Стая волков (1/2)

С утра Мария после мучительной ночи, шагала в здание министерства с мыслями, которые все больше раздражали её разум. Едва поднявшись на этаж, сразу ощутила, что атмосфера здесь на удивление изменилась. В воздухе царила странная тишина, и каждый шаг эхом отдавался в пустых коридорах. Что-то было не так — ощущение тревоги витало повсюду, как невидимая, но осязаемая волна. В груди сразу возникло холодное беспокойство, и сердце сжалось в предчувствии чего-то непонятного. Неужели всё решилось само по себе? Без труда Архипова заметила Ксению, которая, как и вчера, шла по коридору, будто тень, едва касаясь пола. Бледное лицо, усталые глаза, по которым читалась тягостная усталость — она выглядела так, словно её что-то душило изнутри. Мария заметила её даже прежде, чем та могла встретиться с её взглядом, и на сердце снова заворочалось неприятное чувство, вроде тяжёлой вины. Вчерашний разговор не давал покоя, и вот теперь, увидев состояние Нечаевой, женщина не знала, как себя вести.

Вместо того, чтобы, подойти и поздороваться, Мария, не в силах совладать с этим разногласием в душе, беззвучно свернула в свой кабинет. Дверь закрылась за ней с лёгким щелчком, словно запирая её саму в этом нарастающем чувстве неуверенности. Она почувствовала себя так, будто была виновата, как школьница, не решившая, как оправдаться перед строгим учителем.

Села за стол и сразу почувствовала, как тяжёлые мысли захлёстывают её сознание. Работа в этом министерстве — невыносима. Вместо того чтобы сосредоточиться на задачах, Мария снова и снова прокручивала в голове каждый момент их разговора, каждое слово, каждый жест, пытаясь понять, где она ошиблась. И с каждым новым размышлением ей становилось только хуже. Она слишком далеко зашла. Слишком жестоко играла с чувствами. Ксения в конце их беседы выглядела как опустошённый человек — отстранённая, холодная, словно она сама превратилась в какой-то ледяной памятник, и это чувство холодности до сих пор не отпускало Марию. Она вспомнила свою фразу о «кофе» — глупую и беспардонную, сказанную в состоянии алкогольного опьянения. Вспомнила, как тот шаг, сделанный из гордости и уверенности в своей власти над ситуацией, оказался тем моментом, который мог навсегда разрушить тонкую нить их взаимоотношений с первым замминистра МПП. Пусть Архиповой свойственно манипулировать людьми, в особенности их слабостями, но данная ситуация почему-то вызывала отвращение к самой себе. Холодность и расчетливость куда-то сбежали, оставляя за собой только след нарастающей вины и тревоги. Склоняя голову, женщина закрыла глаза и попыталась выдохнуть, уняться.

Нужно было собраться, решить, что делать дальше. С каждым моментом в её голове прояснялось одно: она должна извиниться. Но не за «кофе», а за то, что реально её гложет. За то, что использовала слабости женщины в отчаянье, чтобы повысить собственную значимость. Это было тяжело признать, но извинение для Марии всегда было чем-то вроде поражения, чего она избегала изо всех сил. Но сейчас она понимала, что по-другому нельзя. И вот в этот момент, когда её мысли были словно замкнутым кругом, она вдруг почувствовала вспышку осознания. Как яркая молния, озарившая темную ночь, ей пришла идея. Самый правильный способ извиниться — это безвозмездная помощь. Но не так, чтобы это заметила Нечаева. Не чтобы Ксения думала, что Мария сочла её жалкой и слабой женщиной, которая не способна решить проблемы самостоятельно.

Маша решительно встала, и её лицо, усталое от переживаний, обрело уверенность. Этот шаг стал её решением, её способом искупить вину. Она знала, как это сделать — у неё были связи в департаменте культуры, могла сделать всё быстро, тихо, не привлекая внимания, не впутывая в это Ксению. Пусть та думает, что справилась сама.

Закатив рукава, как будто готовясь к битве, Архипова достала свой телефон, и, не теряя ни секунды, начала набирать номера, словно запускает в действие тщательно настроенный механизм, предназначенный для достижения её цели. Каждый звонок, каждое прикосновение к экрану было словно новый ход в её стратегии. Она начала с департамента культуры, но, к её изумлению и растущему раздражению, ни одна из трубок не была поднята. Как будто её номер был внесен в какой-то тайный чёрный список. Первый звонок, второй, третий… Тишина. Звонки растворялись в воздухе, как пустые слова. Мария, казалось, звонила в никуда, в бездну, где нет ни ответа, ни собеседника. Её терпение лопнуло. Внутри всё закипало — раздражение, недоумение, но Архипова не собиралась сдаваться. Порыв её воли только усилился, и она переключила внимание на другие контакты.

Неудивительно, что в её министерстве трубку взяли мгновенно, словно в здании работали специально для неё, дежуря на случай важных звонков. Второй заместитель министра МВД, Пашка Дробышев, не стал тратить время на приветствия. Сразу, не задерживаясь, он ринулся в рассказ о последних злоключениях их нового замминистра — Викентьева.

— Нет, ты только вдумайся! — его голос зазвенел в трубке с истерическим смехом. — На военной присяге новым курсантам он вместо клятвы отечеству дал читать молитву «Отче наш»! Ты это слышала, Маш? Ну, скажи, что у нас творится в министерстве, это вообще нормально?

Архипова, не обратив внимания на его смех, спокойно спросила, как будто она обсуждала очередной бюрократический процесс.

— Так прочитали?

Она не спешила выплескивать эмоции, её тон был холоден и сдержан, как всегда. В её руке был блокнот, и, не поднимая взгляда, что-то черкала в нём, будто записывала показания свидетелей.

— И что было потом? — продолжала она, будто ей было совершенно всё равно, о чём говорит мужчина. — Они крестились, или целовали нательный крестик?

— Да блядь, прочитали! — Пашка взорвался, не обратив внимания на её сарказм. — А потом твои «волчата» угорали с этого целый день. А ещё, вместо того чтобы поехать на ТСУ, они в фотошопе сделали иконы с твоим лицом и повесили их на дверь кабинета Викентьева! Представляешь? Говорят, ждут второго пришествия великой Марии мучительницы.

Архипова, слегка прищурив глаза, снова уточнила, будто пытаясь выловить хоть какую-то правильную формулировку.

— Может, мученицы? — сказала она, нахмурив брови, как строгий учитель, поправляющий ошибку ученика. — Хотя, «мучительницы» тоже звучит неплохо.

— Нет, Машенька, мучительницы, — проговорил Павел, выделяя каждый слог, словно пытаясь донести до неё нечто очевидное. — Я слышал, у вас тоже весело, эта твоя Нечаева что-то там учудила с каким-то памятником. Парни ездили опечатывать квартиру Тихомирова. Кстати, угадай по указанию кого? Правильно Илюши! Сказал не гоже русскую культуру очернять. А ты вообще, чего звонишь, новому «енотику» хочешь помочь?

Архипова ненадолго задумалась, окидывая взглядом кабинет, и затем, откинувшись на спинку кресла, без всякой отчётности выдохнула в трубку:

— Ты можешь мне пару волчонков прислать? — её голос был твёрд, с оттенком деловитости, которая предшествовала чему-то важному.

— На кой? — насторожился Павел.

Она нахмурилась, стараясь быть как можно более прямолинейной:

— Есть одно дельце. Скажи, чтобы оделись в боевое снаряжение, взяли оружие и топор, — её слова, как всегда, не терпели возражений. — Надо с одним человечком перетереть. Не берет трубки.

Слушая её, Павел откинулся на стуле, очевидно улыбаясь. Архипова знала, что его губы уже застыли в улыбке, полную язвительного сарказма:

— Оу, у вас там охота намечается? Чья голова будет трофеем на этот раз, Мария Андреевна?

Мария не ответила сразу. Она сидела с напряжённым взглядом, направив его на экран монитора, где висела утренняя новость, мелькнувшая ещё до её звонка — очередная сенсация о червях, сбежавших из фургона. Фотография мужчины, скорее всего, средних лет, с густой бородой, смотрела на неё с экрана.

— Да так, — прошептала она сквозь зубы, слегка прищурив взгляд, будто целясь в свой виртуальный объект. — Глава департамента культуры, мой любимый Сережа.

Её слова, произнесённые с таким спокойным и точным намерением, заставили бы кого угодно насторожиться. Она не просто собиралась «найти» Сергея, хотела столкнуться с ним лицом к лицу, как охотник с добычей. Пашка, очевидно, продолжал улыбаться в трубку, предвкушая что-то интересное.

Мария сделала ещё одну паузу, тщательно подбирая слова. Архипова точно знала, что её план теперь находится в движении, и ничего не могло остановить её.

— Посмотрим, Паш, — произнесла она, её голос стал более твердым, чем когда-либо. — Посмотрим, кто кого сегодня поймает.

Мария, накидывая на плечи светлое пальто, вышла из своего кабинета, уверенно прикрыв за собой дверь. Однако её взгляд, словно магнит, задержался на двери напротив, ведущей в кабинет Нечаевой. За стеклянной перегородкой движение привлекло её внимание: в комнате явно было пополнение. Евгений Тихомиров, всегда чуть небрежный, но в нужный момент собранный, судя по всему, провёл ночь у себя в кабинете, а теперь о чём-то напряжённо разговаривал с Ксенией. Архипова замедлила шаг, неосознанно прислушиваясь.

Ксюша сидела за своим столом, а в её руках был небольшой ножик. Пальцы её крепко сжимали рукоятку, как будто это была последняя вещь, за которую она могла удержаться в этом мире. Острый конец ножа упирался в раскрытую ладонь другой руки, и Нечаева, казалось, буквально боролась с самой собой, чтобы не вонзить этот клинок глубже. Замершая поза женщины, её мёртвый взгляд говорили больше, чем могли бы слова: внутри неё бушевала буря.

Евгений заметил это первым. Его взгляд мгновенно стал серьёзным, и, не теряя ни секунды, он мягким, но уверенным движением выхватил нож из её рук. Металл с глухим стуком упал на край стола, а затем на пол, как будто этот звук должен был напомнить всем, что опасность миновала. Тихомиров наклонился к Ксюше, похлопывая её по плечу, шептал что-то утешительное, стараясь выдернуть её из этого мрачного состояния.

Мария, наблюдая за этой сценой через стеклянную перегородку, на мгновение задержала дыхание. Она знала, что у Нечаевой сейчас есть хоть какая-то поддержка. Тихомиров был рядом, и, несмотря на его кажущуюся лёгкость в других вопросах, он знал, как держать данную ситуацию под контролем. Но у Марии не было времени на долгие наблюдения или размышления. Взяв себя в руки, Архипова быстро направилась к выходу из здания.

Ветер, прохладный и влажный после утреннего дождя, ударил ей в лицо, едва она вышла на улицу. Быстрым шагом направилась к своему автомобилю, по дороге доставая ключи из кармана пальто. Сев за руль, Мария запустила двигатель, и, не теряя ни секунды, резко рванула с места. Колёса коротко пискнули на влажном асфальте, и машина устремилась вперёд, оставляя здание МПП позади.На мгновение её мысли вернулись к тому, что она видела в кабинете Нечаевой, но Архипова тут же отогнала их прочь. Сейчас её задачей было довести дело до конца, а не размышлять о том, что творится в чужих головах. Руль в руках крепко отзывался на каждое движение, словно сама машина понимала её нетерпение. Она направлялась к своему родному министерству. Там ждали её подчинённые, её «волчата», как она их называла. Вместе с ними она собиралась нанести визит в департамент культуры. Глава департамента, её «любимый Серёжа», решил играть в прятки, не отвечая на звонки, но Мария была уверена: это будет его последняя ошибка. Её раздражение и решимость сливались в одно острое чувство, словно натянутый лук, готовый пустить стрелу в цель.

***Как только Архипова пересекла порог своего родного министерства, её лицо приобрело тот выраженный холодный профессионализм, который неизменно вызывал у всех её подчинённых смесь восхищения и страха. В холле уже собрались трое её «волчат» — оперативники, которых она успела вырастить почти с нуля. Грубоватый и всегда готовый к драке Иван Мельников — Саблезуб, хитроумный разведчик Станислав Корнилов — Следопыт, и невозмутимый снайпер Артём Григорьев — Страж. Каждый из них знал своё дело, а их способность работать слаженно делала их команду настоящей ударной силой в любых разборках, особенно если дело требовало решительности.

— Так, слушайте меня внимательно, — чётким голосом произнесла Мария, кивая своим оперативникам. — Мы направляемся в Министерство культуры. Там, — она глубоко вдохнула — есть один важный человек, который решил, что может игнорировать мои звонки. Наша задача — напомнить ему, кто тут главный. Без лишнего шума, но так, чтобы он это запомнил.

— Поняли, — коротко бросил Иван, поправляя ремень тактической сумки. — Оружие брать?

— Это культурное министерство, а не поле боя, — холодно отрезала Архипова, направляясь к выходу. — Но держите всё при себе. Если что-то пойдёт не так, действуем по протоколу номер семь. Станислав, ты за мной. Артём, ты наблюдаешь обстановку. Ваня, стоишь в проходе, чтобы никто из них не сбежал.

— Как скажете, Мария Андреевна, — с ухмылкой протянул Мельников.

***Министерство культуры встретило их тишиной и размеренностью. Офисный холл, выдержанный в бежевых и песочных тонах, будто нарочно создавал иллюзию спокойствия. Но эта умиротворённая атмосфера действовала на Марию раздражающе, как громкая музыка на мигренщика. Она шагнула внутрь с жёсткостью хищника, и её команда, словно тень, следовала за ней. Впереди, за аккуратной стойкой ресепшена, сидела девушка — идеально выглаженная, безупречно ухоженная. Её глаза за стёклами очков с тонкой оправой внимательно уставились на неожиданных гостей.

— Добрый день. Чем могу помочь? — её голос был мягким и мелодичным, словно она говорила с группой гостей на благотворительном ужине, а не с людьми, явившимися с явным намерением устроить что-то недоброе.

Мария не потрудилась сделать лишнего шага к стойке, оставив между собой и девушкой небольшую дистанцию. Она не любила слишком близко приближаться к людям, не будучи уверенной в их предсказуемости. Холодный взгляд и прямая спина говорили за неё: Мария пришла не для светской беседы.

— Где Сергей? — без предисловий спросила она, тон её голоса мог бы заморозить кипяток. Девушка моргнула и вежливо сложила руки на столе.

— Вы имеете в виду Сережу, нашего начальника? — уточнила она, чуть склонив голову в сторону. — К сожалению, он сейчас отсутствует в здании.

Сергей в прошлом — министр культуры Чукотки, сейчас — флагман московского урбанизма, мечтающий превратить столицу в самый прогрессивный и комфортный город на свете. Настаивает на том, чтобы подчиненные называли его Сережей, в результате чего его фамилию никто не помнит.

— А где он? — Мария сдерживала раздражение, но в её глазах уже появилось предостережение: девушка явно знала, с кем имеет дело.

— Он отлучился в парк Заря, — ответила девушка, даже не моргнув, словно это было абсолютно нормальным делом для главы департамента культуры — прогуливаться по парку вместо того, чтобы заниматься делами. Мария слегка наклонилась к девушке, устремляя на неё холодный взгляд.

— Скажите, — начала она, её голос был тихим, но угрожающим, — что, по-вашему, Сергей делает в парке Заря, когда я целый день пытаюсь до него дозвониться?

Девушка замялась, её взгляд дрогнул. На долю секунды в её лице появилось сомнение, но она быстро вернулась к нейтральному выражению.

— Насколько я знаю, он отвёз сбежавших канадских червей, — ответила она ровно, словно это была самая обыденная причина для отсутствия главы департамента. Архипова на мгновение застыла, пытаясь переварить это абсурдное объяснение, потом выпрямилась, сделав вид, что приняла ответ к сведению.

— Отлично, — ледяным тоном бросила она. — Благодарю за информацию.

Не добавив ни слова, она повернулась и направилась к выходу, кивком приказав своим оперативникам следовать за ней. Те молча двинулись следом, их лица оставались серьёзными, хотя в воздухе явно витало скрытое недоумение.

На улице холодный воздух слегка остудил её раздражение, но ненадолго. Мария быстро пересела за руль своего автомобиля, и двигатель мягко заревел, нарушая утреннюю тишину. Оперативники устроились на своих местах, и машина сорвалась с места, будто сама спешила к парку Заря.

Салон наполнился напряжённой тишиной, которую наконец нарушил Мельников. Он сидел рядом с Марией и время от времени бросал на неё настороженные взгляды.

— И что будем делать, Мария Андреевна? — спросил он, не скрывая своего любопытства.

Мария вела машину с таким сосредоточением, будто её целью была не дорога, а сам Сережа. Её пальцы крепко сжимали руль, а губы сжались в тонкую линию.

— Сначала найдём его, — твёрдо сказала она. — Но просто разговором это не закончится.

Она замолчала на несколько секунд, обдумывая план. Её взгляд на мгновение оторвался от дороги и встретился с отражением в зеркале, где сидели остальные.

— Как только найдём этого чудо-культуролога, мы устроим небольшой театр, — в её глазах загорелся зловещий блеск, — Станислав, достанешь топор, сделаешь вид, что готовишься порубить все деревья в парке. Артём, станешь чуть в стороне, чтобы предупредить, если кто-то лишний появится. Иван, ты встанешь рядом со мной– дави авторитетом. Пусть поймёт, что мы серьёзно.

— А если он начнёт юлить? — уточнил Артём, пытаясь понять все детали плана, чтобы быть готовым к любой ситуации.

Мария усмехнулась, в ее глазах вспыхнул хищный огонек, как у альфы волчицы, которая готовится к охоте.

— Тогда переходим к плану «Б», — она сказала с каким-то зловещим предвкушением, — Вырубим его деревья к чертовой матери, а потом самолично памятник снесем, и подстроим так, будто это было по его указке.

— Это будет весело, — прокомментировал Иван, сжимая кулаки, словно он уже представлял себе всю эту картину, и ему уже не терпелось начать действовать.

Мария хмыкнула. Её раздражение уступило место холодной решимости. Сергей даже не представлял, какая буря двигалась в его сторону, и что его ждет в ближайшем будущем.

***Парк Заря встретил их безмятежностью и спокойствием. Утренний свет пробивался сквозь густую листву, создавая мозаичный узор на вымощенных дорожках. Лёгкий ветер доносил запах свежескошенной травы, и где-то вдали слышались голоса гуляющих людей. Всё это напоминало идеальную картину умиротворённой жизни, но в глазах Марии этот пейзаж казался издевкой. Она сжала руль машины до белых костяшек, резко остановив её у края дорожки.

— Выходим, — скомандовала женщина.

Её команда без лишних вопросов выпрыгнула из машины, внимательно осматриваясь. Иван первым заметил знакомую фигуру у небольшой эстрады в центре парка. Сергей, в кремовом льняном костюме и модных очках, неспешно разговаривал с работниками, окружённый несколькими ящиками, в которых что-то копошилось. Мария двинулись вперёд, их шаги были ровными и уверенными. С каждым приближением к мужчине Архипова чувствовала, как её ярость превращается в холодное, расчётливое действие. Должность начальника департамента культуры не давала права на такую безответственность, и она собиралась ему это доказать.

Когда они подошли ближе, Сергей, казалось, их не заметил. Он как раз наклонился к ящику, из которого торчали небольшие пластиковые контейнеры, и что-то говорил одному из сотрудников парка.

— Сережа, — голос Марии был низким и резким, как удар плети.

Сергей вздрогнул и обернулся. На его лице появилась удивлённая улыбка, как будто он только что увидел старого друга, как будто он не заметил их мрачных лиц и тяжелых взглядов.

— Мария Андреевна! Какая неожиданность! — Сережа раскинул руки, будто собирался обнять не только её, но и весь окружающий мир. Его голос звучал бодро, почти радостно, но искры беспокойства в глазах выдали, что эта встреча была для него отнюдь не желанной. Однако лицо Марии оставалось неподвижным, словно высеченным из мрамора.

— Сергей, — начала она, подходя ближе, — целый день пытаюсь вас найти, — она намеренно акцентировала внимание на этих словах, словно обвиняя его в том, что он уклонялся от разговора, — Вы считаете, что парк Заря — это подходящее место для решения вопросов, касающихся ваших прямых должностных обязанностей? Не находите ничего странного в том, что вы бегаете за червяками, а не решаете государственные проблемы?

Сережа замялся, его самоуверенная улыбка дала трещину. Он явно не ожидал ни встречи, ни такого начала разговора. Ещё меньше он ожидал увидеть, что Мария пришла не одна — за её спиной стояла группа людей с такими суровыми лицами, будто они готовились к чему-то гораздо более серьёзному, чем прогулка в парке. Но Сергей быстро опомнился, вновь разведя руки, словно пытался придать себе уверенности:

— Ах, Мария Андреевна, вы даже не представляете, насколько это важное дело! Видите ли,. сбежали канадские черви — редчайшие экспонаты. Я счёл своим долгом лично проконтролировать их поиск.

Мария замерла. На её лице мелькнуло выражение, которое можно было бы принять за удивление, если бы оно не сменилось ледяной усмешкой.

— Канадские черви? — переспросила она, протягивая слова, будто пробуя их на вкус. — Вы хотите сказать, что ради червей вы оставили все рабочие вопросы?

— Ну… да, — ответил он, явно не видя в этом ничего странного.

Мария выдержала паузу, изучая его с непроницаемым выражением лица. Затем медленно кивнула.

— Прекрасно, — сухо произнесла она, обернувшись к своей команде. — Следопыт, достань топор.

Сергей выпрямился, его лицо вытянулось от ужаса:

— Простите, что?

Но Станислав уже открыл багажник машины, откуда вытащил внушительного вида топор. Он небрежно перекинул его через плечо, словно топор был всего лишь безделушкой. Иван и Артём стояли рядом, скрестив руки на груди, их взгляды были мрачны и непоколебимы. Воздух в парке сгустился, как перед грозой. На мгновение всё вокруг будто застыло: даже ветер перестал шевелить листья деревьев. Сергей бросил беспомощный взгляд на ящики с червями, стоявшие неподалёку, словно надеялся, что они каким-то чудом спасут его. Но черви, увлечённые своими червячьими делами, не высказывали ни малейшего интереса к драме, разыгрывающейся неподалёку.

Мария наклонила голову, как охотник, прикидывающий, с какой стороны лучше подойти к загнанной добыче.

— Начнём с простого, Сережа, — её голос звучал мягко, но в этой мягкости чувствовалась скрытая угроза. — Снесите памятник Агнии Барто. Сегодня. Немедленно.

Сергей сглотнул, его лицо стало красным, словно он только что выпил кипятка.

— Это невозможно, Мария Андреевна, — пробормотал он, отступая на шаг. — Этот памятник… он был установлен по указу… э-э-э, очень важного человека.

Мария прищурилась, её взгляд стал тяжёлым, как удар молота.

— Какого человека?

Сергей замотал головой, словно хотел избавиться от этого вопроса вместе с возникающими перед ним образами. Его паника становилась всё очевиднее.

— Я не могу сказать. Это конфиденциальная информация. Это выше меня.

Мария слегка качнула головой, на её губах появилась улыбка — холодная, словно зимний иней.

— Выше вас, говорите? — в её голосе появилась лёгкая насмешка, от которой у Сергея побежали мурашки. — Хорошо.

Мария выдержала паузу и внезапно свистнула — коротко, резко, как пастух, подзывающий собак. Этот звук прозвучал в парке как выстрел, заставив всех замереть. Станислав, не задавая лишних вопросов, размахнулся и одним мощным ударом срубил молодое дерево. Оно упало с громким треском, раскидав ветки в стороны. Парк моментально оживился: птицы разлетелись, а прохожие, увидев происходящее, поспешили отойти подальше. Сергей ахнул, схватившись за голову.

— Вы что творите?! Это же парк! Это…

— Это твой выбор, Сережа — произнесла Архипова спокойно, но её слова звучали как приговор. — Имя. Сейчас.

Сергей стоял, словно парализованный, его глаза метались между суровым выражением лица Марии и зловещим топором на плече Станислава. Он снова попытался что-то сказать, но слова застряли в горле. Вместо этого он сделал ещё один робкий шаг назад, словно надеялся, что это расстояние даст ему хоть каплю защиты. Мария прищурилась, её терпение явно подходило к концу. Она снова свистнула — коротко, чётко. Станислав, не дожидаясь дополнительного указания, сделал шаг вперёд и одним мощным ударом срубил следующее дерево. Треск разнёсся по всему парку, а массивный ствол рухнул на землю с глухим стуком, разметав облако пыли и листьев.

— Вы сошли с ума! — наконец выкрикнул Сергей, хватаясь за голову. — Вы не можете просто так уничтожать деревья! Это же уголовное дело! Это варварство!

Мария, казалось, не слышала его истеричных протестов. Она молча протянула руку назад. Иван, стоявший за её спиной, мгновенно понял жест. Он без лишних слов достал из кармана серебристую металлическую зажигалку и маленькую коробочку сигарет, ловким движением подал одну Марии. Она закурила, словно была актрисой в чёрно-белом фильме, неспешно затянувшись. Дым плавно поднялся вверх, смешиваясь с пылью, кружащейся вокруг упавшего дерева. Она выпустила струю дыма и, слегка повернув голову, бросила взгляд на Сергея.

На горизонте, появились две фигуры. Их шаги были неспешны, но уверены, и вскоре стало ясно, что это Ксения Борисовна и Евгений Тихомиров. Они двигались вдоль аллеи, что вело к центру парка, и их силуэты чётко вырисовывались на фоне ясного неба. Мария заметила их первой и едва заметно усмехнулась, как зверь, предвкушающий, что зрители успеют насладиться его шоу. Ксения, с её всегдашним острым взглядом, первой обратила внимание на Машу. Она замерла на секунду, удивлённо переглянувшись с Евгением. Тот приподнял бровь, выражая лёгкую растерянность. Но, обменявшись безмолвным вопросом, они всё же продолжили двигаться вперёд, явно заинтересованные происходящим. Архипова, не теряя уверенности, сделала ещё одну затяжку и чуть приподняла руку в приветствии, сопровождая жест игривой улыбкой. Дым сигареты завивался тонкими кольцами, подчёркивая её расслабленную, но грозную уверенность.

— Ксения Борисовна! Евгений Александрович! — её голос раздался громко, но на удивление спокойно, почти дружелюбно, как будто происходящее было совершенно обыденным. Она подняла руку с сигаретой, жестом будто приглашая их присоединиться. — Рада вас видеть. Успели к самому интересному.

Сергей вздрогнул от её слов и взглянул на приближающихся коллег с ещё большей паникой. Он нервно поправил воротник рубашки, бросив ещё один взгляд на дерево, недавно поверженное Станиславом. Ситуация становилась для него всё более безвыходной, и приход свидетелей явно не радовал. Евгений первым заговорил, всё ещё с лёгким непониманием в голосе:

— Мария Андреевна, а что вы тут делаете? У нас вроде как был рабочий день… а тут такое… — Он махнул рукой в сторону топора, Станислава и валяющихся веток.

Мария, не спеша, сделала ещё одну затяжку, задержала дым и выдохнула его в сторону, её улыбка стала чуть шире, но оставалась пугающе сдержанной.

— А знаете, Евгений Александрович, я занимаюсь увлекательным делом. Вот, рублю деревья. — Она произнесла это почти весело, будто обсуждала увлечения на пикнике. Затем её взгляд резко скользнул к Сергею, и голос стал на полтона ниже. — Хотя, кажется, скоро придётся перейти к головам.

Евгений замер, а Ксения прищурилась, словно пытаясь разгадать скрытый смысл слов. От её внимания не укрылась ни напряжённая поза Сергея, ни стоящие позади Иван с Артемом явно недвусмысленными выражении лиц. Тихомиров слабо кашлянул, явно не зная, как отреагировать.

— Мария, может, всё-таки объясните? — осторожно добавила Ксения, её голос звучал мягко, но в нём чувствовалась настороженность. Архипова, стряхнув пепел сигареты в сторону, кивнула.

— Всё просто. Вот здесь, перед вами, Сережа объясняет мне, почему памятник, который должен быть убран, до сих пор стоит. Очень обстоятельный и, я бы даже сказала, драматичный разговор. Вы как раз вовремя, чтобы насладиться развязкой.

Ксения Борисовна с Евгением Тихомировым молча наблюдали за происходящим, каждый по-своему реагируя на спектакль, разыгрывающийся перед их глазами. Ксения, немного склонив голову, внимательно следила за каждым движением Сергея и Марии, словно пытаясь проанализировать не только их слова, но и скрытые мотивы. Её губы чуть поджались, а глаза время от времени блестели от неподдельного любопытства.