Если прикажешь (Руфус, Ценг, президент Шин-Ра. Преканон, джен, R) (1/1)

—?Когда я стану президентом, я его уволю! Или… или отправляю на пенсию! —?И, конечно же, умрешь уже через пару-тройку дней. —?Почему?! —?Потому что тебя убьют. —?Но почему?! —?Потому что тебя будет некому защищать. Руфусу пятнадцать. Он бунтует, как любой подросток, почувствовавший себя слишком взрослым. Руфус хочет быть таким же, как все представители золотой молодежи его возраста. Ходить в ночные клубы. Пускаться в сомнительные авантюры. Ходить по самому краю пропасти. В ночных клубах скучно, потому что за спиной маячит Ценг и внимательно следит за тем, чтобы его подопечный не пил слишком много слишком крепкого алкоголя. Сомнительные авантюры обходят его стороной. Девицы в обтягивающих платьях исчезают из его поля зрения быстрее, чем он успевает разглядеть их лица. Смазливые парни больно бьются носами о грудь в темно-синем костюме, внезапно оказывающуюся между ними и будущим президентом. А к краю пропасти его просто не подпускают. Самым что ни есть наглым образом: аккуратно (но так крепко, что не вырваться!) взяв за плечо и выведя из клуба, усадив в машину и увезя в стеклянную башню корпорации, громадой огней возвышающуюся над городом. Руфусу хочется орать, топать ногами, и, может быть, пару раз съездить кулаком по невозмутимой вутайской физиономии. Но он будущий президент, и такие неподобающие эмоции проявлять не собирается. Поэтому по приезду просто уходит в кабинет отца, громко хлопая дверью и прекрасно зная, что в эту дверь не пройдет никто, слишком опасный для его, Руфуса, безопасности. —?Когда я стану президентом, я его уволю! —?В запале бросает Руфус, плюхаясь в глубокое кожаное кресло. И мстительно покосившись на дверь, добавляет чуть громче:?— Или…или отправлю на пенсию! Руфусу пятнадцать, а Ценгу почти тридцать, и это уже старость. Президент Шинра кривит губы в усмешке, откинувшись на спинку своего кресла, так похожего на трон. —?И, конечно же, умрешь уже через пару-тройку дней,?— заявляет он уверенно. —?Почему?! —?Руфус изумленно вскидывает светлые брови. —?Потому что тебя убьют,?— невозмутимо отвечает его отец. —?Но почему?! —?Потому что тебя будет некому защищать,?— коротко бросает старший Шинра, сложив локти на подлокотники и сцепив пальцы в замок. Руфус молчит, силясь переварить эту информацию. Почему это некому?! Отдел административных расследований не ограничивается одним только Ценгом, хваленый Сефирот выигрывает им битву за битвой, а в башне полно солджеров самых разных классов, и это не считая хайдеггеровских безопасников! Президент Шинра первым нарушает повисшее молчание. —?Такими слугами не раскидываются,?— уверенно заявлет он. —?Какими? —?с подозрением интересуется Руфус. —?Верными. Если прикажешь, он умрет за тебя.*** Говорят, что перед смертью жизнь проносится перед глазами, как фильм на быстрой перемотке. Руфус не успевает даже осознать, что происходит: просто Алмазное оружие продолжает идти на Мидгар, не обращая внимания на огонь из крупнокалиберных орудий. Просто оно стреляет в ответ, когда залп Сестры Рей сносит ему голову. Просто яркие вспышки белого пламени несутся к нему, разрастаясь, заслоняя весь мир. Просто его правление кончится сейчас, толком не начавшись. Он еще успевает услышать звон стекла, грохот падающих перекрытий и, почему-то, отчаянный, короткий возглас ?Shacho!?*. ?Говори на нормальном языке!??— хочет огрызнуться в ответ Руфус, но наступившая темнота лишает его возможности что-либо отвечать. Он приходит в себя среди дымящихся обломков, удивляясь, что все еще жив. Он лежит под какой-то плитой, так удачно упавшей на одно ребро: под ней образовался спасительный мешок, защитивший Руфуса от других обломков. А потом он приглядывая к царящему полумраку и обнаруживает Ценга. Белое лицо вутайца залито кровью и походит на маску. На лбу вздулись вены, растрепанные волосы слиплись в комок, а от рубашки остались одни лохмотья. И Ценг, зажмурив глаза, до крови закусив губы, держит край этой самой плиты, не позволяя рухнуть ей и придавить Руфуса. В слоте браслета, обычно скрытого под рукавом пиджака, сияет материя. Она дает Ценгу силу, но сколько он сможет еще простоять вот так, обливаясь потом и кровью? Руфус почему-то ощущает неприятный холодок, пробежавший по позвоночнику. Он впервые видит, что Ценг действительно спасает ему жизнь. Он неоднократно слышал о предотвращенных покушениях, но никогда не придавал этому значения. Ценг просто выполнял свою работу. А мог и не выполнять. Как Вельд, предавший корпорацию, когда она так нуждалась в его опыте и таланте. Их откапывают через пару часов. Руфус так и не произносит ни слова, а Ценг не открывает глаз. Он даже не сразу реагирует, когда исчезает чудовищный вес, лежащий на его плечах. Медленно открывает глаза, видит перед собой живого, относительно целого Руфуса, обводит мутным взглядом собравшуюся толпу спасателей, разглядывает среди них Рено и Руда, и только тогда позволяет себе упасть в обморок. Руфус самостоятельно поднимается на ноги, с удивлением обнаруживая, что на нем нет никаких серьезных травм, не считая пары ожогов. ?Если прикажешь, он умрет за тебя?. ?Я не приказывал?,?— думает Руфус, шагая по длинному коридору медицинского корпуса. Эта мысль тянет за собой другую, и президент улыбается, когда заходит в палату, где лежит Ценг. Вутаец пытается подняться, приветствуя его, но Руфус коротким жестом велит ему лежать. —?Тебе придется быстрее выздоравливать,?— будничным голосом заявляет Руфус. —?У твоих подчиненных встала работа. —?Как прикажете, сэр,?— негромко отвечает Ценг. ??— Если прикажешь, он умрет за тебя? ??— А если я прикажу жить??