Глава 13 (2/2)

— Да, только вот и половины ты не сделала.

Тут Кэсси впервые пожалела, что последовала Мерловскому совету — как всегда безоговорочно и несомненно. Три доверенных ей ряда подвязанных и давно готовых к сборам томатов, так и стояли в мелкой поросли, Кэсси совсем не мешающей, но видно, по правилам, ненужной и вредоносной.

— Так что марш на обед, силы тебе ещё понадобятся.

Да, поторопиться бы стоило. Остальные её коллеги уже исчезали из поля зрения, а сама она дорогу в столовую, если такая имелась, вряд ли найдёт.

***

Факт того, что выставили Диксонов на самый плевый, как обозначил Мартинес, пикет, самолюбие Мерла, нет-нет, а задел.

Мужчину теперь разжигало желание шмальнуть поскорей с винтовки — четко в голову мертвеца, что первым появится в дали, на самом горизонте и показать всем здешним бездарям, кто здесь стрелок, а кто умеет лишь ходить с высоко поднятым рылом.

С другой стороны, братьям то, вроде как, и лучше — не разбазаривать силы на чужой город, сидеть днями чуть-ли не на шезлонге и получать удовольствие.

— Этому вон арбалет верните, — подметил, пока ферзь ещё не ушёл, Мерл, уже стоя на позиции и кивая на младшего брата сверху. — Огнестрел — не его конёк.

— Вы пока без оружия. — Резануло по ушам, — будете мёртвых носить, которые у стены полегли.

После минуты очередного закипания, Мерл наконец гнев остудил, хорошенько так пораскинув мозгами — собирать ходячих под забором казалось перспективой почти что блестящей.

Для толкования — улица была уходящей далеко-далеко за горизонт, прямой и без единого поворота в сторону. Трупы доковылять до города незамеченными чуть-ли не десятком солдат не могли бы даже в теории, в особенности днём, пока светит солнце.

Как же он ошибся, старший понял, уже натягивая до самых локтей резиновые, выданные специально под ворочанье мертвецов, перчатки.

Инвалиды, что стояли на стене, не просто так занимали столь плевый пикет и не оттого, что места на других уже были кем-то заняты, нет — мужики в форме на этом посту были очевидными бездарями, настоящими кретинами и слепыми уродами, не умеющими попасть в голову и зазря дырявящими гнилые тела.

— По три пули на труп, мудачьё, чтоб их! — Рычал Мерл взваливая по счету третье за день тело на тележку, вывезенную за пределы города.

Странно, что не боялись солдаты их побега, так и стояли поодаль. Ведь решись Диксоны бежать, ни один из здешних придурков их бы не остановил — просто не попал бы. И это плюс, это первая, найденная братьями, прореха в системе Губернатора, его громадное упущение.

А солнце тем временем клонилось к земле. И Кэсси уже расправилась со своими грядками — теперь уже политыми и облагороженными.

Сейчас она только мечтала, как завалится наконец на скрипучий диван и уснет мёртвым сном, но перед тем стянет наконец свою толстовку, вымокшую, по ощущениям, насквозь.

Вот и познакомились с городом, пока коротенько, ещё не заобщавшись ни с кем из новоявившихся соратников и коллег по труду, ещё не осмотрев все окрестности и проложенные дороги, но уже опробовав здешнюю баланду, изнутри проглядев местные устои и стерпев все несправедливости на собственной шкуре.

Сладко им троим в Вудбери житься не будет, как минимум из-за острого Диксоновского языка, за какой Мерл все корил себя. Уже вдвойне — когда под вечер взглянул на свою «счастливую черепаху», на малиновые ее ноги в коротких шортах, такого же оттенка кисти рук и, видно, затекшую спину, уж как-то болезненно девушка нагибалась, дабы разуться.

— Скажите, что мы уже завтра отсюда уберемся. — Взмолилась Кэсси, без стеснения стягивая с себя осточертевшую толстовку и запыленные до безобразия шорты.

Мерл только в жалости нахмурил обгоревшие брови, поднял с пола её, в раздражении раскинутые по углам, вещи и молча ушёл в ванную. Это означало, что положительного ответа она сегодня не услышит.