Близка неизбежность (1/2)

Едва ли после коронации прошло несколько дней, как Алисента вновь направлялась в покои новоиспечённого короля, с новым призывом исполнить долг. Осознание, того, что уже случилось, никак не доходило до юного бывшего принца, возможно два к ряду дня не выпускать бокал с вином, не способствовало этому. Потому сейчас, Эйгон не был готов к приходу матушки. Делая большие глотки спиртного, он не мог дождаться когда уже провалиться в сон, без снов.

Войдя в комнату, Алисента обнаружила сына, сидящего на кровати в ночной рубашке, поверх которой был надет праздничный комзол, то самый, в котором его короновали. Возле его ног валялись пустые кувшины. Не поднимая головы от пола, держа в руках кубок, полный до краёв, Эйгон едва слышно спросил, — Что ты хотела?

Резким движением руки, Алисента выхватила из рук сына кубок, да так быстро, что на её руку вылилось его содержимое. Поставив бокал на стол, стоявший у кровати, женщина схватила сына за лицо, поднимая на себя, зло приговаривая, — Прекрати нас позорить! Не успел ты стать Королём, как снова напиваешься, забросив свои обязанности.

Пьяными и обсолютно пустыми глаза, Эйгон смотрел на свою мать. Что же ещё он должен сделать, чтобы его оставили в покое? Отныне он будет нести бремя правителя, сколько убийств, сколько подлостей ждут его впереди, а потерь? Потери будут неисчислимы.

Раздался звук пощёчины.

На несколько мгновений он пришёл в себя, вернувшись к стоящей напротив него матери.

— Ты будешь должен жениться на Хелейне, — не дрогнув, объявила вдова Визериса. Старший из её сыновей, поднял на неё глаза. Не то чтобы это его очень удивило, но поразило, так точно. И как бы не хотелось, он не ослышался. Резко поднявшись, он вплотную подошёл к своей матери, угрожающе наступая так, что женщина начала пятиться назад. Она боялась его. Потому что знала, на что способен её сын и знала, что он уже творил. Но это знание никак не влияло на её твёрдое решение поженить своих детей.

— Чего тебе ещё нужно? — Голос Эйгона трясся, казалось ещё чуть-чуть и он разрыдается. Он не мог поверить, что после всего, что произошло, мать хочет отнять всё, что ему было дорого, без остатка. То единственное, что он лелеял, то единственное, что он всеми силами старался не искалечить, стараясь оставить как только мог, всё как было. Конечно же это было наивно. Ибо невозможно верить, что всё ещё может оставаться каким было прежде. Ведь уже ничего не будет так как раньше. Если с ним всё было уже кончено, то у Хелейны ещё была возможность обрести счастье. Но мечтательной девочке придётся навсегда попрощаться с мечтами, о чистой и светлой любви. И пусть истории со счастливыми концами не сбегут со страниц рассказов, и не воплотятся в жизнь.

Каждый его день был похож на погружение на глубину, под толстым слоем льда. И чем глубже, тем страшнее та тьма, куда он погружался. Оставив попытки всплыть на вверх, разламывая лёд, юный Король всё ещё думал, что хуже и ужаснее событий уже не произойдёт.

Последний раз, он виделся с Хелейной на своей коронации. Обменявшись мимолётными взглядами с ней, он оглядел остальных членов своей семьи. Сначала на мать, что ободряюще глядела на него, пока народ чевствовол его имя, будто ещё час назад, она сопроводив хлесткой пощёчиной, не произнесла слова, от том, что он не её сын. Затем на младшего брата, который являлся очевидным фаворитом, среди детей Королевы Матери. И вернув взгляд к Хелейне, что если и чувствовала себя иногда счастливой, но всегда вдали от него, всегда не с ним.

Услышав намерения своей матери, Эйгон, спустя несколько секунд опустился обратно на кровать. И даже то, как были опущены его плечи, уже можно было понять, насколько сильный груз отныне он будет и должен нести. Спустя несколько секунд молчания, Алисента продолжила, — Эйгон, подумай о семье которую ты должен защищать, о наследниках, — В её словах не было даже намёка, что ей самой не по себе от мысли о том, что её дети станут супругами. Нет, она и не собиралась думать не о ком из них, ведь как она считала по умолчанию, что они будут безразлично исполнять свой долг. Будучи достаточно пьяным и опустошённым, Эйгон

не собирался покорно смиряться с желанием своей матери, разрушить ещё одну жизнь. Жизнь котрую он ценил, больше своей. Кричать, ему хотелось закричать на весь красный замок о несправедливости, о жестокости этой жизни. Но из его груди вырвался лишь звук, похожий на тихое подвывания раненого зверя.

— Я не стану, — только и смог произнести бывший принц, глатая вино.

Алисента тяжело выдохнула. Ей порядком надоело объяснять этому мальчику, что это его долг и святая обязанность, и его несерьёзность окунется им кровавым эхом.

— Нет, станешь, — проговорила женщина и наскоро вышла из покоев запойного некогда принца.

А он так и остался сидеть на месте. Слишком пьян, что проронить хоть одну слезу, о разрушенной своей жизни, и сестры своей, слишком трезв, чтобы осознать действительность.

Проснувшись, Эйгон чувствовал как даже через плотные шторы, пробивались лучи жаркого утреннего солнца. Ему хотелось выйти на балкон распахнув парчу, чтобы праведный огонь солнца выжег его. Праведный и чистый огонь солнца, что не нёс глухого и беспощадного ” — Драккарис.! ' тепло, что могло выжечь всю грязь, порочность, весь грех его существования. Подойти и подставить своё лицо, обрамлённое тяжестью и наступающей жестокостью. Так близко к обжигающим лучам солнца, чтобы выжигло всё, что уже было и всё, что только ждало. Принять праведное пламя, не боясь и не убегая. Но то, что ждало его впереди будет тянуться так долго и так медленно, так же медленно как ночь расстаётся, с небом уходя до рассвета, прятая за собой звёзды, что исчезали так быстро и неумолимо, как и его надежды на светлое и прекрасное будущее, оставляя за собой только выжженный след наступающего рассвета.

Сир Отто вошёл в покои внука без малейшего намёка на такт, быстро прошагивая к постели Короля. Тот уже не спал. — Вставай!