Политический манеж (2/2)

Ксения вздохнула, и её тело немного расслабилось, но тревога всё ещё оставалась, как щекотка в горле. Она обдумала, как порой невероятные ситуации могут обернуться чем-то неожиданным, и мир, обрамлённый привычным бюрократической рутиной, становился сценой для комедийного представления.

— Если это будет весело, — произнесла она с легким намёком на разрешение, — я буду первой, кто посмеётся. Но если нет… — она сделала паузу, создавая напряжение в воздухе, и её слова зловеще отразились в тишине комнаты, — я не знаю, что с тобой сделаю, Тихомиров.

Её голос звучал обострённо, и в этом моменте Тихомиров почувствовал, как его лёгкость и насмешка исчезли, оставляя только волнующую глубину их диалога. Эта игра в словах напоминала о том, насколько их мир переживает постоянные конфликты, и даже в самых светлых моментах всегда прослеживалась тень страха и неуверенности.

Огорчённо взглянув в окно, Ксения увидела, как за стеклом собирались тучи, плотные и грозные, и в какой-то момент она подумала, что именно так выглядят заботы, прячущиеся за стенами министерства. Каждое их решение, каждый шаг — это цирк, где вместо клоунов — давящие обязанности, и вместо улыбок — тени тревоги. Тихомиров, наблюдая за её задумчивым взглядом, тихо добавил:

— Главное, чтобы наша работа не превратилась в бесплатное представление. — В кабинете снова воцарилась тишина, но напряжение всё ещё витало в воздухе, как дым от Ксюшиного джула.

За окном серое небо предвещало дождь, а в воздухе витал запах свежезаваренного кофе, который Ингеборга с удовольствием подливала в кружку Марии. Её голос, подобно мелодичному шёпоту, был полон иронии, а глаза сверкали азартом, когда она с энтузиазмом указывала на сотрудников, проходивших мимо, словно представляя их на сцене своего собственного театра.

— Ты у нас новенькая так что, слушай, — начала Ингеборга, наклонившись ближе, как будто собиралась поделиться секретом. — Викентьев, Илюша — наш второй зам. Клинический идиот, честное слово. У него телефон всегда гудит, но ты знаешь, что на самом деле ему никто не звонит? Он просто настраивает его так, чтобы тот сам пищал.

Мария, потянувшись за чашкой, не могла сдержать усмешку. Она представляла себе этого Илюшу, сидящего с телефоном, как же странно, что взрослый человек так зависим от иллюзии важности. Далее Ингеборга указала на Дину и Дашу.

— А вот Скоч и Луч — из аналитического отдела, — продолжала она, указывая пальцем в сторону, где сидели две девушки и о чем-то увлеченно спорили. — В Дине еще что-то человеческое есть, а Даша — совсем сука.

Ингеборга шептала о том, как важно не перепутать их, и Мария кивнула, запоминая детали и имена — словно мозаика складывалась в её головном мозге. Она чувствовала, как в ней нарастает интерес к этому странному коллективу, прям как в детективе, где каждый персонаж скрывает свои тайны. Ингеборга заметила её живость и подгребла ещё пару сплетен:

— Джема — у нас по кадрам и командировкам. Бюджета на командировки нет, кадров всего пять человек. Да, она буддистка, но злить её лучше не надо.

Максим Максимыч, старший по пожарной безопасности, сидел в углу, погруженный в свои мысли. Его никто не замечал, и это вызывало у Марии легкое недоумение. Чем он на самом деле занимался? Она не могла понять, как такой человек мог оставаться незамеченным в таком хаотичном коллективе. Секретарша, прервав свой рассказ, вдруг замерла, уставившись на закрытые задние двери. В тишине офиса слышался тихий гул, который сменялся периодическими всплесками смеха или споров — это Тихомиров и Нечаева, обсуждавшие свою новую инициативу.

— Знаешь, — продолжила она, оживившись, как будто вспомнила важное, — Ксения Борисовна Нечаева — это не просто первый зам, она самая умная в нашем коллективе. Постоянно на грани нервного срыва. Говорят, что она лесбиянка, но это не точно. На меня, например, она не реагирует. Вот Соню, нашу практикантку, она «зайчиком» называет. Может, потому что предпочитает блондинок, — секретарша бросила взгляд на Машу, которая, услышав это, стала более внимательной и заинтересованной.

После такого «краткого» рассказа, полное неожиданностей и забавных откровений, Инга вдруг, с видом, полным важности, произнесла:

— Ты можешь мне доверять, я умею хранить секреты.

В этот момент у Марии как будто сжались легкие. «Мда, такой ещё дружбы мне для полного счастья не хватало», — пронеслось в её мыслях, подогревая чувство иронии. Она чуть не разразилась хохотом, сдерживая его лишь с невероятными усилиями, буквально прикусывая кончик языка. Как же комично звучала эта фраза! Особенно на фоне того, что Ингеборга только что выдала ей целую кучу сплетен, растянувшихся на десятки минут, словно бесконечный каскад рекордов о любопытных и порой скандальных деталях жизни своих коллег.

Глаза Инги вдруг стали прищуренными, и в её взгляде промелькнула оценивающая искорка. Она словно просканировала Марию с ног до головы, пыталась понять, что за человек сидит перед ней. Внимание Инги приковало всё: её лицо, излучающее любопытство и открытость. Ингеборга задумчиво промычала, что-то глубоко обдумывая, словно бы прокладывала ментальные маршруты между своими мыслями. Это только подогревало интерес Марии. Она уверенно расправила плечи, чувствуя, как в ней растёт стремление узнать, что же именно так привлекло Ингу в её личности.

— Есть в тебе что-то такое, — её голос стал чуть тише, а интонация более интимной, — таинственное, что ли. Ей такое по нраву.

Она остановилась, словно собираясь с мыслями, и в этот момент Маша почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Инга продолжила, её глаза блестели от любопытства:

— Так что на счёт Нечаевой запомни! С ней вообще осторожнее надо быть, — продолжала Ингеборга, — она как любой социопат. Сначала влюбляется в людей, потом разочаровывается и мстит.

Маша кивнула, осознавая, что эта информация может оказаться решающей в их рабочих отношениях. Инга, казалось, знала больше, чем говорила, и это только подогревало интерес генерала-лейтенанта.

— Звучит как некая драма, — заметила Мария, пытаясь представить, как это может выглядеть в офисе, где игры разума могут перерасти в опасные манипуляции.

Маша, слушая Ингеборгу, чувствовала, как её собственные выводы о каждом из этих людей складываются в некую картину. Она усмехнулась, осознавая, что этот офисный мир полон личных конфликтов и недосказанности, и это было одновременно забавно и тревожно.

— Ну, — сказала Архипова, — похоже, мне предстоит интересная работа.

Инга, подмигнув, подняла свою чашку с кофе, как будто предлагая тост за новую жизнь Марии в этом странном, но увлекательном мире.

Пылкие разговоры за дверями кабинета Тихомирова постепенно затихли, и в воздухе повисло напряжение, словно перед бурей. Взгляды сотрудников разом переключились в сторону, когда послышались шаги. Инга сразу начала прибирать все на своем столе, остальные сотрудники тоже словно приготовились к чему-то неожиданному; в воздухе витало предвкушение.

Маша, внимательно следившая за обстановкой, почувствовала лёгкую ухмылку, пробежавшую по её лицу. В её министерстве внутренних дел ситуации разворачивались совсем иначе. Там каждое движение подчинялось строгим правилам и зачастую оборачивалось неожиданными последствиями. Двери кабинета открылись с неожиданным скрипом, и из них вылетела первый зам министерства — Ксения Борисовна, с её выразительными жестами и слегка растрёпанными волосами. Она направилась сразу же к себе в кабинет, уровень её стресса, казалось, зашкаливал. Евгений Тихомиров же, разменным шагом подошёл к секретарше и Марии, которая только что наконец допила кофе.

— Здравствуйте, — произнес он холодным, почти формальным тоном, не поднимая глаз от документов, которые держал в руках, но акцентировал внимание на Марии. Когда он повернулся к Инге, его отрешённый взгляд словно спрашивал: «Это кто?» Инга подскочила со своего стула, вдруг теряясь в словах, как всегда, когда оказывалась в сложной ситуации.

— Евгений Александрович, это… — начала она, но слова застряли у неё в горле.

— Первый заместитель министра МВД, генерал-лейтенант Мария Архипова, — быстро внесла ясность девушка, уверенно протягивая свою руку, скинув пальто на стул. Этот момент принял характер своего рода театрального завершения — словно в театре гас свет, а зритель остался только с центральной фигурой.

В этот момент все взгляды в министерстве были направлены на светловолосую девушку в белом кителе, её уверенность и авторитет сразу же привлекли внимание. Где-то с боку от Марии послышалось: «Блять …», Инга сползла вниз на стул низводя взгляд с такой прекрасной актрисы. Тихомиров протянул Марии холодную, слегка потную руку — было видно, что на его лице написаны неуверенность и лёгкая растерянность перед генералом-лейтенантом. Он повернулся, чтобы взглянуть на своего первого заместителя, а Ксения с округлёнными глазами обдумывала ситуацию, переводила взгляд то на Женю, то на незнакомку. Нечаева медленно кивнула в знак приветствия и, пытаясь скрыть своё смущение, с лёгким напряжением в теле направилась обратно в свой кабинет, но тут же её остановил потерянный голос.

— Ксения Борисовна, вы не уходите слишком далеко, — немного запинаясь, проговорил Тихомиров. В воздухе повисло напряжение, все присутствующие уже знали, что данный рабочий день станет началом новой главы в жизни каждого из них. Казалось, именно в этот миг началась новая интрига, полная неопределённостей и неожиданных поворотов, которые могли потрясти привычный порядок в министерстве.