Глава VII. (2/2)

— Что хочу, то и делаю! — последовал конструктивный ответ Вилмара, который на самом деле сам не знал, почему вел себя подобным образом. Даже когда прижимал ногой к земле, не понимал, зачем делал это, но точно знал, что не перестал бы.

— Да что с тобой, Вил?

Тадэус помог Лазарию подняться и начал отряхивать его спину.

— Спасибо, я сам. Все нормально, — кротко улыбнулся маг, поправив мантию.

— Со мной все в порядке! Что ты вообще здесь делаешь, разве у тебя нет занятий с Отцом Святой Церкви? — Вилмар поджал губы, буравя взглядом Лазария. Он смотрел, как Тадэус заботлив с ним, и его это раздражало еще сильнее. Ему казалось, что если ему Лазарий не нравился, то он должен не нравиться всем. А по факту все с ним так любезны и обходительны. Поджав губы, блондин накинулся на Ларру с кулаками, проигнорировав даже сына инквизитора. Маг всего и успел, что поставить блок, подняв две руки, и рухнул вместе со взбесившимся мальчишкой наземь.

— Что за черт?! Хватит! — рявкнул сын инквизитора, схватив за шиворот принца, что пытался наносить удары колдуну по открытым частям тела. Оттащив вспылившего мальчишку от Лазария, что успел уже весь сгруппироваться, Тадэус хорошенько встряхнул его, посмотрев прямо в лицо. — Тебе заняться нечем? Ты чего на людей бросаешься? Думаешь, я не посмею тебя успокоить?

Синеглазый юноша поистине разозлился — вседозволенности принцу не было конца и края, он уже не первый день обижал детей в замке, терроризировал слуг, пытался унижать Лазария.

— Ты думаешь, мне что-то за это будет? Кому ты пожалуешься, а? Если я тебя сейчас вздерну? — дернув мальчишку на себя, рявкнул высокий юноша. — К папе побежишь? Боюсь, ему не до тебя…

Вилмар гневно стиснул зубы так, что сам поежился от этого противного скрипучего звука. Тадэус даже не зная всей ситуации, ударил всего парой фраз по самому больному.

— Тадэус… — приподнявшись, подал голос маг. — Не надо… Не говори так…

— Что не надо? Позволить ему вести себя, как моральный урод? — обернувшись на Ларру, гневно изрек Тадэус. — Беги! Жалуйся! Повесишь меня, когда станешь королем, — оттолкнув от себя Вилмара, закончил сын первосвященника. Брезгливо поправив одежду, принц гневно зашагал прочь, даже ничего не сказав.

— Тадэус, зачем ты так с ним? — проводив блондина взглядом, выдохнул Лазарий.

— Как? Я всего лишь поставил его на место. Кто-то должен был это сделать, — сухо произнес пепельноволосый, поправив ворот накидки.

— Это можно сделать без оскорбления, словами, не опускаясь до… такого…

— До его уровня? Словами? Он слишком заносчив и глуп, чтобы с ним говорить, как с цивилизованным человеком.

— Прекрати, он просто очень расстроен, — поднявшись, посмотрел на друга колдун. — Тут все намного сложнее…

— Лазарий, зачем ты его защищаешь? Он тебе чуть грудину не проломил! И проломил бы, и даже не пожалел об этом. Ему плевать на окружающих, — вскинул светлые брови послушник.

— Не проломил бы… И я не защищаю, просто… У него тоже не все так безоблачно, как кажется на первый взгляд, — повернувшись в ту сторону, куда ушел принц, проговорил бледный паренек.

— Лазарий, ты благодарен его матери, я знаю, но это не повод…

— Я поговорю с ним…

— Ты что, тоже спятил? Он опять кинется на тебя! — сердито дернул приятеля за локоть Тадэус. — Но в этот раз меня может рядом не оказаться.

— Спасибо, Тадэус. Большое. Но я сам справлюсь, не волнуйся, — аккуратно высвободившись от чужой ладони, легко улыбнулся маг.

***

Вилмар не собирался жаловаться отцу, и вообще он не собирался жаловаться кому-либо. Во всем замке единственный человек, которому он мог пожаловаться, была мама. И даже ей теперь не мог. Потому что видел, как мерзко ведет себя король с ней, как ей противно находиться рядом с мужем.

— Да пошли они все! — Вилмар с силой пнул камень, что валялся на тропинке, и пошел вглубь сада, к самой дальней беседке. Обычно там никого не было, и последние дни мальчик часто там сидел, пытаясь хоть как-то взять себя в руки.

Усевшись на скамье, принц с силой ударил в деревянную колонну, пытаясь унять все еще кипящий гнев. «Они даже не представляют, каково это…», — думал про себя Вилмар, потирая покрасневшие костяшки на правой руке.

— Вилмар, я хочу поговорить, — раздался ненавистный принцу голос. Лазарий неуверенно шагнул в беседку и остановился в паре шагов напротив блондина.

— Я понимаю, тебе сейчас нелегко, но ты делаешь только хуже, поступая так. Делаешь хуже другим, самому себе… — начал рассудительно маг, стараясь не повышать тон и говорить успокаивающим голосом. Этим маг порой напоминал Вилмару мать, когда та пыталась «достучаться» до Вильгельма, или убедить в чем-то сына.

— Мало получил? — удивленно вскинул брови принц. — Учить меня пришел? Не дорос еще, чтобы учить меня!

Сейчас никакой голос, каким бы тихим и ласковым он ни был, не смог бы вразумить Вилмара. Мальчик запутался сам в себе, в обиде и задетой гордости, которые не давали ему действовать хоть немного обдуманно. И лишь бы не плакать, лишь бы не раскисать, лишь бы оставаться сильным, ему просто приходилось хоть куда-то девать свою злость. «А Ларра прямо нарывается!», — думалось ему.

— Еще хочешь? А где Тадэус, как же ты без защитника-то?

— Хочешь, бей, если полегчает. Но полегчает ли? Гнев — плохой советчик, — ровно проговорил колдун, передернув плечами. — И я не хочу тебя учить. И мне не нужен защитник. Я хочу поговорить с тобой, — не сдавался Ларра.

— Сам напросился, — выдохнул блондин, замахнувшись кулаком. Все в нем горело от желания одним ударом сразить Лазария наповал. Но в дюйме от его лица кулак мальчика просто замер. Внутри от такого сострадания легче не стало, а наоборот все затряслось в звонком гневе. Опустив руку, Вилмар отвернулся, посмотрев куда-то в сторону, а затем повернулся спиной к магу. — Уйди.

— Вилмар, я, может, тебе и не друг и никогда им не стану, но черт, я… Даже несмотря на то, что ты себя так ведешь, ты не заслужил подобного, — с сожалением проговорил маг и аккуратно дотронулся ладонью до чужого плеча. Вилмар аж струной вытянулся от такого прикосновения. Резко развернувшись, он со всей дури толкнул колдуна в грудь. Лазарий больно ударился спиной о беседку.

— Мне не нужна твоя жалость! Только ты можешь вызывать ее у всех, потому что все тебя жалеют! Бедный и несчастный Лазарий, сиротка в Серебряном Доме! Ах, какой слабенький, какой несчастный ребенок! — блеял принц, театрально «сюсюкаясь» с колдуном. — А я сильный! И твоя мерзкая, лицемерная жалость мне не нужна! Сам-то радуешься, небось, моим неудачам! Но если мне не хватило сил ударить отца, то тебя ударить мне сил хватит!

И чтобы сразу закрепить сказанное, блондин схватил мага за грудки, дернув его в сторону. Да только сам не рассчитал силы, да еще и ногу подвернул. И вместе с магом свалился на пол. Только вот принц быстро уперся в пол коленом, чтобы не упасть, а Лазарий приложился головой о скамейку. Низко вскрикнув, Ларра крепко зажал голову руками, почувствовав пальцами с левой стороны что-то липкое. «Кровь», — тут же пронеслось в сознании колдуна. Черепная коробка противно пульсировала, к горлу подкатил тошнотворный комок, а зрение заметно упало. «Надо было слушать Тадэуса…», — сильная головная боль служила отличным подтверждением возникшей мысли.

Поджав к груди ноги, Лазарий прикрыл глаза, пытаясь переждать раскалывающую на части волну «мучения». «Главное, чтобы принцу больше не вздумалось бить по голове, а так — надо отлежаться и когда полегчает пойти в лазарет. Лишь бы последствий не было…»

Когда принц увидел кровь, то внутри все вскипело от испуга. «Если я отведу его в лазарет, он обязательно наябедничает, что это я его ударил! — рассуждал принц, не посмев даже прикоснуться теперь к магу. — А если не отведу, он сам туда пойдет!»

— Надеюсь, ты вообще не встанешь, — холодно проговорил Вилмар, поднявшись на ноги. «Все равно расскажет, так пусть валяется!», — и пускай внутри все вопило и рвалось на помощь Лазарию, их вражда и ревность к матери не давала принцу помочь Ларре подняться. «Сам дойдет, если надо», — фыркнул принц и, небрежно пнув ноги колдуна, вышел из беседки. «Надо помочь…», — Вилмар обернулся на мальчика и, поругав себя за мягкотелость, вернулся к беседке, присев на корточки.

— Встать можешь? — спросил он, осторожно коснувшись ладонью головы парня. — И не думай, что мне тебя жалко. Просто в лазарете тебе сделают больно, хочу посмотреть.

Предложение «встать» интуитивно вызвало у мага очередной приступ «ада», почему-то Лазарию казалось, что попытка подняться равносильна очередному удару по голове. Поэтому колдун лишь тихо прошептал:

— Нет… Не надо… Я все сам…

Ко всем общим бедам к глазам рефлекторно начали подступать слезы, но Ларра даже не думал сдаваться этому треклятому, щиплющему ощущению.

— Вставай, — командным голосом сказал Вилмар. — А то сам подниму и ударю еще раз.

Медленно убрав руки от раны, Ларра поставил перепачканные ладони перед собой и, с силой втянув сквозь сжатые зубы воздух, начал приподнимать голову. Тошнота и головокружение не заставили себя ждать, но белесый парень упорно пытался выполнить команду.

— Мне не нужна твоя помощь… — презирая самого себя за ничтожный вид, еле слышно проговорил мальчишка, сморщившись от скверных ощущений. — Я сам…

— Ага, а ко мне лез. Вот и мне твоя помощь не нужна, — возликовал Вилмар, найдя параллель. Теперь Лазарий к нему лезть перестанет со своей жалостью. Встав на ноги, Вилмар откашлялся в кулак. Раз с Лазарием все нормально, то можно не переживать. — Сам так сам, мне руки об тебя марать все равно не хочется.

Пожав плечами, принц развернулся и ушел. И что-то неприятное чувствовалось в горле, словно еще чуть-чуть и затошнит от самого себя, но Вилмар ушел, даже ни разу не обернувшись.

— Больше и руки не подам, — с ненавистью прошептал колдун, вновь опустившись наземь.