I Добро пожаловать в Корень (2/2)

— Привыкни пока, — выдохнул юноша и скрестил руки на груди. — Давление здесь высокое, потому что глубина большая. Пока ты новичок, резко не спускайся, не то кровь вспенится, хорошо?

Омега кивнул и слегка помялся.

Чародей новичку казался куда мягче и приятнее характером, чем все, кого он видел до этого, поэтому с самого начала расположил к себе. Новичок так и не понял, было ли это из-за улыбающихся глаз или потому, что он не использовал слово «мясо» для обращения, а может, из-за его очаровательного трубного звона, которым звучал его искренний смех. В целом, и его жесты не такие нервные и истеричные, как у остальных, двигался он плавно и живо, будто мерцая. Он не выглядел как человек, которому в тягость обучение. Вспоминая отбор и какие там порой попадались неприятные люди, омега смотрел на юношу с трепетом и молился, чтобы он был его наставником, а не другие страшные дяди.

Шисуи заметил этот взгляд и сощурился, глядя в ответ.

— Ты уже наши смешные словечки слышал?

— Нет, — невинно захлопал глазами омега. — Об этом не говорили на отборе.

— В Корне есть особенный диалект. Сленг, если хочешь. Поэтому, когда к тебе подойдёт человек и скажет какую-то несуразицу, не пугайся. В Корне всё всегда не так, как кажется. Я дам тебе распечатку всех распространенных слов, — он повел головой, приказывая следовать за ним. Новичок покорно пошел, наступая на ноги. Они прошли первый пролёт, и с тех пор спускались всё ниже и ниже, к самым тёмным и влажным этажам.

— А какие слова есть?

Шисуи усмехнулся и почесал затылок:

— Ну например, если кто-нибудь подойдёт к тебе и скажет: «сделаем ребёнка». Это значит, он хочет быть твоим напарником в порученной миссии, — даже под маской Шисуи понял, что новичок смущённо улыбнулся и улыбнулся в ответ. — Да, смешно звучит. Моя любимая фраза. У всех глаза на лоб лезут, когда её произносишь, ха-ха, — он слегка посмеялся, а потом запнулся. — Только при Данзо-саме её не используй. И выражение «Лазарю поёт» тоже. Он ругается. Ха-ха!

Очаровательный у Чародея смех, такой игривый и нежный, как журчащая река. И голос такой красивый и приятный, омега бы его слушал и слушал. Новичок неловко промолчал на свои мысли, Учиха заинтересованно повернулся к нему и сощурился, выжидая ответ.

— Я лучше промолчу, — смущается омега, но увидев напористый взгляд наставника, отворачивается и трёт ладонями. — Да просто… Как-то… странно и двусмысленно.

— Ха! Мы тут все странные и двусмысленные, — усмехнулся Шисуи. — Корень скрытная организация и мы храним свои секреты от окружающих любыми способами. На работе зовём друг друга позывным, но не на гражданке. Данзо-саму звать Данзо-самой можно только тут, но мы редко так делаем, на миссиях всегда зовём позывным. Это очень важно и ты это запомни, не проговорись, иначе накажет.

— А какой у самы позывной?

— Ха, — усмехнулся он и игриво отмахнулся, — да кто как его называет, прикол у нас такой! Кто-то дедой, кто-то омутом, кто-то бурей, грозой, зубилом, рупором, — всё продолжал перечислять он, крутя ладонью, — царём, ладьей, злом, я вот Уэ-самой. Выбери свой и назови его так, пока ты без маски, он всё поймёт. Только Мамой или Папой не называй, а то был тут один, ха-ха, ну и глупая история, — Шисуи вновь запнулся, увидев заинтересованный взгляд омеги. — Потом расскажу. В общем, под масками, Данзо-сама узнаёт нас по выбранному нами прозвищу и мы друг друга тоже.

— Я думал, по маскам узнаёте. Вы одни и те же носите?

— Их мы меняем, — резво ответил Чародей. — Не используем визуальные отличительные знаки для наших личностей.

— Понятно, — омега немного помолчал; наставник не ответил, улыбчивыми глазами разглядывая горизонт, чтобы разрезать эту тишину, он решил спросить давно крутящийся на языке вопрос. — Мне говорили тут мало омег. Таких как я же не тронут?

— Не тронут, — холодно улыбнулся юноша. — Данзо-сама запрещает отношения внутри организации.

— Эм. Ещё, по поводу течки… — Чародей заинтересованно повернулся к нему и новичок неловко прочистил горло. — Я боялся спросить учителя об этом. Мне сказали, тут нельзя проводить её с партнёром. Просто… У меня тяжёлый цикл, без партнёра я не могу. Мне даже в своей комнате нельзя, ну… это?

— Ха-ха! — озорливо захохотал Шисуи. — Это тебе кто сказал? Тот чувак из отдела мозгоправов? — омега кивнул и Учиха цокнул языком. — Ну и дятел. Это да, мы тут все на подавителях живём, вот он и бесится! — он широко отмахивается и снова поворачивается к новичку. — Слушай, не парься об этом, он просто запугивал. Дрочить Уэ-сама не запрещает, трахаться тоже, просто не делай это в туалетах, коридорах и душевых. Такие дела вот от него подальше. Он не выносит феромонов альф на своей территории. В свою комнату нельзя пускать гражданских, цепляй на улицах. Если невмоготу, попроси старших. Они переспят или пометят тебя, если хочешь. Только вот без чувств, пожалуйста, — наигранно строго наказал Шисуи пальцем. — За отношения могут наказать. — омега кивнул и Учиха продолжил мягким тоном. — Кстати, Данзо-сама может вызвать в течку, и ты обязан будешь прийти, так что принимай подавители, либо попроси, он тебе их даст. Хотя, говорят, они настолько мощные, что лучше их не использовать, — усмехается он. — Всегда предупреждай о таком, здесь тебе все помогут. Никогда ему не отказывай из-за овуляции, даже если хреново, он накажет за это оправдание. А лучше напиши ему свой цикл, он подберёт тебе наставника под него.

Не отрывая прямого взгляда от новичка, Шисуи показательно затянул воздух и наклонил голову:

— Кстати, свой феромон здесь так же нельзя использовать. На миссиях категорически воспрещается. Использовать можно только тот, что он тебе выдаст.

Чародей полностью его не скрыл, но по остаточному шлейфу чувствуется его старание. Омега стушевался и попытался спрятать запах, но не получилось полностью, Чародей на его усердие покачал головой. Видимо, это и правда тяжело. Новичок доселе никогда не пытался полностью его скрыть, но страх перед наказанием был сильнее, чем его пессимистичный настрой.

Шисуи моментально отреагировал на напряжение, будто сразу почувствовал, что новичку некомфортно от новой информации.

— Всё будет хорошо если будешь паинькой, — ласково отметил он. — На первых порах старайся часто с ним не разговаривать. Если что-то не нравится ему не говори, спроси меня. Если твоё недовольство имеет смысл, я это с ним сам обсужу. У нас открытая к предложениям организация, больше работаешь и большее право голоса имеешь. Вон, — взмахнул Чародей ладонью, — Хмурый жаловался на экипировку и Данзо-сама поменял нам сандалии на сапоги. Так что, мы хоть и кусаемся, но будешь лапочкой, никто тебя и пальцем не тронет. Так, что ещё, — он задумчиво почесал шею и убавил скорость шага. — Если негде жить, он даст тебе комнату, скажи мне и я с ним поговорю. А если ты не дворянин, но будешь усердно и долго работать, он даст тебе чин. Ещё жалованье у нас высокое, когда испытательный срок пройдёшь.

— Да. Если можно. Комнату, — стушевался омега. — Мне негде жить.

— Сирота? — новичок согласно кивнул и тогда Шисуи резко ткнул его в плечо, тот испуганно отпрыгнул. — Ха! Открылся! — насмешливо воскликнул он. — Никогда не отвечай на такие вопросы на работе.

Корень часто берёт сирот без рода и фамилии, Шисуи не удивился. Таких легче перевоспитать, потому что не нужно замещать родительские установки стандартами Корня, как если бы сразу дали чистый лист, а не исписанный чем-то. Данзо, правда, чхал на желание образовательной подгруппы брать именно сирот и часто засматривался на детей из кланов, с Хьюгами он легко договорился, однако то, что в его спецподразделении есть один Учиха, — это огромное везение. Барон Учих Данзо не любил.

Пара спустилась в самый низ и прошла вдоль темных и влажных коридоров. Здесь было много железных дверей, и за ними слышались приглушенные крики и стоны. Омеге некомфортно здесь находиться, и, заметив это, Шисуи подал свой нежный голос.

— Сейчас ты на подхвате, делаешь мелкую работу, но с годами твоя специализация изменится, когда Данзо-сама полностью увидит твой потенциал и пути твоего роста. У нас тут всякое разное есть, — он остановился у двери, сквозь которую кричали особенно громко и указал на неё ладонью, — вот это наша пыточная. Так… — Шисуи открыл дверь, сквозь небольшую щель на новичка дунул тёплый, влажный и неприятный воздух, Шисуи кричит внутрь. — Эгей, банда, как продвигается дело?

Новичок увидел, как маленькая девушка с маской совы внимательно наблюдает за истошно кричащим мужчиной. Он посажен на тупой конец смазанного маслом бревна, а его ноги тянули вниз тяжёлые гири. Когда девушка увидела Чародея краем глаза, то усмехнулась:

— Да обосрался гаденыш. Мы с Каратом и Хитрецом спорим кто это отмывать будет.

Фуу, стоявший рядом с ней, засмеялся на эти слова, Шисуи улыбнулся. Омега струхнул, несознательно спрятавшись за спиной наставника. Мужчина кричал очень громко, умолял его отпустить, обещал всё рассказать, но никому не было до этого дела. Новенькому неприятно здесь находиться, но старшие это игнорировали, будто ему же на благо.

— Это наш палач Север, — улыбчиво поясняет Шисуи указывая на неё ладонью. — Данзо-сама дал ей эту должность несколько лет назад, пока она ещё носа не вздёрнула из-за положения. А это Карат, — указывает он на высокого брюнета в маске богомола. — Он штурмовик-разведчик. У нас тут и счетоводы есть, и подрывники, специалисты по пропаганде; связисты, вот как этот вот придурок, — усмехается юноша указывая на рыжего мужчину в маске панды, тот в ответ показал средний палец и Шисуи игриво сощурился, — ещё мозги людям промываем, ты наших мозгоправов уже видел на отборе. Тоже веселая специальность.

— Ты либо дверь закрой, либо войди, — рявкнула Ханаби. — Заебал трещать, балабол, концентрацию мою портишь.

— Не. Погоди, не урчи, — отмахивается Торуне и глядит на товарища. — Чародей, сейчас Гроза придёт, Хитрец верхи спросил. Нам что-то надо к его приходу сделать? Он ничего не говорил?

Что за «спросил верхи» омега так и не понял, верно в Корне все сотрудники общаются через единую технику коммуникации клана Яманака, но Чародей не посчитал нужным это объяснить.

— Нет, — нежно ответил Шисуи. — Уэ-сама разберётся с Лазарем сам, мы тут ему не помощники. От нас требуется только доклад прошедшего задания. И я хочу чтобы он был у меня завтра, а не как обычно, через неделю, — игриво сощурился он.

— Высококвалифицированных воинов заставлять изложение писать. Да больно Омуту хочется читать эти бумажки! — недовольно восклицает Яманака.

— Хочется, раз требует, — усмехнулся Учиха. — Идёмте. Уэ-сама пунктуальный, надо успеть к его приходу. После Лазаря его лучше не злить.

Торуне вздохнул и посмотрел на Ханаби. Она ещё немного помычала, а потом резко высекла на бревне засечку кончиком тупого ножа. По ней видно, что она не хотела уходить, тогда Торуне нетерпеливо топнул ногой, и она, наконец, повернулась к выходу. Новенький пошёл сзади Шисуи, не желая привлекать к себе ни внимание Севера, ни внимание Хитреца, тот ему по какой-то причине не нравился. Он подумал, что с него хватит на сегодня общения с коллегами, вид изувеченного пленника вывел его из себя. Чародей заметил это, он нежно потрепал плечо новичка и улыбнулся ему. От его улыбки стало легче.

— Всё хорошо. Ты скоро привыкнешь.

Омеге тяжело в это поверить. Скольких же чувств он должен лишиться, чтобы вид пыток не трогал его, как и старичков Корня?

***

Все всегда собирались на верхнем этаже, но только лишь определенная группа нэповцев. Корень состоял из многочисленных кадров, но напрямую Данзо вел дела только с разведчиками. Те, кого описывал Шисуи, — связисты, лекари, пропагандисты — почти не вылезали из своих этажей. Некоторые из них жили на работе. Данзо с ними почти не пересекался, он не занимался каждой мелочью в организации, для этого у него были помощники, и одного из них новенький уже видел — Чародей верно был вторым по важности в Корне после Данзо. Для новеньких такое было удивительно, когда они видели общение этих двоих, но старички давно привыкли. Юноша не присутствовал на общем сборе, его сразу отправили в кабинет на разговор с начальником. Правда, каким бы образом тот оказался в кабинете раньше, омега не понимал.

Новичок проследовал в очередные темные коридоры, куда ему указал Хитрец. Он уже привыкает к тому, что члены Корня воспринимают учение «жить в тени» слишком буквально.

Омега подходит к нужной двери и нервно заносит кулак. Ему страшно стучать, но на его счастье из комнаты доносится спокойный голос:

— Не стой в дверях.

И правда, там. Омега заходит внутрь и нервно озирается. В маленьком помещении сидел господин Шимура и что-то увлечённо прописывал тушью на пергаментном листе. Как только новичок зашёл, он отложил кисть и указал на место перед собой.

Это был пожилой мужчина, сидевший с ровно прямой спиной, слегка задрав подбородок. Его единственный видимый глаз закрыт, а второй прятался за повязкой бинтов. Господин ничем не пах. Бывало, у людей пропускался еле заметный и тёплый шлейф феромона, как естественный запах тела, но омега даже этого не почувствовал. Это удивило его, ведь нужно обладать высокой концентрацией, чтобы достичь полного отсутствия запаха. Шисуи говорил об этом, но омега не подозревал, что подобного и правда можно достичь, ведь от остальных в Корне хоть чем-то пахло. От господина исходила атмосфера таинственности — холодного отрешения. Он будто сливался с тьмой еле освещённой комнаты, тени укрывали его плечи чёрными полами шинели, скрывая от остальных всё, что господин желал скрыть. Находиться рядом с ним тщедушному омеге тяжело, слишком его запугали на отборе, и новенький понимал, почему это так легко далось. Омега покорно садится на колени и укладывает на них руки.

— Наставник по отбору, сказал, ты превосходный лекарь, — начал он хриплым голосом и новенький вздрагивает. — Однако нашей организации требуются не сколько превосходные, как исключительные шиноби. Изгнанные за непростительные способности, презираемые обществом, те, кому сулят тёмный путь. Всех непонятых шиноби Корень принимает в свои ряды. Ты же хорошо разбираешься в анатомии человека…

— Да, — кротко кивает омега.

— Вероятно, твои миссии будут отличаться от привычных в Корне. Конкретно ты, помимо моих прямых указов, будешь получать их от другого человека извне. Будь готов встретиться с ним, — он мельком смотрит на часы. — Через двадцать минут. Отправимся налегке, успеем, пока охрану не выставили. Оденься в гражданское.

— Да.

Господин Шимура замолчал, и омега напрягся. Ему уходить? Что ему делать? Лидер не выражал никаких эмоций, сидел, не двигаясь, словно статуя — подобное пугает. Советник еле слышно вздыхает и поворачивается к новенькому.

— Хочешь что-нибудь мне сказать перед этим? — наводящее спрашивает господин Шимура.

Омега догадливо вздрагивает и протягивает лист:

— Д-да… Якорь, — тихо отвечает он.

Данзо сначала внимательно вглядывается в лицо омеги и, запомнив все нужные ему черты, кивает, давая разрешение спрятать лицо, следом он забирает лист из его рук. Он мельком окидывает взглядом расписанный по дням цикл и снова глядит на юношу, который уже надел свою маску.

— Подходит для Угрюмого. Зовёт меня Рупором, — отвечает Шимура и возвращает лист. — Сожги это. Подойди к нему, как он вернётся. С этих пор, твой позывной Заря.

Омега кивает и встаёт с подушки, собираясь уходить.

— Стой, — окликает его тихий хриплый голос. — Я забыл. Подойди.

Господин Шимура встал с места и указал рукой положение новенького. Заря напряжено встаёт на колени, Данзо засучивает рукав правой руки. Омега заметил, что она забинтована.

— Открой рот. Высунь язык, — омега послушался и Данзо аккуратно заносит ладонь над высунутом языком. — С этих пор, для тебя действует самое главное правило — все, что было в Корне остаётся в Корне, — язык, словно что-то укалывало, не приятное чувство, будто тысячи маленький иголочек царапают слизистую. Омега зажмурился. Тяжёлый и звучный голос лидера звучал как заклинание:

Ты никогда не предашь своих соратников.

Ты никогда не предашь меня.

Ты не выдашь секреты Корня никому извне.

Миссия для тебя важнее жизни, а ни боль, ни смерть тебе не страшны.

Ты — никто. Ты тень остального мира и в тени ты навсегда останешься.

Ослушаешься и больше никогда не откроешь своих глаз.

Омега открывает глаза, господин Шимура сначала осматривает рисунок на языке, а потом отворачивается, садясь обратно на своё место.

— Эта проклятая печать парализует тебя, если ты возжелаешь рассказать врагу информацию обо мне или Корне, — поясняет он устало. — Ты можешь использовать её в крайних и безвыходных ситуациях. Раньше мы использовали цианид, но шиноби научились обходить его действие. Она не пропускает боль и докладывает мне о твоём состоянии, чтобы Корень знал, где тебя искать, однако от смерти она не спасает, будь бдителен. Сознательное использование печати для защиты твоего тела и разума всё равно пойдёт под трибунал с целью выявления предательства. В твоих же интересах не допускать этого.

— Да, Якорь.

Услышав это, Данзо плавно взмахивает ладонью. Омега поклонился и вышел из тёмной комнаты. Глаза, отвыкшие от света, неприятно кольнуло. Он встал напротив двери и протяжно выдохнул. Всё. Назад пути нет. Теперь его семья — это Корень.