Глава XLVII. (1/2)

Еще ни один корабль не швартовался у берега разбойнического острова так долго. Спустя некоторое время слухи все равно расползлись по всем жителям, и найти нападавших было уже практически невозможно. Идея со скупкой кинжалов была в моменте от провального финала.

Так же провально развивались отношения между двумя мореплавателями. Неожиданно для всей команды пиратов Тибиль стал больше времени проводить с Асмилем, хотя раньше не переваривал его на дух. То же было и со стороны Дона: вряд ли пират мог себе представить, что сможет нормально общаться с этим «святым». Но общение у них было, которое уже было очень далеко от ругани и оскорблений.

— Не переживай, — решил подбодрить Асмиль, — может, ты все же помнишь, как они выглядели? Какие-нибудь приметы, по которым этих уродов можно было бы найти?

— Вряд ли в этом есть смысл, — вздохнул Пастырь, — они испугались… скорее всего уже уплыли. Мы зря теряем время. Феррос, наверное, очень злится на меня…

— Он не на тебя злится, а из-за того, что эти ублюдки ещё не понесли должного наказания, — попытался переубедить рулевой. Брюнет нахмурится, но затем вскинул брови будто в его голову пришла какая-то гениальная идея, и пододвинулся к Тибилю чуть ближе. — Слушай, — протянул Морской Черт, — а, может… может, пойдём вместе и поищем их? В любом случае, одного тебя с корабля не пускают, а так ты, может, кого-то да и узнаешь.

— А потом что? — нахмурился Тибиль. — Вдруг мы сделаем еще хуже… Мне нельзя злить Ферра еще больше…

— В смысле, что потом? — удивился молодой пират, — потом им настанет… короче, живыми они точно не уйдут. Представь! Как сразу поменяет своё мнение Феррос, если ты лично ему притащишь кинжал и скажешь, что сам со всем этим смог разобраться! Проблема будет решена! Причём для всех. Мы сможем отплыть, а ты вернёшь уважение брата. Все в плюсе, — с азартом отозвался Асмиль и подмигнул. — Заодно по острову прогуляемся. А то что толку-то на судне со скуки пухнуть?

— Мы не отплываем не потому, что ищем кинжал, — задумчиво протянул Пастырь, — а потому, что уже упустили корабль, который должны были взять. На кинжал ему плевать… это мне он дорог…

Асмиль выдержал небольшую паузу, а затем усмехнулся. Порой с Тибилем разговаривать было невозможно. Он, конечно, не знал его хорошо, но бестолковой упертости в этом парне явно было слишком много.

— Так, захлопнись и начинай собирать котомку. Через десять минут жду тебя внизу, — бойко изрёк рулевой, хлопнув ладонью по плечу Пастыря, — если тебя не будет, значит, пойду один.

— Зачем собираться? — не понял Пастырь и настороженно глянул на дверь каюты. Он уже довольно давно не покидал корабля, да и не очень ему этого хотелось.

— Меньше вопросов, больше дела! — продолжал Морской Чёрт.

Тибиль тяжело вздохнул и поднялся со своей постели. План Дона ему очень не нравился, к тому же он действительно не мог вспомнить лиц нападавших, хотя определенно успел хорошо их разглядеть.

— А что собираться, я готов… — сдался он.

— Э, нет, переодень свое платье на что-то нормальное. А то в этом ты слишком заметный, — проговорил Асмиль. — Десять минут. Жду наверху.

— У меня нормальная одежда, — только и буркнул мужчина, но Дон уже не слушал. Хмыкнув, Тибиль опустил взгляд на свою сутану. Переодеться не мешало бы, наверное, да только сапоги были украдены, а старые уже порядком износились. Деваться было некуда. Пастырь сменил свое одеяние на пожелтевшую от времени рубаху, штаны, которые Зира отстирала от крови и грязи, и старые сапоги. Перекинув небольшой кожаный мешок через плечо, Тибиль закинул туда платок, мешочек с сухими цветами лаванды, несколько монет и столовый нож.

— Другое дело, — похвалил Дон, рассматривая Пастыря. — Умеешь же выглядеть по-человечески!

Тибиль угрюмо посмотрел на пирата и поджал губы.

— Я чувствую себя неловко в такой одежде… Она какая-то открытая. И разбойническая…

— Какая-какая? — усмехнулся Асмиль. — Открытая? Это одежда нормального мужика! Вот же… смешной ты! — Дон тихо засмеялся и, чуть приобняв Тибиля, кивнул на сумку Пастыря, — а в сумку что положил?

— Ну, там, откуда я родом, одевались не так… Да и неважно все это! — отмахнулся шатен. — А в сумке… да так… монеты и столовый нож…

— Я знаю, как у «вас» там одевались! И что-то не припоминаю платьев на мужчинах, — хохотнул пират и сделал шаг к Тибилю. — Столовый нож? Ты серьёзно? — вскинул одну бровь Дон и ощерился. Рулевой резко ухватился рукой за пояс на штанах Тибиля и быстро подтянул парня к себе. Улыбнувшись растерянному лицу Пастыря, Асмиль отстегнул от ремня большой охотничий нож и прикрепил его к шатену. — Только смотри, сам не порежься. Считай подарком на то время, пока ты не вернёшь свой драгоценный кинжал.

— Это лишнее! — воскликнул Тибиль. — Я же и пользоваться не умею, а тебе он нужен будет!

— Нет-нет-нет, — со смешком покачал головой Дон, так и продолжив удерживать Пастыря за ремень штанов, — у меня-то ещё есть. Да и не один. А насчёт остального — справишься! Я в тебя верю!

Больше Пастырь не пререкался. Они отправились с корабля на остров как раз в сумерки. Тибилю, который уже пережил одно нападение, было уже боязно гулять по этим улицам.

— Знаешь, на меня ведь напали в такой одежде… а в сутане меня не трогают. Мне как-то не по себе… Ты не думай, что я совсем трус, просто мне страшно…

— Но сейчас же ты со мной! Чего тебе бояться? — проговорил молодой пират, продолжив поглядывать по сторонам в надежде, что им по пути не попадутся члены их команды и сам капитан. Почему-то Асмилю казалось, узнай о всей этой «афере» Феррос, приятного было бы мало… Тибиль впервые за все их знакомство полностью разделял его мысли.

Дон целенаправленно шёл в сторону таверны, будучи уверенный, что после захода солнца все бандиты и разбойники направляются именно туда, дабы сбыть кому-нибудь краденное добро, а заодно и пропустить пару пинт дешевого рома или пива. Скорее всего эта уверенность была основана на собственном опыте. Конечно, пираты и до этого искали нападавших в подобных местах, но тщетно. Однако сейчас с Доном был тот самый единственный свидетель, который, возможно, смог бы опознать ублюдков. Именно на это и рассчитывал рулевой, направляясь с растерянным Пастырем в центр разбоя и разврата этого острова.

— Ну их трое было, один ты вряд ли справишься, — отстранено проговорил Пастырь, а потом тяжело выдохнул, — ладно, не важно… Мы просто глянем и все. Я, честно сказать, не могу вспомнить их лиц… Темно было… да и я был страшно напуган, ведь я отдал им все сразу… но им было мало…

— Справлюсь, — отмахнулся Дон. Асмиль дослушал Тибиля, а затем тяжело вздохнул. — Так, запомни. Если кто-то тебя собрался отделать, он тебя отделает! И неважно, отдашь ты ему все свои деньги или нет. Поэтому, — пират сделал небольшую паузу и наклонился к Пастырю ближе, — научись защищаться. Неважно, будешь ты в итоге повержен или нет. Главное, ты будешь знать, что ты сделал все, что смог.

— Асмиль, — серьезно начал Тибиль, — я не хочу причинять никому вреда. Все эти драки, сражения — не мое. Я рожден в самой миролюбивой Империи, ходил в церковную школу… Я слаб физически, но я очень силен духовно. Защита брата — мой щит. Он учил меня защищаться, я умею, но не могу! Я слишком боюсь причинить боль и получить ее сам. Знаю, как это все выглядит для тебя… и что среди пиратов мне не место. Но я потерян для любой другой жизни. Да и жизни не представляю без Ферроса…

— О, Господи… — протянул Дон, закатив глаза. — Пойми, с таким подходом к жизни ты долго не протянешь! Слаб физически?! Да ты, лбина, выше меня ростом! Да и смысл своего существования видеть в… брате? Ты случаем не перегибаешь палку? — поморщился брюнет. Кажется, чувства к Ферросу давно остыли, но почему-то Асмилю до сих пор было мерзко на душе каждый раз, когда кто-то упоминал Короля Пиратов. Особенно с таким восторженным видом.

— Я просто не строю иллюзий, — оскорбился Тибиль. — Ладно, не будем об этом… Тебе действительно сложно понять этого… Ты все же пират и в душе тоже…

Тибиль еще что-то хотел сказать, но они уже почти подошли к таверне. Пастырь огляделся вокруг и рефлекторно встал ближе к Дону, чтобы обезопасить себя. Гам и крики из трактира его настораживали.

— Слушай, а, может, ну этот трактир?.. Там же все пьяные, вонючие… я их орущие рожи в жизни не узнаю…

— Что? — усмехнулся Асмиль. — Мы же пришли по делу! Ты предлагаешь развернуться сейчас у самой двери и направиться обратно к кораблю? Или у тебя есть предложение получше? Давай, я весь во внимании, — весело поинтересовался Дон, наклонившись ближе.

— Ладно, пошли… — сдался Пастырь. Они вошли в трактир, где сходу рядом разбилась бутыль рома, заплескав обоим штаны. Тибиль с выражением посмотрел в глаза Дону. «О чем я и говорил!» — пронеслось в голове Пастыря.

Столов свободных не было вообще. Все кричали, выпивали, в углу назревала драка. Продажные женщины искали свою наживу. Пахло так отвратительно, что Тибиль тут же залез рукой в сумку и вытащил ароматный мешочек с лавандой и прижал к носу.

Дон лишь коротко усмехнулся, оглядев весь этот балаган. «Надо подсесть к кому-то за столик… но к кому-то такому, кто не привяжется к бабским повадкам святоши…» — думал пират, пока рассматривал предполагаемых собеседников на вечер. Когда Асмиль с улыбкой повернулся к Тибилю и хотел что-то сказать, все его слова так и застряли в горле. Вид потерянного Пастыря, который жадно прижимал к лицу маленький ароматный мешочек, на мгновение ввел его в ступор.

— Так, — развернувшись всем корпусом к шатену, выдохнул Дон. — Ты хочешь, чтобы вместо этого чёртова мешочка тебе кто-то также приложил свой кулак к носу? Если нет, то быстро убери эту штуковину обратно в сумку, — на ухо проговорил Асмиль.

— Но тут дышать нечем! — возмутился тот.

— Дыши через раз! — через зубы, изрёк Дон.

— Ладно… — неохотно согласился Пастырь и убрал мешочек обратно в сумку. — Но я не вижу тут никого похожего… Честно сказать, они все тут на одно лицо…

— Ты что… издеваешься надо мной? — все же не выдержал Морской Черт, схватив Тибиля за ворот рубахи. — Ты сейчас делаешь лицо попроще, мы садимся к кому-нибудь за стол, и ты начинаешь делать вид, будто ты немой от рождения. Ты понял?! А пока ты со всей ответственностью исполняешь роль глухонемого, то попутно оглядываешься по сторонам и пытаешься хоть кого-то узнать и вспомнить. Ты понял?

Округлив глаза, Тибиль аж вжал голову в плечи. Заторможено кивнув пару раз, Пастырь поплелся за пиратом и нехотя сел за стол к старику, от которого разило не только немытым телом, выпивкой и табаком, но и рыбой. Тибиля аж затошнило. Дон, конечно, выбрал самого смрадного посетителя. Едва не позеленев, Тибиль задержал дыхание и аж отпрянул, когда старик раскрыл свой рот. Жалобно глянув на Асмиля, Тибиль вдруг поймал себя на мысли, что пираты даже все вместе никогда так не воняли.

Асмиль же тем временем пытался прислушаться к разговору то ли купцов, то ли разбойников. И неприятный запах от старика хоть и доставлял дискомфорт и ему, но молодой пират старался не отвлекаться на подобные мелочи. Еще раз оглядев таверну, Дон зацепился взглядом за центральный столик, на котором начала назревать игра в карты.

— Тебе вон тот стол видно? — тихо спросил Дон у Тибиля, у которого, кажется, уже голова шла кругом от мерзкого запаха и шума. — Просто кивни.

— Ум-м, — невнятно промычал зеленоглазый и отпрянул чуть в сторону, вжавшись плечом в Дона. Старик, сидевший напротив, решил с ними о чем-то поговорить.

— А чего молчишь-то, немой что ль? — полюбопытствовал он и захохотал. — Или язык отрезали?

Тибиль вместо ответа вдруг поставил перед собой сумку и резко зарылся в нее носом. Это смотрелось так странно, словно парень сошел с ума.

— О-о, — протянул старик, облизнув нецелый ряд желтых зубов, — да ты дурачок, — и снова рассмеялся, протянув руку и ткнув Дона, — тебе за кой-хрен этот дурень пучеглазый? Или ты из этих, кто не брезгует хрен смочить и в мужской пасти?

Тибиль от возмущения вдруг отпрянул от сумки и вперился взглядом в этого вонючку, готовый изрыгнуть столько слов, что тот должен был вразумить, как сильно оскорбил Пастыря! Но Асмиль неожиданно вжал его голову обратно в сумку.

— А тебе какое дело, даже если так? Красивый он, вот и таскаю с собой. Не твоей же беззубой пастью любоваться.

Старик ничуть не оскорбился, он только рассмеялся и стал вливать в себя из большой кружки ром. Поняв, что Тибиль проглотил все слова, Асмиль убрал руку от его мягких волос (странно вообще, что они были такими мягкими, учитывая их морскую жизнь). Пастырь, гневно поджав губы, снова с выражением посмотрел в глаза Асмиля. Весь его вид кричал и молил о том, чтобы скорее вернуться на корабль.

— Во пучеглазый! — все не унимался старик.

— Сам ты пучеглазый! Че прицепился то? — сердито процедил Дон, приподнявшись из-за стола и нависнув над старым моряком, который не ожидал подобной агрессии и аж подавился ромом. Тибиль хотел тоже подняться, но лишь для того, чтобы усмирить разозлившегося Асмиля, однако его вовремя перебил старик, который, наконец, смог откашляться:

— Да я ж шучу, шучу! Я ж не со зла!

— Мозг включай перед тем, как пасть разевать! — фыркнул брюнет и уселся обратно на стул. Моряк кивнул и искоса посмотрел на Тибиля. — Ты лучше скажи мне, — быстро сменил тему Дон, вспомнив о главной причине, по которой они со святошей оказались здесь, — не знаешь ли ты того, кто мог бы мне что-то интересное подкинуть? Мой заказчик с острова Гефест… и его, видите ли, в основном интересует оружие. Да ещё и диковинное! — без запинки врал Асмиль, честно смотря в косые от рома глаза старика. — Не знаешь, где достать смогу? И-и-и, я слышал краем уха, что у вас тут Король пиратов уже третью неделю гостит… Говорят, ищет что-то редкое… вот я и решил, что раз уж он нашёл тут что-то, чем можно поживиться, то и мне повезёт! — с улыбкой проговорил парень, а затем добавил, оскалившись ещё шире, — ты не думай! В долгу не останусь. Ром ведь сам по себе на столах не оказывается, ведь так?

«Так он тебе и скажет, — хмыкнул про себя Тибиль и закатил глаза, — наивный…»

— За хороший ром можно и поделиться, — задумчиво проговорил старик, — вон за тем столом мужики сидят, у них есть нож какой-то с самоцветами. Тут его не продать, да и уплыть они не могут ради ножа. А пиратам не продают, потому что, дескать, у пиратов и сперли!

— Да ладно? — не выдержал Тибиль, удивившись, как легко старик выложил информацию.

— Святые угодники! Заговорил! — перекрестился кружкой старик.

— Вот же срань… — озадаченно выдохнул Асмиль, который также как и Пастырь совсем не ожидал того, что найти виновных окажется настолько просто. Причём со стороны все это выглядело именно так, будто молодой пират и сам был крайне удивлён тому факту, что его приятель смог заговорить.

— Спасибо, мужик, — быстро отчеканил Дон и, вытащив из мешочка несколько монет, быстро швырнулся их на стол. — Спасибо! Вот, закажи ещё рома! А нам отойти нужно! Мы ещё вернёмся, — проговорил Асмиль и, схватив за руку Тибиля, быстро поднялся из-за стола.

— Тебе не кажется, что это ловушка? — засомневался Пастырь, когда Дон пихнул его в коморку под лестницей. Тут было темно, воняло старыми тряпками, в ногах валялись старые деревянные ведра и щетки, в темном углу, казалось, что-то умерло.

— Брось, он же пьян. За бутыль рома сказал то, что знает, — пожал плечами Асмиль. — Не будь таким мнительным!

— Все слишком легко! И еще!.. — Тибиль не договорил, оборвав предложение испуганным вскриком. Дернувшись ближе к свету, который полоской виднелся из-под двери, и врезавшись в Асмиля, Пастырь вжал его в стену.

— Ты чего?..

— Ненавижу крыс! Давай уйдем отсюда скорее!

— Знаешь, святоша, если бы ты так трусливо не пискнул, то прижимаешь ты очень эффектно, — захохотал Асмиль.

— Я не пищал! Это было неожиданно!

— Да? Странно, а я вот слышал отчетливый писк! — с наигранным удивлением протянул Дон. — Наверное, это все же была крыса, — усмехнулся темноволосый.

— Угу, — только и буркнул Тибиль.

— А насчёт того старика и тех ублюдков… мы по-умному сделаем! Ты сейчас к нему за стол сядешь, а я попробую подсесть к тем мужикам и попрошусь играть с ними в карты.

— Но от него так воняет! Даже от тебя так не несло в лучшие ваши пьянки! — пожаловался Пастырь, а потом виновато поджал губы. — Прости… я хотел комплимент сделать, а не указать на…

— Забудем, — предложил Дон, — есть дела важнее. Так вот… Ты сядешь со стариком! И пока я пытаюсь выиграть у этих уродов твой кинжал, а они его мне точно побыстрому сбагрят, чтобы если что, то вина за нападение и грабеж уже на мне лежала, ты попробуешь рассмотреть их! И по концу игры покажешь мне, кто именно на тебя напал… — поделился своим планом Морской черт.

— Ты уверен, что это хороший план? Я же говорил, я не помню их лиц…

— Потрудись вспомнить! Они ж тебя так уделали, неужели ты не запомнил хоть что-то?!

— Ну… — Тибиль задумался, а Дон так и продолжал стоять прижатым к стене, даже и не думая менять позы. И все же, пока молчание между ними набирало обороты, пират отчетливо ощутил как внутри грудной клетки, а затем и к низу живота стало расходиться чертово давящее тепло. То ли дело было в том, что Пастырь своим незамысловатым действием на мгновение напомнил молодому пирату Тамерлана, и тело рефлекторно откликнулось, то ли тело просто напросто истосковалось по близости, которой, к слову, у Дона не было с тех самых пор, как произошёл первый скандал с Ферросом. В любом случае то, что ощутил в этот момент Асмиль, явно не пришлось ему по вкусу (а точнее его здравому смыслу). Парень едва заметно поморщился и отодвинул от себя шатена, который конкретно завис в своих смазанных воспоминаниях.

— Так… ты меня понял? — быстро выдохнул Дон, пытаясь уйти от неловкой ситуации, о которой (к счастью) знал только он.

— Я не могу ничего вспомнить… Но раз другого плана нет, то… хотя стой! А с чего ты взял, что ты вообще выиграешь в карты кинжал?

— Я смотрю, ты очень хорошо вжился в роль дурачка, — с сарказмом протянул Асмиль, поглядев на Тибиля. — Для них это просто счастье неземное, отдать кому-то этот чертов кинжал и вместе с этим свалить на него всю вину и ответственность! Да они при первой возможности мне его отдадут! Тем более я им поведаю ту же байку, что и старику! Мол, ищу редкое оружие…

— Ага, они сразу решат, что ты ищешь кинжал и сдашь их пиратам! Мозг твой работает хоть иногда? Тоже мне блестящий план… — закатил глаза Пастырь, — подумай! Смысл им проигрывать кинжал, если его можно продать, когда мы уплывем? Думаешь, проиграть кинжал выгодно?

Ткнув указательным пальцем в голову пирата, Тибиль несколько раз стукнул им по лбу.

— Так! Прекращай это, пока я его тебе не сломал, — огрызнулся Дон, схватив палец парня и сжав его ладонью. — Хорошо, ангелочек! Твои какие предложения, а? Может, ты мне скажешь, что нам делать? М? — сердито изрёк Асмиль, нависнув над Пастырем.

— У меня нет плана. Точнее есть предположения, но они заканчиваются дракой. Нас всего двое, а у них может быть тут целая группа… — начал Пастырь, — поэтому лучше тебе просто с ними посидеть и поболтать. Не нужно прямо спрашивать о кинжале. Этот план не сработал у Ферроса, не сработает и у тебя. Нужно вытянуть информацию незаметно… расскажи им историю смешную про кого-нибудь, мол, был как-то там-то, а там дурачка встретил и обобрал его так, что тот ничего и не понял. Похвались, что взял с него много, что никто не мог встретить на бедных островах такую жирную жертву. И похвастайся перстнем с камнем небольшим. Если они дураки, а я в этом уверен, то они сами расскажут про кинжал… ну как?

— Скажи честно… ты смерти моей хочешь? — со смешком отозвался рулевой, вскинув тёмные брови. — Да они мне после такой «истории» до корабля дойти даже не дадут! И сделают то же самое, что с тобой сделали, раз у них тут целая группа! Ты считаешь, хвастаться цацками перед бандитами довольно умная затея, да? Если да, то задам тебе аналогичный вопрос, мозг твой работает хоть иногда? И, судя по всему, единственного дурачка, которого я успел встретить — это ты!

— Хм… — снова задумался зеленоглазый, — тут ты прав… но кто сказал, что у тебя остался перстень или деньги за его продажу? Хотя им, конечно, может быть все равно… Мне нужен свежий воздух! Тут дышать нечем, и я весь взмок! Думать надо явно не в таких условиях! — воскликнул Пастырь и опустился на корточки, сев на перевернутое ведро.

— Дышать ему нечем! У нас нет времени подбирать тебе комфортное место для раздумий! Тоже мне мыслитель… — раздраженно буркнул Асмиль.

— Не знаю я, что делать… мне хочется вернуть кинжал, но я не хочу в это лезть… почему люди такие нечестные…

— Потому что…

В этот момент дверь в коморку открылась. От неожиданности Тибиль съехал с ведра и вжался в ноги пирата, который был ослеплен количеством масляных ламп.

— Мне плевать, кто с кем спит, — громко начала жена хозяина трактира, — но спите в комнате за плату, а бесплатно идите в кусты! Ишь чего удумали?! Быстро оделись и пошли вон!

— Че? Да мы просто…

— Что?! Да я одет! — оскорбился Пастырь. — И это не то, о чем…

— Вон пошли, содомиты проклятые!!!

— Дамочка, — начал уверенно Дон, но уже через секунду замолк: «Два мужика закрылись в душной каморке под лестницей. К тому же один из них валяется в ногах другого. Какие к черту оправдания?» — Все-все, мы уходим! Не надо нагнетать, — со вздохом изрёк Морской Черт и помог Тибилю подняться на ноги.

Из трактира оба вышли красные, как спелые помидоры.

— Эй, ты куда? — спросил Асмиль, когда Пастырь пошел дальше от постройки.

— Куда подальше! Какой позор! — задохнулся шатен, обернувшись на пирата. — Ладно ты, но я?! Я ни с кем даже рядом не лежал, а там все хохочут, будто я с тобой сплю, да и где? В грязной коморке, словно не уважаю ни себя, ни тебя! Да и вообще, спать с мужчинами — грех! Я больше никогда так не оденусь! Стыдно-то как!

— Ладно я?! — с возмущением выкрикнул брюнет. — Я, как идиот, поперся с тобой сюда, чтобы помочь тебе, мать твою! А ты все время только и делал, что ныл, а под конец ещё и грязью решил облить! И это твоя благодарность? Стыдно ему! Как будто я привык быть опозоренным и униженным! — вспылил молодой пират.

— Но ты спал с мужчинами, — в лоб ответил Тибиль и поджал губы, ведь одного из них он хорошо знал. — И я не обливаю тебя грязью… по крайней мере я не хочу этого делать. Мы ведь с тобой, наконец, поладили? И для меня это очень важно, — последние слова Тибиль уже говорил тихо и смотрел себе в ноги, — я же не дурак… знаю, как меня все не любят… даже Феррос очень редко проявляет теплоту ко мне, а я безумно нуждаюсь в этом! Думаешь, после того, что ты для меня сделал, я захочу снова тебя изводить?.. Ты теперь единственный, кто обо мне заботится… и я про себя каждый раз сильно волнуюсь… вдруг это твой хитрый план отомстить мне за все плохое, что я тебе сделал?..

Асмиль недовольно оглядел Тибиля и, вместо того, чтобы высказать очередную порцию ругательств в адрес этого несчастного, с силой сжал кулаки.

— Запомни, я спал с одним. И мы оба прекрасно знаем, кто это. И не смей мне этим тыкать. И раз для тебя действительно важна наша кое-как склеенная дружба, следи за своим языком, — серьёзно отозвался пират.

— Прости, — только и выдохнул шатен, сжав ладонью свое плечо. Он больше ничего не говорил, просто стоял на месте и смотрел себе в ноги. Тибиль не знал, что сказать еще, возвращаться в трактир ему не хотелось, да и он уже смирился, что кинжал навеки потерян.

— Прости… — фыркнул Дон, передразнив Пастыря, но затем вздохнул и начал уже более спокойно, — так, ладно. Нам нужно, чтобы ты узнал хоть кого-то из них. Тогда мы просто сможем указать нашим, чтобы они расквитались с этими уродами. — Асмиль подошёл к Тибилю ближе и заглянул ему в лицо, — есть предложения, как это сделать, не заходя в таверну? Точнее… нас туда попросту больше не пустят… возможно, нам стоит подождать их где-то?

— Я же сказал, я не помню! — почти выкрикнул Тибиль и надул губы. — Я смотрел на тот стол, когда нам показали, у кого есть что-то похожее. И ничего не вспомнил! Не дави на меня… давай вернемся? На корабль? Я не хочу снова нарваться на неприятности…

— О, боги! — взмолился рулевой, подняв глаза к ночному небу. — Как же тяжко с тобой… Хорошо, — со вздохом кивнул Дон. — Пошли… прогуляемся и вернёмся на корабль. Но! По возвращении ты должен убедить Тамерлана бросить все его тщетные попытки отомстить обидчикам и наконец отплыть, — изрёк пират, выставив указательный палец.

— Я же сказал, что ему все равно! Мы не отплываем, потому что это выгодно, ведь корабль уже упустили, — снова начал Тибиль, — ты специально, что ли, заставляешь меня повторять это?!

Асмиль вскинул тёмные брови и сжал губы в узкую полоску, разглядывая разозлённого Пастыря, у которого, кажется, на глазах уже начали наворачиваться слезы. «Что ж ты такой нытик…» — пронеслось в голове брюнета.

— Так! Все! Завались, — с раздражением скомандовал рулевой, но вместо того, чтобы отойти от Тибиля, притянул к себе и «вжал» его в свою грудную клетку. — Давай мы просто оба заткнемся и пойдём во-о-он туда, в сторону берега. Как тебе идейка? — Дон похлопал ладонью по спине шатена.

Тибиль быстро отпрянул от рулевого и, поправив сумку, молча побрел в сторону причала. Про себя он сильно ругался, обвиняя себя же в трусости и мягкотелости, но ничего не говорил. Лишь когда они спустились к берегу и сели на прохладный белый песок подальше от мягких волн, Тибиль уткнулся лбом в свои колени и признался:

— Я трус, знаю… самому тошно…

— Прекращай себя жалеть. Особенно при посторонних, — тихо проговорил Морской Черт, запустив пальцы в песок. — Всем бывает паршиво. Но не все об этом говорят и показывают это… научись в себе это держать, — посоветовал молодой пират, устремив взгляд серых глаз на гладь воды.

— Я не жалею себя сейчас! — возразил Пастырь и посмотрел на рулевого, так и не отняв головы от колен. — Думаешь, мне легко принижать себя перед тобой? Господи, как с тобой сложно… гадости говорю — плохо, исповедь читаю — плохо! Мне с тобой только молчать, что ли?

— Хах! Со мной сложно? А с тобой, что? Думаешь легко? — возмутился Дон. — Вот как я должен реагировать на твои нюни? Любой из нашей команды просто бы взял и засмеял, а потом ушёл! Но я тут! Сижу с тобой! Ещё, как дурак, сгладить все пытаюсь! На кой-черт? Сам ответить не смогу… — отозвался пират, обернувшись на Пастыря.

— Ты тоже всегда это высмеивал, — почти с обидой выдохнул зеленоглазый, — просто сейчас тебе меня жалко. Я знаю, что это не самое лучшее чувство… но мне приятно. Я очень долго был один. Феррос очень грубо проявляет заботу… мне непривычно, что тепло идет от тебя, но мне очень приятно… что за меня переживают, хотят помочь… даже молча сидят рядом… со мной это бывает редко, поэтому, может, я немного давлю на жалость…

Асмиль с интересом выслушал причитания святоши и с улыбкой вздохнул: как оказалось, Тибиль мог быть милым. Конечно, до того момента, как начинал выливать кучу помоев и нравоучений на своего собеседника. Асмиль совершенно не знал, что делать. С одной стороны Тибилю действительно хотелось помочь и оказать поддержку. С другой… этому ангелочку хотелось дать хорошую затрещину, чтобы он прекратил наматывать сопли на кулак и, наконец, повёл себя как настоящий мужик (кем он в свои годы и являлся). Дон терпеть не мог подобных соплей, да и неловко ему было как-то, постоянно успокаивать «большого дядьку», которому уже стоило научиться держать себя в руках. Но Тибиль был слаб как физически, так и морально. Поэтому брюнету ничего и не оставалось, кроме как просто сидеть рядом и утешать бедолагу. Правда, получалось это у Морского Черта как-то с натяжкой.

— Хех, немного давит он, — усмехнулся рулевой и подтащил несчастного парня к себе за плечи. — Давай договоримся? Не надо передо мной как-то унижаться, как ты сам сказал, и делать жалобный вид. Ты можешь просто подойти и сказать: обними меня, черт возьми! Это уж лучше, чем все… все «вот это». Ну, или просто знак какой подай что ли…

— После того, что было в трактире, как я могу попросить о таком?! — вспыхнул Тибиль, спрятав лицо за ладонями. — Два парня обнимаются, уже странно! А тут еще просить!..

— Ну, а как к тебе ещё проявлять тепло и заботу?! Я ни черта не понимаю! — практически взвыл рулевой, который вконец потерял понимание, что именно от него хотят. — Вот же, морские черти! Ты и правда как девка! Они тоже вечно сами себе противоречат и черт поймёшь, что им надо!

— Словами, — уже спокойнее ответил Пастырь, вдруг вернув себе свою роль святого праведника. Асмиль закатил глаза:

— Словами, ага…

— Да, словами. Слова могут ранить сильнее действий, слышал такое? Это работает и в обратную сторону. Не мне тебя учить, ведь ты погряз в плотских удовольствиях, и нечто духовное тебе покажется глупостью. Но духовная близость может быть крепче физической. Если бы жизнь отмеривалась лишь удовольствиями тела, я тогда как живу?

— Фигово ты живёшь… — в строну выдохнул рулевой. — И опять ты за старое! Вот снова по твоим байкам я практически уже захлебнулся в собственной похоти и алчности. Самое забавное то, что я про всех своих многочисленных баб и о всех своих мерзких деяниях только от тебя слышу!

— Ну… для тебя же это нормально, — нахмурился Пастырь, — да и я говорил так много, потому что немного приукрашивал то, что видел… это все потому, что я очень ревную Ферроса… но я же обещал, что постараюсь держать язык за зубами. Я не могу вдруг резко измениться, но я стараюсь.

— Хватит бубнить себе под нос, я едва слова разбираю, — усмехнулся Дон. — И… — вдруг прервал себя он и хитро ощерился, — ты говоришь, словами… но так уж выходит, что от тебя то тоже хороших слов черт дождёшься. Да и когда тебе плохо, ты что-то вместо заумных тирад сам к другим жмёшься.

Тибиль аж резко выпрямился, вспомнив случай в своей каюте. Волна стыда захлестнула его с новой силой.

— Ты обещал не вспоминать этого! И я не жался… да и если жался, то что с того?! — Пастырь вскочил на ноги. — Ты был с Ферросом постоянно, ты возлежал с ним! Ты мог с ним спать в одной постели! А я уже много лет один, и если мне захотелось в печали прижаться не к подушке, это не значит, что я поступил скверно! Знаешь, забудь все, что я тебе сказал! Дружба между нами просто немыслима!

— Слушай, я кажется знаю причину твоего мерзкого характера! — тихо засмеялся Дон и схватил Падре за руку. — Это все от нехватки плотского и огромной кучи надуманной святости! — хохотнул молодой пират и с силой дёрнул Тибиля на себя. Шатен резко упал на колени (благо на песок было падать не больно) и его бесцеремонно сгребли в охапку.

— Чего?! Ты что делаешь?! Отпусти!

— Я кажется понял, как с тобой надо взаимодействовать! Все намного проще, чем кажется, — продолжал веселиться Дон, удерживая парня, который старательно пытался выкарабкаться из захвата.

— Отпусти!.. — почти гневно выдохнул Тибиль, но уже обмяк в его руках. Он не помнил уже, когда его так кто-то обнимал.

— Расслабься, а то на жену похож, с которой муж не спит!

— Асмиль!

— Да тише ты, — хохотнул Дон. — Посиди молча, а? Сам же говорил, что тебе внимание нравится, чего теперь то недоволен?

— Это смущает… и ты сравнил меня с… чтоб ты знал, этого мне не хочется!

— Да-а-а, конечно, не хочется! — с сарказмом протянул Асмиль, устраиваясь поудобнее. — Вот. Сиди, смотри на блестящую водичку, расслабляйся. Думай о своём духовном.

Тибиль немного сполз по песку и, наконец, расслабился, откинувшись на грудь парня. Они долго так сидели и не говорили ни слова друг другу. А потом Асмиль понял, что Тибиль просто уснул под расслабляющий шум волн.

Дон так и сидел, не меняя позы. Когда ему надоел однообразный морской пейзаж, он перевёл свой взгляд на мирно спящего Тибиля. Разглядывая лицо молодого мужчины, Асмиль поймал себя на мысли, что в таверне он ничуть не соврал, когда сказал, что Тибиль красивый. Действительно, по сравнению с любым из членов команды и даже с Ферросом, ангелок был самым ухоженным. Дон и сам не терпел грязи, но Пастырь, видать, по вечерам аж грязь из-под ногтей ножом выковыривал, настолько он был чистоплотным.

Оглядев Тибиля ещё раз, парень вздохнул и уложил подбородок на плечо шатена.

— Тамерлан убьёт меня… — с горьким смешком тихо изрёк Асмиль и устремил свой взор на горизонт, где яркой полосой начало восходить солнце.

Если бы Пастырь не спал, это было бы самое романтичное свидание в их жизни, однако Тибиль лишь удобнее устроился и зябко прижался к Асмилю.

***

В светлом кабинете во всю кипела жизнь, однако юному магу она казалась нестерпимо скучной. Светлоликий колдун в этот раз не смог не явиться, прикрывшись посторонними делами. Дела королевской важности стояли выше всего остального в этом мире, и маг уныло присутствовал на собрании.

— Это все дурно закончится. Со своей стороны нам нужно поступить как можно дипломатичнее… Не знаю, как объяснить все Его Величеству Вильгельму, но рисковать нам нельзя…

— А нужно ли ему что-либо объяснять? — послышался встречный вопрос колдуна. — Сделайте так, как считаете правильным. В конце концов мы не обязаны отчитываться ему по каждому пункту.

— Да, но это противоречит подписанным соглашениям…

— Это с какой стороны посмотреть на эти соглашения, не правда ли?

— Ох… Это все дурно закончится, — повторил мужчина.

— Да и как после всего произошедшего Вильгельм собирается сохранить свое положение? Даже мелкие государства перестают считаться с его волей, — отозвался маг и вновь углубился в чтение письма из столицы Серебра.

— Он поступил очень необдуманно, не отрицаю. Но это его решение… Однако я все же не хочу наживать себе врага в его лице. Его народ сплочен, армия сильна, но… — продолжал Каур.

— Но военная мощь Золота ужасает, — подытожил Гистус. — Боюсь, нам никак не остаться в нейтралитете и на этот раз. Золото просит поправку в мирном договоре, Серебро просит займа… Принимая условия или просьбы одной из империй, мы сразу становимся врагом одной из них. У нас есть армия, она хорошо вооружена, но какой толк от воинов, которые никогда не бывали на войне? Видит Бог, правление Эдмариона поднимет ад на наши земли…

— Не стоит списывать Серебро раньше времени, Гистус, — поучительно отозвался Король Бронзового Дома, — у Вильгельма есть законный наследник. Его правление может поднять Серебрянный Дом до новых высот!

— Или опустить еще ниже… — хмыкнул темноволосый, — хорошего наследника не ссылают на Север. Только воля Божья помогла им добраться до этих диких мест с минимальными потерями.

— Что сделано, дорогой мой, то сделано. Не исключено, что в этом есть какой-то хитрый умысел…

— Ваше Величество, — еле сдержал усмешку Гистус, — я искренне так не считаю. Вильгельм, при всем уважении к его раннему правлению, сейчас немного не в своем уме! Он постоянно просит Вас выдать ему долг, чтобы покрыть другой! Хитросплетений в его действиях уже нет никаких! Он, к несчастью, потерял ясность ума и тащит одну из уважаемых империй в пропасть! А если мы пойдем на поводу у него, он и нас туда потянет!

— Нет, не сказал бы… Одно его предложение вполне себе стоящее, — задумчиво отозвался старый мужчина.

— Это какое же? — усмехнулся преемник.

— Он предлагает выдать замуж за принца Гильрею. При таком раскладе она станет королевой Серебра. Это сплот…

— Простите?! — перебил Гистус и даже поднялся из-за стола. — Гильрею?!

Магу очень хотелось, чтобы ему это имя послышалось. Или в этом замке есть какая-то другая Гильрея, которая была бы интересна Вильгельму. Но в его сознании лишь одна девушка вспыхнула в памяти.

— Конечно, это идеальная партия!

— Но разве… — все их совместные мечты вмиг начали осыпаться. О, как расстроится Гильрея, если услышит такую новость! Гистусу даже казалось, что девушка скорее выпьет яду, чем согласится на нечто подобное.

— Разве что? — вскинул брови Каур. — Неужели ты все еще хранишь надежду обручиться с нею? Я говорил, что это невозможно!

— Но почему?.. — с отчаянием спросил молодой преемник. Почему Каур так против их брака? Разве не логично было бы пожениться именно им, чтобы в наследниках Бронзы была чистая кровь? Почему судьба так жестока, что разлучает их тогда, когда они своими сердцами и душами желали быть вместе? — Почему бы Вильгельму не найти невесту в Золоте? Разве там нет хороших партий?!

— Условия Золота будут слишком жестокими, ты должен это понимать, — рассудительно ответил Каур. — Эдмарион совсем не жалует Серебро и, как мне известно, с принцем Вилмаром у них тоже натянутые отношения еще с раннего детства. С нашей же стороны условий нет, это великая честь для Гильреи стать супругой будущего короля! Кровь Бронзового Дома будет течь в наследниках престола Серебра! Это выгодный союз! К тому же при таких обстоятельствах можно попытаться сохранить хорошие отношения и с Золотым Домом.

— Но разве будет не лучше, если в наследниках нашего Дома будет Ваша кровь?! Разве не честь для Гильреи стать королевой Бронзы?!

— Она и так имеет право стать Королевой Бронзы! — воскликнул Каур в ответ. — Куда умнее будет, стань она частью власти Серебра. Тогда ее дети в будущем могут претендовать на трон Бронзы, если вдруг мы останемся без преемника! Нельзя жить лишь настоящим, Гистус, нужно заглядывать дальше своего носа!

Гистус не нашел слов для ответа и со вздохом прикрыл глаза: как советник и будущий правитель он прекрасно понимал Каура. Союз с Серебром был выгоден при любом раскладе. С другой стороны маг осознавал, что ради мира и благополучия придется принести в жертву Гильрею, их связь. Гистус не хотел расставаться с любимой, но и терять авторитет Короля он не желал. Хоть выбор и был для мага поистине тяжелым, он уже знал правильный ответ.

— Вы же знаете, что Гильрея влюблена в меня, — тяжело вздохнул маг, опустив взгляд на гладь стола. Не то смелости, не то совести не хватало посмотреть Кауру в глаза. — Для неё эта новость будет ударом.

— Это лишь влюбленность! Гильрея никогда не страдала от отсутствия флирта, — отмахнулся Король.

— Я все же уверен, что ее чувства ко мне не поверхностны, а очень глубокие, — едва скрыв возмущение, отозвался колдун, — и… и как же теперь быть? Как утешить ее, когда она узнает эту новость?..

— Я пока не спешу давать ответ Вильгельму. Подобные вопросы не терпят спешки. К тому же это предложение не мешало бы обдумать лучше.

— То есть Вы можете ему отказать?.. — с крохотной надеждой поинтересовался Гистус.

— Это маловероятно. Скорее я буду размышлять над нюансами такого союза, — обрубил Каур.

— Я Вас понял, — понуро выдохнул маг.

— И еще, Гистус, — продолжил седовласый мужчина, — я считаю, что новость о помолвке лучше ей будет услышать от тебя.

— Мой Король! — Гистус уперся руками в стол и подался чуть вперед. — Я не смогу! Я не хочу видеть, как разбивается ее сердце! Поймите! Это равносильно тому, что я убиваю ее собственными руками! Вы лучше меня знаете Гильрею, лучше меня знаете ее темперамент… Она будет непреклонна, она не примет этого…

— Не ей решать, что она примет, а что нет. Она прекрасно осознает свое положение при дворе и свои обязанности. В том, что она так привязана к тебе, твоя вина. Я сразу был против ваших близких взаимоотношений! Король, Гистус, имеет множество привилегий, но не имеет права на любовь. Какими бы светлыми ни были ваши чувства, у вас обоих есть свой долг перед Домом. Я женился не по любви, но был очень счастлив в браке. То, что она еще не любит принца Вилмара, лишь дело времени. Уверен, ты наслышан о его славной репутации среди дам.

— Да… я наслышан, — поморщившись, проговорил маг, — правда, репутация вовсе не славная…

— Уверен, в тебе сейчас больше от ревнивца, — спокойно продолжал Король. — Надеюсь, когда я дам всему свое согласие, в тебе будет больше от того, кто вскоре примет корону. К тому же данное время ты можешь потратить на то, чтобы охладить пылкие чувства моей горячо любимой племянницы.

Чуть помолчав, Гистус ещё раз вздохнул и спокойнее добавил:

— Я сделаю все так, что Вы во мне не разочаруетесь.

***

— Его хотят скрыть от нас! Немыслимо! — разразился Тадэус. — Возможно, они хотят выделить ему золото и помочь ему сбежать! Эти нечестивцы совсем не боятся Божьего гнева!

«Им скорее твоего гнева стоит бояться…» — подумал про себя Зуар, поглядывая на Тадэуса.

— Ну, в его положении трудно будет сбежать, — задумчиво ответил принц, — если, конечно, Азарис не преувеличил.

— Ха! — отмахнулся вор и подошел к столу, но все же подальше от разгневанного Инквизитора. — Да я преуменьшил! Его хорошенько отделали! Он весь желтый, по крайней мере та часть лица, что я видел… Значит, его хорошенько отколотили давно… но делали это не люди, а звери какие-то, ведь если с рожи синяки сходят, а тело так хромает, то худо пришлось ему… — проанализировал разбойник и даже проникся легким состраданием к непутевому лорду.

— Он заслужил многим больше, чем уже успел получить. Бог наказывает грешников разными путями, — уже спокойнее продолжил синеглазый. Сейчас Инквизитор напоминал религиозного фанатика, что не могло не вызвать неприятный осадок на душе разбойника. «Что же там такого было, что Дэуса так… несёт… — чуть нахмурился рыжий, — неужто все из-за кражи денег у храма?»

— Ой, Дэус, хватит! — не выдержал Вилмар. — Куда важнее, каким путем мы накажем его сами. С Божьей волей, разумеется.

— Тебе нужно было проследить, куда его ведут, Зуар, — рассудительно продолжал Тадэус, слабо реагируя на вставки принца. Изощренный план расследования претерпевал в его голове кардинальные изменения, но не становился от этого хуже. Осталось лишь прижать Мортена к стенке. Солнце еще высоко, возможно, его успеют казнить сегодня.

— Ау?! — из ниоткуда перед посланником Бога появился кареглазый наследник и помахал перед его лицом ладонью. — Ты вообще здесь?..

— А? — растерялся Инквизитор. — Прости, я задумался… О чем ты говорил?

— Я говорил о том, что нам немедля стоит удвоить охрану наместника и его сына. И найти этого мореплавателя. Им не удастся его спрятать здесь так быстро.

— Ну да, замок не такой и большой… — согласился вор. — Я могу этим заняться, если на…

Но рыжий даже не договорил. В дверь кто-то постучался. Паскаль, молча наблюдавший за господами, поспешил к двери, но та раскрылась быстрее. В комнату ко взору мужчин вышел Норд и вежливо поклонился. Тадэус и Вилмар быстро переглянулись.

— Ваше Величество, Ваше Святейшество, — обратился он, — прошу прощения, что прерываю вас от столь серьезных дел, но я обязан сообщить вам новость, которая без всяких сомнений вас обрадует.

— И что это за новость? — хмыкнул принц. — Вы нашли книгу расходов?

— Нет, Ваше Величество, но в замок вернулся тот, кто за нее в ответе, — как на духу выложил Норд и елейно улыбнулся. Вопреки всем ожиданиям Мортена даже не собирались прятать.

— Что? Когда?! — Тадэус попытался изобразить удивление, но вор оценил эту попытку лишь усмешкой.

— Утром я получил послание из порта и тут же направился туда. Господин Мортен прибыл на Север, однако он не в состоянии передвигаться без помощи. На его судно напали пираты, он чудом остался жив, — докладывал Норд.

— Ооо… — протянул Инис и закусил губу изнутри, на секунду сильно зажмурившись. Жестокость пиратов он знал не по наслышке. Этому Мортену действительно не повезло.

— Корабль был украден, а его избитого оставили умирать в шлюпке. На милость Бога его подобрали купцы и доставили его сюда, — продолжал слуга.

— Пираты оставили ему шлюпку? — удивился Зуар, совсем забыв о том, что вообще не имел права подавать голос. — Что-то они расщедрились…

— Азарис! — Тадэус выразительно на него посмотрел, и парень тут же замолчал.

— Какое несчастье, — высказался Вилмар. — Он совсем плох?

— Я расположил его в уготовленную ему спальню и позвал лекаря. Сейчас он отдыхает.

— Очень хорошо, — кивнул Вил. — Однако могу ли я задать вопрос?

— Конечно, Ваше Величество, — улыбнулся мужчина.

— Почему ты не сообщил нам о его возвращении сразу? Почему ты отправился без нашего ведома за ним в порт? Учитывая ситуацию, которая сложилась здесь в его отсутствие, это выглядит несколько подозрительно, не находишь?