Глава 13 (1/2)

Как и предполагал Дамблдор, после его заранее обговоренного и мастерски исполненного убийства Волдеморт стал считать Снейпа своим самым преданным слугой. На радостях он почти не наказал нарушившего его приказ Драко. Ведь нельзя же рассматривать пару-тройку Круцио как серьезную кару за подобный тяжкий проступок!

Северус занял директорское кресло, и вместе с многочисленными обязанностями на него вполне предсказуемо обрушилась всеобщая ненависть. К этому невозможно было ни подготовиться, ни привыкнуть. Порой им овладевало такое отчаяние, что рука сама тянулась к крохотному пузырьку со сваренным на крайний случай быстродействующим ядом.

Впрочем, его миссия была не окончена: Дамблдор поручил ему охранять студентов и преподавателей от террора Кэрроу, а главное – передать Гарри меч Гриффиндора и, когда придет время, сообщить ему о последнем крестраже Волдеморта.

***

Ранним морозным утром, окружив себя мощнейшими чарами Конфиденциальности, Снейп аппарировал в Королевский лес Дин. У него не возникло никаких проблем с координатами для перемещения – сердце само вело его к Поттеру.

Осмотрев окрестности, Снейп решил, что лучше всего спрятать меч на дне небольшого замерзшего озерца. Теперь оставалось только привести Поттера на место.

Северус вновь вернулся к палатке. Предрассветные сумерки и расстояние, которое их разделяло, не позволяли ему как следует рассмотреть спящего Гарри. Он лишь видел, как сильно исхудал Поттер: свитер грубой вязки висел на нем мешком, а черты когда-то по-юношески округлого лица заострились. Глядя на вздрагивавшую от холода фигуру, Северуса почувствовал, как болезненно сжалось сердце. Хотелось подойти, укутать мантией, подарить хоть на пару секунд ощущение безопасности и покоя. В этом выстуженном лесу привалившийся к боку палатки Гарри казался особенно неприкаянным и одиноким.

Однако нечего было и мечтать о том, чтобы приблизиться к Поттеру. Это могло сорвать всю его миссию, а значит, пришло время действовать. Снейп еще раз взглянул на Гарри, прошептал заклинание Патронуса, и в нескольких шагах от спящего материализовалась серебристая лань.

Гарри встрепенулся, ошарашенно протер глаза, а затем, когда Патронус направился по тропинке, ведущей к лесному озеру, покорно двинулся следом. Обнаружив, что на дне спрятан меч Гриффиндора, Поттер, не раздумывая, скинул одежду и нырнул в ледяную воду. И пропал.

Через минуту, показавшуюся Снейпу вечностью, он понял, что с Поттером случилась беда. На противоположном краю поляны послышались чьи-то громкие шаги и шумное сопение. Снейп различил мелькавшую среди голых ветвей рыжую шевелюру Уизли. Впрочем, Рон был еще довольно далеко от озера, а пока он с его не слишком великим интеллектом разберется, что к чему, Гарри уже утонет. Снейп мгновенно метнул в Уизли Конфундус – если уж не может помочь, пусть хоть не мешается под ногами! – набросил на себя Дезиллюминационные чары и, не раздеваясь, прыгнул в озеро. Оно было неглубоким, но обжигающе холодным, так что у Снейпа на миг сбилось дыхание. Он нащупал тело захлебнувшегося Гарри, подхватил меч и потащил свою ношу к берегу. Голова Гарри доверчиво прижалась к его плечу, но Снейпу сейчас было не до сантиментов. Требовалось действовать быстро и четко. Он уложил Гарри прямо на снег, защитив мощными Согревающими чарами, и произнес Анапнео (1), а сразу за ним – Обливиэйт. В последнем заклинании не имелось особенного смысла: Поттер все еще не пришел в себя и вряд ли узнал бы своего спасителя, но Снейп решил на всякий случай подстраховаться.

Проделав все эти манипуляции, он наклонился и осторожно коснулся скулы Гарри кончиками пальцев. При всей своей железной выдержке он все еще оставался человеком из плоти и крови и просто не сумел отказать себе в мимолетной слабости. Убедившись, что Гарри вне опасности, Снейп после секундного колебания отменил брошенный в сторону Уизли Конфундус, а затем усилием воли заставил себя аппарировать обратно в Хогвартс.

***

Северус не раз пытался представить себе, при каких обстоятельствах передаст Поттеру свои воспоминания, но, разумеется, не мог и вообразить, что все произойдет так быстро и так страшно.

Откуда он знал, как именно Волдеморт решит расправиться с ним? Почему в последние полгода буквально травил себя специально сваренным антидотом с микроскопическими дозами правдами и неправдами добытого яда Нагини, становясь еще больше похожим на ходячего мертвеца? Снейп и сам не находил объяснения этому.

Но интуиция его не подвела. Вместо неминуемой смерти от отравления и кровопотери он впал в глубокую кому, очнувшись от которой через несколько месяцев в Святого Мунго, обнаружил у своей постели... Поттера. Того самого, кого он по распоряжению Дамблдора отправил на верную гибель. Хвала Мерлину, живого и здорового. Впрочем, Северус так сроднился с маской желчного слизеринского ублюдка, что ничем не выдал своей радости (да какой там радости – счастья!) по случаю такой невероятной живучести Гарри. Другому человеку его угрюмое молчание ясно дало бы понять: вам нечего здесь делать! Другому, но явно не Поттеру, продолжавшему упорно, чуть ли не ежедневно, таскаться в больницу к своему бывшему – и далеко не самому любимому – преподавателю, точно у него не имелось иных занятий.

Создавалось впечатление, что Гарри просто не с кем было побеседовать по душам и он приходил к Снейпу с одной-единственной целью: выговориться. Он рассказывал, что осенью начнет учиться в Академии авроров вместе с Роном Уизли и Симусом Финниганом, а сейчас помогает восстанавливать Хогвартс, сообщал последние новости волшебного мира, тактично обходя стороной суды над Пожирателями смерти, а однажды заявился, сияя улыбкой, и прочитал Северусу статью из «Ежедневного пророка», согласно которой всем дементорам вскоре прикажут покинуть Азкабан.

Вот тогда-то и случилась немыслимая, ужасающая трагедия. Дементоры отреагировали на свою отставку весьма агрессивно и устроили настоящий бунт, набросившись на нескольких заключенных и охранников и применив к ним свой «поцелуй». В числе пострадавших оказались Драко и Нарцисса Малфой, дожидавшиеся условного-досрочного освобождения.

Поттер очень болезненно переживал случившееся. Он обладал добрым и отзывчивым сердцем и произошедшую с Драко и его матерью трагедию воспринимал как свою собственную.

Навещая крестника, Снейп часто видел Гарри возле огороженной ширмой кровати Малфоя-младшего. Напрочь позабыв о старых школьных обидах, Поттер читал уставившемуся в одну точку Драко газеты, возил в кресле-коляске по больничному коридору, а иногда даже помогал персоналу перестилать постель.

Сам Северус, уже полностью оправданный малым составом Визенгамота, возведенный в ранг Героя второй магической войны и даже награжденный орденом Мерлина первой степени, без устали искал способ заново вдохнуть жизнь в Драко и Нарциссу. Он перелопатил гору книг – как в библиотеке Министерства магии, так и в еще более обширном книгохранилище Малфой-мэнора – но все было тщетно. Дементоры хорошо знали свое дело, и это не оставляло безнадежным пациентам с пятого этажа ни единого шанса.

***

Прошло еще два года.

Северус почти все свободное время посвящал работе в секретной лаборатории. Это был его проект. Его детище. Министр магии Шеклболт, очевидно, в качестве компенсации за свое прежнее предубеждение предоставил Снейпу практически карт-бланш во всем, что касалось штата и оборудования. И Снейп не преминул этим воспользоваться, отобрав себе в ассистенты восемь весьма толковых зельеваров и обставив лабораторию по последнему слову техники. Уже через пять месяцев он изобрел и запатентовал новое, совершенно уникальное Ранозаживляющее, а затем тот самый модифицированный Костерост, с помощью которого он спустя еще год буквально вытянул Поттера с того света, восстановив раздавленную грудную клетку.