Часть 27 (1/2)
52Вечерело, и товарищи отдыхающие ловили последние минуты солнечных ванн на прогулочной палубе «Латвии». Воришка-бриз разгуливал по палубе, норовя «обшманать» какую-нибудь незадачливую женщину на предмет шляпки или, если это мужчина, урвать свежий номер газеты. Зависшие в воздухе, будто подвешенные за нитки, чайки просили, нет, требовали у праздно отдыхающих хлеба. Что до зрелищ — зрелище не заставило себя долго ждать.
Постукивая тросточкой по палубе, точно надиктовывая морзянку, гордо семенил Стручковский. Рядом с ним на тонком поводочке чинно, по-королевски вышагивал гусь Гузя. Впереди этой торжественной процессии шествовал Саша. Находчиво заменив мегафон свернутой в конус газетой, он декламировал:
— Товарищи! Не проходите мимо! Нерадивый почтальон спутал почту. Троюродная тетя послала этому несчастному письмо с подарком. Помогите найти конверт. Поговаривают, что тетушка в качестве подарка выслала контрамарку на представление, последняя достанется угадавшему! Будем вас ждать по второму заходу в Стамбул! У нас не Римский Колизей, но зато поновее, посовременнее!
Так Саша обкатывал номер, родившийся еще в Москве, во время одной из «общественных нагрузок». Пять склеенных из цветной бумаги конвертов — вот и весь реквизит [1]. Из пяти — лишь один с заветной контрамаркой. В остальных — буклеты «Интуриста».
Механика была проста: зритель выбирал понравившийся конверт, Саша отдавал его Гузе, а тот уже вручал зрителю. Но сколько бы зрители ни выбирали, конверт с контрамаркой оставался неуловим. В конце номера Саша вскрывал оставшийся конверт и вручал приз случайному счастливчику.
Номер шел на ура — «и все равно чего-то не хватает» — думал Саша. Думал-думал и придумал. Что если поиск заветного конверта обыграть как известную едва ли не каждому жителю союза охоту за дефицитом?
Кто-то сказал: «жизнь — лучший сценарист». Вот и тут Саша подписывал конверты не раз услышанными в очереди «только посмотреть», «отложить», «в порядке поощрения» и наконец «от Ивана Ивановича». Банальная раздача контрамарок превратилась в, пусть и шуточный, поход за дефицитным товаром.
«Только посмотреть» — выбрал рубаха-парень с аршин ростом — явно ударник производства.
— Всем вам только посмотреть, потом пощупать, потом примерить, а как замуж брать, ой, платить — вас и след простыл! — перекрикивал аплодисменты Саша.
Ох, если бы можно было биться об заклад со зрителями — он бы заработал за вечер больше, чем за все гастроли!.. И вчерашний Саша, безусловно, так бы и поступил. Но Саша сегодняшний робел и озирался. Чья это лысина выглядывает из-за номера «Известий»?..
Саша подошел к лежащему на шезлонге и спросил:
— Не хотите ли принять участие в розыгрыше, Яков Валентинович?
— Раскрыли на сорок пятой минуте! Теряю форму! — Яков Валентинович отложил газету и надвинул на лоб зеркальные очки-капли. Очень интересный выпуск, наверное.
— Мы же на круизном лайнере, тут положено расслабляться!
— С вашим братом попробуй расслабиться… — Яков Валентинович сдобрил сказанное глотком лимонада из вспотевшего на жаре стакана, после чего вытер намокшие усы.
Яков Валентинович был всего-навсего скромным работником госбезопасности. Но это для труппы, для всего остального мира он был заместителем председателя Одесского горисполкома.
— Будь проще! — лез с непрошеной житейской мудростью Стручковский. — Принимай это как заботу. Помнишь, нам зачитывали правила пребывания советских граждан за рубежом? Ну вот, случись чего, он тебе их напомнит.
Саша прекрасно обошелся бы без этого «напоминания». Недавнее интимное общение с правоохранительными органами отбило всякую охоту любезничать с этим типом. Не спасали ни лимонно-желтое поло, ни до комичного короткие спортивные шорты, ни добродушные тон и улыбка. Все Сашино существо призывало держаться подальше от этого человека, но воспитание велело сохранить лицо.
— Так поучаствуете? — выдавил из себя Саша. — Последний тираж. Осталось три конверта. Вам чего: «взять», «только посмотреть» или «отложить»? Выбирайте, что душа прикажет.
— Только посмотреть, — усмехнулся Яков Валентинович (если его, конечно, в действительности так звали), принял в руки протянутый Гузей конверт и достал из него буклет «Интуриста». — Эх, не фартит мне сегодня. Ну да ничего, я и так вдоволь на ваши представления насмотрюсь. Жду с нетерпением!
Несмотря на объявшую палубу жару, по спине у Саши пробежали мурашки. Маэстро учил любить любого зрителя, но к такому зрителю Саша ничего, кроме опаски, не испытывал. Раздав остальные конверты и подарив последнюю контрамарку размалеванной девице в ярко-голубом парео, Саша разминулся со Стручковским и поспешил в носовую часть корабля. Как и ожидалось, там он застал Надю с товарками: те практически весь их недолгий круиз мутили воду в небольшом бассейне под открытым небом.
— Кончай на солнце жариться, не шашлык! — Надя на миг отвлеклась от утопления Глаши. — Айда к нам!
— Только плавки найду! — соврал Саша и поскорее ретировался. Бассейн вмещал пять раззадоренных кобылиц так же плохо, как крошечный Надин леопардовый купальник — его содержимое. Конечная цель Саши была не Надя. Стараясь не касаться раскаленных перил, он спустился по лестнице на палубу ниже. Как там говорят сыщики: преступник возвращается на место преступления? Вот и Фэлл был застигнут с поличным: в баре, одиноко склонившимся над столиком.
— Маэстро! Стоило мне отвернуться, а вы уже приплыли! — Саша возмущался еще на подходе.
— Может, тебя это удивит, но приплыву я синхронно с кораблем, — Фэлл распрямился и уставился на Сашу с видом глубоко оскорбленного человека. Вместо ожидаемого стакана с выпивкой на его столике лежала распахнутая книжица, в которой Саша узнал подаренный им же томик Асиз Несина.
«Турецкий сатирик… Чем не чтиво перед поездкой? — подумал он, оторвав от сердца десятку. Больно хотелось как-то отблагодарить Фэлла за свое спасение, только вот бюджет и время загоняли в узкие рамки. Фэлл принял подарок с деланной благодарностью, мол, «спасибо, когда-нибудь обязательно прочту». Потому Саша был удивлен вдвойне.
— Маэстро, вы дурного не подумайте… — Нелепая попытка оправдаться, но хоть что-то.
— Я и не думаю, я читаю, как видишь, — Фэлл не пошевелил и мускулом на лице. — Произвожу впечатление разностороннего человека?
Мимо молнией мелькнул официант, бросив на ходу «ваша Пина колада», и оставил на столике высоченный стакан с напитком, напоминавшим молочный коктейль.
Пригубив содержимое через трубочку, Фэлл непринужденно протянул напиток Саше:
— Будешь?
Нутро не подвело: на поверку оказался молочный коктейль, только с едва различимым градусом алкоголя. Напиток одновременно охлаждал и грел горло. Но не сильнее бабушкиной солодки. Еще чуть-чуть — и в пионерлагере можно давать.
— Нравится? Но-но, разошелся, мне оставь! — И Фэлл отвоевал стакан обратно, зашумев трубочкой.
Надо же. Не брезгует, а мог. Это после всего, что было. Пьет с Сашей из одного стакана, совсем как раньше. Это постоянство успокаивало и вместе с тем удручало. Будто бы для Фэлла ничего не произошло.
— И как вам? — Саша прервал казавшееся неловким молчание и кивнул на книгу.
— Знаешь, выше моих ожиданий! Смахивает на «Приключения Чиполлино», только для взрослых. Про людей написано. Дефицит, коррупция, цензура. Смешно о грустном. Думаю, тут нам никакой языковой барьер не помешает.
Фэлл извлек из нагрудного кармашка чековую книжицу с оттиском теплохода и, оторвав по перфорации один чек, подозвал официанта:
— Это за меня, и еще повторить этому молодому человеку.
— Зачем, такие деньги…
— Гуляй, пока гуляется, на берегу пояса затягивать будем.
Что на такое скажешь? Пришлось послушаться. Слабый градус и сладкий сироп словно были созданы для повышения настроения.
— Кстати, как контрамарки? Все раздал?
— Да, приняли на «ура».
— Хороший трюк с конвертами получился, даже завидую немного, — улыбнулся Фэлл. — Что ж нос повесил?
— Ничего я не повесил, — Саша машинально подосанился. — Так, просто…
— Просто что? — вздернул бровь Фэлл.
— Теперь не совсем то, как когда мы по союзу колесили. Вроде столько зрителей перевидал, а тут — один. Зато круглосуточный. Не привык я к такому «вниманию».
Морщины на переносице Фэлла на миг собрались в гармошку, но тут же разгладились:
— А-а-а, понял, о ком ты. Будь проще. Это обычный человек, пусть и с необычными возможностями. Ему, может, в радость с нами в загранку ехать: невыездному-то по должности.
— Я все это понимаю! — И кто опять за язык тянул! Саша снова клял себя. Снова — запоздало. У Фэлла уже был вид глубоко озабоченного человека.
— Это все еще из-за той истории, я прав? — вздохнул он.
Оставалось только кивнуть.
— Саш, — немного поозиравшись, Фэлл заговорил в полголоса, заложив книгу тоненькой брошюркой «Памятка туриста». — Тогда ты здорово натерпелся, я понимаю. Одно у тебя прошу: тут, за границей, не делай необдуманных поступков с далеко идущими последствиями…