Часть 28 (1/2)

— Гию-сан?

Мей едва не споткнулась о собственные ноги, стоило ей ранним вечером, проходя по коридору после работы с травами к себе в комнату, столкнуться с уже знакомым молодым человеком. Гию. Томиока Гию — теперь она точно запомнила его имя. Тревожность, возникшая в первые секунды неожиданной встречи, тут же начала отступать. Мей совсем не боялась этого человека. Наоборот ей очень хотелось узнать, не досталось ли ему от Санеми-сана после того, как он оставил ее с Хинаки. Мей и правда очень переживала за Гию и была рада, что им все же повезло снова встретиться. Случайно.

Случайно ведь?..

— Мне разрешили навестить тебя. Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Мей не смогла сдержать теплой улыбки. О ней тоже волновались? Честно говоря, по невозмутимому пустому выражению лица Гию-сана об этом сложно было догадаться.

— Все… Все хорошо, — тихо заверила Мей, взволнованно заглядывая в синие глаза. — А у вас… У вас все хорошо, Гию-сан? Я слышала, Санеми-сан был очень зол из-за того, что ему не разрешили провести мой допрос. Он же с вами ничего не сделал, правда? У вас… У вас ссадина на щеке. На правой.

Мей подошла ближе, осторожно всмотрелась в лицо Гию. На щеке у него и правда красовалась свежая ссадина, которая, кажется, только недавно начала затягиваться. Санеми-сан — это точно дело рук Санеми-сана.

— Это тренировочный бой, — не оправдал ее догадок Гию, проведя рукой по своему бледному лицу. — Не переживай за меня. Охотникам запрещено устраивать драки, Шинадзугава знает об этом. Он знает Устав намного лучше меня.

На лице Мей мелькнуло сомнение, но она ничего не ответила. Даже мысли о жутком Санеми-сане вгоняли ее в нервную дрожь, о нем невозможно было спокойно ни говорить, ни думать. Да и не нужно — сейчас уже не нужно. Главное, что ни до нее, ни до Гию-сана Санеми-сан так и не добрался. Можно выдохнуть. И впредь быть осторожней.

— Знаете, я сейчас собиралась пойти в сад… — Мей явно замешкалась. Ей не хотелось, чтобы Гию-сан просто сейчас ушел. Ей хотелось поговорить еще. О чем-нибудь. Работая при семье Убуяшики, Мей некогда и не с кем было вести непринужденные разговоры. А хотелось. Очень хотелось. Мей с детства болела открытой общительностью — и плен демонов не сумел в ней это убить. Мей тянуло к людям, ей совсем не хотелось закрываться в себе, оставаться один на один со своими мыслями, страхами. Ей хотелось начать все заново — начать новую жизнь. С новыми смыслами, с новыми людьми.

— У Убуяшики-сама красивый сад, — кивнул Гию-сан, явно поняв и приняв ее неозвученное предложение. Гию сделал шаг в сторону выхода — Мей тут же последовала за ним. Она и правда совсем его не боялась. Гию Томиока будил в ней давно забытое чувство умиротворения, усыплял ее тревогу уже одним своим глубоким ровным голосом. Мей совсем не хотелось, чтобы он уходил прямо сейчас. Ей хотелось, чтобы они вот так же снова просто посидели рядом на той же самой скамье под той же самой глицинией. Молча, тихо. Мей хватило бы и этого.

Гию, казалось, и правда был совсем не против составить ей компанию — будто он именно за этим и пришел.

На улице уже приятно обдавало прохладой, Мей, выйдя наконец на свежий воздух, даже невольно поежилась. Прежде чем пойти за Гию-саном уже по знакомой тропинке вглубь сада, она осторожно осмотрелась. Вздрогнула, заметив, что Гию-сан не оборачиваясь пожал плечами.

— Шинадзугава сегодня ушел на миссию и вернуться должен дня через три. Не бойся.

— Я не боюсь, — бросила себе под нос Мей и быстрым шагом пошла догонять уже скрывшегося в листве Гию-сана.

Они дошли до уже знакомой им обоим скамьи в тишине. Но Гию-сан, кажется, не собирался присаживаться и вообще оставаться в саду Убуяшики. Мей забеспокоилась: Гию-сан не отрываясь смотрел в сторону ворот, о чем-то явно раздумывая. Он, что, сейчас просто уйдет? Мей кольнуло легкое разочарование.

— На собрании ты рассказывала, что демон держал тебя в доме у реки. Река… Была твоим местом, где ты могла побыть одна, чтобы прийти в себя. Знаешь, у нас здесь нет реки, но есть водопад. Там хорошо. Тихо. Об этом месте у нас мало кто знает. Если ты хочешь, я могу…

— Хочу, — без колебаний ответила Мей. Гию качнул головой. Его немного удивило, что эта запуганная, забитая кем только можно девушка без лишних слов и сомнений все-таки согласилась пойти с ним. Гию на это даже не надеялся. Предложил, заранее предполагая отказ. Мей ведь никому здесь не доверяла, кроме семьи Убуяшики. И правильно делала.

— Ты уверена? — Гию вздернул бровь, пристально взглянув на Мей. Неужели он настолько внушал доверие? Судя по смущенной улыбке, растянувшейся на губах Мей — да. О нем самом и о его предложении она явно не думала ничего дурного.

— Ояката-сама говорил, что здесь никто мне не причинит вреда. Вы уже помогли мне тогда с Санеми-саном, и я… Я правда не боюсь вас. А еще я никогда не видела водопада. В лесу. Разве я могу отказаться, Гию-сан?

— Тогда у нас есть час, — предупредил Гию и направился в сторону главного выхода.

***

По штабу они тоже шли в полном молчании, оба стараясь не обращать внимание на любопытные взгляды встречавшихся им охотников и какуш. Мей в уже привычном волнении не один раз успела поймать себя на дурацкой мысли, что сейчас она очень хотела бы взять Гию-сана за руку — чтобы быть совсем спокойной. Но Мей пресекала все эти глупые желания-порывы — она же не ребенок. Да и Гию-сану она никто. Совсем никто — нечего ему с ней нянчиться. Гию-сан продолжал держаться отстраненно и будто бы даже холодно, видимо, надеясь, что так они привлекут меньше внимания. Мей уже успела понять, что в отличие от нее Гию-сан больше всяких бесед и разговоров предпочитал тишину — она была рада даже такому тихому обществу.

— А водопад далеко от штаба? Вы же говорили, что он где-то… Где-то здесь, — забеспокоилась Мей, когда они вместе с Гию-саном вышли за ворота. Тот лишь покачал головой.

— Где-то в лесу. Наш штаб — довольно большой по территории, и он не ограничивается одними лишь поместьями. Лес — это все еще скрытая часть штаба, здесь безопасно, — пояснил Гию-сан, с вопросом тут же взглянув на Мей. — Ты боишься? Если хочешь, мы можем вернуться.

— Нет, — немного подумав, ответила Мей. — Простите, я просто выходила из дома всего один раз… Немного страшно. То есть, немного волнуюсь.

— Я понимаю.

Солнце еще не думало садиться, окрашивая небо в розово-алые тона. Мей шла за Гию-саном по проторенной лесной тропе, надеясь, что они успеют вернуться до захода. Ей еще нужно было подготовиться к завтрашнему дню, натолочь и развести травы для новых мазей. Внезапно Мей тряхнула головой — потом, она подумает об этом потом. Сейчас ей позволено хотя бы на время вдохнуть свежий лесной воздух и выкинуть из головы все, что тревожит сердце. Нужно пользоваться моментом. Нужно не отставать от Гию-сана.

— Если тебе понравится, в следующий раз я могу взять удочки. Там водится много рыбы. Ты любишь рыбу?

Мей стушевалась под пристальным взглядом Гию-сана, который ненадолго даже остановился. Казалось, ответ на этот вопрос ему был принципиально важен, будто от него зависела судьба как минимум их дальнейших приятельских отношений.

— Люблю. И рыбачить я умею. У вас здесь водится мабуна<span class="footnote" id="fn_32660216_0"></span>? У нас в деревне мы только ее и ловили. А еще нагой, пескарей… Один раз у нас поймали даже сома, представляете? Такой огромный был, страшный. Я это хорошо помню, хоть мне и было тогда всего четыре года. Нас потом взрослые еще долго пугали, что такой гад в реке живет не один — только и ждет, чтобы кого-нибудь утянуть на дно.

— У нас сомов здесь точно нет. А мабуна… Я поймал на прошлой неделе здесь двух таких. Молодые были — не больше килограмма.

Мей хотела было что-то сказать, но до слуха внезапно донесся знакомый звук гулкого журчания воды — они с Гию ускорили шаг. Почти пришли.

— Красиво… — пробормотала Мей, чувствуя, как у нее в груди вспыхивает детский восторг. Бурлящий водопад, скрытый плотным проросшим кустарником, был совсем не большим, окруженный каменными мощными валунами. Спрячешься за ними, никто и не найдет.

Мей аккуратно спустилась вниз. Взгляд сразу привлекла бурлящая пена, поблескивавшая серебром на теплом свету. Мей опустила глаза — вода чистейшая, прозрачная, без труда рассмотришь мельчайшие детали собственного отражения. Мей протянула руку — теплая. Журчащая беспокойная вода явно прогрелась за день.

Мей удержалась от желания зайти в воду. Обернулась, ища взглядом Гию-сана. Тот стоял неподалеку, посматривая на закатное солнце.

— Мне нравится. Мне здесь очень нравится, Гию-сан, — Мей опустилась на траву и снова перевела взгляд на живую реку. Шум ревущего водопада оглушал, а движение водной глади завораживало. Здесь и правда можно было бы сидеть часами. И не столько за рыбалкой, сколько… просто так. Наедине с самой собой, наедине с незатихающими звуками природы.

— Я рад, — Гию-сан присел рядом. — Я часто прихожу сюда после тренировок. Если хочешь, могу брать тебя с собой. Я так понял, ты обычно освобождаешься после восьми.

Мей кивнула.

— А я вам не буду мешать?

— Не думаю. Могу послезавтра взять на тебя удочку.

Мей согласно качнула головой, и они снова замолчали. Сейчас им не хотелось ни о чем больше говорить — лишь наблюдать, как день уже давно сонливо клонился к вечеру, а водопад продолжал бурлить жизнью. Мей была благодарна Гию-сану за то, что он вообще решил показать ей это место. Здесь и правда можно было отдохнуть душой без отвлекающей работы, без успокаивающих отваров — этого ей не хватало: покоя на душе, в мыслях и сердце.

Вот только Мей не понимала, почему Гию-сан вообще решил потратить на нее свое время. Кажется, одиночество он ценил больше какой-либо компании. Да и малознакомая зашуганная девушка, падающая ненароком в обмороки — довольно сомнительный выбор для совместной вечерней прогулки.

— Гию-сан, вас Ояката-сама попросил побыть со мной? Привести сюда…

— Нет. Я сам захотел, — коротко ответил Гию, заметив в глазах Мей сомнение. Наверное, в это действительно слабо верилось. Значит, нужно было пояснить: доходчиво, понятно, без недопониманий. С подобными вещами у Гию всегда были проблемы: его вечно кто-то не так понимал и додумывал за него всякое. — Потому что мне не все равно. Мне жаль, что с тобой произошло то, что произошло. И мне жаль, что здесь тебе тоже приходится непросто. Дело не в Шинадзугаве. Я тоже не должен тебе верить. Никто не должен. Ты и сама понимаешь это. То, что тебя освободил демон — это невозможно. В это невозможно поверить. И дело не в тебе.

— Шинобу-сан говорила что-то похожее, — на выдохе прошептала Мей, опуская глаза на собственное отражение. Теперь она начала догадываться, зачем Гию-сан решил потратить на нее свое время. Расспросы. Им всем нужны были от нее только расспросы о пережитом и демонах. Мей не могла на это злиться, она понимала, почему ее не хотели оставить в покое. И все же на груди в одно мгновение стало тяжело. В ней, что, опять видели только «ценного информатора»?

— Я не собираюсь ставить на тебе опыты, Мей, — пообещал, отчеканив каждое слово, Гию. Он знал, что Шинобу сразу загорелась идеей вытрясти из подкинутой подозрительной девушки все до мельчайших подробностей о ее жизни с демонами, вот только сам Гию этот научный интерес совсем не разделял. Если Ояката-сама не видел в этом нужды, значит, допытываться до Мей не было необходимости. Они все должны были уважать и доверять решениям Главы. С Камадо Незуко они ведь не просчитались, хотя принять ее месяцы назад в Организацию тоже казалось тем еще безумием и неоправданным риском.

— Я не прошу делиться со мной тем, что ты хотела бы оставить при себе. Я понимаю. Прости.

— Вам не за что извиняться, Гию-сан, я тоже все понимаю. В моей истории слишком много… непонятного. Я сама не верю, что он просто взял и освободил меня, — призналась Мей, прикрыв глаза. В голове вспыхнул размытый образ Аказы. Его глаза, залитые золотом и отчаянием. Мей тряхнула головой, отгоняя наваждение. — Он должен был…

— Убить — такова их природа, — закончил за нее Гию. Мей покачала головой. Нет, она хотела сказать не совсем это.

— Он не смог меня убить, Гию-сан. Он хотел… но не смог.

Мей замолчала. Она ожидала увидеть на лице Гию уже знакомое несогласие, недоверие, непринятие, но вместо этого столкнулась с взглядом, полным понимания. Мей в удивлении сморгнула: не показалось ли?

— Я знаю демона, который когда-то тоже хотел, но не смог убить человека.

— Правда? И кто это?.. — Мей неверяще уставилась на Гию-сана, готовая прямо сейчас выслушать историю, более удивительную, чем ее собственная. И чего же еще она не знала о демонах? Неужели на свете и правда существовали те, кто был способен противиться своей природе? Или, может, их природа все-таки была просто-напросто сложнее, чем представляли себе охотники? По крайней мере, еще на собрании Мей убедилась, что демонов принимали в большинстве своем за монстров, живущих только ради пожирания человеческой плоти.

Доума, Аказа — демоны, которых она знала, будто были совсем другими. Не вписывались в простые и понятные представления охотников. Да, они были монстрами. Монстрами, интересы и желания которых явно не ограничивались одной человечиной. Доума жил игрой, жил своей вечной игрой в культе Вечного Рая. Аказа жил поисками силы, его не интересовало без цели и смысла пожирать некогда себе подобных. Мей помнила это, Мей это знала.

Знала, что демоны были сложнее, чем их хотели видеть. Кажется, Гию-сан это тоже знал.

— Это сестра одного моего друга. Возможно, когда-нибудь вы познакомитесь.

— С вашим другом?.. — с каждой брошенной фразой Гию-сан все больше и больше распалял в Мей интерес. Что, у близкого друга Гию-сана похожая судьба, как и у нее? Ему тоже удалось чудесным образом спастись, вырваться из лап демона? Может, именно поэтому Гию-сану «не все равно» на ее историю, потому что он уже сталкивался с чем-то таким? Все новые и новые неозвученные вопросы вспыхивали в сознании Мей, а Гию между тем не спешил продолжать — молчал, кажется, обдумывая ответ на уже заданный вопрос.

— Ты можешь познакомиться с ними обоими, — между тем продолжил Гию-сан спустя минуты затяжного молчания. Его голос был спокоен, но Мей, вслушиваясь в каждое его слово, то и дело улавливала нотки напряжения. — Мой друг охотится на демонов вместе с сестрой. Она — демон. Она тоже в свое время не смогла убить человека — не смогла убить своего брата. Она смогла взять под контроль свою демоническую сущность и зацепиться за привязанность к нему. Я видел… Я видел это своими глазами. Видел то, что раньше посчитал бы невозможным.

— То есть сестра вашего друга смогла победить в себе демоническую сущность?.. И теперь, будучи демоном, она сама охотится на демонов? Звучит… — Мей осеклась, не сумев сразу подобрать правильных слов.

— Звучит как что-то невозможное, да, — ответил за нее Гию. — Так же как то, что тебя подбросила к нам Высшая луна только потому, что сама она не смогла тебя убить.

— Думаю, Аказа тоже был привязан ко мне, но… по-другому. Не так, как сестра вашего друга. Брата и сестру обычно связывают узы. Нас с Аказой не связывало ничего. Ничего… — тихо проговорила Мей, возвращаясь мыслями к Аказе. Последнее время она совсем не думала о нем. Старалась не думать. Потому что она все еще верила: это просто нужно отпустить, пережить. Мей слишком много на себя взяла — она никогда не поняла бы демона, никогда бы не разгадала истинную причину его привязанности. Да и нужно ли это было? Зачем ломать голову над загадками, которые все равно никогда не сможешь решить.

Бессмысленно. И больно. За образом Аказы обычно сразу всплывал другой — кроваво-радужный. В такие моменты обычно Мей снова шла готовить себе двойную дозу отваров: вытравить из сознания Доуму было не так-то просто.

— В это я верю, — между тем согласился Гию, переведя взгляд на водную гладь. — Мы ничего не знаем о демонической привязанности. Поэтому нам только и остается, что мириться с невозможными вещами.

— Спасибо, Гию-сан.

— За что?

— За то, что верите мне. И за то, что вам не все равно. Для меня это правда… много значит. Я думала, кроме Оякаты-сама меня здесь никто не поймет. Не примет.

Гию снова ответил не сразу.

— Наш штаб не так давно принял демона, о котором я тебе рассказал. Рано или поздно примут и тебя, не переживай за это. Людям порой нужно время.

Гию и правда верил в то, что говорил. Мей никто в Организации не желал зла. Никто не хотел выставить ее вон из штаба как что-то опасно подозрительное. Даже Шинадзугава бы на это не решился — Гию верил. Им всем нужно было просто время. Время, чтобы убедиться, что Мей не представляла никакой угрозы. Мей могла быть полезна, Мей могла остаться здесь — стать одной из них.

— Я понимаю. Скажите, вы ведь знаете Зеницу-сана? — вдруг спросила Мей, не сумев смахнуть с лица проснувшееся волнение. Гию нахмурился. Даже он был наслышан о том, что Зеницу чересчур активно приставал к девушкам из того же поместья Бабочки. Неужели и Мей не избежала этой участи и тоже успела стать его очередной «жертвой»? Ее, что, нужно было защищать еще и от таких нападок?

— Ты с ним уже знакома? Он тебе что-то сделал?

— Нет-нет, — Мей помотала головой. — Я боюсь, что Санеми-сан мог ему что-то сделать… Мы познакомились с ним в библиотеке, а потом нас нашел Санеми-сан. Кажется, ему тоже сильно досталось.

— Я видел его на вчерашней тренировке. С ним все в порядке. Он был… живой.

— Я рада. Я бы хотела передать ему заживляющую мазь, но я не знаю, где его…

— Это лишнее, о нем есть кому позаботиться в поместье Бабочки, — заверил Гию, на что Мей лишь неуверенно кивнула. Может, когда-нибудь ей повезет, и она снова лично встретится с Зеницу, убедится, что с ним действительно все хорошо: Санеми-сан больше не преследует его и не травит угрозами.

— Думаю, нам пора. Солнце сядет минут через двадцать, я как раз успею тебя проводить, — Гию сморгнул, покосившись на девушку. Он бы, может, просидел здесь до глубокой ночи, но тогда их точно хватятся. Поднимется шум. Гию все это было не нужно. Мей — тоже.

— Спасибо, Гию-сан, — Мей тем временем поднялась с травы. Солнце уже и правда почти скрылось за горизонтом. Нужно было торопиться. Мей понимала, что никаких демонов в пределах поместья Убуяшики нет и быть не может, но все же с наступлением сумерек ей хотелось бы оказаться дома, у себя в комнате. В безопасности. Мей еще раз взглянула на бурлящий водопад. Губы снова невольно тронула улыбка. Она обязательно вернется сюда еще раз. Если, конечно, Гию-сан будет не против.

— Значит, послезавтра мне ждать вас с двумя удочками? — с нескрываемой надеждой в голосе спросила Мей и тут же покраснела: навязываться ей по-прежнему совсем не хотелось.

— Если не передумаешь, — просто ответил Гию, выходя на уже знакомую тропу. Мей засеменила за ним следом, игнорируя проснувшуюся в ногах усталость. Незабываемый вечер. Незабываемый разговор по душам.

Мей очень хотелось бы повторить: снова разделить с Гию-саном и молчание, и разговоры. И улов у водопада.

***

Аказа дольше обычного сидел у реки, которая у самого берега уже успела окраситься в кроваво-алый цвет. Аказа вдыхал едва уловимый запах выжженной земли и хмурился. Дом, где они жили с Мей, сгорел дотла уже как недели две назад. Или больше. Аказа не помнил точно. Неважно. Аказа все равно продолжал приходить сюда. По привычке. По привычке возвращался к реке, у которой так любила проводить дни Мей и у которой Аказа по ночам смывал свои следы охоты. Он знал, что Мей пугала кровь на его одежде, теле. Мей пугали очевидные мысли-догадки, чем там занимался Аказа, пока она пыталась занять себя дома в ожидании его возвращения.

Теперь Аказа понимал: все это было несусветной тупостью и бредом. Мей всегда видела на его руках кровь — как бы он от нее не отмывался. Он убивал жалких слабаков, за которых она тряслась, и этими же руками прикасался к ней — они оба это знали.

Аказа приходил на реку почти каждый день. И каждый день с кровавым шлейфом уходил под воду с головой. Наконец-то он начал понимать, почему Мей привязалась именно к этому месту. Бродя по илистому дну, пугая рыб золотистым жутким блеском глаз, Аказе легче думалось. Сознание не разрывалось от кричащих мыслей, сомнений, уколов самобичевания. Аказа ступал по дну и чувствовал, что проваливался все глубже и глубже.

Аказе было на это все равно.

Он как и раньше продолжал верно служить Господину, как и раньше продолжал истреблять недобитых охотников. Аказа продолжал делать то, что делал уже больше двухсот лет.

По инерции. Не видя в этом больше совершенно никакого смысла. Все его мысли все еще были заняты Мей и ее судьбой. Добивая очередной отряд охотников, Аказа каждый раз сдерживался, чтобы не вытрясти вместе с внутренностями полудохлых отбросов и хоть какие-то сообщения о Мей.

Нет. Нельзя. Он отпустил ее. Теперь Мей — не его забота и не его проблема. Чем быстрее он забудет ее, тем быстрее вернется к прежней жизни. Свыкнется с жизнью без Мей.

«Нет. Нельзя», — неустанно звенело в сознании. Забыть Мей так просто было нельзя, нельзя было просто взять и выкинуть ее из головы. Потому что Аказа знал: жива, она жива — сейчас она могла быть с ним, сейчас у них могло быть все как раньше. Один из охотников, находясь на последнем издыхании, однажды все-таки обнадежил демона. Жива. Мей в штабе, она в безопасности. Хорошо. Отлично. У охотников хватило мозгов оставить ее при себе — не кидать обратно прямо Доуме. Аказа был уверен: Вторая Высшая луна сейчас была одержима Мей не меньше, чем он сам.

Это же такой повод для очередного представления: Мей-чан решила поиграть с ним в прятки. Доума просто обязан был ее найти. Учитывая, что последние недели Аказа о своем «бывшем друге» ничего не слышал, он был уверен, что тот занят поисками Мей. Безуспешными поисками.

Последняя мысль невольно тешила самолюбие Аказы — все-таки он его переиграл. Доума никогда не найдет штаб, даже Господину это было пока не под силу. Мей в безопасности, Мей спасена. И плевать, что ей до конца своих дней придется жить среди отбитых. Мей наверняка сейчас довольна такой участью — она ведь была той еще непрошибаемой мазохисткой. Любительница всяких психов.

Аказа знал, что у Мей будут все шансы начать жизнь заново. В отличие от него. Теперь Аказа убивался на каждой миссии, выслеживал, вынюхивал охотников в разных концах Японии. Аказа убивал. Снова и снова, так и не находя в этом и толики прежнего удовлетворения.

Все равно. Ему было все равно. Даже если бы ему на пути попался Столп — глаза Аказы больше не вспыхнули бы возбужденным кровавым отблеском. Плевать. Аказа больше не гнался за силой и достойными противниками. Не нужно — это все теперь было не нужно и совсем не имело смысла.