Глава 15. (1/2)

Эдди сидел на койке, смотря на мотылька летающего вокруг у тёплого света лампы на тумбе, пока мадам Помфри перевязывала ему руку, крепко обматывая вокруг неё бинты пропитанные мазями. Все лампы без особой на то надобности были включены, он предположил, что так женщина пытается скрыть ослепительный свет разросшийся по всему небу. А тот казалось, стал ярче и настойчивее, пробираясь сквозь шторы. Билл стоял около больших окон напротив, смотря на место в лесу, где они недавно находились. Проведя взглядом бежавших в ту сторону женщин в белых одеяниях.

Совсем непривычно фигуру гриффиндорца полностью окутал изумрудный оттенок. В воспоминаниях Эдди внезапно вспомнился тот луч упирающийся в грудь Кевина, именно поэтому окликнул юношу, и тот уже через пару секунд оказался рядом с ним думая, что необходима его помощь. Билл уселся рядом, наблюдая за перевязыванием, иногда кидая взгляд на то, что происходило за окном.

— Мистер Денбро, ваше лекарство, не используйте вместе с заклинаниями.

Лекарь указала пальцем на пузырёк на тумбочке. После завязав узел на конце бинта, закончив перевязку.

— Знаю, — он вспомнил недавнюю магию Грея, и как то запретил использовать лекарства, и слегка улыбнулся уголком губ.

Женщина быстро собрала все принадлежности и ушла расставлять их обратно в шкаф, бросив напоследок юношам, что с ними она закончила, но желательно им пока подождать здесь.

— По поводу заклинаний… — Эдди вдохнул побольше воздуха, — Билл, я совсем не узнал тебя тогда. Ты ведь никогда таким не был. — Он видел что друг и так сожалел, но ему бы хотелось показать, что тот не обязан справляться с этим сам.

— Нет ли чего-то такого, что могло повлиять на тебя?

Он подозревал не только Кевина, который мог подстрекнуть его к этому, но и Грея. Ранее он не понимал зачем такому магу нужен неопытный студент. Но сейчас видел потенциал Билла, это и пугало его до дрожи.

— Подумай Билл, может кто-то говорил тебе воспользоваться непростительным? — юноша почти перешёл на шёпот. — Как получилось так что вы встретились в замке.

— Нет. Откуда я знаю как так получилось? На что ты намекаешь?

— Ни на что, но я просто подумал, тебя могли и подговорить. — Эдди видел промелькнувшую обиду в глазах друга, но ему нужно было знать.

— Такого не было, и я прекрасно понял о ком ты. Он хороший профессор, и учит меня только зельям, стал бы он мне говорить о запрещённой магии? Да мы толком и не разговаривали. Лишь я сам так поступил, я захотел так, и не зачем искать виноватых, Эдс.

— Но почему?

— Это просто накопилось, а потом вырвалось, не более.

— Ладно, просто, я думаю ты понимаешь что об этом могут узнать и я волнуюсь, Билл. И несмотря на то, что я говорил ранее про Грея…

Частично он ведь догадывался куда эта ситуация приведёт, тут ни он ни Стэн помочь другу не в силах. Единственный вариант для Билла тот, который Эдди не одобряет, но без этого никак сейчас. Ведь о Кевине точно узнают, и в пределах школы ситуация не останется, и он знал, только он знал, кто может помочь. Последующие его слова буквально резали горло:

— Я думаю тебе стоит придерживаться Грея. Знаю, вы общаетесь, поэтому думаю, что он сможет тебе помочь.

Билл не смог поднять склонившуюся голову, ведь скрыть удивление на лице не смог бы. Он даже не знал что ему сейчас стоит сказать. Спросить ли почему Эдди так думает?

Роберт конечно ему помог со многим, но с этой ситуацией он навряд-ли будет разбираться. Денбро не успел задать ни одного вопроса, а после того, как в госпиталь вошли несколько профессоров, у него не было шанса.

Северус Снейп и Минерва Макгонагал остановились около той койки, на которой они сидели. Мужчина сразу же заявил, что пришёл узнать всё по поводу случившегося, начиная с Хогсмита.

— Откуда вы узнали о нашем походе туда? — Билл недоверчиво покосился на профессора, а после на женщину, — Вы нашли Стэна?

— Ваш брат поведал нам обо всём, мистер Денбро, — ледяной голос с хрипотцой, резко ответил на его несдержанный вопрос.

— Вы расспрашивали его? Ему ведь нет ещё шестнадцати.

— Нам пришлось, а юноша не был против. Кевина Бейкера обнаружили в обморочном состоянии, и его пришлось доставлять в больницу Святого Мунго.

— Поэтому нам и требуется вся возможная информация.

— А Стэн?

Минерва вроде как и собиралась что-то ему ответить, но Снейп оборвал её на полуслове.

— Позже, юноша. Начнём с самого начала, когда мистер Бейкер вошёл в бар, он сразу направился к вам? — Северус сел напротив них, пристально рассматривая двух студентов.

— Да.

— Он проявлял любую открытую угрозу?

— Тогда ещё нет.

Мужчина продолжил их расспрашивать, постепенно добираясь до их драки, а на часах прошёл уже час как они разговаривают, тот действительно щепетильно уточнял каждую мелочь.

— По какой причине он называл вас тем словом, были основания? — Билл уставился на профессора. А что он мог ответить? Да — и рассказать после всё про них. И говорить что либо без Стэна, было бы гадко с его стороны.

— Простой вопрос.

Заметив замешательство юношей, Макгонагал окликнула Северуса, когда было похоже что он не собирался останавливаться. Ощущая внутреннюю тревогу к двум мальчикам понимая, что именно им пришлось перенести и чудом уцелеть. И даже не представляла, что те чувствовали, когда видели столько дементоров грозящихся заполучить их души, в тот же момент утратившие счастье в себе. Поэтому просто отпустила их в свои комнаты сообщив, что Стэнли Уриса они нашли, но пока те не могут с ним встретиться, а для них всех лучше отдохнуть, дождавшись завтрашнего дня.

***

Joji — Slow Dancing in the dark

Кровать становилась всё более неудобной с каждой минутой. Одеяло неприятно касалось открытых участков кожи, перья из подушки царапали щёку, а сосед сопел и мешал уснуть. С громким выдохом смешанным с рыком, Билл откинул одеяло, ударяясь ладонями о бёдра. Выглянув в окно, он отметил что луна находилась на прежнем положении, что и несколько минут назад, как он вновь пытался уснуть, а время похоже никуда не двигалось, проверив часы на тумбочке только удостоверился, что прошло всего около тринадцати минут. Потому, шумно вдохнув ещё раз встал с кровати, понимая что заснуть он не сможет.

Кровать Эдди также была пуста и похоже, бессонница после этого вечера мучает ни его одного.

Коридоры были пустынны, даже призраки находились в каких-то отдалённых частях замка, факелы погасли, а портреты крепко спали. Некому было заметить юношу петляющего по замку, обходящегося без палочки, ведь луна и так была сегодня очень яркая. А Денбро в белой рубашке единственный, кто выглядел как призрак, скрывающийся в проходе за дверью.

Несмотря на всю запутанность своего пути, он точно знал где ему станет легче, но ещё не придумал что стоит сказать. Ведь избегал мыслей, а точнее разговора, целый день. Хотя и догадывался, что ему всё известно и надеялся, хм-м, наверное на понимание.

Билл услышал характерный щелчок, стоило провернуть ключ в замочной скважине массивной двери. Ключ давно болтался вторым рядом с ключом от кабинета зельеварения, но он так его и не использовал. Профессора конечно же в замке нет, но общения через тот странный способ, ему было более чем достаточно.

И как под реальным взглядом, он бы не рискнул просто войти, так и под мысленным, поэтому тихо задал вопрос, думая что мужчина наверняка спит.

«Мистер Грей, можно к Вам зайти?» — разговаривать вот так странно, словно ты это делаешь сам с собой, совсем спятив. Не понимая как правильно это делать, поэтому представлял вопрос перед глазами, хотя профессор объяснял, что этого делать не нужно. Тишина становилась всё более тяжёлой и ощутимо давила, и он держал ладонь на ручке, в любое мгновение готовый уйти.

— Заходи, — мягким эхом разлилось у него в ушах. — Что-то произошло? — спокойным и привычным тоном спросил Грей.

Денбро не сильно поверил в серьёзность вопроса, будучи уверенным, что его мысли слышат практически постоянно промолчал, но чуть попозже ответил, что у него не получилось уснуть.

— И я подумал, что можно прийти сюда к вам. — Билл пожал плечами так, будто Роберт находился рядом и видел это.

В комнате было темно, поэтому он сейчас искал спички, слепо рассматривая стол, что конечно же маловероятно у мага. Свеча на прикроватной тумбе зашипела и без его участия загорелась, поэтому поиски коробка он прекратил. Молча, всё ещё ожидая вопросов и не задавая их первым, подхватил за ручку канделябр, прошёлся с ним по комнате.

Письменный стол сильно опустел, некоторые книги Роберт тогда забрал с собой, как и большинство пергаментов и блокнотов. На спинке кресла слегка смятая, лежала чёрная рубашка Роберта, а рядом аккуратно сложенный его красный свитер. А он даже не заметил, как забыл его, с утра надев поверх рубашки другой. Юноша подцепил пальцами чёрную гладкую ткань, и поднеся к лицу вдохнул приятный запах, от которого невольно прикрыл глаза и улыбнулся. Ему нравилось то, как идеально парфюм подходил мужчине, ассоциировался только с ним и при новом вдохе, Роберт ощущался совсем рядом.

Грей не спрашивал ничего, быть может, просто не хотел разговаривать, а только позволил ему быть тут. Ну, а юноша довольствовался малым. Ему нужно было отвлечь себя.

Он всё это время бродил по комнате, немного расслабляясь и забывая обо всём случившемся за целый день, рассматривая всякие детали в комнате зельевара. Тех было немного, но всё же некоторые личные вещи он находил: полка в шкафу была отведена под различные редкие, это он понял по названиям на этикетках, видами существ в банках, зелья с необычным составом, так же увидел несколько кристаллов в разных углах, пергаменты с символами и пентаграммами.

Разумеется Билл ничего не думал трогать и двигать, ведь большинство вещей тут имело большую магическую ценность, Грей навряд-ли это одобрил бы.

Но что он заметил среди всего этого — никаких фотографий, вообще ни одной.

По сравнению с остальными профессорами, у которых висят фото их семьи, внуков, даже самых дальних родственников, о тех часто рассказывал профессор Хагрид, но тут было слишком пусто, он бы даже сказал одиноко. Билл никогда не спрашивал о прошлом мужчины, да как-то и не подворачивалось случая.

Может быть это из-за того, что профессор тут не собирался задерживаться надолго… А вот мысль осталась в его памяти и он подумал, что неплохо было бы когда-нибудь узнать, не обязательно даже о семье.

it's ok, you're ok

Внимание привлекла книга лежащая на кровати, от свечи на обложке переливались золотые надписи и узоры. Сев на кровать, он быстро пролистал страницы, стремясь узнать о наполнении фолианта. Как оказалось, это был скорее блокнот о ритуалах, записи того, кто их проводил. Указывая тонкости в пометках внизу страницы, более подходящую для него кровь или части животных, вспомогательные символы, ну и конечно заклинания. Он и сам не заметил, как погрузился в чтение, рассматривая прежде им невиданные знания, действия, а иногда даже язык. Вряд ли о таком в школе что-то расскажут, Билл не помнил чего-то подобного от старшекурсников. Возможно, профессор Гораций мог что-то упомянуть, но только из чреватой болтливости, а не в целях обучить юных волшебников этому.

Юноша даже и не предполагал, что голубая кровь Корнуэльской пикси использовали для уже порядком пяти сложных ритуалов, в некоторых случаях смешиваясь с кровью заклинателя. Роберт уж точно имеет флакончик такой, иначе зачем вся та полка.

Билл оторвал своё внимание от страниц лишь тогда, когда свеча зашипела, заставляя синие чернила на бумаге смешаться с тенью, и за секунду та потухла, оставляя мальчика в полнейшей темноте. Но совершенно неожиданно позади него, зажглись три свечи в канделябре на журнальном столике, заставляя резко повернуть голову.

— Мистер Грей, это вы? — Билл взглянул в сторону света, в его ледяных глазах появились оранжевые огоньки.

— Да. Никого тут больше и нет, — сразу ответил Роберт, а он наконец-то стал привыкать к этому общению. — Как и меня. Продолжай читать, вижу тебя увлекло.

Билл отложил книгу, которую теперь было плохо видно, но пока продолжал сидеть на кровати, погружаясь в какие-то свои мысли, и не только по поводу прочтённой книги.

— Не интересно?

— Нет, то есть, да… — Билл запнулся, путаясь в собственном ответе. — Вы не думаете, что мне нельзя такое читать?

— Не думаю, что стоит запрещать читать что-либо, если это так увлекает.

Роберт затих в его голове, возможно ожидая вопросов от юноши, а у Билла действительно они появились.

— Вы проводили все эти ритуалы?

— Да. Большинство из них не раз, — парень услышал смешок прозвучавший будто бы у самого уха. — Можешь проверить какие страницы самые потрёпанные, и отметить на них количество пометок.

— Даже не представляю, сколько лет ушло на написание этого всего. — Он ещё раз оценил толщину книги, проведя по страницам пальцем.

— Этот я писал очень давно, в книжном шкафу есть более новые.

— Это написал ты?

Юноша вновь восхитился тому, сколько всего уже сделал Роберт, по его мнению, на это всё должна уйти половина жизни.

Но книга была полностью отложена в сторону, его взгляд сконцентрировался на собственной руке, медленно водящей по бордовому покрывалу, собирающееся в складки под его пальцами, играя со светом, отсвечивая золотыми бликами из-за свечи, словно это и вовсе не ткань, а холодная кровь касается его пальцев, но не оставляет следов.

— А вы… — он запнулся, обдумывая вопрос, который хотел задать. — А вы видите меня? Или комнату. Как это вообще происходит? — Билл очень хотел бы видеть мужчину, но пока голубые глаза уставились в пустоту перед собой.

— Да, я тебя вижу, и комнату тоже. Это нечто похожее на астрал, если знаешь как это, — попытался объяснить Роберт и заметив, что Билл кивнул, подумал что вопрос исчерпан и перевёл тему.

— Ссадина не болит?

— Не сильно, кстати говоря, спасибо. Вы сейчас заняты?

— Билли, старайся говорить прямо. К чему ты клонишь?

На мальчишеском лице красовалась полу-смущённая улыбка, которую он попытался скрыть прикусывая губу. Пока тонкие пальцы подцепили первую серебристую пуговицу на рубашке, вынимая из петли. Медленно вытащив полы заправленные в брюки, юноша вновь вернулся к пуговицам, раскрывая их одна за другой, отбрасывая все ненужные мысли.

Оголяя ключицы и частично грудь, всё же та была прикрыта тканью. Юноша следил за своими пальцами слегка затуманенным взглядом, пока губы цвета спелых ягод приоткрылись, ровно вдыхая воздух.

Серая ткань струилась по молочной коже спадая по бокам, наполовину обнажая юное тело. И последняя освобождённая пуговица полностью оголила плоский живот. Рубашка немного прибавляла парню объёма, а без неё открылась чарующая худоба юноши и плавные очертания тонкой талии, обычно незаметные в одежде.

Изящная впалая линия от груди до пупка, словно специально направляла взгляд, крылья рёбер от контрастного света свечи отбрасывали тени на живот.

Тени были мягкие и плавные, словно чьи-то руки нежно оглаживали каждый миллиметр бархатной кожи, а Билл прогибался под этими прикосновениями очерчивающие контуры, ловко пробегающие по проступающим костям. Из-под полуприкрытых век, глаза юноши осмотрели комнату, словно опасаясь что кто-то зайдёт и поправил спавший с плеча рукав, будто не он секундой назад сам его скинул лёгким движением пальца.

— Сюда никто не зайдёт, — прозвучавший мягкий голос, правда успокоил его. Юноша ещё раз оглянулся, нерешительно погладив ладонью плечо скрытое тканью.

— Если что, скажу, — голос мужчины стал гораздо тише, почти шёпот касался его ушей, зарождаясь где-то внутри его головы, пронизывающий каждый нейрон.

— Это не стран… — Билл остановился понимая, что это был совсем не тот вопрос. — Мне продолжить?

— Ну раз ты уже начал. — Билл услышал смешок, да и сам улыбнулся от того, как приятно звучал голос в его голове. Ему безусловно нравилось это необычное общение, которое есть только у них двоих.

— Можно поинтересоваться целью всего этого?

— Вы ведь уже смотрели тогда… Когда я переодевался вы были в зеркале, и я… идея сама как-то пришла, подумал почему нет. Вы ведь не злитесь?

— Ты должно быть шутишь, я должен сердиться на такое? Я злюсь только на того, кто оставил синяк на твоём лице.

Билл облокотился на большие мягкие подушки в изголовье кровати, и когда дело коснулось его раны, повернул голову набок, зарыв ту сторону в одеяле и поглощающей в себе тени.

— Ты очень красивый. Тебе не стоит прятаться. А раны скоро сойдут.

Вдохнув свободно, набирая побольше воздуха в лёгкие, всё же решительно обернулся к свету, представляя что Роберт прямо напротив его лица. Смотрит на него своими блеклыми глазами, как тот нависает над ним, и от мужчины веет тем приятным ароматом. Мальчик медленно потянул штаны вместе с бельём вниз. Тут же прикрывая рубашкой интимные части тела, натягивая ткань на них. Нет, он не стеснялся, после всего что уже было, хоть и не напрямую. Просто хотел, чтобы Грей действительно смотрел на него, ведь так это странно.

— Я смотрю.

В мыслях появились эти изучающие глаза, заинтересованно смотрящие в его, как они постоянно поглощают его до самой глубины. Утягивают в пучину этой бездны.

Гладкое шёлковое одеяло холодом скользило по телу, и иногда это возвращало в реальность, но мысли уже сильно спутались между реальностью и фантазией, глаза покрывались невидимой дымкой, когда ладонь плавно скользнула под шёлковую ткань рубашки и дотронулась до нижней части живота, постепенно опускаясь ниже. Приятные ощущения холода, сменились не менее приятным теплом.

Заблудившись в ощущениях, Билл действительно будто ощутил руки на своей талии. Дыхание касающееся его шеи шумное и горячее, но в реальности оно было глубоко внутри него, Грея по-прежнему не было в этой комнате, но это так действовала та связь. Это всё взрывало мозг, уничтожало полностью сознание реального, Грей делал это. Всё это именно он. А точно ли сам Роберт был реальным?

— Реальнее и быть не может, Билли.

Сводя мышцы живота от возбуждения, рука крепче сжалась вокруг члена и начала скользить, вырывая изо рта стон, который растворился ещё перед тем, как звук коснулся стен этой комнаты. Одеяло сползло вниз под чьим-то натиском, открывая скрывавшиеся под ним худые ноги. Билл находился глубоко внутри своих ощущений, даже не замечая происходящего, вдыхал глубже холодный воздух попадающий сюда из щелей в окнах.

Чуть прикрыв веки, уже и не представлял серые глаза, а они были действительно перед ним, ему показалось что он даже смог увидеть Роберта, а его губы уже давно блуждали по телу. Ощущений так много, что мальчик не мог сдерживаться, но в то же время не был в силах вымолвить и слова.

— Что ты сейчас чувствуешь, Билл?

— Вас. Чувствую вас везде. Как?

***

Дрожащие веки, быстро увлажнивший губы язык, стон вырвавшийся из приоткрытого рта вперемешку с шумными вдохами, приятные судороги распространяющиеся по всему юному телу, запрокинутая на подушки голова — находясь по другую сторону он видел его. С жадностью в глазах, наблюдал за каждой деталью, стараясь не упустить ничего в удивительном мальчике. Водил руками по телу, но к большому сожалению не ощущал под ними ничего, но хорошо осведомлён, что Билл чувствовал это всё.

Мальчик отдышался, прикрывая веки, ощущая тепло коснувшееся его от накрытого одеяла, и уже было погружался в лёгкую дрёму.

— Не поговорим о той ситуации? — тихо шепнул Роберт, не намеревавшийся вырывать мальчика из успокаивающих сновидений.

— Ну, это ведь не важно? Если возможно, я бы не хотел вспоминать… — сонным голосом пробормотал он в ответ, но после спросил единственное, что его волновало.

— Это ведь был ты? Фестрал.

Билл повернулся набок, натягивая покрывало до шеи, перед тем как совсем погрузиться в сон услышал «Да» в своём сознании и улыбнулся.

«Спасибо»

***

Do Not Let Your Spirit Wane

Гроза сегодня зависла над лесом, но в неполноценной темноте он видел множество ярких звёзд. Ночью с башни Астрономии открывался ещё более прекрасный вид, жаль что сюда не разрешено ходить помимо урока. Эдди сидел на самом краю лавки, наблюдая за небом, по которому уже начинал скучать. Его вполне могли обнаружить и отправить обратно в спальни, но это ничуть не убеждало, по крайней мере, покидать это место по собственному желанию не хотелось.

Выходя из общей спальни, он мельком посмотрел на часы, стрелки которых показывали что было уже далеко за полночь, и как можно догадаться, уснуть так же не получилось. В голову лезли дурные мысли, и что-то поделать с этим не получалось, а глядя на спящего Билла, ему даже стало завидно.

Он пришёл сюда, не только из-за недавней ситуации, а потому что тягость от необходимого возвращения домой не покидала. Ведь знал из-за многочисленных писем что его там ждёт, а потому с радостью бы остался здесь. Вне этого чрезмерного присмотра и заботы матери, которая маскировала под собой полный контроль его жизни. Родной дом с каждым годом становился испытанием для юноши, справится с которым было непосильной задачей. Он не мог с ней спорить, ведь всегда проигрывал, малейшие объяснения та воспринимала «пустыми оправданиями». А у него не было что ответить, по поводу лекарств и пропавших болезней. Сказать правду о Ричи он боялся, она точно после этого запретит ему посещать школу.

Однажды полные пальцы матери схватили его палочку, и та громко захрустела под их натиском, но к счастью, не треснула. Она могла сделать всё что угодно, и Эдди невероятно это бесило, ведь он не может ей противостоять.

Не отвлекаясь от мыслей, он пальцем расковырял небольшую рану из мелких царапин на ладошке, которую получил во время бега по лесу, при падении на камень. Он шикнул сквозь зубы, отковырнув корочку, наблюдая как образуется капелька крови.

Ты ведь её ненавидишь. Как собираешься смотреть ей в глаза, и не сорваться в первый же день?

Поток ветра вихрем ворвался на террасу, пробираясь мимо колон, раздувая неаккуратно лежащие на голове пряди, но к сожалению, не мысли.

Да и будучи откровенным с самим собой признавался, что не хотел бы расставаться с Ричи.

Если после лета, вся связь которая между ними была уйдёт?

Такая глупая, ведь с Тозиером они уже продолжительное время общаются, но навязчивая мысль. Боялся, что в начале следующего учебного года тот и не взглянет на него, забыв кто такой Эдвард Каспбрак. Казалось, это очень бы подошло под характер немногословного и не заводящего дружбу слизеринца. Что ему стоит, он ведь менял школы не раз и друзей соответственно, зачем привязываться к нему?

А из-за постоянных раздумий об этом, Тозиер снился уже вторую ночь подряд, нагло врываясь в его сны. И как только Эдди просыпаясь посреди ночи, не пытался думать о чём-нибудь другом.

Опустив взгляд на свой ингалятор он погряз в воспоминаниях только сильнее. Они толком даже не попрощались, со всеми этими странными планами Грея в окончании учебного года.

А так как завтра его скорее всего так же не будет, он проводил некую прощальную церемонию сейчас. Приподнимая стеклянную бутылочку с сидром вверх, в жесте похожем на тост, после делая из неё глоток. На глаза навернулась неконтролируемая влага, которую он смахнул, а после сконцентрировался на предмете в его руке резко нажимая на поршень, выпуская из него струю лекарства в воздух, тут же ощущая травянистый запах.

Резкий хлопок на террасе вместе с чёрными сгустками магии испугал его, ингалятор из руки выскользнул на пол. Голубой флакончик закатился под лавку, а Эдди тут же наставил палочку с приглушённым «Люмосом», в сторону хлопка, увидев в темноте чью-то фигуру. Сощурив глаза, он попытался присмотреться и разглядеть нежеланного гостя, в то же время придумывая план отхода.

— Эй! Что вы здесь делаете? — Каспбрак усилил яркость, но силы заклинания не хватало чтобы достать до противоположной части комнаты, фигуру по-прежнему закрывала тень от конструкции в виде планеты и её орбит.

— Что ты делаешь здесь ночью? — прозвучал встречный вопрос.

Очень сильно знакомый голос, но разум твердил что этого просто не может быть, и сразу всплыла мысль об оборотном зелье, а он ведь буквально был в ловушке, дальше только вниз через ограждение.

На свет от его палочки вышел действительно Ричи, обойдя его так, словно гриффиндорца тут не было, и он был какой-то помехой.

Эдди для себя отметил немного нервную походку Тозиера, когда тот шёл к выходу, всё то время судорожно проверяя карманы своей мантии. Привычно уверенный Ричи смотрел в пол, а ныне безупречная осанка прогнулась. Сам вопрос совсем был не похож на дерзкие ответы парня, этот был больше уставший.

— Вышел сюда, знаешь, проветрить мысли, — гриффиндорец направился следом, веря тому, что Тозиер настоящий.

— Я вижу, — глаза метнулись к бутылке стоящей на полу.

— Это не алкоголь, — Эдди оскорбился от такого упрёка и сложил руки на груди, ведь пил в последний раз, как раз только с Ричи.

— А ты? — с настойчивостью повторил юноша, обернувшись на секунду и застопорившись, думая стоит ли вернуться за ингалятором, но услышал как Ричи уже спускается по ступенькам, поэтому поспешил следом. Неужели Грей отпустил его только ночью?

— Должен кое-что исполнить…

— У тебя тут что, задание? — На слизеринце действительно была специальная одежда и заметив, теперь не мог не разглядывать её. Мантия, под которой спрятана поясная сумка, плотная одежда, специально защищённая от ударов, в частности от острых кинжалов. — Серьёзно?

Эдди протянул свою руку, и соприкоснулся с ощутимо холодной от нервов ладонью, он попытался его таким образом приостановить, так как слизеринец не стал замедлять шаг, чтобы дать ответ на его вопрос.

— Я не могу рассказать, Эдди. Он только этого и ждёт, что я посвящу тебя в планы.

— Ну и пусть, он ведь и так об этом знает, что случится?

— Ты совсем ничего не понимаешь, — парень устало сомкнул веки, остановившись прямо на ступеньках. Ричи положил голову на его плечо, скрывая лицо в мантии, свободной рукой скользнув по его талии, зарывая ладонь в тёплом свитере. Будто бы и он тоже не понимал ничего, но почувствовав тепло он словно мог выдохнуть и ненадолго расслабиться.

— Мне этого не хватало, — шёпотом выдыхая он проговорил у его шеи.

— А я не уже и не думал, что ты вернёшься.

Эдди позволил расслабиться на мгновение, погружаясь в это минутное объятие.

the 1975 — somebody else

— Что с рукой? — уже в более привычной интонации спросил Ричи, а Эдди смутно объяснил, что упал.

Гриффиндорец сильнее перехватил руку Тозиера, сплетая их пальцы, подстраиваясь и продолжая шаг. Они спустились, после сворачивая в коридор за статуей рыцаря, насколько понимал Эдди, Ричи вёл их к Лестничной Башни.

— Тебя долго не было… — Эдди усмехнулся и поправил сам себя. — Ты бы и не вернулся, если бы не задание, верно?

— Пожиратели готовятся к… одному событию, поэтому вернуться я пока не имел возможности.

— Как же пропущенные экзамены, что ты будешь делать?

— Знаешь, последнее что его интересует, так это моя учёба. Это как один из главных пунктов, когда ты становишься близок к нему, обучение ты получаешь от Грея или его магов, живёшь по близости и подчиняешься. Так что скорей всего я покину школу.

— Может не будешь торопиться с выводами, и потом будет шанс вернуться? — тихо предложил гриффиндорец, шагая чуть позади, но оба парня всё ещё сцеплены ладонями, и он был достаточно рядом, чтобы заметить как у Ричи дрогнули ресницы.

— Кто знает… — сорвалось с губ слизеринца, и было слышно, что Тозиер в это не особо верит.

— Увидимся ещё. Обещаю. — добавил он следом, чуть более обнадёживающе, чувствуя, что именно беспокоит парня.

Ричи спрятал свою палочку, и из внутренней части мантии достал золотой переливающийся значок, когда Ричи протянул тот Каспбраку, на запястье повис чёрный мешочек, с любопытством тут же осмотренный Эдди.

— Если я понадоблюсь, отойди в тихое место и надень его. Он поможет мне трансгрессировать к тебе.

От этого действия стало чрезмерно легче, ведь этот момент многое ему доказывал, разбивая в голове ту стену из предлогов, которую он сам же и построил.

За поворотом горел факел, всполохами легко касающийся лица Ричи, освещая горячим оранжевым оттенком слизеринца, слегка доставая и до Эдди. Им было достаточно, чтобы рассмотреть друг друга, отмечая как сильно они изменились с первой встречи.

— К чему именно они готовятся, Рич?

— В скором объявить о себе. Уверен, скоро в волшебном мире будет полнейший хаос, Эдс. Не думаю, что мы или министерство что-то сможем сделать. Возможно нам всем стоит уезжать как можно дальше.

— И никто не в курсе этого?

— Это лишь мои догадки, к чему всё это ведёт. Но не думаю, что если бы кто-то узнал и поверил в это, решится на действия. Это же министерство.

От осознания сказанного, внутри груди словно что-то застывало, мысли и ощущения о неизбежности возможной войны. Или его астма вернулась.

Событие, которое происходило относительно недавно повторится. Мир магии совершенно недавно восстановился, а школа заполнилась учениками. И насколько лет их мир погрузится во мрак?

***

Эдди игнорировал прямые указания вернуться к себе, даже когда Ричи громко и жёстко прошипел ему прямо в лицо «Уходи!», тот и глазом не повёл.

— Это тебе не сражение с боггартом на уроках. Когда ты это поймёшь? — Но порой Каспбрак бывал излишне упрям. Буквально даже слушать не хотел, хмурил брови, и молча шёл следом за ним, а иногда вырывался вперед. Единственное что удерживало Эдди, так это рука слизеринца, и каждый раз, Ричи заводил его за себя. Ведь пока защитить он мог только так.

— Зачем тебе это? — в замешательстве вскинув брови, спросил он.

— Я должен быть рядом с тобой, точнее пойми, ему надо это понимать. Мне хочется быть там… — Эдди и сам отчасти не понимал, как объяснить своё рвение. Возможно его утягивало всё, куда бы он не пошёл с Тозиером, это действительно было сложно объяснить.

— Я не просил помогать мне. Грею совершенно всё равно, он просто играет.

— Блять, Ричи, тебе будет сильно не всё равно, если я пойду? Я ведь так или иначе туда попаду. — выпалил Эдди, особо не аргументируя, но считая это хорошим оправданием своей настойчивости, для показательности взмахивая руками. Закончив, Каспбрак подошёл к единственной двери в этом пролёте, догадавшись куда Ричи требовалось.

— Лимонный щербет, — камень двинулся, поднимая статую совы вверх, выдвигая перед их ногами ступени.

Дверь в требуемый кабинет оказалась приоткрыта, и через неё пробивалась полоса света. Освещение вздрагивало, а это значило, что около свечей кто-то ходил. В эту же секунду Тозиер стал более серьёзен, чем ранее. Эдди видел это в сменившейся мимике, в тёмных глазах блестел страх. Они стояли прижавшись спиной к стене, по левую сторону от входа, потому Эдди смог легонько погладить ногу Ричи указательным пальцем. Якобы это могло успокоить или обнадёжить, возможно… воздух из лёгких Ричи вылетел легко и даже свободно.

Оставалось всего мгновение, чтобы прорваться внутрь, а в голове проносился план действий, о котором парень думал всё это недолгое время. Сейчас он становился уж больно искусственным, слишком нереальный для молодого юноши, надеющийся противостоять силам великого волшебника. Изначально рассчитывая подойти к директору пока тот его не видит, но теперь замысел заключался только в собственной быстрой реакции.

На пальцах показав обратный отчёт, заставив гриффиндорца затаить дыхание в ожидании до самого конца, и по истечению трёх секунд, бросил в комнату пузырёк. Тот сразу разбился о пол, и при контакте с кислородом, выплеснувшись, жидкость стала превращаться в густой молочный дым, за секунды окутывающий кабинет.

Альбус осматривал кабинет, пытаясь очистить его от дыма, и увеличить поле видимости. Настороженно вглядываясь в сторону двери, определённо ожидая что оттуда кто-то выйдет. В замершего мужчину Ричи выпустил несколько заклинаний, но директор, словно этого и ожидал, вовремя парировал, отражая заклинания от себя, и те отлетели в сторону книжных стеллажей. Поднимая в воздух разорванные в клочья книги. Юноша в свою очередь защищая себя щитом, пуская в мужчину пару красных лучей. Но по его неосторожности пропустил контратаку, и багровый сгусток энергии попал прямо в грудь. Заклинание ползло по телу, сковывая все мышцы словно мясо в морозильнике. Палочка выскользнула ударившись о пол, а директор с любопытством изучал парня, пока он обречённо понимал, что это было такое банальное задание, но и его он провалил. Заклинание заставляющее конечности застыть ослабевало, и потому, кончики пальцев пощипывали, но это было недостаточно быстро. Директор мог сделать всё что угодно.

— Я знал, что сегодня ты придёшь, Ричард. — директор чуть улыбнулся, а его взгляд метнулся от Ричи куда-то тому за плечо, на Эдди, который только зашёл в кабинет, показавшись в свете свечи.

— Но вы, Эдвард, даже не предполагал. — будто бы и не ощущая опасности, продолжил разговаривать Дамблдор.

— Арресто Моментум! — гриффиндорец уверенно проговорил заклинание, он и не рассчитывал что сработает, но директор стоял неподвижно. И тут же принялся расколдовывать Тозиера, схватив с пола его палочку и вручив хозяину.

— Да ладно вам, Альбус, если в действительности вы знали, и если вы не глупы, предприняли бы что-то. — полностью отойдя от чар, произнёс с улыбкой Тозиер, пока голубые глаза директора смотрели на них так наивно.

Ричи безусловно сейчас был не только рад Эдди, но и испытывал гордость, ведь требуются немалые силы для такого рода магии.

— Зачем? Безусловно, юноша, вы сильны, но не будете же вы драться со стариком?

— Если получим их быстро, этого возможно и не потребуется.

— Эдс, проверь омут памяти. — взгляд вернулся на мужчину, — Давайте, Альбус, вы же можете помочь.

Заклинание распахнуло дверцы омута, открывая вид на множество наполненных хрустальных пузырьков и большое зеркало, в отражении которого блестели блики от жидкости в чаше. И благодаря которому, вышедшие из погружения в воспоминания, убеждались в реальности. Но видя, как старик молчит, слегка ухмыляясь глазами, собирая около них множество морщин, сообщил Каспбраку то, что известно было ему.

— Эмм, 1960 год. Что-то связанное с министерством или Греем. И возможно ещё с битвой, или с самим министром.

— Ты догадливый парень.

— Признайте, вы не всесильны. Его вам не победить вновь. — он усмехается, ощущая действительно старческую слабость мага, и силы в нём подходили к концу без должного пополнения.

— Ричи, я не вижу ничего такого! Уверен, что он здесь? — звучал звон от ударов флаконов друг о друга, пока гриффиндорец торопясь передвигал их в поисках нужного.

— Да, он точно в этой комнате, — на лице парня мелькнула быстрая улыбка от догадки, и даже немного наполненная восхищением. — Эдди, остановись. Я нашёл.

Альбус проследил как гриффиндорец прекращает поиски, и подошёл к Ричи, становясь напротив него, явно ещё не понимая того.

— А вы действительно знали. Что же, хитро. — кончик палочки прислонился к виску директора, загораясь тусклым отблеском. — Но вы вновь всё усложняете, мы бы просто его забрали. Какого это испытывать те воспоминания спустя много лет? Когда старательно пытались забыть поражение, когда вы поняли, что вам не победить?

— Ты умный парень, скажи где он. Ты не обязан ему служить.

— Обязан? — невольно вырвавшийся смех заставил директора удивиться, а после нахмурить седые брови.

Как только Дамблдор хотел что-то сказать, палочка прижалась к коже сильнее, Ричи прекрасно представлял о чём идёт речь.

— Мы заболтались. Поэтому, приступим.

Заклинание, тут же проникающее в голову мужчине, распространилось внутри, передавая Тозиеру все воспоминания мелькая в глазах так, словно он сам был их свидетелем. На руке старика проступили сухожилия, ведь тот пытался противостоять магии, но был беспомощен. А процедура и так затуманивала рассудок.

Заклинание углублялось в поисках необходимого отрезка времени, мужчина упрямился и старался скрыть их, что сказывалось на состоянии обоих. Перед глазами всплывали моменты чужих воспоминаний, отрывки самых ярких и потайных моментов, от всего обилия в висках повисла тягостная боль, каждый крик, каждая вспышка, отстреливала молнией ударяясь о затылок.

И вот, в представлении кажется застыл необходимый день, с периодом какого-то обсуждения, между самим Альбусом и министром магии, так же ещё несколькими мужчинами, как их собрание недавно, только в центре стола лежал синий камень, приковывающий собой внимание всех собравшихся. Это и было объектом обсуждений: решалось куда его прятать. От каждого поочередно доносились предложения глухим эхом, из-за чего речь была непонятной, похожа на то, что все люди разговаривали для него сквозь плотное стекло.

За столом разгорелся настоящий спор, пока сам Нобби Лич громко не хлопнул рукой по дереву и не прекратил его, остался только спокойный голос молодого Дамблдора, предлагающий своё место для укрытия, и кажется, заинтересовал остальных.

В окончании этого воспоминания из прошлого, он видел руку волшебника, которая опустила парящий кристалл в толщу воды какого-то озера. И постепенно ярко-синее свечение стихло под тусклой водой, вздымая к верху мелкие пузырьки.

Плавно отводя палочку от седого виска, теперь вслед оттуда вынимался сгусток воспоминания, а после плотно запечатан Эдди в пузырёк из плотного стекла, из мешочка на его запястье. Он бережно положил и зажал его в руке, переключил внимание на слизеринца, ведь он не спешил использовать необходимое заклинание, и поскорее уйти отсюда. Ричи не двигался и был погружён в какие-то свои мысли.

chaos chaos ~ do you feel it? {s l o w e d + reverb}

Слизеринец был по-прежнему в голове Альбуса, и наблюдал одну сцену из воспоминаний Дамблдора, заинтересовавшую его больше всего. О которой ранее только догадывался, но в данный момент она прояснилась окончательно, возрождая внутри злость, пробудив старые и забытые ощущения.

Маг начал подозревать что с юношей что-то не так, и попытался воспользоваться этим, очень неосторожно и необдуманно.

— Мальчик мой, я понимаю как тяжело нести это бремя, но ты не обязан служить ему, — повторился, и одновременно продолжил свою мысль директор. — Он будет заставлять вас, использовать своё убеждение, а вы и догадаться до этого не сможете. Мог бы молодой человек по имени Ричи Тозиер ранее совершить такое? Просто расскажи где он, и мы предоставим тебе и семье укрытие.

Мрачный взгляд скользнул по комнате, и остановился на голубых глазах с нависшим веком в уголках.

— Рассказать… Вам то? Где было ваше укрытие тогда? — с нескрываемой ненавистью выпалил парень. — Для неё и семьи, чтобы не пришлось жертвовать собой? Вы не помните как заманили её так же, как и сейчас пытаетесь меня? Совсем не узнаёте?

— Ричи, пойдём, не надо. Мы получили воспоминание. — нарушил их разговор Эдди, подойдя поближе к слизеринцу. Но в ту секунду тот вспылил, хватая младшего за запястье, зажимая его до белых отпечатков.

— Это не я предложил пойти со мной. Не можешь справиться с этим, чего ты вообще хочешь?

— Чтобы ты не убил его, а стёр память, Ричи.

— Не убил? А что ты думал я делаю, общаясь с Греем? — палочка выглядела так, словно ещё чуть-чуть и проткнёт кожу на горле директора.

— У тебя был выбор, Эдди.

Ричи смотрел в расширенные зрачки младшего, которые метались то от его лица, то к Альбусу, сцепив пальцами чёрную мантию на его плече, словно это остановило бы заклинание, но после взгляд остановился на нём, изменившись, словно зажигаясь.

— А у тебя?

Тишина. Сдавленные хрипы старика, и бешеное сердцебиение обоих парней.

— Ранее я бы тоже смог. Не Грей здесь причастен, — огрызаясь собственной правдой в сторону гриффиндорца на вопрос директора, палочка всё же ослабила давление. Хоть Ричи и понимал, что не будь здесь Каспбрака, поступил бы он скорее всего так же.

— Обливейт. — мутная пелена застлала разум мужчины, погружая в забвение. И развернувшись так резко, что Эдди бы вывернул запястье, но из-за мантии рука мальчика соскользнула, а Ричи ушёл. Не обращая внимание на вновь следовавшего за ним гриффиндорца, старательно ускоряющий шаг.

— Ты не мог его просто так убить.

— Ты совсем ничего не знаешь. Насколько ты хорошо осведомлён о прошлом Дамблдора? Вот и не стоит ограничивать меня в действиях.

— Ну так расскажи! Возможно его смерть — не лучший выход.

Они проделали ровно такой же путь, которым пришли сюда, а заговорили выйдя в центр астрономической башни, окружаемые ветром, и возможно холод их сближал. Остужал, выветривая весь внутренний пыл, выравнивая голос и дыхание, избавляя их речь от нежелательных слов.

— Я понимаю, что сам виноват позволяя тебе быть со мной на заданиях, но скажи, чего ты ждал, когда остался со мной?

— А ты? Говоришь у нас всё так отличалось? Ты точно так же оставался со мной, зная себя и то, чем ты занимался. Я не поддерживаю тебя во всём, у меня есть своё мнение и принципы, я не буду извиняться за это.

— Мне необходимо будет это делать, рано или поздно, ты ведь понимаешь…

— Да, но я ведь знаю его. Разве это был приказ, Рич?

Собеседник развернулся, петляющим шагом направляясь к перилам, облокачиваясь ладонями о холодный камень, глаза скользили по темноте. Эдди показалось, что он не хочет видеть его лица, поэтому подошёл не слишком близко. Бледная ладонь юноши скользнула сначала в один карман, а после и во второй, ощупывая на наличие пачки сигарет внутри них.

— Знаю, где именно ты находишься, и что тебе там приходится делать. Понимаю, что мы ещё мало знаем о жизни каждого, и может это тебе не «приходится». Но когда я остался с тобой после поезда, я знал что меня ждёт, а ты? Я доверяю тебе.

— Если хочешь, ещё не поздно поменять своё решение.

— Нет, я хочу быть рядом. И в такие моменты тоже, — Эдди на секунду опустил глаза, раздумывая на тем, что не хочет рушить собой те странные отношения между Ричи и Греем. Последний точно не упускал своей возможности слушать, и на это он надеялся.

— И виноват совсем не ты, что послушался сегодня меня…

— Постой. Не говори. — Ричи перепугано взглянул на него надеясь, что тот сейчас замолчит, но нет… — Эдди, почему ты никогда не слушаешь меня? Я объяснял, что не стоит этого делать, ты забываешь что он не профессор зельеварения.

Каспбрак снова повторялся, не слушал, и такие пронзительные и чёткие слова брюнета, проносились мимо, растворяясь в гулком ветре. Поэтому горячие от собственного дыхания губы, напористо прислонились к покрасневшим губам гриффиндорца. Не дав даже возможности произнесения остатка фразы. Сминал нижнюю губу, прикусывая, стараясь наказать за то, что ещё не было озвучено.

Но крайне скоро, Эдди разгадал мотивы действия, и холодные ладони коснулись бледного лица, отстраняя его от себя.

Растерянные чёрные глаза смотрели на губы напротив, слушая как оттуда раздаётся шумное дыхание, после прикрывая глаза ресницами. Те дрожали в такт каждому выдоху Эдди, пока он не продолжил.

— Находясь на заданиях с тобой, это мой выбор. А если ты не выполнил что-то выслушав меня, то и виноват только я. И если план пойдёт не по плану, наказывать стоит лишь меня.

Слизеринец трансгрессировал, оставив после себя только волну ветра, качнувшую волосы Эдди, убирая беспорядочные пряди с лица.

***

Задание было выполнено успешно. Не без потерь, но можно было спокойно выдохнуть. Замок уже не был в такой суете, наоборот задерживал тишину ночи. Восточное крыло наконец прогрелось, Том зажёг на всём этаже свет, медленно шагая по коридору. Юноша когда в замке отсутствовали гости выглядел по-домашнему неряшливо, хоть вычурность сохранялась в нём всегда и в любом виде. В конце коридора дверь была приоткрыта, и он знал когда Роберт туда уходит. Иногда для работы, а последнее время для общение с Биллом.

Поэтому с улыбкой касающейся его губ проскользнул внутрь, останавливаясь в проёме и облокачиваясь о косяк. Посматривая на лениво откинувшегося мужчину в кресле около камина. Предплечья устроились на подлокотниках, пока пальцы крепко их сжимали. Несколько первых пуговиц на рубашке были расстёгнуты обнажая часто вздымающуюся грудь, и он не удержавшись подошёл ближе, запуская руки под ткань. Роберт словно предвидел это и даже не дрогнул, потому он продолжил мягко очерчивать контуры мышц подушечками, слегка надавив ногтями проведя ими около шеи. Скользя одной рукой к тёмным волосам он всматривался на чуть подрагивающие веки.

Пальцы лёгким движением вплелись и скользили по шелковистым прядям, а его губы приблизились к приоткрытым у Роберта. Мазнув по ним кончиком языка он почувствовал как маг приблизился, требуя большего. Том игриво улыбнулся и резко повёл второй ладонью, всё ещё находящейся под рубашкой вниз. Обдавая холодом низ живота, вырывая у Роберта рваный вдох, чему он явно довольствовался, и теперь полностью впился поцелуем. Мазнув языком по нижней губе, после чуть отдаляясь к подбородку, но Роберт настойчиво ударил его плечом, всё ещё находясь в астрале, поэтому движение было слегка ленивым и нескоординированным.

Однако он послушно вернулся к губам, припадая к ним с новой силой, цепляясь за зубы и протолкнув язык, ощущая всё более напористые движения в ответ.

На секунду он увидел картину происходящую перед глазами Роберта, внезапно остановившись и удивлённо выдохнув. Почувствовав на губах улыбку он и сам улыбнулся, ведь оба не ожидали увидеть что-то подобное, после замечая на себе изучающий взгляд.

— А парень не промах. — усевшись поудобнее на подлокотнике, он продолжил обдавать бледное лицо поцелуями. Не переставая восхищаться каждой деталью, напоследок нежно коснулся небольшого старого шрама чуть ниже левой скулы.

— Как и ты.

— Покажи ещё раз, — у Тома за это время развился сильный интерес. И раньше он мог видеть парня, когда Роберт показывал ему чем обеспокоен или занят, и всего пару интересных моментов. Но сейчас Билл был совершенно другим, тем самым удивил его. Отчасти сравнивая его с собой.

Роберт согласился и поднеся свою ладонь ко лбу младшего коснулся его, обдавая жаром ладони. Вмиг перед глазами появилась картинка происходящего из прошлого.

— Что у него с лицом? — младший открыл глаза, будто сонно моргая ими, слегка размыто видел Грея.

— Подрался.

— Это как раз в тот момент?

— Ага. Но кое-что я сделал, — Роб улыбнулся, выпустив из ладони голубой всполох, который являлся частью патронуса.

— Сегодня никто не может без ран. — устало выдохнул парень, касаясь ладони мужчины. На той распласталась свежая рана, образовавшаяся когда потребовалось заклинание поиска, чтобы вывести Мейнарда из пещеры. И потому его руку вновь обдало оранжевым свечением, которое сплелось с ладонью мужчины, ещё немного затягивая рану.

Его рука обхватила бедро Тома, чуть сжав кожу сквозь ткань штанов подтянул того к себе ближе. С нежностью вглядываясь в голубые глаза, обведя точёное лицо взгляд мужчины переместился на шею.

— Давай выпьем?

Чуть позднее, когда Грей нашёл любимый напиток и разливал его по бокалам. Том соскользнул с прежнего места разместившись в соседнее кресло. После принимая хрусталь с напитком и тут же отпивая.

— Думаешь он сможет провести его? — Том откинулся в глубоком кресле с изумрудного цвета обивкой, вытянув носки лакированных туфель ближе к камину. Мягкие кудри обрамляли его лицо, а камень висящий на бледной шее, встроенный в серебряную оправу, отбрасывал блики на его скулу. Этого вида было предостаточно, чтобы Грей вновь задержал на нём взгляд, с некой лаской во нём разглядывая его, безучастно угукнув на вопрос юноши.

— Может не нужно так сильно его направлять?

— Его нужно подтолкнуть, а дальше он будет делать это сам. — Грей поднялся из-за письменного стола, встав позади кресла. Мужчина прикрыл глаза от яркого пламени, вплетая длинные пальцы украшенные парой перстней в кудри юноши, заставляя последнего довольно прикрыть глаза.

— Тебя тоже пришлось, — проворковал Грей, на секунду окунаясь в былые деньки.

— Да, помню. — улыбнувшись, Том так же вспомнил момент из прошлого.

В один из учебных дней, он нашёл в своей сумке, помимо остальных учебных книг, чей-то дневник, где среди множества страниц о тёмной магии и ритуалах был один про крестражи. В конце прочтения, на авантитуле появилась подпись его учителя зельеварения.

— Это было весьма искусно. — Реддл одной рукой ловко перехватил ладонь Грея, поглаживая большим пальцем выступающие костяшки, медленно спуская их ладони к вороту собственного пиджака.

Роберт улыбнулся, не часто от Тома можно было ожидать намёки, и этот был крайне незатейливым, потому мужчина даже хмыкнул.

— Ревнуешь? — несмотря на всё, руку он всё же запустил вглубь, пробираясь сквозь полы расстёгнутой рубашки.

— Ну а если и так. Ты ведь почти неотрывно следишь за ним. — юноша чуть сжал губы, театрально показывая обиду, а после озорно сощурив глаза встал с кресла, разворачиваясь так чтобы связь между касанием не потерялась.

— Ладно, расслабься, этот мальчик всё сделает. Может, я смогу заняться его подготовкой?

Изящные ладони скользнули по крепким мужским плечам, плавно спускаясь по спине, пока сам юноша подошёл вплотную, глядя на того с вызовом.

— Я возможно, хотел тебе это предложить. — хрипло проговорил Роб, по хозяйски обхватывая узкую талию, направляя юношу в сторону стола, поставив на тот свой бокал и его.

— А я возможно это знал. — Томас теперь во всю озарял Грея улыбкой, но соприкоснувшись со столешницей в области бёдер, в глазах заплясали явные огоньки.

Бордовый костюм собрался в складки перед тем как парня усадили поверх стола, а вельветовый пиджак был сброшен на пол. Юноша почти повис в воздухе, только крепкие руки удерживали его, пока Грей покрывал поцелуями тонкую шею, зарываясь носом в тёмные волосы, с шумом выдыхая рядом с юношеским ухом. Том прогнулся в пояснице, соприкасаясь пахом с бёдрами Роберта, в ответ целуя висок Роберта, зачесывая волосы с него наверх.

— Хочу чтобы ты подготовил его к ритуалу переноса, когда он будет здесь. — отрываясь от действия прошептал маг в губы напротив.

— Я понял, — резко ответил Том, после запрокидывая голову вновь. — Прошу, не останавливайся.

Громкий вздох наполнил комнату.

Грей улыбнулся, и намеренно отстранился, заставляя Тома крепко сжать ткань рубашки на его спине. А после ощущая холодный воздух около его шеи, вырвавшийся после недовольного выдоха.

— Ой, подожди-ка. А как там… как же его, — Роберт изобразил задумчивость, пока Том запрокинул голову назад, раздражаясь от выходок старшего.

— Ведёшь себя как ребёнок.

— Ах вот как!

Грей развернулся, оставив разгоряченного юношу сидеть на столе, а сам умостился в кресло за ним же. И либо он шутил либо нет, но достав какие-то бумаги начал вчитываться в них. Томас и правда иногда терялся в вот таком вот поведении мага.

— Ты сейчас серьёзно? — он сел полубоком, рассматривая как возле его бедра появляются всё новые бумаги.

— Расскажи о Ричарде.

— Мы прервались из-за него? Я его убью, — он улыбнулся, поправляя волосы упавшие на лицо мужчины.

Роберт макнул в чернильницу перо, после подписав что-то в конце пергамента, вовлечённо всмотрелся в следующее письмо.

— Я бы и так рассказал, но после. Всё хорошо. Он обезоружил Альбуса, и его палочка теперь хранится у нас. Правда вокруг него витало заклинание «Остолбеней», не понимаю как он смог справится, почему Альбус никак не помешал ему.

— Ему помогли.

— Кто? — глаза мельком осмотрели мужчину, и он быстро догадался, что это тот самый парень, о котором ему не рассказывали они оба, из-за чего раздражение вновь заполнило его. — Не поделишься?

— Что дальше? Воспоминание у нас? — мужчина напрягся, завидев эти огоньки выплясывающие в голубых глазах.

— Не скажу, пока не скажешь ты. — юноша улыбнулся, и расслабленно облокотился о свои руки позади, через плечо рассматривая мужчину и ожидая ответов.

И никак не ожидал, что схватив его за левое предплечье, Роб потянет за него. А он в секунду оказался на столе, неприятно ударяясь лопатками о край. Но от такого ещё больше нахмурил брови и сжал губы. Ощущая как до того скинутая с плеч рубашка, сковала его руку за спиной.

И неожиданно для него, Роберт рассмеялся, приближаясь к его лицу, оставляя лёгкий поцелуй на его губах.

— Это был Эдвард Каспбрак, глубоко влюблён в нашего Ричарда, а тот в него. Постоянно ошиваются вместе, а этот гриффиндорец любит геройствовать. Но не используй это, — он предупреждающе заглянул в его глаза, кусая за мочку уха, обводя языком серьгу с красным камнем, — интересно что из этого выйдет без нас. Мы продолжим, только расскажи наконец, оно у нас?

— Хорошо, — младший улыбнулся, и в ответ поцеловал Грея, впиваясь в пухлые раскрытые губы более резким и напористым поцелуем, чуть притягивая его за губу к себе ближе. И высвободив наконец руку, смахивая несколько книг и листов, обхватил ладонями чужое лицо, плавно скользя по ушам и к выстриженному затылку.

— Воспоминание у нас. Им видимо пришлось перерыть их все, пока Ричи не залез в голову старика. Он поместил его к себе вновь. Так что боюсь он также вспомнил что камень находится на болоте…

***

Юноша начал медленно просыпаться, выныривая из затяжного сна и с трудом разлепляя глаза, чтобы в следующий момент медленно осмотреться вокруг и попытаться сосредоточить на чём-то свой расфокусированный взгляд. Из-за того что он за пять лет обучения только второй раз попал в это место, он не сразу понял где находится.

Помещение было просторным и светлым, с высокими потолками и с распахнутыми шторами на окнах, в которые заливался солнечный свет, яркий и заставляющий на пару секунд снова прикрыть глаза. Под головой и спиной чувствовалось несколько подушек, сверху — мягкий плед, а его руки кто-то заботливо сложил на животе.

Вокруг было слишком тихо, в голове изначально лишь пустота, которую постепенно начали сменять воспоминания того что произошло в лесу. Всё вспоминалось обрывками, а конец и вовсе не складывался. Но теперь он тут, лежит на мягкой постели и из-за такой резкой смены обстановки, на секунду юноша понадеялся на то что прошлой ночью всё действительно не происходило в реальности. Только вот бинт перевязанный на левой руке и неприятная головная боль говорили об обратном.

— Кто к нам вернулся, — знакомый голос раздался в эту же минуту, заставляя медленно повернуть голову на его обладателя и увидеть Патрика, сидящего на стуле около кровати. Уставшие глаза брюнета взволнованно осмотрели лицо подростка, а сам он чуть подался вперёд.

— Как ты себя чувствуешь? — слизеринец осторожно скользнул своей рукой под здоровую руку мальчика, соприкасаясь ладонями и мягко перехватил его руку пальцами, поглаживая большим пальцем впадинки между костяшками.

— Ещё не понял, — хорошенько прочистив горло ответил кудрявый и скептически осмотрелся, медленно возвращая взгляд на старшего, сопровождая всё тяжёлым выдохом и лёгкой улыбкой, пусть та и далась с трудом.

На самом деле ему был приятен тот факт, что первым кого он сейчас увидел и услышал — был именно Патрик, ведь спокойнее стало от одного лишь его присутствия.

— Как будто после худшей вечеринки в моей жизни, голова ужасно болит и что-то мне не хорошо.

Нервно усмехнувшись и уже догадавшись где он находится, юноша продолжил с любопытством осматриваться. Где-то вдалеке лазарета мелькала фигура женщины, которая бегала от стола к шкафчикам с ингридиентами и вероятно была занята приготовлением лечебных зелий.

Стэн обратил внимание на то что был переодет в свободную спальную рубашку и такие же штаны белоснежного цвета и подумал, что от его одежды, как и от мантии вероятнее всего избавились. Мальчик также предположил, кто именно мог его переодевать, из-за чего в смущении не спешил переводить взгляд на слизеринца и заметил что на стуле рядом с кроватью лежат его аккуратно сложенные чистые вещи.

На прикроватной тумбочке Урис рассмотрел множество пакетиков со сладостями, целые башни из шоколадок и он подумал о том, что к нему вероятнее всего уже приходили его друзья. Но он не понимал, сколько прошло дней или часов с той самой ночи.

— Ты почти сутки проспал, — уловив непонимание на лице младшего, сказал брюнет и настороженно продолжил, — помнишь что произошло?

Услышав вопрос, Стэнли несколько секунд сверлил взглядом одну точку на тумбочке, пока все события вновь прокручивались перед глазами и медленно вспоминались. Он помнил всё, начиная от вечера в баре и ровно до того момента как был в сознании, и вряд ли сможет забыть в ближайшее время.

Юноша считал что он допустил много ошибок в тот вечер, когда не остановил Билла, пошел в лес, связался с теми парнями и напугал всех, в особенности Патрика и Виктора. Стэн почувствовал себя виноватым, за то что доставил парню проблемы и боялся даже подпускать мысли о том, что чувствовали они двое всё это время.

Вместе с этим мальчик резко осознал, что у него есть кому его защищать, вот так сильно и по-особенному. Хокстеттер в очередной раз показал юноше сильную и хладнокровную защиту, о которой Стэнли раньше и предполагать не мог.

Хокстеттер терпеливо ждал ответа и всеми силами пытался изображать спокойствие на лице, чтобы не выдать своего волнения перед и так испуганным парнем. Он хорошо помнил как почувствовал что что-то произошло, точнее, он на секунду перестал чувствовать его магическую энергию вообще, поэтому появился там, а дальше действовал быстро и не раздумывая.

После той ночи Виктор видел его таким подавленным кажется, впервые в жизни. Не смыкая глаз чтобы случайно не пропустить реакцию юноши, Хокстеттер сидел около кровати всё то время, думая лишь о том как он мог позволить случиться чему-то подобному. Думая о том, что окажись он там чуть позже, всё закончилось бы плохо. Он мог не успеть и затянись их контакт с дементором ещё на какое-то время, Урис бы после этого просто существовал, как пустая оболочка, без воспоминаний, эмоций и чувств. Они бы потеряли его в ту ночь.

Это чувство его не отпускало и вряд ли однажды отпустит, потому что он это допустил, и этого было достаточно чтобы ненавидеть себя в этот момент очень сильно.

— Там в лесу были дементоры, — тихо начал Стэн, отведя взгляд в сторону, — я пытался вызвать патронус, но не получалось, я пытался, правда, — пуффендуец на эмоциях чуть повысил тон, словно пытался оправдать случившееся и то что он не смог.

— Я верю, Стэн. Но твоей вины здесь нет.

— А если бы ты не оказался рядом? — испуганный взгляд метнулся в сторону слизеринца, — я бы ничего не смог сделать сам, — голос юноши в очередной раз сорвался, а из-за собственных представлений в голове ему вновь стало страшно, — я даже не смог помочь своим друзьям.

— Будем честны, ты бы и не справился один, — Патрик вздохнул, встретившись взглядом с кудрявым, большим пальцем поглаживая тыльную сторону его кисти, — ты сильный волшебник, но их было много, Стэн.

— Кстати о Билле и Эдди. Где они? — чуть привстав на одном локте пуффендуец попытался подняться.

Заметивший это слизеринец быстро выпустил его ладонь, встал со стула, пересаживаясь на край кровати и положил обе руки на его плечи, мягко придавливая младшего к кровати, лишая возможности двигаться.

— Давай ты просто полежишь? — Хокстеттер понимал причину его волнения и поэтому старался вести себя максимально спокойно, — они в порядке уже.

Патрик ещё минуту просидел так, всматриваясь в лицо младшего, с заострившимися скулами и тускло-карими глазами, с маленькой ещё не успевшей сойти царапиной на носу и в эту же минуту ещё раз твёрдо решил для себя, что его Стэнли никогда больше не будет выглядеть таким уставшим.

Скрип открывшейся двери вынудил Хокстеттера оторвать от него руки, выпрямиться и в следующее мгновение он услышал женский голос раздавшийся на весь лазарет, из-за которого парень в любопытстве поднялся.

— Ты так напугал нас всех, Стэнли! — взволнованный голос, который один из них совсем не ожидал услышать раздался вдалеке и отдался эхом по госпиталю, когда вошедшая в него женщина с выражением крайнего беспокойства на лице устремилась вдоль ряда больничных коек прямо к его, стоящей в конце.

Хокстеттер напоследок успокаивающе улыбнулся Урису, отходя от него чуть в сторону и оборачиваясь к внезапно появившейся женщине.

— Мама? — мальчик немного приподнялся на локтях, занимая полусидячее положение, с недоверием всматриваясь в приближающуюся фигуру, чтобы убедиться, что ему не кажется, — ты что тут делаешь?

Патрик в изумлении приподнял брови и округлил глаза, совершенно не готовый к встрече с кем-то из родителей Стэна, а особенно с миссис Урис, которая, как он был наслышан, являлась мракоборцем и его быстро посетили первые догадки по поводу того зачем она тут.

Хокстеттер излишне внимательно осмотрел женщину, отмечая их с сыном сходство, в некоторых деталях. И то, что вероятно младший красив в неё и так сильно похож, что просто удивительно. Мягкие черты лица, выразительные ярко-карие глаза и светлые длинные волосы, собранные в хвост на затылке. Строгая форма и холодный взгляд придавали всему этому интересный контраст.

— Мне пришло срочное письмо из школы. Сказали, что ты сейчас в лазарете, — женщина остановилась у подножья кровати и внимательно осмотрела сына, мимолётно скользнув недоверчивым взглядом по парню стоящему рядом, но пока не обращалась к нему.

— Что произошло, Стэн? — голос женщины звучал холодно и слегка нервно.

Он бы очень хотел ответить, если бы сам знал, с чего ему начать. В глазах читалось непонимание и светловолосый потеряно скосил их на Патрика, который быстро уловил эту растерянность.

— Он здесь после нападения дементора, вам наверняка известно.

Женщина нахмурилась и её брови съехали к переносице.

— Мне многое известно. И я хочу узнать, что этот юноша с друзьями делали в лесу ночью?

Патрика опередил с ответом Стэн, который заметив настроение мамы, не хотел чтобы они вступали в разговор со слизеринцем.

— Вечером мы пошли в Хогсмид с Биллом и Эдди. Всё было хорошо, — юноша решил старательно умалчивать о старшекурсниках, — А потом мы…

— Пошли через лес, — быстро закончила за него Андреа, и мальчику показалось что она смотрит на него осуждающе, разочаровавшись в некогда спокойном сыне, который не доставлял ей проблем.

— Нам пришлось.

— Почему, позволь узнать?

— Возникли некоторые проблемы и — «и если бы не парни которые были настроены крайне агрессивно, этого ничего не случилось бы». — Никто не думал, что всё обернётся так, — юноша начал уклончиво говорить, стараясь никак не упоминать о старшекурсниках.

— Ты не расскажешь мне настоящую причину?

Женщина всё также недоверчиво всматривалась в Стэна, пытаясь понять, почему ей так боится признаться юноша. Она скрыла то что уже узнала от Северуса настоящую причину, узнала о том что произошло в баре и обо всех деталях, которые ей доложил мужчина. Женщина хотела услышать правду от него лично. Андреа старательно подавляла в себе желание обнять мальчика и после поговорить с ним более мягко, как сделала бы в другом месте, но сейчас ей не позволял её статус, а также посторонние люди в лазарете, которые знали, кто она.

— Я не могу.

Юноша упорно стоял на своём и молчал, даже не подпускал мысли рассказать маме всё что произошло в лесу и в Хогсмиде в подробностях, тем более в присутствии Патрика, ведь он даже представить боялся, как тот разозлится.

— Ты хоть понимаешь, насколько всё серьёзно, Стэн?

Страшные догадки постепенно начинали наползать в заторможенное сознание подростка. Его напугал тон женщины, этот вопрос, факт того что он ничего не знает о том что случилось с друзьями и с Кевином. Он всю эту серьёзность понимал. Урис понимал что натворил и к чему это привело. Поэтому не нашёл что сказать и с силой сжал край пледа, неожиданно от безысходности чувствуя влагу в уголках глаз.

— Думаю придется отложить ваш допрос на потом, — грубо произнёс слизеринец, наблюдавший за этой сценой всё время и мрачно смотревший на женщину, сжав губы в тонкую полоску до побеления и едва сдерживаясь, — Вы наверное забываете, что разговариваете со своим сыном, который к тому же, пострадал не меньше остальных.

— Я хочу узнать подробности раньше, чем его начнёт допрашивать кто-то другой. Лучше это буду я, — спокойно объяснила женщина, а после продолжительное время засмотрелась на Патрика и её взгляд чуть смягчился, — а вы, как я понимаю, тот парень который принёс его сюда?

Получив кивок в ответ, женщина на секунду задумалась о том, каким именно образом Стэна спас слизеринец стоящий рядом с ним. Почему он оказался там, почему помог, почему не отходил от него всё это время и не ушёл до сих пор, так защищая его. С мыслей и желания задать эти вопросы её сбил голос Поппи Помфи, которая занималась своими делами, но стала свидетелем их разговора и была крайне возмущена.

— Почему же министерство не следит за этим? Если раньше дементоров призывали чтобы они охраняли школы, то теперь они нападают на детей!

Помфри принесла поднос с лекарствами и резко поставила его на прикроватную тумбочку, из-за чего пузырьки стоящие на нём опасно затряслись.

— В министерстве достаточно других дел сейчас, вы должны быть в курсе, — спокойно ответила Андреа, вероятно привыкшая к подобным возмущениям.

— Вам стоит задуматься, что на месте вашего сына мог оказаться любой! И что всё могло закончиться гораздо хуже, поэтому проблемы безопасности должны волновать вас в первую очередь.

Женщина не нашлась с ответом, ведь отчасти Помфри была права. Любой подросток по своей глупости мог пойти в лес и столкнуться там с дементором или ещё кем-то ужасным. Но она не ожидала, что это будет её сын.

Не найдя что сказать, сжав губы в тонкую полоску Андреа окинула беспокойным взглядом парней и медленно молча покинула госпиталь, бросив напоследок «зайдите позже ко мне» Патрику.

— На твоё восстановление уйдёт некоторое время, — тяжело вздохнув и покачав головой, проговорила Поппи и подошла к кровати Уриса, поправляя на нём края пледа. — Лучше побудь под нашим присмотром пока что, — Помфри подошла ещё ближе, чуть наклонилась и заботливо быстрым движением поправила кудри со лба пуффендуйца, наградив его тёплой улыбкой.

Стэнли бросил тихое «спасибо» смотря вслед женщине, которая уже отошла от них, продолжая качать головой и возмущаться себе под нос, и вскоре скрылась за дверью своего кабинета.

Его мысли по-прежнему не могли найти покоя и объяснения тому, что произошло. Юноша ощущал как физический так и моральный дискомфорт. Он не знал, как скоро восстановится, но понимал, что хуже всего то, что остались лишь осадок, неприятные ощущения и страх. Боль и напряжение понемногу отступили, сменяясь слабостью и опустошением.

Мальчик подумал о том, что Генри наверняка ничего не знает о случившемся и не догадывается, и пуффендуец посчитал, что так будет лучше, ведь это всё выглядело довольно жалко даже для него самого.

— Я тебя оставлю ненадолго. Есть одно дело, — раздался в повисшей напряжённой тишине голос слизеринца, — И если твоя мама пригласила меня на разговор, надо подготовиться, ну ты понимаешь, произвести впечатление, — Патрик поиграл бровями, пытаясь разрядить обстановку.

— Она собирается допрашивать тебя, — мрачно изрёк Стэн, подняв взгляд на темноволосого.

— Огонёк, я найду что сказать. И никто не заподозрит меня в чём-то, пока я сам того не захочу, — подмигнув, Патрик начал отходить спиной, а когда услышал приближающийся топот шагов и знакомые голоса, догадался что это друзья Уриса.

— А ты кажется всё это время будешь не один.

***

Уложив обе ладони на специальное невысокое ограждение в виде ажурных кованых перил, установленное для того чтобы любопытные ученики не подступали слишком близко к птичьей купальне, Стэнли стоял и рассматривал её — неглубокую каменную чашу установленную на невысоком пьедестале из каменных блоков, за которой по указанию профессора иногда ухаживали школьники в саду Ребеуса.

Пуффендуец наблюдал за тем как к чаше одна за другой подлетают птицы и копошатся там, набирают в клювы воду и запрокидывают головы. Они чистят перья, купаются, а после ретируются по сторонам, сопровождая полёт звонким перекликиванием. Процесс наблюдения за ними обычно мог завлечь его на несколько часов, давая возможность откинуть посторонние мысли. Тем более после очередной проведённой им бессонной ночи в лазарете он нашёл в этом долю расслабления.

В это время в саду было довольно тихо, ведь большинство учеников уже покинули пределы Хогвартса, а остальные сдавали ещё оставшиеся экзамены. Это были его последние дни в школе, которые он из-за случившегося должен был проводить в лазарете. Но просиживание времени в пустом больничном крыле не пришлось ему по душе, а вот прогулка по любимому саду — вполне.

Как только к купальне подлетела болтрушайка, которую долгое время высматривал его увлечённый взгляд, юноша вцепился пальцами в перила, встал на носочки и наклонился вперёд, немного перегнувшись через ограждение, чтобы детальнее рассмотреть её, увлёкся настолько, что попросту проигнорировал на себе пристальный взгляд со стороны.

Патрик ожидал встретить Стэна в таком месте, ведь помимо него редко кто долго расхаживал в это время в саду, а тем более в той части где находится птичья купальня.

Сложив руки на предплечьях брюнет начал тихо подступать к пуффендуйцу, не желая прерывать его и давая возможность себе насладиться видом.

Он наблюдал за тем как солнце и ветер играют со светлыми кудрями юноши. А дальше его взгляд не мог остановиться на чем-то одном: он бегал от голубого поло, верхние пуговицы которого были так притягательно расстёгнуты, до бежевых шорт, которые доставали до середины бедра и облегали стройные формы мальчика, из-за чего слизеринец особенно завис, медленно прокатываясь взглядом ниже, по худым ногам, по икрам юноши, останавливаясь на высоких светлых кедах без единой пылинки на мысках.

Тихо подступая ближе и рассматривая его, слизеринец на ментальном уровне ощущал насколько мягкие и приятные на ощупь его волосы, в которые хочется запускать пальцы, наслаждаясь мягкостью перебирать пряди, тянуть за них. На последних бесстыдных мыслях Патрик вновь мысленно отдёрнул себя, думая о том что этот юноша всегда вызывает в нём множество разнообразных чувств сразу.

— Потрясающий вид, — подступив ещё ближе, низким голосом проговорил слизеринец, замечая как мальчик вначале чуть испуганно дёрнулся, а после выровнялся и мотнул головой в его сторону.

Первым делом Стэн подумал что он говорит о купальне, но увидев бегающий и заинтересованный взгляд парня на себе, который он ни с каким другим взглядом уже спутать не мог, он сразу понял.

— Ты уже и получше видел, разве нет?

Улыбнувшись на этот комплимент, пуффендуец медленно вернул взгляд на купальню, потому что вдруг понял что не может смотреть Патрику в глаза. Не потому что он смущён, а потому что боялся того, что Хокстеттер увидит малейшие последствия его бессонной ночи и подавленного состояния.

Урис не знал как не выдать всего что произошло и вести себя естественно не получалось. Они оба понимали, что должны многое друг другу рассказать, но никто не спешил, не зная что последует за этим разговором.

— Видел, не спорю, — согласился слизеринец, вспоминая их вечер в ванной старост. Брюнет подошёл ближе, останавливаясь возле ограждения рядом с мальчиком и упираясь в перила одной ладонью а корпусом развернулся к младшему. — Но этими шортами ты явно испытываешь моё самообладание, сладкий, — Патрик медленно завёл вторую руку за спину кудрявого и рассеянно провёл по ней пальцами вниз к пояснице, а после ниже, задержав ладонь на чуть поджавшейся ягодице, невзначай усилив хватку.

Стэн был мягким, куда не прикоснись и Хокстеттер был без ума от вседозволенности и податливости юноши, который лишь немного напрягся, сжав пальцами перила. Слизеринец ожидал чего угодно, что мальчик начнет говорить ему о том, что их могут заметить, что в этом месте они не должны этого делать, что всё это неправильно, но точно не того, что он лишь слегка покраснеет, но с места не сдвинется.

У юноши на самом деле было много красивых фантазий и желаний в голове связанных с ними тремя и только из-за барьеров установленных непонятно кем он боялся их воплощать. Он хотел бы целовать их не боясь что кто-то заметит, быть тактильным насколько это возможно. И против всех этих ограничений и стереотипов общества всегда стояли они трое. А он действительно позволял им многое.

— Я не пытался, просто жарко, — честно признался младший, бегая рассеянным взглядом по каменной чаше, ощущая руку брюнета вновь на пояснице, и его длинные пальцы, которые чуть поглаживали её.

Заметив то что даже смущённый юноша силится не устанавливать зрительный контакт надолго, Хокстеттер лишь внутренне немного расстроился и плавно убрал от него руку, рядом со второй уместив на перилах перед собой.

— Что же тебя так заинтересовало здесь?

— Да вот, Болтрушайка, — сразу ответил юноша указав на маленькую пёструю птицу синего цвета, — ещё Воловья птица. Они очень интересно себя ведут. Если понаблюдать за ними, ты всё сам поймёшь.

Пуффендуец быстро решил сменить их тему и начал рассказывать всё, от происхождения до маленьких деталей в поведении, которые он сам замечал и изучал годами, и которые заметил только что.

Хокстеттер лишь мельком посматривал в сторону птиц, он с интересом рассматривал профиль юноши, который рассказывал всё так воодушевлённо и с горящими глазами, что у любого мог проявиться интерес, как думал слизеринец. Самому ему было приятно слушать любимый голос, видеть этот взгляд и ощущение радости от того чем он делится. Слизеринец помнил как младший всегда был этим увлечён, как возился со своим птичьим атласом весь первый курс, не выпуская тот из рук. Ему не свойственно было уделять столько внимания кому-либо, но об этом мальчике он знал множество вещей.

Заметив столь пристальное внимание и подумав, что он возможно сильно грузит этим всем парня, пуффендуец смущённо улыбнулся.

— Я просто читал о них. И наверное, слишком много.

— Именно поэтому ты можешь заинтересовать. Но всё же я больше заинтересован другими, — поймав вопросительный взгляд, старший продолжил, — помню как на первых курсах Хагрид боялся подпускать меня к особо опасным существам, — погрузившись в воспоминания, парень усмехнулся.