слов лишь крепче прижавшую к себе щенков и оборонительно занёсшую над ними руку в инстинктивной попытке укрыть от невидимой опасности, Дракула стиснул челюсти, понимая необходимость следующего своего действия и одновременно страшась его.

Медленно, чтобы не напугать и не задеть искрящей вокруг него энергией, Влад наклонился к Лайе, но тут Ноэ вновь подал голос:

— Я бы с удовольствием вручил вам их по другую сторону реальности, чего изначально ни от кого не скрывал. Но даже с учётом, что они всё-таки здесь, я не планировал оставлять живых на стороне неживых надолго. Лишь хотел представить питомцев хозяевам и познакомить с будущим местом обитания, дать понюхать и запомнить флюиды эфира… Как вижу, им вполне понравилось, — удовлетворённый чем-то, лишь ему известным, Ноэ осторожным кивком указал на Лайю и прижатых к ней щенят.

Делая всё возможное, чтобы не дать выдоху подняться к горлу упреждающим рычанием, Влад поспешил перенаправить эмоции в иное русло и повёл по воздуху напряжённой рукой, старательно придавая наполняющей его энергии материальное воплощение, соответствующее образу в мыслях.

— Мог бы просто… — рискнул Локид, едва успев сориентироваться и в последний момент подставить ладони под уже собирающуюся отправиться в свободное падение корзину, прямо на его глазах простеленную изнутри отрезом мягкой ткани, материализованной вслед за корзиной из пустоты, — меня попросить… — начав полушёпотом, в конце фразы бес вовсе стих под окатившим его ледяной волной взглядом.

Предпочтя не уточнять единственно вероятное назначение предмета, демон молча преподнёс его королеве.

— Душа моя, безопаснее всего будет, если сейчас именно ты вернешь наш подарок, — Влад стиснул челюсти, борясь с очередной накатывающей волной, но при этом не переставая буравить взбалмошного беса взглядом в попытке понять, чего тот добивался. В очередной-то раз! — В приемлемые для него условия. Что с ним делать, мы решим позже.

Не без опасения за то, что могло случиться, если она хоть на мгновение оторвёт от себя пока ещё живых щенков, под взглядом голубых глаз Лайя всё же опустила их в корзину, которую тут же перехватила сама, почти грубо вырывая из рук услужливо держащего её демона.

Едва перестав быть полезным, тот отступил в низком поклоне, а потому не заметил, хотя, наверняка, почувствовал на себе осуждающий, полный разочарования взгляд. Истинную причину одолевших её чувств, передавшихся ей от мужа, как и причину его столь категоричного недовольства подарком Лайя пока не могла назвать, но и игнорировать не могла.

— Прежде, чем твоими стараниями королева вынуждена будет нас покинуть, Ноэ, будь любезен, объясни ей, ограничившись фактами, собственное мнение оставив при себе: почему твой подарок — худший из возможных?

В тех исключительных случаях, когда Влад лишался возможности выразить свою злость физически, он делал это вербально, каждое своё слово оборачивая метким ударом копья по чужому самолюбию, уважению и репутации.

По-прежнему не видя лица Ноэ, Лайя смогла расслышать скрежет его сжавшихся челюстей. Самолюбие демона явно пострадало. На глазах у всех, кто с нетерпением ожидал его падения.

— Потому что живые души не преподносятся в дар, — ответил Локид после некоторого молчания, и вопреки ожиданиям, с его стороны это была не попытка оправдания или раскаяния, а голый факт, будто бы методично зачитанный из какого-нибудь сборника законов. — Они могут быть приобретены посредством сделки, двустороннего договора или добровольного обмена и забраны в тёмный мир только после смерти.

— Что и требовалось доказать — законы тебе известны лучше, чем мне, — голос Влада в установившейся гробовой тишине прогремел раскатом. Лайя, которая одновременно и понимала необходимость, и опасалась уйти, повернулась к мужу, вставая между ним, Ноэ и многочисленными отстраненными за грань наблюдателями так, чтобы без прикосновений и вербальных просьб обратить на себя его внимание.

Молча, одним взглядом, доступным лишь ему, она просила его не делать поспешных выводов и, что важнее, не совершать поспешных действий, о которых часть его неизбежно пожалеет, вне зависимости от того, насколько правильными сочтёт их другая его часть. Если Ноэ и ходил в очередной раз по грани дозволенного, то, по крайней мере, он заслуживал шанса на объяснение. И это объяснение Лайя непременно хотела лично услышать.

В руках у девушки была корзина, что исключало объятия и сводило к минимуму возможность прикосновений, но Влад всё равно подошёл к ней так близко, как мог, и протянул руку к её лицу, тронув пальцами её щеку, в этом исполненном нежности лёгком касании находя успокоение всему тому, что бушевало у него внутри.

— Не бойся, любовь моя, в твоё отсутствие никто не пострадает, обещаю, — он прошептал это ей одной, приобнял за плечи, осторожно развернув лицом к залу и, будто в качестве наглядной демонстрации, провозгласил: — Живые — миру живых! Разъясняю первый и единственный раз: ни одна душа, принадлежит она зверю, человеку или тёмному, не станет служить мне, не выразив на это своего добровольного согласия! Что касается тебя, Ноэ Локид, — Дракула смерил демона взглядом, — по возвращении королевы я жду объяснений твоему своеволию. Пока же, — он приглашающе отвёл руку в сторону, указывая на свободные, до сих пор ещё никем не занятые места по левую сторону трона, — располагайся! — предвосхищая очередную волну недовольства, Влад обратился к вновь поднимающим протестующий рокот гостям.

— Мест немного, но, как видите, все они вакантны. Цена каждому — не статус и не сила стремления, заняв его, выслужиться передо мной. Цена — всего лишь деяние, в котором каждый из вас этой ночью вправе признаться вслух. Прошу! — в приглашающем жесте Влад развёл в стороны руки. — Кто из вас, мои клявшиеся в верности подданные, рискуя своим собственным существованием, осознанно нарушил непреложные законы паритета сил, чтобы спасти душу вашей нынешней королевы? Кто из вас выбрал беспрекословно повиноваться моим приказам, даже когда я был лишь марионеткой Шакса? А кто помог вашей нынешней королеве отыскать меня в чужом для неё мире и принести мне оружие моей победы? М? — Дракула приподнял бровь. Вибрации его мощного голоса распространялись волнами, ударялись о препятствия и отражались от них, не позволяя словам затеряться в бесконечности пространства. — Быть может, среди вас найдутся хотя бы те, обладающие самоконтролем, кто не стремился попасть в мир людей до прямого приказа от главнокомандующего и объявления войны? Кто сумел обуздать тёмные инстинкты перед стражами Его Престола и проявил к ним должное уважение?

Каждый вопрос метко брошенными снарядами вонзался в неодобрительно гудящую толпу, постепенно заставляя её умолкнуть.

Наконец, в установившейся мёртвой тишине Дракула перевёл ничуть не потеплевший, обдающий холодом взгляд на Локида и бросил в массы свой последний, самый провокационный вопрос, столь же двойственный в своём значении, как и его нынешняя венценосная сущность.

— Кто из вас, зная или подозревая достаточно о моей природе, о природе королевы, хотел бы преподнести нам что-то потенциально более ценное, чем груды металла, обагрённого кровью и отмеченного смертью? Вперёд же! — призывал Дракула, пока голос его наполнялся двойным звучанием повелительных нот. — Выйдите ко мне, покажитесь, назовите себя! Займите заслуженное место рядом! Без подспудного опасения сгореть в свечении моей ауры! — выждав время в молчании, не нарушаемом ни движением, ни дыханием, Влад продолжил: — Или мне поименно назвать каждого, для кого предназначены эти места? Чтобы ни у кого не возникало ни соблазна приобщиться к чужой славе, ни повода для ложной скромности? Которая всё равно не создаст вам репутации лучшей, чем вы уже себе заработали, Советник Септентрион.

Названное имя громыхнуло раскатом, вознеслось под невидимые своды, а затем обрушилось лавиной на всех тех, кто услышать его не ждал. Вжатая в общий ментальный фон заинтересованность вновь выпустила свои щупальца, одно за другим, с осторожностью исследуя пространство в поисках обладателя прозвучавшего имени.

— Умеешь ты переключить внимание, однако, — осмелился прокомментировать Локид, когда коллективный, давящий критической массой интерес к его персоне ослаб, в одночасье превратившись в лёгкий фоновый шум, так что он почти перестал ловить на себе ежемоментно стремящиеся забраться под кожу взгляды, в лучших традициях исполненные завистью и её неизменной спутницей — злобой.

— Когда не намерен ни с кем его делить, — как лезвием, полоснул Дракула и властной поступью вернулся на трон, не оставляя Локиду иного выбора не быть придавленным к земле превосходящей силой, кроме как тоже сесть, заняв предложенное ему место. — А прямо сейчас ты мне нужен целиком и полностью, — уперев локоть в каменный подлокотник, Влад полуобернулся к собеседнику, демонстрируя готовность слушать. — Потому что я хочу во всех подробностях узнать, какая часть из моего безусловно тебе известного принципа не заводить себе рабов тебе до сих пор не ясна, Ноэ. Какого… — но он не закончил, потому что подходящих ругательных синонимов взамен абсолютно неподходящих «чёрта» и «дьявола» в его многовековом и мультиязычном словарном запасе так и не появилось. — Если такова твоя месть за мой самоотвод от участия в семейных склоках, то я не впечатлён. В отличие от всех тех, кто ждёт не дождется твоей казни!

— И не надеялся, — отверг догадку Локид, не желая даже мельком касаться темы, потому сразу же её переводя: — А вот на то, что, заняв трон, ты станешь хоть чуточку прагматичнее в отношении собственной персоны, небольшая надежда была. Да сплыла! Ведь ты по-прежнему думаешь на десять шагов вперёд ситуации и ни на пол-хода — вперёд самого себя. А стоило бы, Ваше Величество! Ведь важность твоей жизни сложно недооценить и абсолютно невозможно переоценить. Охрана тебе необходима!

От неожиданности заявления Влад только коротко рыкнул, так и не решив, злит его утверждение или смешит своей абсурдностью. Кроме того, что никакая «охрана» никогда не смогла бы встать вровень с его собственными возможностями, ничто и никто не выдержит постоянно находиться рядом с ним. Кроме… его же собственной или сходной по уровню энергии, что идеально вписывалось в долгосрочный план Ноэ и стремление Влада не дать этому плану хода, пока это еще представлялось возможным без ощутимых последствий.

— Я не назначал тебя ответственным за штат моего ближайшего окружения, Локид. Инициативу в данном случае не одобряю. И впредь вне чрезвычайной ситуации настоятельно прошу тебя не нарушать границ компетентности.

Рука легла на плечо отсутствующей тяжестью. Осторожно, предупреждая, в ожидании, пока он закончит говорить, а затем увереннее, сминая мантию, покрывающую наплечник.

Не оглядываясь, Влад поднял руку к плечу, переплетая пальцы, окунаясь в ощущение её присутствия.

Лайя торопилась, как могла, не позволив себе задержаться даже для того, чтобы удостовериться, что щенки в порядке. Разумеется, Владу она верила, но обстоятельствам — нет. И пропускать важные подробности ей не хотелось, в том числе и те, в которые муж не захотел бы ее вмешивать. По старой привычке, когда они оба были другими.

— Ноэ, верно ли я поняла, что жизнь Влада как-то связана с подаренными тобой щенками?

Услышала, значит. И, разумеется, заинтересовалась, а как иначе?..

Влад сжал челюсти, впервые задумавшись о своей чрезмерной лояльности к другу и его бесцеремонным сюрпризам, распространяющимся отныне не только на него одного.

— Если моя жизнь с кем-то и связана, то только с тобой, душа моя, — игнорируя факт, что вопрос был адресован не ему, и то, что они не одни, Дракула привлёк жену в объятия, лишая равновесия и бесцеремонно сажая к себе на колени, а, стало быть, на свой трон на глазах у всех наблюдающих. — По ту сторону всё спокойно? — не то чтобы Влад сам не отслеживал обстановку, но ему важно было услышать мнение Лайи.

— Да… — девушка отметила виртуозность смены темы, но прямо сейчас не видела ни возможности, ни большого смысла настаивать, а потому позволила, тут же ощутив безмолвный прилив благодарности, окутавший ее объятиями поверх удерживающих её рук. Я оставила малышей с папой, ему как раз не помешает отвлечься, пока нас нет.

— С… папой? — едва собираясь взять услужливо преподнесённый улыбчивой служанкой бокал, Локид резко передумал не только флиртовать, но и занимать рот чем-то, что отсрочило бы выяснение подробностей, сжав пальцами пустоту. — Погодите-погодите! То есть я принёс за грань щенков — и вы оба заочно сочли меня безжалостным убийцей. А тут у нас, оказывается, гостил действующий Магистр Ордена собственной персоной! Живой человек среди… не совсем подходящих под определение «живых» тёмных!

Единственное, что помешало Ноэ искренне оскорбиться, взгляд Влада:

«Границы компетентности, Локид. Не забывайся», — мыслями.

— Магистр лично просил меня, я позволил, — вслух. — От начала и до конца я знал о его присутствии, обеспечивая его душе защиту. Это не то же самое, что притащить сюда новорожденных, во всех смыслах невинных существ, едва успевших вдохнуть жизнь.

Стараясь избежать направленного воздействия, граничащего с невыносимым, Ноэ потупил взгляд. Но не смолчал, зная, что если промолчит сейчас, дальше говорить будет просто не о чем, и без того хлипкая нить взаимосвязи оборвётся, и ему останется просто сидеть, отсчитывая мгновения до конца… позора? Дружбы? Пытки?..

— Не положено на поклон к Королю без подарка, а ты бы в итоге всё равно призвал меня, когда закончилось бы оправданное дружбой терпение ждать. Мне просто интересно, — желая хотя бы попытаться увидеть больше, чем будет сказано вслух, перед тем, как спросить, демон поднял глаза. — Что ты ждал от меня получить? Ведь что-то же ждал, непременно, не мог не. Очередное оружие в коллекцию, которым ты никогда не воспользуешься, потому что оно тебе не нужно? Очередной артефакт, который заиметь в единоличное пользование безусловно приятно, как нумизмату — редкую монету, но при этом совершенно бесполезно с практической стороны?

— Поэтому со всей своей изощренной фантазией ты не придумал ничего лучше, чем подарить мне души, — Дракула не спрашивал — оглашал свершившийся факт, предпочитая вовсе исчерпать разговор, пока он не вышел на уровень называния явлений своими именами.

— Посмею заметить, не тебе одному, и мнение королевы относительно подарка я тоже хотел бы услышать.

Влад бросил на демона предупреждающий взгляд вскользь, советуя или вовсе оставить тему, или очень тщательно следить за дальнейшими словами. Впрочем, вряд ли хоть одно из них из них могло перевесить его сложившееся не на пустом месте мнение. Его Дракула и озвучил:

— Какими бы благими ни были намерения, а цель — благородной, я никого не сделаю рабом своей воли! — повторил не в первый раз, будучи уверенным, что теперь-то, учитывая его положение, не придется. — На этом тема закрыта, Ноэ.

— Не пойму, что тебе мешает не воспитывать их как рабов! — не унимался бес. — Взрасти любимцами, чеши за ушком, учи командам в свободное время и корми вкусняшками. И в нужный момент без всякой ментальной привязки и подчинения они сами перегрызут за тебя глотку любому, о ком ты подумаешь, как о враге, став для тебя дополнительным средой сенсорной информации и помноженной на три мышечной массой, предоставляющей тебе самому большую свободу без ущерба безопасности. Я для того вам их слепыми и преподнёс.

Следовало ожидать. Ноэ не уймётся и идею на полпути реализации не отпустит, если не осадить прямолинейно и жёстко. Наверное, стоило так и поступить, но раньше. А сейчас… сейчас, когда Лайя всё поняла, момент был упущен.

Вид крохотных беспомощных щенков, умещающихся на пол-ладони, чьё живое тепло девушка до сих пор фантомно ощущала у себя под грудью, куда тыкались в поисках защиты их мордочки, никак не вязался с образом адских гончих, хотя в ту же секунду, как она увидела всех троих, ещё даже не получившая подтверждения ассоциация прочно закрепилась в её сознании. Теперь, после слов Ноэ, недостающие куски информационного пазла встали на место. Где-то на один уровень с мыслями о мифическом трёхгавом Цербере, светящейся в ночи собаке Баскервилей и гораздо более реальной гончей Шакса, что всегда была с ним, являясь безропотным вершителем его воли.

— …Чтобы они не познали никакой другой привязанности, — из глубины своих собственных размышлений Лайя продолжила слова Ноэ. — Убили за хозяина и умерли за него.

— Или жили вечно, если хозяин с хозяйкой пожелают взять их с собой за грань, когда их время среди живых истечёт, — под осуждающим взглядом Лайи Ноэ поднял руки раскрытыми ладонями, показывая, что готов отступить. — Это всего лишь варианты, а не руководство к действию, — Локид многозначительно взглянул на Дракулу. — Но если однажды ты придёшь за мной сам, а не пришлёшь их по мою отсутствующую душу, я приму это как твоё запоздалое признание, что с подарком по случаю коронации я всё-таки угадал.

— Ты слишком много шутишь, Ноэ, — Влад шумно выдохнул, осознавая необходимость отпустить ситуацию и не вступать в дебаты о том, насчёт чего их мнения всё равно не сойдутся. По крайней мере, не в обозримом будущем. — Это несерьёзно.

— Зато ты слишком серьёзный — я про это тебе уже шестой век говорю. И это не смешно, — Ноэ поморщился. — Но я, пожалуй, выпью за ещё шесть, — он привычно щёлкнул в воздухе пальцами, рассчитывая материализовать бокал, но, к его безмерному удивлению, ничего кроме звонкого звука у него не вышло.

— Сегодня я угощаю, — пояснил Влад на повисшее в воздухе глухое недоумение, и протянул бесу только что возникший в его руке кубок.

Другой, более изящный, на высокой тонкой ножке, обвитой серебряного цвета драконьим хвостом, он преподнёс Лайе. Та, улыбаясь, приняла.

— За ещё шесть, возведённые в бесконечную степень, — закончил свой тост Локид и поднял кубок, не заметив скользнувшего по нему взгляда, замутнённого воспоминаниями, пробудившимися от вечного сна в подёрнутом мраком веков сознании Дракулы.

Лайя, по откликнувшейся в памяти прошлого формулировке фразы осознав, куда смотрел муж и кого он видел рядом с собой в это самое мгновение, чуть сильнее сжала обвивающую её руку. Да, те, кто был однажды нам дорог, даже не обладая бессмертием, иногда обретали шанс на краткий мир вернутся к нам через слова и поступки других. Исподволь напоминая о той единственной форме абсолютного бессмертия, не подвластной никакой силе.

— Знаешь, когда у тебя на руках сидит призванная госпожа твоего сердца, а ты так смотришь, — выдержав паузу, Ноэ с заметным трудом проглотил выпитое, — на меня, мне становится не по себе. Прекращай! Я уже подавился, — демон притворно закашлял в ладонь.

Лайя засмеялась, а Влад улыбнулся уголками губ, поспешно сморгнул ожившее воспоминание и отвёл взгляд, не прекращая поглаживать талию любимой в том месте, где его рука держала её, прижимая к себе и ревностно не желая отпускать.

— Ваши Величества!

В поле зрения возник ещё один завидный обладатель места близ трона, и отпустить жену, позволив ей подняться с его колен, Владу нехотя пришлось. Не из беспокойства о личном, не из стеснения, рабом которого никто из них не был, из чисто технического удобства общения.

— Советник Септентрион! Вам столь скоро удалось пробиться сквозь толпу завистников! — Дракула двусмысленно улыбнулся, приглашающе указывая рукой. — Прошу. Разумеется, если ваш ученик не против соседства с наставником в исключительно неформальной обстановке.

— Благодарю, Повелитель! — демон ответил с поклоном, однако, не двинулся с места. — Я к вам с важным сообщением от начальника тюремной стражи, — Септентрион перевел взгляд правее трона Дракулы, не вполне уверенный, позволено ли ему оглашать подробности при королеве.

— В любых обстоятельствах, — опроверг сомнения Влад, понимая, что в будущем пожалеет об этом своём распоряжении не раз и не два, но иначе поступать с Лайей он при всём отчаянном желании позволить себе не мог. Ведь если он сам не станет считать её себе равной, как сможет требовать подобного от остальных?

А это должно было стать аксиомой, за малейшие сомнения в которой он убьёт без долгих разбирательств.

— Гости вскоре прибудут к порталу с внешней стороны и будут готовы предстать перед вами, Повелитель! Герцог Барбатос однако просил снять с него ответственность за дальнейшее сопровождение подопечных в том случае, если он не сможет сделать это самостоятельно.

— Его вмешательство не потребуется, — заверил Дракула, принимая информацию к сведению. — И расслабься ты, наконец, Септентрион. С этой минуты ты мой гость, а не гонец с доносами. Кому надо, пусть приходят и докладывают сами, портал общедоступен и открыт не праздной демонстрации ради. А ты сядь и насладись вечером! Уверяю, ты ещё будешь впечатлён.

— Ничуть не сомневаюсь в этом, Повелитель, — ответив поклоном, демон обменялся взглядом с Ноэ, вместо вожделенных ответов прочтя в разноцветных глазах одни лишь встречные вопросы, внушающие ещё меньше доверия, чем во времена его бунтарской юности, каждым дерзким взглядом обещающей те ещё впечатления. Лишь в одном его молча убеждал ученик:

«Прими приглашение. Останься и просто наслаждайся зрелищем, чтобы потом из первых уст сообщить обо всём Пандемониуму. Что бы ни происходило дальше, если Влад принял решение, проще цепную реакцию прервать, чем его остановить», — закончив мысль, Локид расслаблено откинулся на спинку кресла и тихо кашлянул, продолжив уже вслух:

— Хотелось бы самую малость конкретики, Ваша Светлость, — бес отмерил пальцами расстояние в полдюйма и наглядно показал. — Са-а-а-мую малость. Небольшой спойлер, — наверняка, он бы и не помыслил нарываться, если бы все те же вопросы, что не давали покоя ему, он не считывал прямым текстом с лица Лайи. — Я то думал, все гости сегодняшнего мероприятия уже перезнакомились друг с другом раз по десять, а тут, оказывается, ещё есть опоздавшие. Какое возмутительное неуважение! — бес расплылся в фирменной улыбке.

Влад отразил её почти зеркально, и Ноэ поспешно отвёл взгляд, схватившись за свой кубок, чтобы переключить внимание.

— Видишь ли, — Влад продолжил светским тоном — своим обычным спокойным голосом, пока его рука вслепую нашла руку Лайи и чуть сжала. — Так вышло, что возмутительное неуважение в данной ситуации проявил именно я, опрометчиво забыв о той части своих поданных, ограниченных свободой, которая не имеет возможности меня должным образом приветствовать. К слову, Прокул ничего тебе не рассказывал о волнениях в Сонной пустоши?

— Лишь о том, что, уничтожив Источник, ты ограничил адитумам их силу. Я не то чтобы внимательно его слушал, так что не связал одно с другим, хотя теперь понимаю, что стоило бы поменьше отвлекаться на личное, — Локид выдержал паузу и, чтобы не совсем плашмя ударять лицом в грязь некомпетентности, попытался систематизировать имеющуюся у него информацию, которую на момент получения он посчитал бесполезным мусором, пока не грянул гром. Причём, вполне себе буквально грянул. — Так, допустим, что деда я всё-таки слушал периферией сознания. И… чего же хочет наш коллективно очнувшийся от анабиоза бешеный зверинец? — в данном случае Ноэ решил последовать прежде данному Владом совету осторожнее выбирать слова, потому как королева пока была способна понять далеко не всё.

Дракула поднял свой пустой кубок, не спеша его наполнять и, абсолютно спокойный внешне, ответил:

— Амнистии.

Локид успел вообразить себе множество интересных сценариев, но услышав единственный, предельно конкретный, подумал на долю секунды, что Влад пошутил. Или что его слух подвёл. Что из этого менее невероятно, Ноэ предполагать не рискнул.

— Чего-чего?.. — он хохотнул. Хотел весело, а получилось почему-то нервно.

— Ты расслышал, — Влад легко качнул в его сторону кубком, а затем обратился к Лайе. — Душа моя, тебе с нами не скучно? — его оценивающий взгляд заскользил от лица вниз, после чего он поднёс их соединенные руки к своим губам, касаясь кожи в нежном поцелуе. — Ты не устала?

Тяжелее всего Лайе было осознавать само собой разумеющуюся вещь: с его стороны это была не поза, не формальная вежливость, не показное участие. Скажи она: «Да, устала», — и, весьма вероятно, всё закончится в тот же миг даже без выяснений, была ли она честна. Какова вероятность, что Влад ожидал от неё именно такого ответа в качестве предлога? А ведь она знала, о чём он думает, она чувствовала его так же, как он чувствовал её, но однозначного понимания всё равно не было. В числе прочего Лайе очень хотелось сказать, что единственный, кто должен был по-настоящему устать от всего происходящего, — это сам Влад, но, конечно же, ничего подобного девушка себе не позволила. И даже сказать — соврать — что устала, не могла, потому что знала, что для занавеса ещё не время. Главный вопрос сегодняшней ночи ещё не был задан, исчерпывающий ответ не прозвучал. А до тех пор, пока это так, ее мужа продолжат видеть и воспринимать тем, кем он не является.

— Ничуть, — девушка просияла улыбкой в ответ на заботу и последовавший за вопросом мимолётный поцелуй-касание к ладони. — Более того, я наконец-то дождалась компании, в которой мечтала оказаться с тех пор, как узнала некоторые занятные подробности биографии нашего дорогого друга, — Лайя чуть наклонилась вперёд, чтобы через Влада увидеть вольготно откинувшегося в кресле Ноэ, заметно напрягшегося после её слов, имеющих к нему персональное отношение. — А рядом с ним скучно не бывает никогда. Правда же, Советник Септентрион?

— Чистейшая, королева, как содержимое этого сосуда! — демон позволил себе сдержанный смешок в свой поднятый к губам кубок. — Проверено годами выдержки.

О наставничестве ли шла речь или всего-навсего о напитке, Лайя уточнять не стала, сохранив для себя интригу и не смея добивать и без того уже попранную сегодня гордость Ноэ разговорами о его юности.

Она на всякий случай взглянула на Влада, желая убедиться, что вовлекать кого-то другого в обсуждение безопасно, и, не встретив препятствий, спросила — легко, непринужденно и без всяких притязаний, как обычно в тесной компании добрых знакомых обсуждали самые посредственные вещи.

— Расскажите мне о Сонной пустоши, — Лайя взяла кубок, чувствуя, как он тяжелеет, наполняясь прямо в её руке. — И об её узниках. О тех двух, что пожелали быть сегодня нашими гостями.

Оба демона переглянулись, в складывающихся обстоятельствах не горя большим желанием брать на себя инициативу рассказчика, хотя и принимая её как потенциально неизбежную. За одним весомым «Но», чьё мнение нельзя было игнорировать, как и его присутствие.

Дракула сделал мысленную пометку в самое ближайшее время заняться поиском действенного способа выборочно ограничивать своё воздействие. Потому что подобное восприятие, которое он сейчас ощущал от тех, кто знал его не понаслышке, никуда не годилось и простыми убеждениями не решалось. Против вшитых в подкорку инстинктов самосохранения уловки разума и речи не работали. Если бы прямо сейчас он мог что-то ещё…

— Уверен, господа, вы введёте королеву в курс дела во всех примечательных подробностях, о которых она вас спросит, — Влад поднялся, в уже привычной манере приглушив движением абсолютно все звуки: от фонового шума речи и музыки, до дыханий и биения сердец. — А я тем временем обсужу один важный вопрос с братьями из Ордена.

В начатом и не завершенном движении Влад перехватил тянущуюся за ним руку Лайи.

— Все хорошо, — заверил мужчина, встречая её встревоженный взгляд своим, затем склонился, поднёс мягко удерживаемую руку к губам и поцеловал. — Я даже никуда не собираюсь уходить. Просто разграничиваю интересы.

Оба демона, сидевшие достаточно близко, быстрее почувствовали собственным нутром, о чём зашла речь, чем уловили суть не предназначавшихся для них объяснений. И если бы ни повисший в воздухе вопрос, требующий ответа, они, не сговариваясь, предпочли бы в этот момент оказаться настолько далеко, насколько это представлялось возможным, избегая воздействия схлестывающихся благословенных аур от явления Ордена в полном составе.

Не то чтобы у кого-то из выживших тёмных был схожий опыт, но Септентрион ещё не забыл, как едва не сгорел заживо рядом с одной расправившей крылья ангелицей, а сейчас их было сразу четверо. И бежать из сомкнувшегося куполом окружения было поздно.

— Поверьте мне, Советник, в окружении не так уж и опасно, — намекнул Дракула, а затем обратился к Аквилу с Таурусом и, минуя преамбулу к началу разговора, сходу сообщил: — В силу особого статуса опоздавших гостей я желаю проявить к ним столь же особенное гостеприимство. А потому позволяю встретить их и проводить в тронный зал лично архистратигам Ордена, — Влад поймал горящий внутренней энергией взгляд Алана своим, адресуя просьбу в большей степени ему: — Не убивать и по возможности не калечить. Ни гостей, ни охрану у портала. Во всем остальном — на ваше усмотрение.

Пару мгновений ушло у Аквила, чтобы связать в единую последовательную цепь событий вспышку эфира, «опоздавших гостей», неожиданно предоставленную ему свободу действий и информацию, стекающуюся из разных источников в коллективное сознание, прежде чем он уточнил для протокола лишь одну деталь:

— Имена напомнишь? Не хотелось бы перепутать.

Влад усмехнулся, одобряя настрой, но оглашать вслух не стал, намереваясь удержать интригу до конца. Во всяком случае, для всех тех, кто не был вовлечён.

«Утверждать не берусь, но годы жизни подсказывают мне, что с Гербертом из Орийака — после принятия папства Сильвестром II — Орден должен быть знаком не понаслышке».

«Не знаю, что заинтересовало меня больше, — почему я вновь слышу это имя или почему сегодня ты выбрал именно его?»

«А вот с такой занимательной особой, как Амилия Дайер, жившей во времена викторианской Англии, вы точно не могли быть знакомы лично, — не отвлекаясь на второстепенные вопросы, Дракула сразу назвал второе имя. — Как и она — с вами, Всевышним и человечностью, хотя родилась человеком».

В коллективном сознании разлилось, расправилось, заполоняя собой все свободное пространство, пренебрежение, тёмной вяжущей горечью сковывающее язык каждого, способного его ощутить.

Аквил поморщился от слишком явственного ощущения, но блокировать не стал. Обычно Дракула своих защищал, а не вручал Ордену и лично ему карт-бланш. Занятно.

«И что же натворила эта Дайер, чтобы попасть в тюрьму особо строго режима не где-нибудь, а в само̀м темном мире, ещё и впасть к тебе в немилость? Неужто самого Колосажателя впечатлила хладнокровием?»

«Безумием. Хладнокровием ни меня, ни моих подданных не удивишь и не отвратишь. Но эта безбожница сотворила в своё время столько мавок из загубленных душ оставленных на её попечение младенцев, испытывая от процесса маниакальное, само собой, не обременённое знанием последствий удовольствие, что в стороне не остались даже тёмные».

«Кого из отпрысков тёмных успела прикончить эта… Амилия, чтобы это вынудило их не остаться в стороне?»

«Боюсь, брат, правильный вопрос будет — кто из безутешных матерей, отчаявшихся снискать справедливости, заключил тёмный договор, чтобы убийца была наказана? И где эта бедная женщина сейчас…»

— Эвелина Мармон. Её договор давно исполнен и закрыт в связи со смертью той, что привела её во тьму. У неё больше нет обязательств перед темным миром, но покинуть его она не может. И не желает. Так как душа её дочери остаётся неприкаянной.

— Ожидаемо. И обо всем этом ты любезно нам рассказал, рассчитывая, что мы оставим ответственное за это чудовище в живых?