Глава 10 (1/2)

Мы любовь свою схоронили

Крест поставили на могиле.

”Слава Богу!” — сказали оба...

Только встала любовь из гроба,

Укоризненно нам кивая:

— Что ж вы сделали? Я живая!..

Юлия Друнина

С диким треском я размотала скотч и залепила крест-накрест последнюю коробку с вещами. Усевшись на нее, оглядела опустевшую без памятных вещиц на полках комнату. Мощный вместительный шкаф в углу, письменный стол у окна со встроенной офисной настольной лампой. Простой интерьер в духе минимализма — я всю жизнь прожила в казённых местах и не понимала, зачем вообще нужна лишняя мебель.

Взгляд выхватил кровать. Привиделась девятнадцатилетняя девчонка, рыдающая в подушку.

— Кошмар, Линарес, как можно было настолько загадить комнату? Ты поэтому плачешь?

— Отстань, Блас.

Кружка звякает: это Блас схватил ее с прикроватной тумбочки и покрутил в руках.

— Линарес, — восхищенно протягивает он. — Похоже, тебе удалось вывести новые формы жизни. Ты уже подала на грант?

Я неохотно оглядываюсь на него, и он едва сдерживаясь от смеха демонстрирует мне мою чашку с заплесневевшим чаем на дне.

Я мотаю головой и снова отворачиваюсь. Внезапная весть о смерти пациента неумолимо вдавливает меня в подушку.

— Линарес, — Блас мягко касается моих плеч и усаживает меня на кровати. Я чуть успокаиваюсь и, все ещё всхлипывая, понуро опускаю голову, чтобы Блас не видел моих слез. Он касается пальцем моего подбородка, заставляя поднять лицо. — Что случилось?

— Он умер, — задыхаясь, выдаю я и снова захожусь в слезах. — Мой пациент умер, — с трудом выговориваю.

Блас кивнул.

— Я говорил, что эта профессия не для тебя.

Я в ярости запулила в него подушкой.

—Уходи из моей комнаты! Что ты пришел? Глумится опять будешь? Да, я оплакиваю пациента, это нормально! Я заботилась о нем, я же пыталась его спасти!

Я снова дрожу, вспоминая, как старалась помочь ему. Каждый раз, когда я оказывалась рядом с пациентами, мне казалось, что это снова Блас лежит передо мной. Как правило мне как практикантке давали не очень тяжелых, они выбирались из могилы в конечном итоге, так что я дошла до иллюзии, что действительно всесильна и могу спасти любого. Но вот мое первое поражение. И как мне тогда виделось, Блас пришел, чтобы меня добить.

— Если ты не возьмёшь себя в руки, ты свихнешься через полгода, — повышает голос Блас. — Ты не можешь помочь каждому.

— Я должна! — ору я в ответ, высвобождая всю боль, что сковывает сердце. Я помнила, как ненавидела Бласа в тот момент, но как я теперь была ему благодарна. Он давал мне возможность выплеснуть всю боль на него.

— Ты должна успокоиться, Линарес.

Он удерживает меня за плечи и заставляет посмотреть на него. Я внезапно становлюсь кроткой как овечка. Тихо роняю, не глядя на него.

— Как успокоиться, Блас? Мне должно быть плевать, что он умер?

— Да, тебе должно быть плевать, — спокойно подтвердил Блас. — Он умер, и ему уже ничем не поможешь. Но остались живые, которым ты можешь помочь. И ради них ты должна взять себя в руки! — он встряхивает меня и заставляет посмотреть ему в глаза. Я цепляюсь за этот взгляд, он придает мне силы. Блас всегда учил меня летать, выталкивая из гнезда. Но только он мог укрепить мои крылья одним своим взглядом. — Иначе лучше сразу бросай училище и уходи в финансы. Я знал, что этим кончится.

— Ничего не кончилось! — я вскакиваю с кровати. — Я на своем месте, и я тебе это докажу!

Воспоминание рассеялось, и я улыбнулась, вспоминая, какой глупышкой была ещё пару лет назад. Как легко я велась на уловки Бласа, как терпеливо он возился со мной. Это осознание приходило ко мне лишь теперь — тогда казалось, что он ни в чем меня не поддерживает. Я встала с коробки и вышла в коридор. Новая картинка возникла перед глазами, и я как наяву увидела Бласа, хватающего меня за плечо.

— Линарес, ты что-то соображаешь вообще?

— Отстань, я опаздываю.

Блас хватает меня за руку и приближает к себе, едва не утыкаясь носом в мое лицо.

— Ты специально завалила экзамен по математике. Я тебя проверял, ты должна была написать на высший балл!

— Что? — стараюсь, чтобы голос мой выражал неподдельную скорбь. — Я завалила вступительный экзамен? Блас, как же так!

Я поднатуживаюсь, пытаясь выдавить хотя бы слезинку, но все тщетно. Я едва сдерживаю ликование. Я завалила экзамены во все престижные заведения, на которых настаивал Блас, и теперь оставалось только медучилище. Больше меня никуда не брали.

— Мой отец отвалил миллионы, чтобы ты закончила элитный колледж — и все ради чего? Чтобы ты меняла утку и ставила капельницы всю жизнь?

— Чтобы я спасала людей, — становлюсь серьёзной. — Как спас меня он. И ты, — прибавляю негромко.

Блас свирепеет и встряхивает меня.

— Для того чтобы спасти кого-то нужны деньги! — орет он. — И никто никого не спасет, если денег не будет. Ты будешь спасать других, а тебя кто будет спасать?

—Ты.

Он смотрит на меня внимательно сверху вниз, серая вода плещется в его глазах , и для меня это тихий омут даже после стольких лет. Я не знаю, что таится в нем.

— А когда меня не будет? Ты должна рассчитывать только на себя.

— А когда тебя не будет? — спрашиваю я напряженно, и он не отводит взгляд, вглядываясь в меня, словно не знает что ответить.

— А, учись ты где хочешь, — он отталкивает меня с досадой и покидает комнату. Я рассматриваю дверь и чувствую себя паршиво.

Я спустилась по лестнице, ощущая под пальцами шершавое дерево перил. Снова вспышка — и снова Блас встречает меня внизу, руки в карманах брюк, взгляд не предвещает ничего хорошего. Я слегка замедляю ход: резко отпадает желание спускаться.

— Ты устроилась на работу?

Обманчиво спокойный убаюкивающий голос Бласа. Самый пугающий из голосов в его арсенале.

— А ты откуда знаешь? — вырывается у меня, и я резко смолкаю, придавленная его мрачным взглядом.

— От инспектора, — с притворной веселостью отзывается он и машет письмом, выудив его из заднего кармана. — Они там очень обрадовались, что девочка начала взрослую жизнь. Только вот учиться и работать на полную ставку ты по закону не имеешь права. Знала об этом?

Я закусываю губу и жалобно смотрю на Бласа. Вид у меня, должно быть, как у дворняги, которую ругают за сворованную сосиску. Всклокоченный и непоседливый. Я спускаюсь на пару ступенек вниз.

— Блас, я не хотела... Я думала.

—Ты думала? — охает Блас. — Вот теперь я поражен. Зачем ты устроилась не работу? Тебе денег не хватает?

Отрицательно мотаю головой.

— Хочу доказать тебе, что сама могу о себе позаботиться. Я хочу рассчитывать только на себя. Сам говоришь, только деньги дадут мне возможность помогать другим.

Блас явно не знает, смеяться ему или плакать.

— И куда ты устроилась, позволь узнать?

— В закусочную, — не слишком разборчиво бормочу я.

— В закусочную! Сумасшедшие деньги... Нет, Линарес, если уж ты решила помогать людям, стань по крайней мере специалистом хоть в чем-нибудь. Либо ты работаешь в закусочной, либо изучаешь свое дело и становишься профессионалом. Выбирай что-то одно.

В тот момент я научилась от Бласа очень важной вещи. Неважно, чем ты занимаешься, делай это на сто процентов. Мне стало вдруг понятно, зачем он так ревностно гонял учеников в колледже, хотя устроился туда вовсе не за этим. Дело было не только в том, что он отрабатывал свои комплексы. Он правда воспринимал ту свою неказистую должность как дело жизни и выкладывался на все сто. Того же он требовал и от меня. Если я не хотела стать гениальным финансистом, я должна была по крайней мере стать опытным врачом или на худой конец научиться виртуозно подавать на стол в закусочной. Дело было не в деньгах и не в престиже — ему было не важно, чем я буду заниматься. Он хотел, чтобы я жила полной жизнью.

Я нашла Бласа на заднем дворе в саду. В последнее время часто заставала его там: он, конечно, ворчал, что ему приходится переделывать за меня работу, чтобы альпинарий приобрел хоть какой-то более или менее приличный вид, но я видела, что ему нравится копаться в земле. У него всегда была потребность взращивать и воспитывать: сначала это была я, теперь безмолвные росточки в саду.

— Готова?

Блас поднялся на ноги и, сняв перчатки, отряхнул штаны.

Я молча кивнула.

— Мне нужно переодеться — жди меня внизу.

Блас спустил последнюю коробку вниз. Я помогла ему погрузить вещи в машину.

— Одежду оставишь здесь?

Я кивнула.

— Только часть. Скоро свадьба у Мии, мне понадобится отпариватель. Чтобы не ездить туда-сюда...

На самом деле, я оставила здесь свои наряды, чтобы не напоминали лишний раз о Бласе. Хотя кого я пыталась обмануть? Мне не требовалось предметы, чтобы каждую минуту думать о Бласе.

Блас застегнул на мне ремень безопасности. Я вжалась в сиденье и впилась ногтями в ладони, чтобы выдержать его мягкие прикосновения.

— Ничего не забыла?

Блас медлил повернуть ключ зажигания и внимательно разглядывал бардачок, как будто видел его впервые.

Я улыбнулась одними губами.

— Если и забыла, вернусь. Ты же меня впустишь? — пошутила я.

Блас метнул на меня взгляд мельком и включил мотор.

— Не хотелось бы давать обещания, — передернул плечами Блас.

— А у тебя выбора не будет, ключи от дома я забрала с собой, — с нарочитой весёлостью воскликнула я и потрясла ключами перед его лицом.

Блас резко оттолкнул мою руку.

— Линарес, я веду машину, между прочим.

Я показала ему язык и убрала ключи обратно в карман.

Прежде чем выгрузить коробки, Блас поднялся со мной на квартиру. Он уже видел ее мельком, но я здесь была впервые.

—А плиты здесь почему нет? — нахмурился Блас и взглянул на меня, словно это был мой промах.

Я пожала плечами.

— Расслабься, Блас, я питаюсь сэндвичами. Зачем мне плита?

— Чтобы не питаться сэндвичами, — резонно парировал Блас и проследовал глубже в комнату. Квартира была однокомнатная, но достаточно просторная.

— Нет, — нахмурился Блас. — Так дело не пойдёт. Это же просто халупа. Здесь нужно хотя бы ремонт сделать.

— Блас, — вздохнула я. — Ее же выдали отремонтированную... Затем споткнулась и помедлила немного. — Но вообще я не против отремонтировать, — быстро поправилась я. Чудовищный цвет обоев!

Блас охотно меня поддержал.

— И отделка! Что за радость жить в квартире с линолеумом? Здесь куча работы ещё, Линарес, похоже, пока рано въезжать сюда.

Я, которая может сладко спать даже в тюрьме на голом полу, быстро закивала и для пущей убедительности разрубила воздух ладонью.

— Придётся с переездом повременить, — тяжело вздохнула я. — Я могу подыскать съемное жилье, — бросаю быстрый взгляд на Бласа. Тот морщится.

— Зачем затеваться, съемное жилье будет не лучше. Давай подождем, пока закончат ремонт. Это вопрос на пару недель.