Глава VIII. (1/2)

Солнце играло за окном, дул теплый ветер, привнося в помещение библиотеки приятную прохладу и аромат королевского сада. Погода благоволила заниматься чем-то активным на природе, но юный принц сидел за столом, уткнувшись в свои собственные конспекты. Мальчик не понимал, зачем записывать то, что можно прочесть в этой толстой книге. Пускай история Королевств была интересной, душа Вилмара тянулась на свежий воздух под лучи солнца.

— То была жестокая война за престол, — продолжал Арахни рассказывать своему единственному ученику историю о Серой войне внутри Королевства Бронзы. Тадэуса сегодня с ними не было, теперь сын Инквизитора больше занимался с приглашенным священником из другого города, да и историю Королевств он уже давно знал наизусть.

— А за Серебряный Дом были жестокие войны? — не без интереса спросил блондин, представив себе беспощадные битвы за корону.

— За каждую корону идет война, вопрос в том, какая: либо среди наследников, которые убивают друг друга, чтобы остаться единственным преемником короны, либо к власти рвутся другие семьи, пытаясь занять место подлыми интригами и дворцовыми переворотами. Война была и есть, и всегда будет. Не стоит, друг мой, полагаться, что в спокойное время у тебя нет врагов. Недруги есть всегда. Только чистое сердце, светлый ум и Церковь помогут настоящему королю править справедливо и долго.

«Я всего лишь спросил, была ли война», — думал принц уныло, еле выслушав до ужаса скучную речь Инквизитора. Однако вскоре дверь в библиотеку отворилась, и внутрь бесшумно ступила Королева. Первосвященник быстро поднялся из-за стола и услужливо поклонился, на что Оливера лишь коротко кивнула и жестом попросила мужчину выпрямиться.

— Арахни, я Вас не сильно отвлекла? — вежливо поинтересовалась светловолосая дама и подошла ближе к тому месту, где сидел ее отпрыск.

— Нет, что Вы, Ваше Величество. У нас урок истории, — улыбнулся Арахни, демонстрируя Королеве книги разложенные на столе.

— Уже рассказали ему про сожженный город? — вскинув белесые брови, изрекла Оливера и оперлась на парту Вилмара.

— До нее еще долго… И я думал, еще рано… — начал оправдываться Инквизитор, растерянно посмотрев на свитки.

— Я сама расскажу, Арахни, не волнуйтесь, — ощерилась женщина и наклонилась к принцу. — А с Вами нам надо серьезно поговорить, мой принц… — сухо отозвалась Оливера и, выпрямившись и кивнув Арахни, повернула к выходу. — Пошли, — сжато позвала она, обернувшись на сына через плечо.

— Э? — не понял Вилмар, озадаченно покосившись на седовласого мужчину. Вернув взгляд на мать, мальчик все-таки поднялся из-за стола, оставив все свои рукописи под наблюдение мужчины. Догнав королеву, он с улыбкой довольного кота приластился головой к ее руке. — А что случилось?

Никогда прежде строгая королева не прерывала урок, каким бы скучным он ни казался принцу. Нехорошее предчувствие заиграло у мальчика в груди, а чувствовал он неладное пятой точкой. Строгий и сухой голос матери вряд ли мог быть предвестником нежданного праздника с подарками. Когда они дошли до длинного холла, кой вел в западное крыло, королева вдруг остановилась и с укором оглядела своего отпрыска.

— Вил, что ты творишь последнее время? — ровным тоном поинтересовалась Оливера, нахмурившись.

— В смысле? — невинно спросил блондин, про себя прекрасно поняв, о чем спрашивала мать. «Слуг бью, мага травлю или даже вытравливаю, на Мерона наговариваю, а с него как с гуся вода! Микстуры Арахни перемешиваю, когда совсем скучно… Присматриваю за Тадэусом, прячу его книги, ему потом очень неловко перед Авра́ри…», — перечислял про себя мальчик, гадая, что из этого дошло до ушей королевы. Вспомнив последнее происшествие, Вилмар вдруг переменился в лице. «Вот же стукач мелкий! Гореть тебе в пекле Ада!», — разозлился наследник Серебряного Дома. — Это не я! Он сам ударился, я предлагал ему помощь, он сам отказался! — сомнений быть не могло, мать спрашивала про Лазария.

— Так это все-таки ты его приложил об скамью, — с недовольством выдохнула королева. — А то я думала, как это надо было так «удачно» упасть…

«Черт! Черт-черт-черт! Зачем сказал!», — взвыл про себя принц, поняв, что сдал сам себя.

— Вил… — вздохнула женщина. — Разве я тебя учила таким манерам? Или такому поведению? Что ты творишь? — нагнувшись к принцу, требовательно отозвалась Оливера. — Я жду твоих объяснений.

— Я ничего не делал, — выдохнул принц почти сразу, — он сам, — утвердительно кивнув головой, Вилмар покосился в сторону. — У меня тоже синяк на коленке, я же не бегу к тебе жаловаться, что Лазарий толкнул меня, — невозмутимо врал блондин, хотя никогда прежде не осмеливался этого делать по отношению к матери. — Его назначение советником в будущем нужно обжаловать, он уже доносит на своего короля всякие небылицы!

— Лазарий ни слова не сказал мне ни о вашей драке, — спокойно ответила Оливера, — ни о том, что ты от безделья бьешь, кого вздумается. — Вил немного переменился в лице и заискивающе стал смотреть по сторонам, словно нашел бы там причины своего поведения или оправдания. — В чем провинился сын нашего повара? Дочка нашей врачевательницы? Они тоже сами, Вил? Почему ты распускаешь всякие дрянные слухи о Мероне? Я учила тебя такому? Почему все жалуются на тебя? М? Вил? — сохранив холодность, продолжала женщина.

— Верно, потому что драки не было. Я ни в чем не виноват, ты не имеешь права обвинять меня! — вспылил Вилмар, когда его схватили за «горло». Отрицание — самый ужасный способ сбросить с себя вину, но иных путей он просто не знал.

— Вот же… Смотришь в глаза матери и не краснеешь! Ты также врал в глаза отцу, когда рассказывал ему выдуманные сказки, о том, как твой кузен обесчещивает девушек и развлекается с придворными дамами? Да Мерон чуть со стыда не сгорел, когда Вильгельм начал расспрашивать о его любовных похождениях! И сейчас также врешь мне! — уже повысив голос, начала гневаться Серебряная королева. Казалось, Вилмар даже почувствовал, как стены холла мелко задрожали от возмущения матери.

— И ты туда же, — горько усмехнулся блондин, посмотрев в глаза матери. Больше всего его задело, что даже его собственная мать защищала этого Мерона, будь он неладен! — И ты защищаешь его?! Да сколько можно?! Мерон то, Мерон это! Что отец носится с ним, вечно говоря мне, какой он классный, и как я далек от этого, что ты! Ты такая же! И совсем не любишь меня! Ты не любишь ни папу, ни меня! Потому что я его сын! А он не любит меня, потому что ты моя мать! И что мне теперь сделать?! Я не могу стать этим чертовым Мероном! Я вас всех ненавижу!

На этих громких словах, когда голос чуть не охрип от вопиющей ревности и обиды на весь мир, Вилмар плотно сжал губы и, развернувшись на пятках, побежал по холлу прочь.

— Стой! — громко окликнула принца Оливера, устремив на сына взгляд серебряных глаз. Вилмар против воли остановился, но всего на мгновение, потому даже не осознал, что остановиться заставила его мама. Однако светловолосая женщина горько вздохнула, опустила взор, и принц, как ни в чем не бывало, вновь сорвался с места.

Поправив небольшую серебристую корону, королева медленно последовала за сыном, желая если не догнать, то хотя бы убедиться в том, что он больше не натворит ничего безрассудного.

Вилмар только спустя несколько метров понял, что лестницы впереди не будет, так же как и другого коридора. Остановившись в тупике, он, тяжело дыша от бега, обернулся через плечо. Оливера невозмутимо шагала к нему, от чего внутри все съежилось и закололось.

— И что? Далеко убежал? — подняв брови, с иронией поинтересовалась женщина, оглядев «загнанного» паренька.

— Оставь меня! — воскликнул мальчик, еле уняв поднявшийся страх перед матерью. — Или ты еще не все сказала о вашем «любимце»?

— Я вот думаю, может, мой сыночек хочет еще что-то добавить о своей любимой матушке? — невозмутимо парировала Оливера, остановившись в пяти шагах от принца. — Ну? Вилмар? Может, ты еще не все сказал? Я выслушаю.

Стыдливо опустив голову, юнец обреченно вздохнул. Сил уже не было держать все в себе, бежать куда-то от проблем, которые портили его беззаботную жизнь.

— Я все сказал…

— Отлично. Тогда скажу я. Меня ни капли не интересует Мерон и его якобы заслуги, меня интересует твое поведение. Прекрати бить детей придворных и слуг, научись правильно вести себя и извинись перед Лазарием. Теперь и я все сказала, — холодно проговорила королева. А затем строже добавила, — я пытаюсь делать ради тебя все. Кроме тебя меня больше ничего в этом замке не держит. Ты единственное, что у меня осталось ценного в этом мире. И, думаю, тебе стоит хорошенько подумать над своими словами.

После этого Оливера развернулась и быстрым шагом направилась в сторону башен. Принц так и не смог посмотреть в глаза матери. Ему было стыдно, но не перед обиженными детьми, Лазарием и тем более Мероном. Стало стыдно перед матерью. Он знал, что во всем Королевстве не найти человека, который бы любил его сильнее. Но что-то внутри все равно заставило сказать те слова, о которых он пожалел.

— Мама! — окликнул он женщину, быстро подбежав к ней и обняв за талию со спины. — Прости меня… Я не знаю, что со мной… Но я так зол! Мне хочется все сломать… Давить на кого-то… Чтобы видеть, что я не слабый… Ведь мне нельзя плакать… И меня все так раздражает, что я совсем не знаю, как с этим справиться…

— Ты не слабый и никогда таковым не был, — не обняв, но и не отстранив мальчика, начала Оливера. — И сильные люди не унижают слабых, они подают им пример, чтобы те равнялись на них. Я знаю, как тебе тяжело, и как отец несправедлив с тобой. Но так ты делаешь только хуже себе. Король без своих верных слуг не король. Ты не должен заставлять их бояться тебя, ты должен заставить их уважать тебя. А это можно сделать лишь высокими поступками, — договорив, королева обернулась к сыну и, погладив по голове, обняла. — Будешь теперь тренироваться с Арахни, он не хуже твоего отца владеет мечом. И перестань думать о Мероне. Кто он, а кто ты? Не обращай внимания на такие мелочи, королю не пристало нервничать по пустякам.

— Ларра меня ненавидит! — в сердцах высказался принц, прекрасно разделяя эти чувства с единственной разницей в том, что у него по факту не было причин для ненависти, а у мага были. Тяжело вздохнув, блондин только кивнул, — я все сделаю… Но только ради тебя! Да и с отцом я больше не хочу заниматься…

— А у него есть для этого повод? — будто прочитав мысли сына, подняла светлые брови Оливера.

— Как знать… — уклончиво ответил блондин и отвел взгляд в сторону. Поправив сюртук принца, женщина тяжело выдохнула, но все же натянула на губы улыбку:

— С отцом я уже поговорила, не волнуйся. Но все же я настаиваю на нашем инквизиторе, как на учителе. Сейчас сходим к нему, все обсудим.

— Поговорила? Мама, я правда больше не хочу с ним заниматься! — принц на какой-то момент даже испугался, представив каждодневные унижения со стороны короля. — Я согласен на Арахни, правда!

— Что здесь у нас происходит? — услышав какой-то шум, король решил заглянуть в холл. Увидев Оливеру с сыном, Вильгельм сначала нахмурился, но затем, оскалившись, двинулся к ним. — Опять жалуешься матушке? — порицательно проговорил рыжеволосый мужчина, чуть наклонившись к отпрыску. Вилмар тут же вжал голову в плечи. Надменный образ отца был слегка искажен разбитой нижней губой и усталым видом. «Он с коня упал что ли?», — подумал принц, все-таки расправив плечи.

— Я не жаловался матери, мне не на что жаловаться, — гордо проговорил он, хотя и бывали у него моменты, когда он действительно жаловался королеве на недостаток внимания. Теперь же такого явно не случится.

— Он мне никогда не жалуется, даже если у него и есть повод, — слукавила светловолосая дама, крепче прижав к себе Вилмара. Мальчик поднял взгляд на мать, мысленно подняв ее на руки за такую поддержку.

— А я уж решил, что вы тут «заговор» против меня готовите, — усмехнулся Вильгельм, переводя взор с мальчишки на Оливеру.

— По-моему, с тебя хватит и тех заговоров, что против тебя плетет все королевство, — саркастично проговорила женщина, взяв Вилмара за руку, чтобы поскорее уйти.

— Вот как… Ты что, уводишь его от меня? — ощерился Король, наблюдая за тем, как Оливера поворачивается к нему спиной. — Может, я его на арену хочу забрать.

— У него урок истории… — не обернувшись, процедила Королева.

— Физическая подготовка ему нужнее! Он дерется, как девчонка! — фыркнул Вильгельм.

— Знаешь, Вильм, когда лев нападает на волка, ему тоже кажется, что он царь зверей. А вот когда на его пути возникает кто-то посильнее и повнушительнее, он сразу осознает, что он всего лишь крупная кошка и не больше. Разве я не права? — едко выдала Оливера, все же обернувшись к Вильму.

— Хех, — только и смог выдавить из себя в секунду помрачневший Король, рефлекторно подняв руку к ссадине, но так и не коснувшись ее. В голове рыжеволосого мужчины тут же всплыли неприятные воспоминания разъяренной колдуньи, что ненароком подсмотрела «издевательство» короля над своим чадом. И, как каждая мать, коя стремится защитить свое потомство, она решила проучить Вильгельма, отплатив мужу его же монетой. Было действительно страшно осознавать, что сильный и грозный король мог быть так слаб перед «драконихой», что без труда способна отшвырнуть повелителя с такой же легкостью, с которой он некогда толкал мальчишку наземь.