四 Глава 4. Тление (2/2)

Видя эту сцену, Сюэ Ян вновь почувствовал недовольство и сложил руки на груди, прислоняясь спиной к стене. Хотя, с другой стороны, в Слепышке он не видел опасности — даочжан точно испытывал к ней лишь родственные чувства, воспринимая её как свою маленькую сестру, не более. К тому же, она была ещё совсем юной, и заклинатель ни за что не позволил бы себе даже мысли о чём-то непристойном в отношении А-Цин.

Но всё равно Чэнмэй ощутил мимолётную ревность. Захотелось оказаться на месте А-Цин. Чтобы даочжан так же обнял его и подарил что-нибудь. А стоило ему подумать о подарках, как юноша сразу же обернулся к столу, на котором покоилась корзинка со сладостями. Сразу же забывая о ревности и странном желании, юноша потянулся за конфетами, чтобы наконец насладиться сладостями, которые так давно не ел, словно пост соблюдал.

Когда же дело близилось к вечеру, и Синчэнь сидел за столом, пребывая в своих раздумьях, и попивал чай, Сюэ Ян подкрался к нему сзади, решая кое-что спросить:

— А-Чэнь, а мы на охоту сегодня идём? — рука его легла на правое плечо даоса, и тот отставил чашку в сторону, прежде чем ответить:

— Конечно.

— Ну, тогда я подготовлю свой меч, — проговорил юноша над ухом заклинателя, опаляя его своим горячим дыханием, и с лёгким смешком отстранился, направляясь к своей кровати.

По телу даочжана прошлась волна мурашек, а его щёки от смущения приобрели пунцовый оттенок. Он замер, пытаясь понять, что только что произошло, а затем осторожно пальцами нашёл чашу с чаем и сделал небольшой глоток. Почему юноша так себя вёл — непонятно. Не то чтобы Синчэнь был против, просто это сбивало его с толку.

Спустя некоторое время двое заклинателей покинули похоронный дом. Они, как и раньше, направились истреблять мертвецов, однако, таковых они нашли мало. Видимо, Сюэ Ян, что в последние дни занимался этим делом, хорошенько поработал, спуская свою накопленную злость именно на них.

Поскольку заниматься больше было нечем, а луна ещё даже не заняла своё место на середине неба, Сюэ Ян решил, что эта охота вышла неудачной, ведь им придётся так скоро вернуться домой и ложиться спать, и потом, поутру, Слепышка А-Цин опять будет его бесить, а даочжан займётся своими делами… А ему хотелось провести с Синчэнем побольше времени.

Понимая, что думать надо было быстро, юноша стал перебирать в голове все причины, которые могли бы убедить даочжана не спешить домой. Пока Синчэнь медленно шёл вперёд, стараясь ориентироваться на указания своего меча, ища ходячих мертвецов, Сюэ Ян завис на месте, прислонив кулак к подбородку. А потом вдруг прозрел и побежал за мужчиной.

— Синчэнь, погоди! — позвал он, останавливаясь возле заклинателя, что, услышав его голос, замедлил шаг и повернулся в его сторону.

— Что такое?

— Я хочу тебя кое-куда сводить.

Услышав это, Сяо Синчэнь невольно напрягся, стоило ему только вспомнить прошлый раз, когда А-Ян решил его куда-то сводить. Конечно, то было просто несчастным случаем, но всё равно не хотелось снова попадать в какие-то подобные неприятные ситуации.

— Куда? — всё же поинтересовался даочжан, пытаясь скрыть лёгкое волнение.

Губы юноши расплылись в довольной ухмылке, и он сразу же ответил:

— Раз нам всё равно всю ночь не спать, какая разница, как мы проведём время? Я, когда гулял по этим местам, заприметил одно интересное местечко, уверен, тебе понравится.

— Что за место? — вопросил мужчина, когда не услышал прямого ответа от А-Яна.

— Не могу сказать. Секрет.

Теперь же Сяо Синчэнь чувствовал себя странно. Его голова разрывалась от мыслей о том, как ему ответить. С одной стороны, он должен доверять юноше полностью, а с другой стороны, кто знает, что это за место и куда его опять приведёт это ночное путешествие. Сюэ Ян, безусловно, не мог не заметить небольшое изменение в лице заклинателя, который, казалось, слегка колебался. Парню так и хотелось отпустить бесстыдное: «Не бойся, не в храм идём, никто тебя насиловать там не будет». Но смиренно промолчал, решая другими словами уверить даоса, что там ему точно ничего не угрожает:

— Не беспокойся, я же буду рядом.

Не лучшее, конечно, убеждение, но Синчэнь всё же подумал, раз А-Ян в прошлый раз спас его, то, значит, если и сейчас тот будет рядом, то ему бояться нечего.

— Хорошо, — с кивком ответил мужчина, — тогда я пойду с тобой.

Радуясь своей маленькой победе, юноша взял даочжана за руку и повёл за собой. Хватка его оказалась даже нежной, и от тёплых пальцев, обвивающих его запястье, Сяо Синчэнь почувствовал себя в безопасности, поэтому полностью расслабился.

Путь в то место действительно оказался иным. Тропы не были заросшими, а в глубине леса даже слышались шорохи животных, ну, или людей. Пока Сюэ Ян был рядом всю дорогу, мужчине действительно ничего не угрожало. Когда же А-Ян вдруг остановился, даочжан смог представить себе, куда его привели. Лёгкое журчание воды доносилось откуда-то спереди — похоже, перед ними был водоём.

— Это река? — решил попробовать догадаться даос.

— Не совсем. Небольшой горячий источник. Ну рай, а не находка! — весело заявил Чэнмэй, наконец отпуская чужую руку. — Разгуливал тут недавно и совершенно случайно нашёл. Ну что, как тебе мой сюрприз? Нравится?

Место это было действительно чем-то походило на райские кущи. Здесь, среди покрытых зеленью гор и бамбуковых стволов, нежно качающихся из стороны в сторону от ветра, была расположена природная купель. Оттуда шёл лёгкий пар, который поднимался из кристально-чистой воды и расплывался в невесомую завесу тумана, который создавал атмосферу уединения и гармонии. Здесь не было людей, словно это место было специально создано лишь для них двоих.

Сяо Синчэнь был чуть удивлён такой находке. Столько времени он сам тут гулял и ни на что подобное не натыкался. Ну, может быть, потому, что он был слеп и отвлечён истреблением мертвецом.

— Нравится. Предлагаешь искупаться?

— А не постесняешься меня? — последовал встречный вопрос от юноши, когда он с игривой ухмылкой уставился на слепца, снова намереваясь того смутить.

Однако даочжан лишь скромно улыбнулся и опустил ладонь вниз, захватывая пояс на своём ханьфу, слегка ослабляя его, словно уже собирался раздеться. Видя такое смелое решение со стороны даоса, юноша вдруг усмехнулся.

— Даочжан, — он сделал шаг ближе к Синчэню, — ты так спешен в своих действиях.

— Я лишь хочу искупаться в источниках, — пояснил слепец, осторожно освобождая себя от белоснежных одежд, и повернулся к юноше спиной. — Тебе тоже стоит раздеться. Не волнуйся, я не увижу ничего, — он слегка улыбнулся. Видимо, набрался подобных шуточек от самого Сюэ Яна, пока жил с ним, научившись принимать свою слепоту.

Обнажив своё тело ночному ветерку, Синчэнь аккуратно сложил своё одеяние и положил его на камень возле воды, который нашёл рукой.

— Что же, тогда и я присоединюсь к тебе, — Сюэ Ян понимал, что стесняться тут нечего. Он наспех распахнул свою чёрную одёжку и небрежно бросил её на землю, куда глаза глядят. Посмотрев на своё тело, на котором остались шрамы от прошлых ранений, он лишь слегка хмыкнул, понимая, насколько сильно оно контрастирует с телом даочжана, которое выглядело так безупречно и чисто, словно тот был божеством без единого изъяна. Завидно стало, но лишь самую малость.

Увидев, как обнажённый даос уже нашёл ногами тёплую воду и зашёл в неё по бедра, Сюэ Ян последовал за ним. Тёплый пар, исходящий от воды, обволакивал его кожу, когда он вошёл в источник, ощущая на себе нежную ласку воды. Это вмиг расслабило его напряжённое тело, и он прошёл глубже, к впереди стоящему Синчэню. Спускаясь на ступеньку ниже, он, не ожидая, что ступеньки-то там и нет, не готовый к такому повороту, повалился вперёд, ожидая плюхнуться в воду прямо целиком и с головой, однако, этого не случилось из-за того, что его неожиданно подхватил за руки даочжан, что был прямо перед ним.

— Осторожно, — милым голосом сказал мужчина, помогая Сюэ Яну удержаться на ногах.

Лицо Сюэ Чэнмэя сейчас было аккурат перед грудью Синчэня, и только сейчас он заметил там небольшой шрам. Поначалу, он был удивлён тем, откуда на безупречном теле его идеального даочжана такое, а потом вдруг вспомнил, как сам ранил его, когда пытался убить. Думал, что не сильно задел, а оказывается, даже шрам остался. Печально, печально.

Он бы мог и не спрашивать об этом, однако, лишь из чистого любопытства решил не оставлять возможности расспросить заклинателя Сяо. Приподняв голову и выпрямившись, он взглянул на удивительно спокойное лицо Синчэня, которое не выражало и капли смущения, даже притом, что тот осознавал, что они с А-Яном находились наедине в этом источнике, стоя полностью обнажёнными. Сюэ Ян, тем временем, попытался изобразить удивление:

— А-Чэнь, откуда у тебя этот шрам на груди?

Отпустив руки юноши, Синчэнь обнадёживающе улыбнулся и покачал головой:

— Ничего страшного, просто небольшой несчастный случай произошёл, пока я был на ночной охоте.

— Ночной охоте? — переспросил Сюэ Ян, протянув руку к небольшому шраму, касаясь его кончиком указательного пальца. Даже стало как-то обидно из-за того, что именно он испортил красоту тела Синчэня этим некрасивым шрамом. — Больно было? — вдруг спросил он, нарочно нажимая сильнее на место, где раньше была рана.

Слегка дрогнув, Синчэнь выдохнул и отвернул голову в сторону. Вновь почувствовал, как кровь приливает к лицу. Что-то он в последнее время стал чаще смущаться от таких действий со стороны юноши, а тот, в общем-то, и не собирался стесняться своего поведения, позволяя себе всячески «доводить» праведного даоса.

— Было. Но сейчас я уже почти и забыл об этом.

— Кто этот человек, что посмел ранить тебя? — юноша поспешно убрал руку от чужой груди и поднял взгляд на даоса, чьи губы вновь слегка дрогнули, чуть поджимаясь. Рука Синчэня вдруг потянулась к голове юноши, и пальцами он нашёл его туго завязанный хвост, взялся за чёрную ленту и стянул её вниз, распуская волосы и позволяя им ниспасть на плечи Сюэ Яна.

— Не думай об этом и просто расслабься, — Синчэнь бережно провёл рукой по длинным волосам юноши, пропуская их через тонкие пальцы, словно расчёсывая.

Тело Сюэ Яна невольно задрожало, когда чужие руки столь нежно прошлись по его волосам. Пожалуй, это было весьма приятно. Следуя совету даоса, он отстранился и отошёл назад, окунаясь в воду целиком. Затем вынырнул, убирая с лица прилипшие мокрые волосы. На удачу, это отвлекло его от странных мыслей, и он действительно расслабился, усаживаясь на ступеньку и закрывая глаза.

Тёплая вода окутывала его тело, согревая и успокаивая. Он и вправду давно не принимал ванны, тем более такой приятной.

— А-Чэнь, признай, я молодец, что нашёл это место? — вымолвил юноша, довольно улыбаясь.

— Ты и вправду молодец. Хорошее место, — благодарно ответил Синчэнь, а затем добавил: — Нужно будет и А-Цин сюда сводить. Думаю, ей тоже понравится.

При упоминании надоедливой девчонки, Чэнмэй недовольно хмыкнул. Лёгкий всплеск воды раздался совсем рядом, и Сюэ Ян разомкнул веки, видя перед собой, как Синчэнь только что нырнул в воду всем телом, оставляя на поверхности лишь голову, а затем вынырнул обратно. Тело даочжана блестело от капель воды, что стекали вниз по его безупречной бледной коже. Мокрые локоны волос нахально прилипали к его груди, прикрывая розоватые горошинки сосков, словно специально скрывая от наглых глаз Сюэ Яна, что нарочно задержал свой взгляд на этом зрелище.

«Такой непорочный и красивый…» — невольно пронеслось в мыслях Сюэ Яна, и ему вдруг захотелось полностью овладеть этой невинностью даоса.

Сверкнув своей хитрой ухмылкой, Сюэ Чэнмэй продолжил смотреть за тем, что делал даочжан. А ничего особенного, в общем-то, и не происходило: мужчина лишь наслаждался купанием, проводя руками по собственному телу, что А-Ян нашёл слегка завораживающим в некотором смысле. Его мысли утекли в непривычное русло, когда он вдруг представил, что этого красивого стройного тела касаются не руки Синчэня, а его собственные, сжимают талию, бёдра, заставляя мужчину смущённо извиваться, выворачиваться из наглой хватки и удивлённо вздыхать, сдерживая стоны. Думая о таких непристойных действиях, Сюэ Ян и не заметил, как его собственное тело вдруг естественно среагировало, приливая кровь не только к лицу, но и к паху. Опустив взгляд, замечая неладное, он удивлённо дёрнулся назад, создавая небольшой всплеск воды, ударяющейся о камни возле водоёма.

Услышав это, даочжан сразу же поинтересовался:

— А-Ян, что-то случилось?

— Не-ет, — лживо потянул юноша, изумлённо смотря на собственное тело. — Я в порядке, просто поскользнулся слегка.

Он просто не мог поверить в то, что его тело среагировало на фантазии о Сяо Синчэне вот так. Нет, может быть, он и раньше думал о чём-то подобном, желая развратить праведника, но до этого он не чувствовал в себе подобных изменений и столь яркой реакции.

Веря на слово юноше, Синчэнь продолжил расслабляться в тёплой воде. А сам Сюэ Ян же, размышляя о чём-то, вновь перевёл взгляд на чужое тело. И вправду привлекательное, стройное, но крепкое — идеальное. Не возжелать его оказалось слишком трудно… Когда странные мысли вновь полезли в голову парня, он вдруг кивнул сам себе и мысленно отметил, что в этом даже нет ничего плохого. Он уже давно стал замечать за собой необычное влечение к даосу.

— Даочжан, скажи, а я тебе нравлюсь? — спросил он, на что в ответ услышал сбивчивый вздох со стороны мужчины, а затем увидел, как тот повернулся к нему, растерянно опуская руки в воду.

Такого прямого вопроса Синчэнь никак не мог ожидать от А-Яна. Его губы то раскрывались, то вновь смыкались; совершенно разные мысли крутилось в его голове, но ни одну из них он, видимо, не осмеливался озвучить.

— Ха-ха, — со стороны Сюэ Яна донесся лёгкий смех, отчего даочжану стало ещё более неловко. Он и так растерялся, а теперь вообще подумал, что юноша вновь подшучивал над ним.

— А-Ян, не спрашивай о таком. Не шути… — произнёс он, отвернувшись от юноши, даже отойдя в сторону, чтобы вновь окунуться в воду.

— Ты злишься, потому что это правда? — продолжил издеваться А-Ян, нарочно подходя ближе к слепцу. — Или вам, даосам, запрещено кого-то любить?

— Я… — чуть тише произнёс Синчэнь. — Мне не запрещено любить.

— Значит, я попал в точку? А вам запрещено предаваться греховным утехам? — продолжал Сюэ Ян, уже стоя возле залившегося краской мужчины, который не знал, куда деться от таких откровенных вопросов.

Трогать его юноша не спешил, всё же не хотел, чтобы по случайности рука слепца коснулась его — кто знает, вдруг случайно заденет его не опустившееся возбуждение, тогда-то этому даосу не повезёт, и эти самые греховные утехи произойдут прямо в этом горячем источнике.

— А-Ян… — вновь произнёс даочжан, тихо вздыхая, не зная, как остановить этот постыдный для него допрос. Что он должен был ответить на такое? — Нам не запрещено. К тому же, я уже покинул гору своей наставницы, я такой же человек, как и все остальные, — наконец нашёл в себе силы правильно ответить Синчэнь, а затем повернулся на голос, протянув руку вперёд, и нащупал пальцами плечо юноши. — Почему ты спрашиваешь о таком? Мне правда очень неловко.

Сюэ Ян тяжело сглотнул, когда вдруг ладонь даоса легла на его плечо. Его мысли тут же заполнили разные развратные сцены, а взгляд впился в губы Сяо Синчэня. Ему стоило многих усилий подавить внезапное желание наброситься на даочжана прямо здесь, уговорить себя, что тут всё-таки будет не слишком комфортно.

— Просто любопытна жизнь даосов, вроде тебя, — ответил Сюэ Ян, пальцами обвивая запястье заклинателя, рука которого покоилась на его плече. — Значит, вы не шибко отличаетесь от обычных людей. А я уж думал, что у вас там такие же строгие запреты, как у монахов, разве что не заставляют налысо бриться.

— Ну, да… — пожал плечами Синчэнь, нервно перекидывая влажную прядь волос себе за спину, наконец открывая взору А-Яна свою грудь.

Глаза того сразу опустились, а лицо обрело наглую улыбку. Теперь он точно был уверен, что даочжан смущается, но своими действиями только сильнее соблазняет юношу перед собой. Не хватало только, чтобы он сел на землю и ноги перед ним расставил, любезно приглашая…

— Значит, ты был бы не против отдаться греху? — спросил Чэнмэй, начиная вести ладонью Синчэня со своего плеча вниз, по своей груди, замечая, как рука того чуть дёрнулась, словно он пытался убрать её от чужого тела. — Вот я был бы не против.

Сюэ Ян держал крепко запястье Синчэня и вёл его уже по своему плоскому животу, спускаясь вдоль линии пресса всё ниже. Ещё буквально мгновенье, и чужая ладонь коснулась бы его поднятого возбуждения, но Синчэнь, пылая от смущения, отдёрнул руку назад и быстро проговорил:

— А-Ян, прекрати. — Его просьба вышла мягкой, но в то же время в ней можно было расслышать нотки строгости. Юноша отпустил его запястье и вновь усмехнулся. А заклинатель Сяо вернул руку к себе и накрыл её второй, прижимая к груди. — Я не хочу разговаривать о таком… Это, в любом случае, должно происходить по желанию двух людей…

— Ну, как хочешь, — небрежно махнул рукой Сюэ Ян, опуская взгляд на своё тело. Жаль, ещё бы чуть-чуть, и даочжан бы понял, какие яркие эмоции он вызывает у А-Яна.

***

Когда они вернулись домой, юноша, лёжа в кровати, думал о том, что чувствовал к даочжану. Простое физическое влечение из чистого любопытства? Даже если так, было бы интересно посмотреть на то, как Синчэнь отреагирует, если юноша вдруг станет проявлять к нему столь интимный интерес. Наверняка для праведника это станет большим потрясением, но от этого даже веселей.

Так, проведя в мыслях несколько дней, Сюэ Ян в очередной раз думал о том, как избавиться от А-Цин, которая, несмотря на её слепоту, всё равно помешала бы ему исполнить задуманное. Ближе к вечеру, сидя за столом, он то и дело окутывал её своим задумчивым и хитрым взглядом, которого она не могла не заметить. Но, поскольку притворство своё она не хотела портить, ей приходилось сидеть молча и терпеть.

Конечно, в голове у Чэнмэя была одна мысль — отправить девчонку к источнику, ведь и Синчэнь хотел, чтобы она там отдохнула. Но разве он отпустит Слепышку одну? Точно увяжется за ней. Так ничего не выйдет. Пришлось придумать что-то другое.

Подождав того момента, когда даочжан соберёт тарелки со стола и пойдёт обратно в пристройку, где была кухня, чтобы вымыть посуду, Сюэ Ян встал перед девчонкой, которая собиралась пойти за мужчиной.

— А-Цин, погоди.

Замерев на месте, девушка, видя перед собой этого паршивца, называющего её по имени, что он делал только тогда, когда что-то от неё хотел, слегка прищурилась и спросила:

— Что такое? Я хочу пойти помочь даочжану.

— Это подождёт, — махнул рукой юноша, хватая девчонку за плечо, заставляя ту дрогнуть. Слегка наклоняясь к удивлённому личику, он с ухмылкой произнёс: — Ты же получила подарок от даочжана, да? А сама-то что дарить ему собираешься?

Удивлённо поднимая брови, А-Цин, как будто бы, только сейчас осознала, что и даочжан не должен оставаться без подарка.

— Ну, я… — неуверенно замямлила она, ища себе оправдание.

— Вот ты хитрая девчонка! — воскликнул юноша, всплеснув руками. — Даочжан делает для тебя всё, а ты только и умеешь, что кошельки воровать, — пристыдил ее Сюэ Ян, причём специально, чтобы в ней ещё больше взыграла совесть.

Она недовольно надулась, когда этот паршивец стал обвинять её. Но ведь он был прав. Неправильно будет получить подарок от Синчэня, а самой ничего не подарить взамен.

— Ну и что ты предлагаешь? — с долей сомнения спросила А-Цин, прижав свою тросточку к груди.

— А что наш дорогой даочжан любит, то ему и подари. Ты же девушка, денег у тебя нет, спрос с тебя небольшой, придумай что-то.

Совсем потерянной А-Цин оставалось лишь неловко хлопать глазками в попытках вспомнить хотя бы что-то, что любит даочжан. По правде, он не замечала за ним чего-то особенного: он всегда ел всё, что покупал, не привередничал, не выбирал самое лучшее, из одежды он никогда не покупал что-то новое и дорогое, носил лишь свои даосские одеяния. Вариант с украшениями девушка сразу же отбросила, ведь денег у неё нет, да и он мужчина, стал бы носить что-то?

Видя её растерянность, Сюэ Ян, дожидавшийся именно этой реакции, решил предложить свою альтернативу.

— Ну ты и глупая, — весело сказал он, щёлкая А-Цин по лбу пальцем. — Подари ему цветы.

— Чего? — шикнула девчонка, потирая лоб ладонью. — Даочжану? Цветы?

— А ты, живя с ним, ничего и не замечаешь. Ай, точно, прости, ты же слепая.

— Да хватит издеваться уже! — хмыкнула она, топнув ногой. — Скажи уже нормально, что я могу подарить даочжану!

— Может, и не видела, но наверняка чувствовала запах лаванды? Ханьфу даочжана так пахнет, полагаю, ему нравятся эти цветы, ну, или просто этот запах. И вообще, он не привередливый, так что любому подарку от тебя будет рад.

Слепышка ненадолго задумалась, а затем, вспоминая, как каждый раз, стоило ей обнять мужчину, в нос ей ударял приятный запах. И вправду, наверное, лаванда. Просто в цветах она не разбиралась.

— И где же мне её найти?

Клычки юноши сверкнули, стоило им показаться наружу.

— Ну, я видел небольшую поляну с лавандой, когда ходил на ночную охоту, — начал он, постукивая пальцем по подбородку, кося глаза на заинтересованную Слепышку. — Это за воротами города И, прямо по тропинке, потом налево… Чуть в гору, ну, в общем, думаю, ты не глупая, по запаху найдёшь.

А-Цин фыркнула и покачала головой, мысленно проклиная паршивца за то, что тот называет её то глупой, то наоборот. Ну точно насмехается над ней. Хотя, найти цветы для неё будет не проблема: всё же она хорошо видит. Затмевая подозрительность к юноше идеей подарить что-то заклинателю Сяо, она твёрдо решила сходить в указанное место, чтобы нарвать цветов и хоть как-то отблагодарить даочжана за всё, что он для неё сделал.

— Тогда не говори ему, куда я пошла. Сделаю сюрприз, — бодро сказала девчушка и вышла из дома.

— Не торопись, — крикнул ей вслед юноша, подходя к двери, прислоняясь к косяку спиной и провожая взглядом весёлую и глупую А-Цин, что уже покинула двор похоронного дома.

Сюэ Ян, на самом деле, не был уверен, была ли там поляна с цветам или нет. Может, он видел один цветок, когда валялся в канаве. Но, кто знает, может, и вправду Слепышка что-то да найдёт. Он просто надеялся, что она где-нибудь заплутает и поздно вернётся. Удовлетворённо хмыкнув, юноша ещё недолго посмотрел вперёд, окончательно убеждаясь, что Слепышка не вернётся на полпути, а затем перешагнул через порог и пошёл на кухню к Синчэню.

Там, в небольшом помещении, возле стола стоял Синчэнь, домывая последнюю тарелку. Ярко-оранжевые лучи закатного солнца проникали в приоткрытое окошко и ложились прямо туда, где стоял даочжан. Даже солнце освещало его, словно указывая: нужно идти к нему.

Тихими шагами юноша подкрался к мужчине сзади и осторожно обвил свои руки вокруг чужой талии, кладя подбородок на плечо.

— Даочжан, ты закончил? — спросил Сюэ Ян томным голосом, снова шепча в покрасневшее от смущения ухо даоса. Тот замер, как пойманный зверёк, хотя, собственно, его и впрямь «поймали».

— Я закончил. Ты что-то хотел? — так же мягко поинтересовался Синчэнь, скрывая нарастающее волнение.

— Хотел, — последовал ответ, и мужчина почувствовал, как его уха коснулось что-то тёплое и влажное.

Волна мурашек снова оросила тело, и даос ещё сильнее залился краской.

— Что ты делаешь? — спросил Синчэнь, кладя обе руки на стол, возле которого он стоял, слегка отодвигаясь вперёд, однако, тело юноши наоборот ещё сильнее прижалось к нему сзади, из-за чего пустое пространство между ними полностью исчезло. — А-Ян?

— А-Чэнь, скажи: когда я поцеловал тебя в ту ночь, тебе понравилось? — неожиданно спросил Сюэ Ян, а голос его казался таким сладким и ласковым, что Синчэню было сложно совладать с собственными эмоциями. А при упоминании того случая он и вовсе стал заикаться:

— Т-ты… ты помнишь?

— Как я мог забыть? Это же была благодарность за конфеты, я бы не забыл. Иначе бы пришлось снова благодарить тебя, — руки юноши, покоившиеся на чужой талии, слегка сжались, словно вынуждая того ответить на вопрос. — Так тебе понравилось? — настойчиво шептал он в чужое ухо, позволяя себе прикусить зубами мочку, заставляя тело в своих объятиях невольно задрожать. Да, праведнику было неловко, но от этого Сюэ Яну становилось только веселее.

Тяжело сглотнув, Синчэню пришлось подавить лёгкую дрожь. Каждое прикосновение и мягкий шёпот А-Яна всякий раз накрывали его такой волной эмоций, из-за которой ему было сложно сосредоточиться. Он не видел его, но зато прекрасно чувствовал, отчего ощущение неизвестности всё сильнее распаляло в нём странное волнение. Он не знал, как правильно ответить. Всё это граничило между его искренними чувствами и его праведностью. Прежде, он не позволял себе поддаваться какому-либо неправильному желанию, но сейчас, под таким давлением, просто нужно было что-то вымолвить, чтобы не обидеть А-Яна.

— Мне было… приятно, — наконец последовал слегка неуверенный ответ от Синчэня.

— Правда? — спросил Сюэ Ян, разворачивая тело мужчины к себе, заставляя того прижаться бедрами к столу.

— А-Ян, почему ты спрашиваешь? — голос Синчэня предательски дрогнул, стоило ему оказаться лицом к лицу с этим парнем, чьё дыхание теперь чувствовалось прямо возле щеки.

— Просто так, — пожал плечами тот и ухмыльнулся, видя, каким слабым Сяо Синчэнь становился рядом с ним.

Рука Чэнмэя по-прежнему была на талии мужчины, его большой палец слегка надавил на мягкое место под рёбрами, заставляя Синчэня сбивчиво выдохнуть, отворачивая голову в сторону. Сердце вдруг предательски застучало быстрее, и мысли праведника Сяо спутались в непонятный клубок. Дрожь в его теле не унималась, пока он слушал немного тяжёлое дыхание юноши перед собой, ожидая, когда он что-либо скажет или… хотя бы отпустит его. Его смущённое лицо было повёрнуто в сторону, словно он нарочно пытался скрыть то, как содрогались его тоненькие губы, когда он пытался сосредоточиться на вопросах.

— Даочжан, я хочу кое-что сделать, окажи мне услугу, — на выдохе сказал Сюэ Ян.

— Услугу? Что… — он даже не успел спросить, о какой такой услуге просил юноша, как вдруг почувствовал чужую руку на своём подбородке, которая развернула его лицо обратно. А затем Синчэнь ощутил чужие мягкие губы на своих. Руки его беспомощно легли на плечи А-Яна, словно в попытке остановить того, однако на сопротивление это было слабо похоже, скорее, он просто пытался ухватиться за что-то надёжное, чтобы удержаться на месте.

Сюэ Ян не стал стесняться. Его губы целовали даочжана так жадно, что от переполняющих его эмоций закружилась голова. Позволяя своему желанию взять верх, Чэнмэй раздвинул чужие губы языком, как бы уговаривая их добровольно раскрыться для более яростного исследования. Когда же Синчэнь сдался и приоткрыл рот, язык юноши смело проник внутрь, позволяя себе углубить поцелуй. Руки мужчины сжались на ткани ханьфу Сюэ Яна — он надеялся, что это поможет ему удержаться на ногах, которые стали предательски подкашиваться. Он впервые так целовался с кем-то, отчего в груди спирало дыхание. Однако, переступив через свою робость, даочжан неожиданно постарался ответить на эту внезапную страсть, будто не желая делать поцелуй односторонним. Отсутствие зрения заостряло все прочие чувства, отчего уровень дофамина от столь интимных действий подскочил на максимум.

Их поцелуй словно сопровождался бурными взрывами метелей и бушующего огня. Что-то столь запретное вмиг стало желанным и сладким. Сюэ Ян не хотел останавливаться на этом. Прервав поцелуй с шумным выдохом, юноша продолжил изучать чужое лицо губами, прижимаясь ими сначала к щеке, затем к аккуратной линии подбородка, медленными поцелуями спускаясь к шее. Он покусывал, посасывал нежную кожу, останавливаясь на пульсирующей вене, заставляя Синчэня ещё раз умоляюще вздохнуть и усилить хватку на его плечах. Втянув губами нежную кожу, он оставил на ней тёмный цветущий след, затем облизал его и поднялся обратно к уху мужчины.

— Даочжан, я знаю, что тебе тоже это нравится.

— Погоди… — выдавил из себя Синчэнь, перемещая руки на грудь юноши, теперь же пытаясь оттолкнуть его от себя, но это выходило совсем слабо. — А-Цин может услышать нас.

«О, так это единственное, что тебя беспокоит? Значит, ты не против», — весело подумал про себя Сюэ Ян, вновь пряча своё лицо у шеи мужчины.

— Ошибаешься, — почти промурлыкал А-Ян, прижавшись нижней половиной тела к заклинателю, и тот почувствовал некую твёрдость, что странным образом упиралась в его бедро. Шумно сглотнув, шокированный праведник опустил голову, поджимая губы. Ему было безумно неловко, словно он впервые сталкивался с подобной реакцией тела.

Сюэ Ян же продолжил:

— Она ушла за подарком тебе. Не знаю, когда вернётся, но точно не скоро. — Его знойный шёпот был таким гипнотизирующим, что даочжан даже забыл поволноваться о девочке, которая будучи слепой ушла куда-то одна.

— Скажи, ты ведь тоже этого желаешь? — спросил А-Ян в шею мужчины. — Или моего желания будет достаточно?

— Желаю… — кивнул Синчэнь.

Ловкие руки юноши уже шарили по чужому телу, исследуя изгибы, останавливаясь на поясе, дёргая за него, чтобы развязать замысловатые одежды даоса. Сам же праведник Сяо слегка запаниковал, когда появилась угроза лишения его одежды. Тонкие мужские пальцы обхватили юношескую ладонь, чтобы остановить.

— Что ты хочешь сделать? — спросил он. Такой невинный и наивный, Сюэ Ян просто не мог не ухмыльнуться этому выражению лица даоса, возникшему, когда он попытался освободить того от одежд.

— Ничего, что бы тебе не понравилось. Ты же доверяешь мне, А-Чэнь, не так ли? — снова пустил в ход манипуляцию Сюэ Ян, свободной рукой избавляясь от пояса ханьфу, позволяя накидке слегка раскрыться.

— Я доверяю, — ответил Синчэнь, хотя не имел и малейшего представления о том, что сейчас будет делать юноша. Они даже не в кровати…

Быстрым и ловким движением рука Чэнмэя скользнула в штаны Синчэня, сразу чувствуя чужое тепло своей ладонью. Он обхватил пальцами ещё не затвердевшую длину заклинателя и слегка погладил, вызывая у того лёгкий стон. Не ожидая столь прямого действия, Синчэнь засмущался и прикрыл лицо длинным рукавом. Юноша уже был возбуждён, а вот Синчэнь, видимо, всё ещё пытался противиться окончательному погружению в этот запретный омут. Но Сюэ Яну хотелось поразвлечься по полной.

Отодвинув руку заклинателя от его красивого смущающегося лица, А-Ян вновь поймал своими губами чужие и стал целовать Синчэня, одновременно водя своей рукой вверх и вниз, начиная чувствовать, как стремительно реагирует мужское тело на эти ласки. Приятно было осознавать, что этот даос может быть и не таким безвинным, каким казался. Их губы встречались в огненном сочетании давления и мягкости, тёрлись друг о друга, ласкали, а Сюэ Ян, чувствуя, как твердеет член Синчэня, так обрадовался, что зацепил своим клыком его нижнюю губу и чуть прикусил, добавляя острых ощущений в поцелуй.

Руки слепца опустились вниз, на талию юноши; он сжимал её, цеплялся за одежду, словно безмолвно прося большего. А стоило юноше отстраниться, как со стороны даочжана послышался лёгкий всхлип. Там внизу всё странным образом гудело и горело. Он, как праведный девственник, даже сам своего тела не касался вот так, и это за столько-то лет. Чувство того, как это делает кто-то другой, было таким неправильным, но таким приятным, что действительно можно было сойти с ума.

Кончиками пальцев левой руки Сюэ Ян приспустил чужие исподние штаны, оголяя возбуждение, а затем усадил мужчину на стол, чтобы тот вдруг не повалился с ног от переизбытка эмоций. Сам же он, устроившись между бёдер Синчэня, прижался к нему вплотную, потирая свой пах о его член. Затем он распахнул ханьфу Синчэня, убирая длинные полы ткани назад, на стол, открывая стройное тело своему взору. И снова этот шрам на его груди, так раздражал… Проведя рукой по оголённому торсу даоса от груди до самого низа живота, Сюэ Ян протяжно спросил:

— Чувствуешь это?

Помедлив с ответом, даочжан стыдливо опустил голову и протянул руку к телу юноши, находя его пах, пальцами ощупывая выступающую эрекцию, спрятанную в штанах.

— Чувствую, — тихо молвил тот.

Удивляясь такому смелому действию, Сюэ Ян похотливо ухмыльнулся и облизнул губы. Если даос будет касаться его там, то он точно получит должное удовольствие. Юноша не стал ждать — сразу же распахнул свои одеяния, чтобы не было так жарко, а затем, спустив штаны, прижался оголённой эрекцией к члену Синчэня, возбужденно выдыхая. Ощущение чужой разгорячённой плоти на своей накрыло его новой волной вожделения, и он закрыл глаза, толкаясь вперёд, прямо в руку даочжана, вынуждая того прикоснуться к нему ещё раз. Тот в ответ осторожно накрыл ладонью чужой член, провёл вниз, а затем вверх. Вышло так неловко и неаккуратно, что Сюэ Ян подумал о том, чтобы сделать это по-другому. Направляя руку даочжана, он заставил его обхватить оба жезла, а затем сам задвигал бёдрами вперёд и назад в медленном и дразнящем ритме. От нового необузданного ощущения Синчэнь вновь задрожал, как осиновый лист, боясь представить, какая сцена перед ним сейчас открывалась. Казалось, всё его лицо пылало от смущения и возбуждения, когда твёрдая плоть А-Яна прижималась к нему столь интимно и тёрлась о его собственную, создавая хорошую стимуляцию.

Лёгкие тихие стоны срывались с губ мужчины и ласкали слух юноши, который воспринимал это как комплимент. Ему хотелось полностью погрузить даоса в эту греховную негу, показать ему, что можно делать, если забыть о праведности и глупых правилах.

Одного трения юноше, казалось, было вполне достаточно. Видеть смущающееся лицо заклинателя, трогать его там внизу и тереться, заставляя того стонать и дрожать — всё это доставляло Чэнмэю неописуемое удовольствие. С чувством, приходящим от исполненной мести, может, и не сравнится, но всё равно приятно до мурашек.

Сюэ Ян решил увеличить стимуляцию и стал ещё активнее поглаживать их напряжённую плоть правой рукой, большим пальцем слегка нажимая и нежно потирая ладонью, чувствуя лёгкую пульсацию в ответ, а затем опять наклонился к Синчэню и тихо прошептал:

— Нравится?

В ответ последовал лишь сдавленный стон — даочжан явно стеснялся своих эмоций и боялся показывать их на полную.

Он финишировал первым, изливаясь белёсой жидкостью на собственный живот. Сам же юноша ещё пару раз двинулся и нагнал партнёра буквально через пару секунд, повторяя исход.

Они оба тяжело дышали, переводя дух после наступившего удовлетворения. Синчэнь даже и не знал, что можно вытворять такое и постичь столь интересное чувство. Он по-прежнему держал руку на том же месте, чувствуя, как тёплая жидкость, не принадлежащая ему, стекала по его пальцам. Сюэ Ян дышал прямо в шею Синчэня, опаляя его кожу своим дыханием. Он ничего не говорил, не двигался, просто пытался прийти в себя. Теперь он убедился, насколько сильно хотел этого праведника, и поскольку сегодня Синчэнь разделил с ним нахлынувшую страсть, А-Ян больше не станет сомневаться, что чувства взаимны.

Когда же, наконец, юноша пришёл в себя, он захотел обнять даочжана, притянуть его к себе и проявить какую-то нежность после их первого раза. Однако, поспорив с собой, он вместо чего-то подобного лишь шутливо вымолвил:

— Хорошо, что не попало на одежду, стирать не придётся.

Синчэнь стыдливо поджал губы, как будто бы только что осознал, о чём именно говорит юноша. Не успел он коснуться своего живота, чтобы убрать стекающий вниз след, как чужие ловкие пальцы вдруг сами провели там, собирая жидкость. Какая жалость, что Синчэнь не видел того, что сделал А-Ян дальше. А может, и к лучшему, иначе бы праведный даос снова залился бы краской от стыда. Влажные от чужого семени пальцы коснулись губ юноши, а затем он облизнул их, смакуя вкус Синчэня. По телу аж мурашки пробежались: хотелось снова наброситься на даоса, повалить его на стол, раздвинуть ноги и…

— А-Ян, — голос Синчэня, разорвавший неловкую тишину, сбил юношу с мысли. — Надо прибраться. А-Цин…

Когда он снова сказал о девчонке, парень чуть ли не закатил глаза, раздражаясь только от одного упоминания о ней. Она, даже того не зная, портила все его планы. Тяжело было спровадить её из дома, а теперь Синчэнь, вспомнивший о Маленькой помехе, портит всю атмосферу.

— Она не скоро вернётся, — скрывая лёгкое раздражение, молвил Сюэ Ян, и мужчина вновь почувствовал тёплое дыхание на своей щеке, а затем и мягкий игривый поцелуй.

— Но нам всё равно нужно прибраться, — молвил мужчина, отвернув голову в сторону, отчего возле уха в ответ услышал лёгкую недовольную усмешку. Сюэ Ян хотел продолжить начатое, но, видя, что, кажется, Синчэню на первый раз достаточно, решил согласиться.

— Хорошо, я приберусь, — проговорил он, напоследок снова скользнув пальцами по напряжённому животу мужчины вниз, а затем отстранился, наконец возвращая свободное пространство между их телами.

Когда А-Ян ушёл за какой-нибудь тканью, чтобы помочь Синчэню вытереться, тот спустился со стола на ноги и слегка покачнулся, хватаясь за край столешницы. Голова кипела от мыслей о том, что только что произошло. Это многое меняет.

Испачканную руку он держал в воздухе и даже не знал, что с ней делать. Когда он услышал шаги в свою сторону, он протянул ладонь вперёд, и её тут же накрыла ткань. Хотя, может, Чэнмэй и не хотел вытирать чужую испачканную руку лишь из-за своей извращённой фантазии, но понимал, что праведник придерживался иных взглядов и наверняка довольно брезглив. То, что он вообще дотронулся до него там — было большой удачей.

Когда на кухне вновь был порядок, и мужчины вернули свою одежду на законное место, между ними снова возникло небольшое неловкое молчание. Даочжан не знал, что сказать, и просто ждал, когда юноша как-то прокомментирует случившееся. Казалось, что для А-Яна это ничего не меняло, словно он сделал то, что делает каждый день, когда как для Синчэня весь мир перевернулся.

— А-Ян, скажи… — он слегка запнулся, подбирая слова. — Это значит?..

Какой ответ он хотел услышать сейчас? Он хотел узнать о чувствах юноши, узнать, как их отношения поменяются после сегодняшнего. Он не был против такого, ведь и сам порой стал замечать некое влечение к А-Яну. Ему нравилось проводить с ним время, ходить на охоту и чувствовать защиту с его стороны… Ему нравился А-Ян, он не стал долго пребывать в смятении и точно это решил. Но он не понимал юношу, он не знал, что тот чувствовал, потому что ничего не говорил об этом, не объяснял, а просто действовал, отчего было сложно понять: шутка это или настоящие чувства?

— О чём ты? — казалось, с лёгкой усмешкой спросил Сюэ Ян. И вправду, что это для него могло значить? Просто утолил любопытство и желание, вот и всё.

Прислонившись бедром к столу, у которого всё ещё стоял Синчэнь, юноша схватил яблоко с плошки и откусил сочный кусочек. Он явно не спешил отвечать на вопрос, для начала прожевал, прежде чем легкомысленно бросить:

— Ничего не значит. — А затем, замечая ещё более растерянное выражение лица даочжана, поспешно объяснил: — Просто сделали то, чего оба желали, ты так не думаешь?

— Нет, ты неправильно понял, — его голос чуть дрогнул, и, если бы у него были глаза, в них можно было бы прочитать лёгкое волнение от услышанного. — Я имел ввиду, что это между нами значит? Я давно хотел спросить у тебя об этом, — он сделал неловкий шаг вперёд, пытаясь по голосу найти А-Яна.

— А-ах, вот о чём ты! — весело воскликнул юноша, подкидывая надкушенное яблоко в руке. Он не хотел говорить даосу о том, что чувствует к нему на самом деле, так как и сам не был уверен. Да и он не был сторонником всего этого: привязанность, любовь и прочие мирские чувства, которых он, как думал, был лишён. Однако, если он планирует и дальше заниматься подобным с Синчэнем, ему необходимо ответить.

— Ты нравишься мне, А-Чэнь.

Губы мужчины слегка раскрылись на вдохе, он, казалось, хотел что-то сказать, однако, в ответ лишь одарил юношу лёгкой улыбкой, в которой можно было прочитать радость. Да, этого даочжану хватило, чтобы понять чувства А-Яна к нему.

К счастью, А-Цин вернулась целая и невредимая, к тому же, с небольшим букетом цветов. Сюэ Яну повезло, что там, куда он её отправил, и впрямь оказалось небольшое поле с лавандой, где она нарвала охапку цветов, превращая в милый букетик, иначе бы девчонка точно избила его палкой за то, что он заставил её идти искать цветы, которых не было.

С гордостью вручая букет даочжану, она расплылась в улыбке и радостно произнесла:

— Даочжан! Это для тебя.

Синчэнь сразу же уловил знакомый запах и улыбнулся, протягивая руки, осторожно касаясь кончиками пальцев подаренных цветов.

— Спасибо, А-Цин, как ты узнала, что мне нравится запах этих цветов? — спросил он, забирая букетик к себе в руки, поднося к лицу и вдыхая приятный аромат.

— Сама догадалась, — хитро соврала А-Цин, решая не упоминать подсказки А-Яна. Хотя тот, слыша её смелое заявление, закатил глаза, но не стал злиться. Пожалуй, самое главное — итог, а что или кто её направил — неважно.

Раз получилось манипулировать девчонкой, заставляя её что-то делать ради даоса, Сюэ Ян стал придумывать целые планы, как избавляться от А-Цин, чтобы даочжан не смущался с ним обниматься да целоваться. Потому что стоило юноше приобнять Синчэня сзади, как тот слегка вздрагивал и нежно просил его отпустить, потому что в комнате была А-Цин. Тот же шептал ему на ухо: «Она же слепая», а потом, словно нарочно, сжимал руками тонкую талию, заставляя даоса протяжно вздыхать и пояснять очевидную причину — он боялся, что девушка услышит странные звуки за спиной, и ей станет некомфортно.

Если бы только Синчэнь знал, что А-Цин не только слышала эти «странные звуки», но и видела их источник! Как такое вообще можно было не заметить, когда паршивец то и дело распускал свои руки, позволяя себе обнимать даочжана вот так, касаться его даже в некоторых интимных местах. Она прямо-таки горела от злости к нему. Так и хотелось высказать всё, что она о нём думала. Но она не могла и виду подать, что её что-то не устраивает, ведь тогда раскрылась бы её мнимая слепота. Поэтому ей приходилось молча проклинать паршивца и осыпать его всеми ругательствами мира, которые она только знала. Ещё более неприятные мысли одолевали А-Цин, когда она в очередной раз видела, как рука паршивца, ранее покоившаяся на талии даоса, вдруг спускалась на его бедра, чуть ли не сминая в ладони чужую ягодицу. От вида этих пошлых действий со стороны юноши всё её тело впадало в неприятную дрожь, и она сразу же отворачивалась, когда в голове возникали всякие странные сцены. Синчэнь не возражал, а потому А-Цин не поднимала этот вопрос. Хотя очень хотелось узнать, почему даочжан позволял такое поведение в свою сторону. Неужели… ему приятно?

Сюэ Ян был вполне терпелив и не настаивал на чём-то, когда девчонка была рядом. Признаться, ему самому было некомфортно — стоило только подумать о том, что кто-то ещё услышит нежные стоны, срывающиеся с тонких губ Синчэня, которые были предназначены только для него, так сразу ревность брала. Поэтому, придумывая новые задания для Маленькой помехи, он выигрывал себе время и сразу же шёл к даочжану, в миг раскрывая свои намерения игривым тоном и мягкими прикосновениями к чувствительной талии. Он ещё с первого раза подметил, что стоит ему коснуться Синчэня там, как тот сразу же вздрагивал да краской заливался. Нравилось ему дразнить даоса — забавное дело…

— А-Ян, — отозвался мужчина, поворачивая голову в сторону Сюэ Яна. — Может, нам стоит рассказать А-Цин о наших отношениях?

— М-м-м? — промурлыкал юноша, утыкаясь в изгиб шеи даоса, вдыхая приятный аромат. — Не боишься испортить психику девчонки?

— Я думаю, что неправильно скрывать от неё такое, к тому же, мы столько времени живём вместе.

Отстраняясь и разворачивая даоса к себе лицом, юноша вжал того в стол и хитро ухмыльнулся. Сегодня у него были планы на этого заклинателя, а если А-Цин узнает, чем они занимаются, то точно перестанет вообще дом покидать, начнёт чаще кружить возле даочжана, лишая Сюэ Яна всякой возможности прикоснуться к нему.

— Давай позже. Она всё равно не увидит разницы, — весело усмехнулся он, открыто намекая на её слепоту.

Сяо Синчэнь спорить не собирался, мысленно он даже почти согласился, что обсуждать подобное со столь юной девушкой — не самая удачная затея. Но врать ей тоже было не хорошо. Всё равно когда-нибудь он снова вернётся к этому разговору.

— Ты хочешь чего-то ещё? — совершенно невинно поинтересовался даочжан. Уголки его губ дрогнули, превращаясь в улыбку — на самом деле он уже мог предугадать, чего именно хотел А-Ян, когда зажимал его между собой и столом.

В глазах Сюэ Яна, с их прошлого раза прошло довольно-таки много времени. Он снова хотел даочжана. Конечно, в его голове было куда больше пошлостей, которые он бы хотел претворить в жизнь вместе с праведным даосом. Гуляя по борделям с Цзинь Гуанъяо, он видел многое: искусительницы в тех местах умели делать разные вещи, и А-Ян, не стесняющийся глазеть на их развлечения, запомнил некоторые интересные позы и способы ублажения мужчин. Конечно, ему хотелось попробовать всё это с Сяо Синчэнем, но он не спешил, потому что у них ещё будет время для этого; юноша обходился пока лёгкими ласками, на которые даочжан беспрекословно соглашался.

***

Так пролетело ещё несколько месяцев.

Валяясь в своей кровати, Сюэ Ян, закинув ногу на ногу, уставился в потолок, придумывая очередную причину послать А-Цин подальше от похоронного дома и желательно надолго. Ему не хватало времени наедине с Синчэнем. Всего один раз они могли наслаждаться друг другом, на большее заклинатель никогда не соглашался, мягко останавливая А-Яна и говоря, что девчонка может скоро вернуться. И он никогда не прогадывал с этим, ведь А-Цин возвращалась как раз тогда, когда все следы их страстного времяпрепровождения были убраны и молодые мужчины, словно ничего и не делали, стояли на кухне, каждый занимаясь своим делом.

Новая жизнь устраивала Чэнмэя целиком и полностью, теперь у него было всё, чего он только мог пожелать, и первоначальные мысли о мести растворились, как сахар в чае.

Доставая из-за пазухи вторую утреннюю конфету, Сюэ Ян раскрыл её и закинул в рот, кидая фантик на пол — А-Цин уберёт, сегодня была её очередь подметать в доме. Чувствуя, как приятная сладость растекается по его языку, он удовлетворённо закрыл глаза, вновь перебирая идеи избавления от Слепышки.

Та же, в свою очередь, только зашла в комнату, увидела лентяя, развалившегося на кровати, и сразу же недовольно надулась, видя, что на полу валяется мусор. Он нередко так делал, за что и хотелось побить его веником, чтобы подобного больше не повторялось. Но делать было нечего — она молча принялась за уборку. Пока она сновала по комнате, Чэнмэй морщился от неприятного скрежета прутиков веника о пол. Это мешало ему сосредоточиться, поэтому он повернулся на бок и закрыл уши руками. Ничего в голову не шло, и казалось, сегодняшние планы ему придётся вновь перенести на неопределённый срок. Время уже было прохладное, и девчонку за цветами не пошлёшь. Отправить её на рынок? Синчэнь уже ушёл за продуктами…

Чуть позже, когда Синчэнь вернулся с рынка, А-Цин радостно встретила его и попросила приготовить чего-нибудь вкусненького, потому что она проголодалась. Не успел даос и парой слов перекинуться с А-Яном, как девчонка затащила того на кухню под предлогом, что даже поможет ему. Сюэ Ян же никак на это не отреагировал, лишь смог, наконец, расслабиться и наслаждаться тишиной до самого обеда. Из-за того, что он не сумел придумать, как сплавить Слепышку, у него испортилось настроение; решил, что даже на ночную охоту сегодня не пойдёт, просто останется дома и поваляется в постели, стараясь соответствовать своему титулу «лентяя».

После еды он, как и планировал, вернулся на своё излюбленное место. Синчэнь же вместе с А-Цин пошёл на кухню, попросив её помочь вымыть посуду. Когда же Сюэ Ян уже провалился в неглубокую дрёму, он вдруг почувствовал лёгкое прикосновение к своей руке и сразу же распахнул глаза, поворачивая голову в сторону. Он уставился на Синчэня, что склонился перед ним — видимо, проверял, спит он или нет.

— Что такое? — спросил юноша и приподнял корпус, опираясь рукой о постель.

— Я хочу кое-что сделать, — робко ответил Синчэнь, опускаясь на кровать и усаживаясь возле Сюэ Яна.

Тот же в шутку решил сказать:

— Ну извини, А-Цин всё еще где-то в доме. — Он склонил голову набок и усмехнулся: — Ничем помочь не могу.

— Я попросил её кое-куда сходить.

Неожиданный ответ от даоса удивил юношу, и тот не скрыл удивления на своём лице. Раньше только он думал над тем, как выпроводить маленькую девчонку из дома, сам же Синчэнь вообще был против такого обмана, а тут что выходит? Даочжан самолично отправил А-Цин куда-то «погулять».

Усевшись поудобнее, Чэнмэй сразу же приободрился, желая узнать причину столь необычного решения со стороны мужчины:

— Так, и что же тогда ты хочешь сделать?

Слегка опустив голову, Синчэнь засунул кисть в рукав и кое-что вынул оттуда. Глаза юноши загорелись интересом, он сразу же забрал небольшую баночку себе и открыл её.

— Это подарок мне, да? — спросил он, вспоминая о том, что примерно в это же время года Синчэнь нашёл его в канаве и спас. Как мило с его стороны, не забыл, и даже позаботился о подарочке на «годовщину».

Стоило ему увидеть содержимое, а затем поднять взгляд на вдруг порозовевшее лицо слепца, как он сложил все детали пазла воедино и ухмыльнулся.

— А-а, кажется, я понял, — протяжно вымолвил тот. — А-Цин гуляет, а мы с тобой наедине, хе-хе…

— Я просто подумал, что нам стоит попробовать что-то новое, — проговорил Синчэнь, от волнения сминая в руках полы своего ханьфу. — Но если ты не хочешь, мы можем сделать это, как раньше.

— Ну нет, ты так старался, покупал подарок… Я не откажусь, — томно заговорил Сюэ Ян, отставляя баночку в сторону, но не далеко — та им ещё понадобится. — Но мне просто интересно, откуда ты, многоуважаемый даочжан, знаешь о таких вещах?

— Если… если я скажу, что мне кто-то об этом рассказал, ты поверишь?

— Не-а.

«Не думаю, что твой такой же праведный дружок Сун Лань посвятил бы тебя в столь интимные подробности. Небось, сгорая от стыда и любопытства одновременно, сам обо всём разузнал. Ведь почти в любой книжной лавке, на самых неприметных полках, нашлась бы литература соответствующего содержания», — подумал Сюэ Ян, а сам же придвинулся ближе к мужчине и положил руку на его колено.

— Хороший подарок на годовщину, А-Чэнь, мне нравится.

Ждать ответа он не собирался, поэтому мягко повернул чужое лицо к себе и приник так близко, что Синчэнь замер в ожидании, чуть раскрывая губы. Быстро опустив взгляд на приоткрытый, безмолвно просящий рот, юноша задумал слегка подразнить даоса, растягивая удовольствие. Он мягко поцеловал его в щёку, затем опустился к подбородку, а потом обратно к скулам, нарочно избегая губ.

Его шалости продлились недолго, он почувствовал, как Синчэнь ухватился за его рукав и слегка потянул, в нетерпении прося:

— Не дразни, А-Ян.

— Уже умоляешь меня? — промурлыкал юноша; его пальцы проделали путь вдоль линии подбородка даочжана, затем они опустились к шее, пока не остановились на его груди.

Толкая мужчину вперёд, он заставил его упасть на кровать. Длинные волосы Синчэня разметались по простыни чёрными узорами, и Сюэ Ян завёл руку за голову мужчины, хватая пальцами эти самые пряди, не сильно, наоборот, даже приятно, и сразу же накрыл своими губами губы Синчэня. Тот, уже привыкший к подобному, с радостью ответил на поцелуй, обвивая своими руками плечи А-Яна, хватаясь за его одежду пальцами, слегка сжимая её.

Сюэ Ян всегда жадно целовал Синчэня, покусывал его губы, посасывал — делал с ними всё, что хотел. Ему это нравилось. Ему нравилось иметь Синчэня. Он был для него словно желанная конфета; та вещь, которую он обожает и желает получать каждый день. Однако, разница всё же была. Конфеты он мог купить и сам, ещё он мог даже делиться ими с А-Цин, а вот с А-Чэнем всё было по-другому. Его нельзя купить, и делиться им он уж точно ни с кем не хотел. Эта сладкая зависимость ему очень нравилась.

Увлечённый поцелуем, юноша сразу же пустил руки в ход, пальцами возясь с завязками на даосском ханьфу, пытаясь развязать те как можно скорее. И, на его удивление, вечно робкий и смущающийся даос сам потянулся к одежде партнёра, желая и ему помочь освободиться от неё. Синчэнь сегодня и вправду был куда более страстным, чем раньше. Интересно, что же вдруг послужило этому?

Когда рука Сюэ Яна разобралась с поясом, он распахнул ханьфу даочжана, открывая его вздымающуюся грудь воздуху. Он прекратил поцелуй, опуская голову ниже, вновь к шее, где он желал оставить как можно больше засосов, которые бы отлично контрастировали с его фарфоровой кожей. Добившись появления пары багровых пятен, он насладился милейшими стонами Синчэня, а затем, раззадорившись, опустился ниже, к его груди. Там, прямо под ключицей был тот самый шрам — его попытка убить даочжана Сяо. Какая же глупая ошибка. Сейчас Чэнмэй даже жалеет, что хотел лишить его жизни.

Наклоняясь прямо к шраму, он осторожно коснулся его губами, ловя ушами очередной стон. Чуть высунув язык, он облизнул шероховатый рубец и поднял взгляд на отвернувшееся покрасневшее лицо. Наблюдать даочжана таким незащищённым было поистине приятным занятием, а ведь они ещё даже не перешли к самому интересному.

— А-Ян, — на выдохе произнёс Синчэнь, вновь хватаясь за чужую одежду.

— А-Чэнь, куда же ты торопишься? — поинтересовался юноша, нависая над ухом даочжана. — Неужто уже не терпится испробовать то, что ты купил?

— Можно я прикоснусь к твоему лицу?

Сюэ Ян чуть отстранился, но лишь для того, чтобы посмотреть на лицо мужчины в этот момент. Что за вопрос? Он совсем недавно касался всех частей его тела, а тут просит разрешения прикоснуться к лицу?

Не слыша ответа, Синчэнь подумал, что стоит объясниться:

— Я не могу видеть тебя, но очень хочу представить, как ты сейчас выглядишь.

— Хах, — слегка усмехнулся юноша, дрогнув уголком губ. Он нашёл эту просьбу забавной, тем не менее, не отказался её выполнить: взял руку мужчины в свою и направил его ладонь к своему лицу, позволяя изучить.

Рука Синчэня очень осторожно прильнула к нему, начиная аккуратно исследовать его черты: он прошёлся кончиками пальцев по мягкой щеке, затем чуть выше, чувствуя, как подушечки коснулись слегка трепещущих ресниц, завернул немного левее, к носу, проводя указательным пальцем по его дуге, плавно перешёл и к левой щеке, в конце концов, опускаясь к линии подбородка. Большой палец задел губу, и даос без смущения провёл им вдоль линии рта, изучая шальную улыбку А-Яна, которая по-прежнему сияла на его лице.

— Должно быть, у тебя очень красивая улыбка… — тихо молвил заклинатель, не убирая ладони от губ юноши и останавливаясь в небольшой впадинке на уголке его рта.

Затем пальцы мужчины опустились ниже, провели по шее, опускаясь до выступающих ключиц. Именно там он пальцами обхватил чёрный воротник и отодвинул его, намекая, что юноша может продолжать то, что начал. Тот в ответ усмехнулся и начал избавляться от мешающей ему одежды, чтобы достопочтенный даос, раз тот так хочет изучить его, смог потрогать не только его лицо. Когда Сюэ Ян снял даже исподние одежды, он наклонился к мужчине обратно, проводя руками по его талии.

— Касайся меня где хочешь, А-Чэнь.

Немного нерешительно руки Синчэня потянулись вперёд, он дотронулся до чужой груди, чувствуя крепкие мышцы, затем ниже, одним из пальцев задевая затвердевший сосок. Тогда его кисть чуть дрогнула и стыдливо опустилась вниз, на талию. Там он чаще всего держал руки, когда они занимались чем-то подобным.

От одних этих робких прикосновений тело Сюэ Яна покрывалось скопом мурашек, а возбуждение накрывало новой волной. Он уже был напряжён. Вжав даоса обратно в кровать, он схватился за его исподние штаны и мгновенно стянул, вызывая у мужчины лёгкий удивлённый стон. Тот у себя в голове отметил явно нетерпеливое желание юноши взять его. Он не стал больше тянуть время: стыдливо отвернул голову, слегка согнул ноги в коленях и раздвинул их, предлагая себя вот в таком непристойном виде. Всё его тело дрожало — он не боялся, просто не знал, что его ждёт. Сам принял это смелое решение, а значит, не станет останавливаться и закончит начатое.

«Такой праведный, но такой развратный в постели», — подумал Сюэ Ян, наслаждаясь открывшимся перед ним видом. Действия Синчэня были пусть и слегка стыдливыми, но зато смелыми. Юноша хотел незамедлительно приступить к делу, но вспомнил о купленной даосом баночке, что покоилась рядом, дожидаясь своего часа. Взяв её в руки, он обильно смазал пальцы вязкой жидкостью, чувствуя приятный аромат масла. Затем, расположившись возле разведённых ног, опустил ладонь к ягодицам, чувствуя, как тело слепца дрогнуло в этот момент.

Два пальца сразу же коснулись нужного места, и Синчэнь закрыл лицо руками, скрывая вспыхнувшие от стыда щёки, когда он почувствовал нечто влажное и прохладное там внизу. Насмехаясь над реакцией праведника, Сюэ Ян не стал жалеть его, и сразу же прижал один из смазанных пальцев ко входу, оказывая небольшое давление. Он ещё даже не вошёл, а даочжан, казалось, уже затрясся всем телом.

Палец нагло ухмыляющегося Сюэ Яна скользнул мимо тугого кольца мышц, медленно, но неуклонно проникая в самое сокровенное место Сяо Синчэня. Сдавленный стон сорвался с губ мужчины, и он выгнулся в пояснице, руками хватаясь за простыни и открывая своё ошарашенное лицо взору виновника всего этого. Тот же, в свою очередь, наоборот с удовольствием наблюдал за тем, как даос выгнулся, удивляясь тому, что происходит. Он давно мечтал заставить Синчэня извиваться под собой на кровати — сегодня удачный день.

Пока он двигал лишь одним пальцем, на удивление, очень нежно для своей-то натуры, его слух ласкали стоны даочжана. Так и хотелось ещё больше ошеломить его, проникнуть, даже не разминая, но если Чэнмэй так сделает, то на следующие разы он может больше не рассчитывать. Поэтому, продолжая разминать партнёра внизу, он добавил и второй палец, растягивая и подготавливая местечко для себя.

Когда его пальцы неожиданно согнулись внутри, Сяо Синчэнь вдруг вскрикнул, руками хватаясь за плечи юноши. Да, именно этой реакции добивался Сюэ Ян. Другая рука скользнула вверх по телу даоса, и его пальцы коснулись затвердевших вершин его сосков. Он продолжал двигать пальцами внутри, чувствуя, как пальцы мужчины впивались от безысходности в его плечи, но ему нравилось. Он продолжал играть и с грудью А-Чэня: сжимал и потирал чужие соски, дёргал с нужным усилием, отчего тот хныкал и извивался на кровати, не находя себе места.

А затем, сделав последний толчок пальцами, Сюэ Ян, наконец, вынул их из чужого тела с безумно пошлым звуком, и Синчэнь отпустил его плечи, плюхаясь обратно на кровать. Теперь там внизу было странное влажное ощущение, а в животе скрутился узел. Он ещё не кончил, хотя, казалось, только от чужих пальцев вот-вот сделает это. Юноша терять времени не хотел, потому что его собственная потребность уже гудела. Он поудобнее расположился между мужских ног и вновь раздвинул их пошире. Сразу же прижался головкой своего члена к хорошо разработанному входу и замер, изучая реакцию Синчэня. Он словно давал ему последний шанс отказаться от этой затеи, хотя, вероятно, даже если бы даос и сказал, что передумал, то Чэнмэй бы не стал его слушать и взял силой, просто потому что хотел. Юноша наклонился к Синчэню и прошептал:

— Попытка на отказ только одна.

— Я не стану отказываться, — нежно прошептал А-Чэнь, даря ожидающему взгляду лёгкую улыбку, давая понять, что он может продолжать, — А-Ян…

То, как А-Чэнь звал его по имени, сводило Сюэ Яна с ума. Так приятно, что аж хотелось «выбивать» своё имя из чужих уст с каждым толчком.

Он наклонился к лицу даочжана и быстро поцеловал его в губы, прежде чем двинуться вперёд, медленным и размеренным движением преодолевая сопротивление, погружаясь в чужой жар. По его телу пробежалась взрывная волна эмоций, и он блаженно выдохнул, склоняясь над телом, которым теперь владел. Синчэнь же в это время протяжно застонал, руками находя плечи юноши, вновь цепляясь за них мёртвой хваткой. Он тяжело дышал, ловил воздух ртом, пытаясь приспособиться к новым ощущениям. Его грудь вздымалась, соприкасаясь с грудью А-Яна, нависшего над ним, который, наслаждаясь одним только ощущением нахождения внутри этого праведника, завис, смотря на прекрасное раскрасневшееся лицо. Сюэ Ян не удержался и вновь прильнул к желанным губам, на этот раз делая поцелуй нежным. Его руки гладили лицо, шею, опускались вниз, вновь нажимая в том месте на талии под рёбрами, отчего даос чуть ли не разрывал поцелуй только лишь для того, чтобы выплеснуть свои эмоции в очередном стоне.

Затем, прервав поцелуй, юноша двинул бёдрами назад, а потом вперёд, с лёгким шлепком сталкиваясь с чужими. Он почувствовал, как руки на его плечах сжались чуть сильнее, и снова замер. Когда же хватка, наконец, ослабилась, он начал задавать небыстрый темп, с каждым новым толчком погружаясь всё глубже и глубже. Рот Синчэня был постоянно приоткрыт, оттуда вылетали очередные возбуждающие вздохи и стоны. Голова его отворачивалась то в одну сторону, то в другую, а пальцы его царапали спину А-Яна, когда тот задевал ту самую яркую точку внутри. Наконец, с уст даоса сорвался стон, смешанный с именем А-Яна. Да, именно этого дожидался Сюэ Ян, пока продолжал проникать в невинное тело. Сам же Синчэнь слегка приподнимал бедра, чтобы быть ближе к А-Яну, а руки его гладили тело перед собой и ласкали его хозяина, ощущая, как он был в это время напряжён.

Губы Чэнмэя расплылись в блаженной улыбке, пока он наращивал темп. Он был доволен, даже очень. Ведь полностью завладел Сяо Синчэнем, его душой и телом, и теперь мог делать всё, что пожелает. Вновь наклонившись, он стал покрывать лёгкими поцелуями шею, слегка покусывая её, даже не волнуясь о том, что кто-нибудь потом увидит все эти следы. Это была его сладость, и только его.

Их стоны смешивались друг с другом, наполняя комнату звуками их наслаждения. Сюэ Ян внимательно глядел на Синчэня, выжидая момента, когда тот придёт к финишу. Он хотел видеть это. Запечатлеть то мгновение, когда праведный даос сорвётся и кончит от его члена внутри себя. Одна только мысль об этом кружила голову, заставляя вжиматься в чужое тело чуть ли не до основания.

Юноша чувствовал, как его вот-вот настигнет волна удовольствия, поэтому не сбавлял темпа, готовый отдаться этому моменту. Чужое тело под ним выгнулось, задрожало сильнее, и он понял, что даочжан тоже близок. Не успевая подгадать момента, с последним толчком Сюэ Ян почувствовал, как плотина внутри него прорвалась, и удовольствие накрыло его с головой. Погрузившись глубоко в Синчэня, он содрогнулся и, не стыдясь ничего, выплеснул своё возбуждение внутрь, отчего мужчина под ним, настигая и свою кульминацию, обнял его, прогибаясь и прижимаясь всем телом, и сорвал со своих губ смешанные со стоном слова:

— Люблю тебя, А-Ян!

Услышав эту фразу, юноша замер на месте. Вся комната в момент окунулась в тишину, лишь тихие вздохи уставшего Синчэня под ним доносились до его слуха. А в голове эхом отразились последние слова даочжана.

«Любовь?» — он повторил это слово у себя в мыслях и задумался. Смотрел на тяжело дышавшего мужчину, который отходил от всего произошедшего, пытаясь прийти в себя, смотрел и всё никак не мог понять, что это всё значит. Как эта лёгкая страсть превратилась в любовь?

Стук сердца Сюэ Яна, казалось, отдавался в ушах. Он вдруг осознал, что тоже… тоже полюбил Синчэня, но говорить об этом не стал, думая, что ещё настанет то время, когда он произнесёт эти смелые слова. Качнув головой, он двинулся назад, покидая тело заклинателя. Лёг рядом с таким же изнурённым мужчиной и закрыл глаза, продолжая восстанавливать дыхание.

Простыня была смята под двумя разгорячёнными телами, дом опустился в тишину, а солнце за окном приближалось к горизонту. Должно быть, скоро вернётся А-Цин. Конечно, если она войдёт в дом и застанет двух мужчин в таком положении, её хватит огромный шок, и она пожалеет, что не слепая на самом деле.

Найдя в себе силы, Синчэнь приподнялся и попытался встать с кровати, Сюэ Ян же, замечая эти движения, ухватился за его руку и спросил:

— Куда это ты?

— Надо убраться, — ответил даочжан, но больше дёргаться не стал, ведь чужая рука удерживала его на месте, а потом и вовсе потянула его назад, заставляя упасть всем телом на А-Яна.

— Ты устал. Давай я со всем разберусь.

— Но я… — он попытался неуверенно возразить, но в мыслях быстро согласился, что после столь необычайно приятного времяпрепровождения у него действительно почти не было сил. — Хорошо, — он кивнул и чуть улыбнулся, за что и получил от юноши лёгкий поцелуй в губы, прежде чем тот уложил его на постель и поднялся, планируя отыскать какую-нибудь тряпку, чтобы даочжан мог вытереться.

На их удачу, они всегда успевали прибраться и прийти в себя, чтобы перед пришедшей А-Цин изображать, будто бы ничего между ними и не было. Но она догадывалась, что тут что-то не так, и лишь тактично молчала, чтобы и их не смущать, и себя не раскрывать. Хотя она была против таких отношений, потому что всем сердцем не доверяла паршивцу. Он плохо влиял на даоса.

Отношения между Сюэ Яном и Сяо Синчэнем после того раза стали куда ближе, чем они думали. Юноша, сам того не замечая, стал проявлять больше заботы о даочжане, мысленно убеждая себя в том, что он делает это лишь для того, чтобы потом мужчина сам с радостью отдавался ему. Он следил, чтобы тот всегда улыбался ему, и причём только ему. Контролировал, чтобы слепца не обманывали на рынке и чтобы подозрительные чужаки не смели приближаться к нему.

Чэнмэй безукоризненно играл свою роль верного спутника и страстного любовника, за что каждый день наслаждался конфетами, вкусной едой и поистине приятной компанией заклинателя. Всё прошлое мерзавца Сюэ Яна: мстительность, жажда убийств, нечеловеческая жестокость, злость и прочие пороки, присущие ему, вдруг позабылись, и он стал именно тем А-Яном, которым всё это время притворялся.

***

Так пролетел очередной год.

Сегодня А-Ян весь день копошился дома в поисках чего-то. А-Цин, сидящая за столом, вдруг заметила краем глаза, что паршивец полез в то место, где она спрятала найденный мешочек, что ранее принадлежал ему. Перепугавшись, что он найдёт пропажу, она тут же выскочила из-за стола, еле успевая схватить свою тросточку, и побежала к тому месту, налетая на Сюэ Яна, чуть ли не сбивая его с ног. Тот, отшатнувшись назад, обернулся на девчонку и недовольно нахмурился, не понимая, чего это она на него налетела. Она отвлекла его от поисков, и теперь должна была объясниться. Сделав глубокий вдох, она уверенно заговорила:

— Хочу взять кое-что, не знала, что ты тут. — Она показательно наклонилась, шаря рукой по вещам, в которых собирался копаться юноша. А затем спросила: — Чего ты хочешь?

— Я? Ничего, — он соврал и, скрестив руки на груди, отвернулся, гуляя глазами по комнате, снова ища что-то.

— В тебе нет добрых мыслей, точно задумал что-то. Выкладывай.

Он подумал, что если скажет правду, то А-Цин его засмеёт, однако, подобрав правильные слова, всё же высказался:

— Вы с даочжаном празднуете годовщину своего знакомства и всегда дарите друг другу подарки. Что ты подарила ему в том месяце?

— Ты что не видел? Я подарила ему новую зажигалку, потому что он говорил, что старая кончилась, — останавливая руку прямо там, где под кучей вещей покоился мешочек со странной пылью, А-Цин чуть задумалась. А почему вообще паршивец заговорил про это?

Наверняка, сам думал над подарком, вот и рыскал по дому в поисках чего-то. Ну конечно. Решая, как избавиться ненадолго от этого паршивца, она вдруг улыбнулась и сказала:

— А вообще, даочжан ведь любит цветы, я думала, их и в этот раз подарить, но решила, что зажигалка ему будет полезнее.

Слово «цветы» она выделила специально, таким образом намекая, за чем А-Ян может сходить. Тот же, недолго думая, и сам понял, что за неимением альтернативы цветы действительно станут неплохим подарком. К тому же, можно было по пути ещё забежать на рынок и купить каких-нибудь сладостей, из тех, что, как он заметил, больше всего нравились Синчэню.

Ничего больше не говоря, он ринулся к выходу и чуть ли не столкнулся у двери с входящим в комнату даочжаном. Он осторожно схватил того за талию, чтобы не сбить с ног, и весело проговорил:

— А-Чэнь, не ходи сегодня на ночную охоту, хочу провести этот вечер вместе.

Тот мило улыбнулся в ответ и кивнул:

— Хорошо.

Быстро поцеловав Синчэня в щёку, Сюэ Ян отпустил того и убежал со двора. Мужчина обернулся на удаляющиеся шаги и слегка посмеялся, гадая, почему вдруг А-Ян был сегодня такой весёлый.

А-Цин же, порывшись в вещах, нашла тот самый мешочек, о котором чуть было не забыла за всё это время, и выдохнула, прижимая его к груди. Нельзя было допустить того, чтобы паршивец нашёл его. Она решила, что вообще стоит выбросить его. Синчэню показывать его уже не было смысла, всё же, она видела, как он доверял этому А-Яну, наверняка не поверил бы, что тот мог быть злодеем. Поднявшись, она обернулась на даочжана и приняла решение избавиться от этой вещи раз и навсегда.

— Даочжан, мне тоже надо кое-куда сходить, я ненадолго, — проговорила она, проходя мимо Синчэня.

— Хорошо, будь осторожна, А-Цин.

— Конечно, я буду, — кивнула она и перешагнула через порог, покидая похоронный дом, оставляя Синчэня одного.

Она направилась куда-то вперёд, думая о том, куда бы вытряхнуть эту пыль или просто выкинуть этот мешочек. Хотя, вдруг его кто-то найдёт и отравится?

Так, пребывая в раздумьях, она, сама того не замечая, добрела до города, где они обычно покупали продукты. Решая уже было повернуть обратно, она вдруг услышала, как некий человек просил жителей поселения помочь ему в поисках кого-то. Из интереса она прислушалась и уловила то, что мужчина искал заклинателя в белых даосских одеждах с мечом за спиной, обёрнутым в такую же белую ткань. Она сразу же поняла, что речь шла о её даочжане, поэтому обернулась и нашла глазами того, кто опрашивал проходивших людей.

Незнакомец, облачённый в графитовые одеяния с разлетающимися рукавами, был очень высоким и обладал идеально ровной осанкой. А-Цин сразу стало понятно, что этот мужчина — тоже заклинатель, он даже был чем-то похож на Сяо Синчэня, только цвет ханьфу и причёска другие, а черты лица более строгие. За его спиной висел меч, а на сгибе локтя покоилась метёлка из конского волоса, и наличие оружия полностью подтвердило догадку девчушки.

Она уставилась на него, изучая глазами, мысленно думая, зачем он искал даочжана, враг он или друг? Когда же у незнакомца не получилось выведать информацию у очередного прохожего, он вздохнул и качнул головой в сторону, взглядом натыкаясь прямо на глазеющую на него А-Цин, что, видя, как её заметили, слегка дёрнулась и отвернулась, начиная постукивать тросточкой по земле, задавая медленный шаг вперёд в спешной попытке уйти. Он же в свою очередь зашагал за ней.

— Девушка, подождите.

Она слегка заволновалась и из-за этого чуть не столкнулась с мимо проходящими людьми, тогда этот мужчина обвил своей метёлкой её плечи и отвёл на обочину.

— Ты же слепая. Здесь меньше людей. Будь осторожна.

— Ой, спасибо… — тихо молвила А-Цин, поднимая взгляд на мужчину.

Тот, казалось, уже хотел уйти, но вдруг решил попытать удачу:

— А ты, случаем, не слышала, никто из местных не говорил о заклинателе в белых одеждах?

А-Цин прекрасно знала этого заклинателя в белом, но решила для начала убедиться, что этот незнакомец не злодей:

— А зачем ты его ищешь? Ты его друг?

Мужчина слегка замешкался, но ответил:

— Да…

Девчонка сочла ответ немного неуверенным, и в её сердце закрались сомнения.

— Раз так, то скажи, какой этот твой друг?

— Он… — мужчина слегка опустил голову, а затем вполне уверенно стал рассказывать. — Очень добрый человек, внимательный и честный. Праведный муж с чистой душой. А ещё… он слеп, — проронив эти слова, заклинатель на секунду виновато поджал губы. — Может быть, ты слышала о таком? — снова с надеждой поинтересовался он.

Девушка слегка задумалась. И вправду, мало кого можно описать так же, как даочжана Сяо, с которым она столько лет прожила вместе. Он действительно был самым лучшим человеком, которого она когда-либо встречала. Решая, что всё-таки этот незнакомец является близким другом Синчэня, согласилась помочь:

— Я знаю его.

— Правда? — его голос сразу же приободрился, и он, переполняемый эмоциями, даже схватился за руку девчонки. — Где он?.. — а затем, понимая, что такими действиями пугает молодую девушку, поспешно убрал руки и сложил их вместе, делая небольшой поклон. — Прошу, скажи мне, где он сейчас?

А-Цин кивнула и развернулась в сторону тропинки, ведущей к городу И:

— Идите за мной.

Тот кивнул и поспешно последовал за слепой девчушкой. Пока они шли, он не мог подавить в себе желания узнать хоть что-то о том, как сейчас Синчэнь.

— Могу я узнать, как он? Как живёт, хорошо ли ест, всего ли у него в достатке? — начал спрашивать он, а девчонка, решая, что идти и молчать будет скучно, решила всё выдать.

— Он хорошо живёт и хорошо ест, у нас достаточно денег.

— Вы живёте вместе? — вдруг поинтересовался незнакомец с долей удивления.

А-Цин же, махнув рукой, просто ответила:

— Ага, но с нами ещё один поганец живёт, мне он не нравится, но даочжан доверяет ему, так что приходится его терпеть.

— Поганец? — тихо повторил он и сразу же задумался над тем, кто ещё мог столько времени жить вместе с Синчэнем и почему он поганец. — Кто это?

— Поначалу, мы с даочжаном путешествовали вдвоём, а потом подобрали этого гада, даочжан вылечил его, а тот и остался с нами, отказываясь уходить. Прилип, как пиявка, и так мы прожили несколько лет. Он мне сразу не понравился, кажется жутким, так и веет от него всякими гадкими делами, к тому же, у него нет одного пальца — странный тип.

— Погоди, что ты только что сказала? — вдруг спросил мужчина, останавливаясь.

Девчонка, видя, что эта информация удивила её спутника, тоже остановилась и пояснила:

— Я не видела, но случайно дотронулась до его левой руки. И на ней не хватало одного пальца, мизинца. Кто знает, как тот его потерял, вдруг он разбойник какой или убийца, а даочжан всё верит ему! Даже не подозревает, что он может быть плохим. А ещё этот паршивец вытворяет всякие непристойности с даочжаном! — Она разошлась и стала рассказывать едва не обо всём, что видела, даже не думая о том, что разрушает собственную легенду о слепоте.

— А как зовут его? — его голос чуть дрогнул при этом вопросе, а рука, державшая метёлку, сжалась от волнения.

— Даочжан называет его А-Ян.

В этот момент показалось, что лицо мужчины побелело от услышанного. А-Цин склонила голову набок, удивляясь такой странной реакции.

Он всё понял. Не было на его памяти других людей, у которых отсутствовал мизинец на левой руке, с именем Ян. Этот человек, живший всё это время с Сяо Синчэнем, оказался Сюэ Яном, тем, кто уничтожил клан Чан, вырезал храм Байсюэ, лишил зрения Сун Ланя и теперь издевается над его другом, живя с ним вместе.

— А ещё… — А-Цин порылась за пазухой и достала тот самый мешочек. — Когда-то давно это выпало у него, а я подобрала. Не знаю, может, яд какой-то.

Мужчина взял мешочек в руки и открыл, морщась от запаха. Он сразу понял, что это трупная пыль — ядовитая вещь, поэтому тут же затянул завязки и спрятал порошок за пазуху, задавая вопрос:

— Где сейчас этот человек?

А-Цин повертела головой, осмотрев место, где они остановились, а затем указала вперёд, в сторону небольшой горы, где было лавандовое поле, куда она отправила паршивца.

— Сейчас он там, собирает цветы, — как бы странно это ни звучало, ответила она. Уже не стала таить, что не слепа.

Ничего больше не говоря, мужчина повернулся туда и твёрдым шагом пошёл в указанном направлении по душу Сюэ Яна. Конечно, он желал убить его, особенно, после всего услышанного.

Растерявшись, девчушка чуть постояла на месте, а потом побежала за незнакомцем, чтобы узнать, почему он отправился туда, а не к своему другу, которого искал.