Глава 13. Место встречи (1/2)

— Сегодня был казнен один из моих последователей, — ошарашил ее Марволо. То, с каким спокойствием он это произнес, не могло не удивить. — Мой старый друг. Самый, как я считал, преданный из них.

— К-казнен? — только и вымолвила Гермиона, отшатнувшись.

Марволо поймал ее за руки и притянул к себе. Его потребность в прикосновениях порой нервировала, а сейчас и вовсе пугала.

— То есть как казнен?

Марволо красноречиво посмотрел на нее, склонив голову к плечу.

— Достойно, — просто ответил он.

Рассвет уже пробивался сквозь тюль, вырисовывая узоры из теней на его коже, а в воздухе в повисшей розоватой дымке застыли плотные солнечные лучи. И если обычно это явление ассоциировалось у Гермионы с предвестником чего-то нового и дарило предвкушение будущего, то сегодня и сейчас — будто готовило к тому, чего Гермиона наверняка услышать не была готова. Или просто не хотела. Слишком много произошло за один вечер.

Сначала Марволо внезапно исчез вместе с ее котом, потом Гермиона обнаружила погром в своей комнате, а после — была вынуждена согласиться отправиться в это поместье… И если поначалу она все же допускала мысль, что это… уловка или что-то в этом роде, то после часа заточения ей стало страшно. Когда явился Чер — она разозлилась. И злилась долго — успела извести и домовика, и себя и в какой-то момент уснула. Она собиралась решительно высказать Марволо все, что думает о его методах принуждения и манипулирования, но его появление в окровавленной и разорванной рубашке сбило ее настрой.

Про то, какое влияние на нее оказало появление Лестрейндж — сестры Нарциссы, — она предпочитала не думать, потому что это вызывало странную ноющую боль в висках. Но возмущение, что эта женщина так спокойно может входить в покои Риддла, все же возникло. И если бы ситуация была чуть проще, Грейнджер обязательно бы расспросила об этом подробнее.

— Ты… убил его? — полушепотом спросила Гермиона, боясь потревожить то ли плотный рассветный воздух, то ли разрушить последние свои не оформившиеся надежды.

— Не я.

Их голоса тонули в розовом тумане, наполняющем комнату. Но сравнить его со сладкой ватой из «Фортескью» у Грейнджер просто не поворачивался язык. Скорее, это было похоже на кровь, оставшуюся разводами на руках Марволо.

— Ты убивал людей?

Не то чтобы она сомневалась в ответе. Просто хотела знать, обманет ли он ее.

— Да.

— Но… — она запнулась. Внутренности переворачивались от накрывающего ее ощущения безысходности. Получить подтверждение своим догадкам в этом случае было решительно неприятно. — Неужели сейчас не было другого выхода?

Марволо нахмурился, слегка отстраняясь, и Гермиона глубоко вдохнула. Она и не подозревала до этого момента, что дышать рядом с ним было трудно: настолько давила его аура.

— Какого, например? — насмешливо поинтересовался он, глядя в сторону. — Может быть, нужно было сдать его мракоборцам? О, они бы упекли Абраксаса в Азкабан… за то, что он… что? Предал меня? Это смешно, Гермиона, — заявил он. — Мои последователи знают, на что подписываются. И то, что кто-то из них позволяет себе мнить, что может занять мое место, уже достойно наказания. Что, по-твоему, я должен делать с неверными? Отпускать их? Если бы все было так просто, я не собрал бы вокруг себя столько достойных людей. У каждого бывают моменты, когда… они начинают сомневаться. И в этом случае все решают страх и боль, которая их ждет за ослушание.

Грейнджер пропустила вторую часть тирады, зацепившись за услышанное имя.

— Абраксас Малфой, — пробормотала она, ощущая, что земля уходит из-под ног.

Она сильнее вцепилась в плечи Марволо, и он сосредоточил взгляд на ней.

— Ты не очень-то удивлена тому, что услышала его имя.

По тону в его голосе она поняла, что ему что-то известно. Сначала Гермиона не сообразила, что именно. Но потом вспомнила, что видела Малфоя с Дамблдором. И ту реакцию Северуса, показавшуюся ей необычной. Выходит, все это время что-то происходило. Видимо, поэтому Снейп был угрюмее, чем обычно.

— Я…

Гермиона начала, но тут же запнулась, не зная, что ей вообще следует говорить.

— Почему ты рассказала Северусу, а не мне? — спросил Марволо, склонив голову к плечу.

Его взгляд пронизывал ее насквозь. Он умело пользовался словами. Намеренно говорил так, что появлялись совсем неуместные чувства вины и сожаления, которые она быстро придушила.

— Я не думала, что это важно, — ответила она. — Не могу найти ни одной причины, почему должна была рассказать тебе.

— Я должен знать обо всем, что касается моих слуг.

— Но я не обязана рассказывать тебе все, что вижу, — не менее категорично заявила Гермиона.

Услышав его обвинительный тон, она и не думала защищаться. Возможно, должна была, но от Марволо же узнала, что лучшая защита — это нападение.

— Я не потерплю, чтобы ты от меня что-то скрывала. Своим молчанием ты подставила под удар и себя, Гермиона.

Энергия Марволо подавляла, эфемерные витки злобы окутывали не только его, но и все, что его окружало. В данном случае Гермиону.

— Это какое-то сумасшествие, — прокомментировала она. Не желая в данный момент разводить демагогию на темы доверия, жизни и смерти сторонников Темного Лорда в целом и конкретных личностей в частности, но желая снизить градус напряженности, она перевела тему: — Но при чем здесь я? Ну, я хочу сказать, что мы ведь… Ты ведь…

— Абраксас очень умен, — Марволо перебил ее потуги подобрать слова и завуалировать их в вопрос о том, не распространялся ли он об их отношениях. — Был. Был умен, — исправился и повел челюстью. — Ты не представляешь, что я почувствовал, когда увидел погром в твоей комнате, — сказал он невпопад.

Гермиона ахнула.

Наверное, будь у нее больше времени, она бы сообразила, кто виновник того бардака, но сейчас бо́льшая часть ее сознания вопила от ужаса и здорово мешала думать.

— Значит, это… он?

— Да, — лаконично ответил Риддл. — И поверь мне, если бы он прикоснулся к тебе, он бы не отделался так легко. Смерть показалась бы ему благословением. Я убивал бы его долго и мучительно. Не магией — нет, он этого не заслужил, — а как магловский мясник. Я бы наслаждался хрустом каждой его кости, содрал бы кожу по клочкам…

— Марволо, — ужаснулась Гермиона, чувствуя, что зеленеет, — прекрати, пожалуйста. Я… — она покачала головой. — Но теперь все в… порядке? — на выдохе произнесла она, не веря, что может использовать эти слова в одном предложении после слов Марволо.

Мерлин… Во что же она ввязалась.

— Нет, мне понадобится время, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Есть ряд последователей, которые помогали ему…

— Боже, — простонала она, — ты вообще хоть в ком-нибудь уверен?

По изменившемуся лицу и яркой красной вспышке, мелькнувшей в глазах, она поняла, что наступила на больное.

— Я гарантирую твою безопасность, — твердо произнес Марволо. — И я хочу представить тебя Ближнему кругу. Чтобы они знали…

— Нет, — неожиданно даже для себя отрезала Грейнджер. — Нет, Марволо. До тех пор, пока ты не разберешься со всеми вашими внутренними… разногласиями, я предпочту оставаться в тени.

Он прищурился, глядя на нее, но медленно кивнул. Крепко сжатые челюсти указывали на то, что он недоволен. Но он в принципе редко бывал чем-то доволен, поэтому Гермиона предпочла просто это проигнорировать.

Вместо этого она отошла и призвала сумочку.

— Куда-то собираешься? — холодно поинтересовался Марволо.

— Мне нужно собрать оставшиеся вещи, — солгала Грейнджер. — К тому же я не собираюсь увольняться.

— Вообще-то я вполне обеспечен. Тебе не обязательно…

— Нет! — отрезала она, резко оборачиваясь. — Не договаривай. Ты не сможешь привязать меня к себе, Марволо, — раздраженно произнесла Гермиона.

Обычно синие глаза Риддла светились багрянцем — и это вовсе не было отражением рассвета, как показалось сначала. Свет шел изнутри, словно где-то за радужками разверзся самый настоящий пожар.

— Меня нельзя просто взять и запереть, хорошо?

Сцепив челюсти, он глубоко вдохнул и шумно выдохнул. Внутренняя борьба отражалась на его лице, и Гермионе даже стало совестно, всего на секунду, что она позволяет себе разговаривать так резко. Однако в следующий момент вернулся страх, и сожаление быстро размылось, словно его и не было, потому что по взгляду Марволо было понятно: он может просто так и взять, и запереть. И какой бы ни была причина, по которой он этого не делал, Гермиона была рада, что она вообще имелась.

— Если ты вдруг почувствуешь угрозу, — проговорил Марволо отстраненно, — любую угрозу, Гермиона, трансгрессируй в поместье. Оно всегда для тебя открыто.

— Спасибо, — кивнула Грейнджер.

Она все так же стояла в стороне, замершая в нерешительности. Но потом сделала пару шагов в его сторону, наклонилась и опустила свои губы на его. Кажется, Марволо удивился ее поступку так же сильно, как и она сама. Своим поцелуем она попыталась выразить поддержку, что по большей части ее и смутило.

Считалась ли она причастной к убийству, если выказывала поддержку убийце? И можно ли верить его словам о том, что Абраксаса Малфоя убил не он? Она не ловила Риддла на вранье и вообще слабо представляла, что может заставить лгать взрослого состоявшегося мужчину, Темного Лорда. Да, порой он недоговаривал, но на откровенной лжи она его не ловила.

Естественно, свою поддержку она порывалась оказать не Темному Лорду, а Марволо, который, несмотря на демонстративную холодность, все же казался если не сломленным, то задетым. Он ведь не один раз упоминал Абраксаса, когда она расспрашивала о деятельности Пожирателей. И Гермиона понимала, что тот определенно что-то значил для самого Риддла. И так же ясно осознавала, каким потерянным, должно быть, он теперь себя чувствовал. Грейнджер просто не могла проигнорировать выросшее и оформившееся внутри нее сочувствие — это было не в ее стиле.

Договорившись с собой и отстранившись, она взмахнула палочкой и в следующее мгновение уже была в Центральном.

-

Свежий утренний воздух отрезвлял ее и прояснял мысли. В голове постепенно обрастал подробностями план, который начал формироваться еще после слов о казни. Мозг будто только и ждал притока кислорода, чтобы начать работать активнее.

Внутренние противоречия раздирали ее на куски. И Гермиона очень старалась сосредоточиться только на себе. Не думать о Марволо, о его, какими бы они ни были, чувствах. Не думать о Молли, которая без нее останется совсем без поддержки, ведь Мюриэль, узнав об очередной беременности племянницы, оборвала все связи с Уизли… А Артур и Гилдерой жили в неведении: Артур был счастлив и очень надеялся, что родится девочка, а Гилдерой не понимал, почему женщина, в которую он влюблен, избегает его.

Старалась не думать о Снейпе, с которым сблизилась. И о своей памяти, проблесков в которой так и не появилось.

Ей нужно было бежать, если она хотела сохранить свою жизнь. По какой-то причине она была уверена, что рядом с Темным Лордом спокойствия ей не видать. А она и без того прожила слишком мало, чтобы рисковать. За грань она не спешила. Если первую пару месяцев после того, как пришла в себя, она допускала мысль о том, чтобы действительно расстаться с жизнью, ощущая жгучую безысходность, то сейчас Грейнджер отчаянно хотела остаться на этой стороне.

Полдня она не могла найти себе места, чувствуя себя так же подавленно, как и Снейп. О причинах его плохого настроения Грейнджер могла только догадываться, но лезть ему в душу больше не собиралась.

Еле дождавшись наступления времени обеда, она спешно выскочила из книжного.

-

Гермиона трансгрессировала к министерству. Весь отведенный на время перерыва час она промаячила у здания, не решаясь войти. Она злилась на себя за то, что не может переступить этот порог и отправиться к мракоборцам. Конечно, она не собиралась рассказывать о том, что ей известно об убийстве. Не сомневалась, что у Марволо и там имеются верные сторонники. Но ее безумно раздражало, что она не может даже войти туда и заявить о том, что ей нужно зарегистрироваться. Чуть не плача от досады, она вернулась в Центральный, ругая себя за испуг.

Уже вечером, закрыв магазин, она отправилась наверх, чтобы нехотя собрать вещи. Гермиона намеренно не торопилась — возвращаться в поместье, в его напряженную атмосферу, желания не было. Сейчас она не могла поверить, что ждала встреч с Марволо с нетерпением, и гнала день, молясь о том, чтобы время ускорило ход.

Лениво взмахивая палочкой, она приводила в порядок мебель и отправляла вещи в сумочку, прощаясь с комнатой, которая чуть больше чем за полгода успела стать ей домом.

-

Когда она трансгрессировала в поместье Риддла, был уже глубокий вечер. В спальне его не было, поэтому Гермиона, отвоевав у Чера право на это занятие, распределила на пару полок, явно освобожденных для нее, свои немногочисленные пожитки. Живоглот поначалу крутился рядом, но ему быстро надоела кипучая деятельность, и он оккупировал кровать Риддла. То, с какой опаской Чер поглядывал на огромного кота, не укрылось от внимания Гермионы. И ее разорвало от желания закатить глаза и от накатившего умиления, когда Живоглот толкнулся носом в протянутую ладошку эльфа, а потом и вовсе замурчал, подставляя живот.

На подозрительно пустой огромный письменный стол — он был немного необычной формы: его подпирало три толстых резных ножки вместо привычных четырех — Гермиона выложила все свои книги, пергаменты и перья. Те вещи, что раньше занимали все пространство ее комнаты над книжным магазинчиком, внезапно не заняли и четверти помещения. И только сейчас Грейнджер обратила внимание на то, какой огромной оказалась эта спальня.

Судя по вещам в шкафу, она явно принадлежала Марволо. Сама комната была такой уютной и мягкой, что никак не вязалась с образом Темного Лорда. И это лишь прочнее укрепляло тот барьер в голове Гермионы, которым она разделяла образы Марволо и Темного Лорда, мешая им слиться воедино.

Гермиона хотела отвлечься от разрывающих сознание мыслей, а еще лучше — найти Марволо. Решив совместить приятное с полезным, она отправилась исследовать поместье.

Поначалу она сомневалась, стоит ли идти одной, но успокоила себя тем, что Чер вряд ли перестанет за ней следить, а, что скорее всего, еще и доложит о ее передвижениях Марволо.

Она почти не ошиблась. Риддл нашел ее в тот момент, когда она почти полностью обошла, как она предположила, хозяйское крыло. Две спальни, кабинет, с точно таким же необычным столом, библиотека — на втором этаже, и комната, которую Гермиона решила условно считать гостиной, кладовка, прачечная, кухня и столовая — на первом. Марволо появился, когда она была уже в кухне.

— Осмотрелась? — поинтересовался он, прислонившись к косяку плечом и скрестив руки на груди.

Гермиона кивнула.