Глава 5 (1/2)

С того самого злосчастного вечера, когда Гарри угораздило подсмотреть в Омуте памяти отвратительную сцену, произошедшую между Мародерами и Снейпом, он в буквальном смысле потерял покой и сон. Собственно, ему и до этого было о чем волноваться: занятия в Отряде Дамблдора и противостояние режиму Амбридж отнимали у него все больше сил, да к тому же начавшийся осенью роман с Чжоу внезапно забуксовал, будто наткнувшись на непреодолимую преграду.

Именно это и сказала ему Чанг в кафе мадам Паддифут, куда она чуть ли не силком затащила Гарри, на свидании, поставившем жирную точку в их отношениях. Поттер, у которого еще слишком свежи были воспоминания об их предыдущем, не менее неприятном визите в этот «райский уголок для влюбленных парочек», гораздо охотнее отправился бы в «Три метлы», но не пожелал спорить с и без того вечно расстроенной в этом учебном году девушкой.

– Мне кажется, с тобой что-то происходит, Гарри, – у Чжоу сделалось такое выражение лица, точно она сейчас заплачет. – Ты ужасно рассеянный. Словно постоянно думаешь о чем-то или о ком-то.

Гарри почувствовал, что против своей воли краснеет. Чжоу попала в самую точку. В данную минуту он действительно думал о ком-то. И этим кем-то, как всегда в последнее время, был профессор Снейп.

– Ну что ты себе нафантазировала? – выдал он дежурную фразу. – Я ведь пришел сюда с тобой. О ком еще я могу думать?

– В этом-то и заключается проблема, – всхлипнула Чжоу. – Ты сидишь прямо напротив меня, но тебя как будто здесь нет. Для тебя я – пустое место! – по ее щекам покатились слезы.

Гарри уже открыл рот, чтобы начать молоть положенный в таких ситуациях вздор, объясняя свое странное поведение усталостью и нервным напряжением последних недель, но внезапно перед его мысленным взором предстало искаженное гневом и болью лицо Снейпа.

Прошло уже около месяца с тех пор, как Снейп вышвырнул его вон из класса, а Гарри так и не набрался смелости подойти к профессору и попросить у него прощения.

***

Сцена у озера не выходила у Гарри из головы. Насилие, учиненное Мародерами над Снейпом, невозможно было оправдать ничем, а жалкие отговорки Люпина и Сириуса, что они тогда являлись глупыми подростками, абсолютно не умаляли их вины в глазах Гарри.

Он с некоторым злорадством вспомнил, в какую ярость привели Блэка его расспросы.

Увидев в зеленом пламени голову Гарри, Сириус стремглав бросился к камину, вероятно, решив, что крестник соскучился по нему и именно поэтому проник в кабинет Амбридж. Гарри уже не раз отмечал: Блэк одобрял его безрассудные поступки. А цена этой безрассудности его, в общем-то, не интересовала. Будучи от природы весьма импульсивным человеком, он и от других ожидал того же. Осознав причину, по которой Гарри так жаждал срочно побеседовать с ним, Блэк не просто рассердился, он впал в бешенство. Поттер прекрасно понял это по смертельно побледневшему лицу, конвульсивно сжимавшимся кулакам и учащенному дыханию Сириуса. А еще по тому, как тот отвечал на его вопросы. Односложно, точно боялся, что сейчас сорвется в неконтролируемую истерику. Присутствие рядом Люпина нисколько не успокаивало Блэка. Казалось, второй непосредственный участник постыдной сцены у озера раздражал его еще больше, чем настырный крестник с его непомерно раздутой совестью.

– Что-то я никак не пойму: тебе жаль Нюниуса? – ноздри Блэка трепетали от плохо сдерживаемой ярости.

– Да, – Гарри с честью выдержал взгляд, способный прожечь в нем дыру, – вы поступили с ним как... как... – он замялся, подыскивая подходящее слово.

– Мы вели себя как малолетние придурки, – мягко улыбнулся Люпин, опускаясь на колени возле камина. – Мы ненавидели Снейпа, хотя частенько завидовали его знаниям. В шестнадцать лет магический потенциал Северуса был уже как у вполне сформировавшегося взрослого волшебника. Темного и очень опасного. Сириус, наверное, сейчас отгрызет мне голову, но скажу тебе честно, временами мы побаивались его. Именно поэтому никогда не решались напасть в одиночку, за что мне теперь ужасно стыдно.

– Может, ты и боялся, Ремус. Ты и этот жалкий крысеныш Петтигрю, – презрительно припечатал Блэк. – Мне иногда казалось, что ты жаждал познакомиться с Нюниусом поближе. Вы оба были книжными червями и определенно понравились бы друг другу. Правда, он вряд ли ответил бы тебе взаимностью. У него в ту пору была иная пассия. А вот мы с Джеймсом всегда доставали этого говнюка Снейпа. Когда хотели, где хотели и как хотели. И нас не интересовало, сколько темных заклинаний выдумал этот грязный скот. Ведь Джеймс без труда узнавал о его новых штучках и бил придурка его же оружием. Так что, отвечая на твой странный вопрос, Гарри, нет, я совершенно ни о чем не жалею. Возможно, лишь о том, что мы тогда не довели дело до конца и не избавили Нюнчика от его серых подштанников. Вот была бы потеха!

Пропустив последние слова Сириуса мимо ушей, Гарри собирался спросить о том, откуда его отцу становились известны заклинания, которые придумывал Снейп, и кем являлась та таинственная пассия, что умудрилась покорить нелюдимого подростка, но в этот момент за дверью послышался шум, и ему пришлось скрепя сердце ретироваться и из камина, и из кабинета Амбридж.

***

– Именно об этом я и говорила, – раздался над его ухом визгливый голос Чжоу, – ты совсем меня не слушаешь! Я уже полчаса пытаюсь объяснить тебе, что твоя Грейнджер поступила с Мариэттой по-настоящему подло, а ты только киваешь и бормочешь «угу», «ага» и «замечательно». Ты считаешь, что изуродовать девочке лицо мерзкими прыщами – это замечательно? Или таков твой ответ на мое предложение расстаться?

– Чжоу, прости, я действительно задумался, – честно сказал Гарри. – А насчет твоего предложения... Скорее всего, ты права. Это и в самом деле будет правильно. Я еще не созрел для серьезных отношений.

Наблюдая за тем, как потрясенная и обиженная до глубины души Чжоу бежит к двери, Гарри отметил про себя, что, кажется, одной проблемой у него стало меньше.