Глава 7. Знакомство с Дамблдором (1/2)

Уже который день Том рефлексировал над вопросом, почему он послушал девчонку и ушел. Это не было его типичным решением. Скорее, оно было из ряда вон. Уже давно, после лета перед первым курсом, никто и никогда не смел указывать ему не то чтобы куда идти — вообще ничего. И его ломало, буквально выкручивая и выворачивая кости и остатки души, но он послушался ее. А теперь ему хотелось пойти в Центральный, в дурацкий книжный магазин… к ней.

Проблема была в том, что Риддл не подчинялся привычкам и желаниям. Почти каждодневные походы в книжный магазин были единственной его слабостью, и он не собирался позволять чувствам подчинить его. Поэтому с двойным рвением он взялся за последователей. Работать над собственными исследованиями, когда под боком крыса, — просто кощунство. Да и речи о предвыборной кампании тоже идти не могло: с учетом того, как действует предатель, подставляя Пожирателей смерти, открывать свое имя было решительно нельзя.

Откинувшись в кресле и заложив руки за голову, Том прикрыл веки. Его давно волновал вопрос, насколько грязно готов играть Дамблдор, и, кажется, пришло время признать, что даже Хогсмид в январе чище, чем методы старика. Абраксас, после очередного своего допроса, высказал дельное предположение, которое сначала показалось Тому попыткой свалить ответственность на другого, но потом, после долгих размышлений, он счел его справедливым:

— Если ты предпочитаешь разделять последователей, то почему он не должен? Возможно, Грюм просто не в курсе, какие дела проворачивает старик, — устало произнес он, а потом прикрыл глаза и помассировал переносицу.

Том проследил за его запачканными кровью пальцами пристальным взглядом, ожидая, что отпечатки останутся на бледной коже, но нет — кровь успела высохнуть.

— Сам подумай, разве мракоборец не высказался бы против таких методов, м?

И Том думал. Много дней думал и таким же привычным жестом массировал переносицу, только пальцы его оставались чистыми. Пока.

Думал он и о расчетах Бартемиуса, которые ясно указывали на то, что предатель — кто-то из Ближнего круга. И это ни черта не радовало, потому что у людей стало заканчиваться терпение. Даже Белла позволила себе состроить недовольное выражение лица, чего за ней раньше не замечалось.

В дверь кабинета осторожно постучали, и Том лениво взмахнул рукой себе за спину, заставляя ту распахнуться.

— Милорд?

Том настолько удивился, услышав этот знакомый голос, что обернулся через плечо. Очень редко молодые Пожиратели позволяли себе приходить без вызова. Старшие товарищи очень быстро делились впечатлениями о Круциатусе, и это оказывало должный эффект.

— Мистер Блэк? — в таком же тоне проговорил Том — лениво, почти флегматично.

Регулус еле заметно скривился, услышав обращение.

— Милорд, я отправил письма, как вы и просили, — проговорил он с придыханием.

Риддл выгнул бровь.

— И ты пришел, чтобы… сообщить мне об этом? — ровным тоном спросил он, но Блэк все равно слегка отшатнулся.

— Нет, конечно, нет, — быстро заверил он. — Просто… хотел доложить, что написал еще и во все волшебные школы, включая Калд… Колдов… Колдовстворец, — выговорил он с акцентом. Будь тут Антонин — непременно бы рыкнул на паренька и заставил бы произносить название до тех пор, пока произношение не будет идеальным. — И уже получил ответы.

Регулус выдохнул, выдав явно заученную речь, а Риддл выгнул и вторую бровь: ответа Каркарова он ждал больше недели, тогда как Блэк умудрился не только написать письма, но и получить на них ответы? Этот парень определенно старался заслужить доверие.

Том подался вперед, цепляясь за подлокотники.

— Судя по твоему выражению лица, все ответы — отрицательные, — протянул он.

Регулус и впрямь выглядел так, словно это он виновен в том, что никто из огромного количества учителей не обучал Гермиону Грейнджер.

— Все так, милорд, — покаянно протянул он.

Том кивнул, вновь откидываясь на спинку кресла и тяжело вздыхая. Дурацкая тайна Гермионы тоже не выходила у него из головы. Откровенно говоря, раздражала не меньше, чем наличие предателя в рядах Пожирателей.

— Плохо, — коротко бросил Лорд. — Но ты свободен… И, спасибо.

Он махнул рукой, а Регулус просиял, услышав благодарность. Он уже собирался уйти, как Тома осенил еще один вопрос, подумать над которым его просил Эйвери как руководитель так называемой ударной группы.

— Регулус, как у тебя с рунами?

Блэк запнулся от неожиданного вопроса, а потом замер на месте, хмурясь.

— Неплохо, милорд, точно не хуже, чем у Барти, — отчитался он.

А уровня Бартемиуса Тому, к сожалению, не хватало. Нужен был кто-то, обладающий более обширными знаниями.

— Ты свободен, — отстраненно проговорил Риддл.

Пожав плечами, Регулус вышел.

А Том, закрыв лицо руками, слабо застонал. До недавнего времени он не знал человека, не уступающего в образованности Бартемиусу. Теперь на его жизненном пути появилась девушка, которая буквально превосходила его в этой области науки. Девушка, которая сказала ему уйти — и он ушел.

Все пути так или иначе возвращались к Грейнджер. И Риддл понимал, что она нужна ему так же, как и он ей. Потому что кроме него никто не поможет девочке снять блок с памяти. Разве что Дамблдор, но вряд ли тот решил изменить привычкам и заглянуть в окраину чистокровных — так он называл Центральный, считая, что нахождение в таком месте выше его достоинства.

И Том был уже почти готов отправиться туда прямо в этот момент, но остановился, упершись руками в подлокотники, гадая, нужна ли ему помощь Гермионы или же он идет на поводу у своих чувств и просто ищет встречи с ней. Этот принципиальный вопрос был потенциально разрушительным, и ответ на него хотелось и одновременно не хотелось услышать. Потому что Волдеморт не подчиняется никому и ничему. Даже своим чувствам.

И то, что его разозлила статья о Локхарте, на колдофото с которым он заметил Гермиону, кое-что значило для него.

* * *Грейнджер позволила себе спуститься попозже, когда Северус уже открыл магазин. Сейчас он лениво развалился на прилавке, обложенном уменьшенными стопками книг, которые нужно было разложить на стеллажи — работа, которую она скинула на него без зазрения совести, а потом сама же об этом пожалела, потому что полистать новые издания хотелось и ей. Однако менять своего решения не стала, потому что на то, чтобы проштудировать новые фолианты, у нее было много времени — в конце концов она ведь работала в книжном магазине.

— Ты получил ответ от Дамблдора? — поинтересовалась она, выуживая из глубин стола свой блокнот.

— Нет, — буркнул Снейп, следя за ее сборами. — Если честно, я не уверен, что хочу работать в школе, — неожиданно признался он. — Здесь тоже хорошо платят.

Гермиона резко выпрямилась, убирая блокнот и перо в сумку.

— Это бесперспективно, — отчеканила она. — Ты что же, всю жизнь тут хочешь просидеть?

Она красноречиво обвела рукой в воздухе его сгорбившуюся над столом фигуру и послала ему самый скептичный взгляд, на который была способна.

— Нет, но… я мог бы варить зелья, — пожав плечами, проговорил Северус.

— И зачем себя ломать, если ты лучше разбираешься в темных искусствах? — поинтересовалась она, медленно продвигаясь в сторону выхода. — Ты же не любишь зелья.

Гермиона еще не опаздывала, но размусоливать эту тему снова — не хотелось. По крайней мере, не сейчас. Благо Северус в ответ лишь еще раз пожал плечами, а потом и вовсе закрыл глаза, потеряв интерес к теме, которую сам же и поднял. Было ли Гермионе совестно за то, что она давит на Снейпа? Нет. Она искренне считала, что тот гробит свой потенциал, работая в магазине. Ну, или угробит, если задержится тут на пять или десять лет. Возможно, он прав, и в школе у него было бы меньше свободы, зато появилась бы возможность получить поддержку в исследованиях, прославить свое имя, издав несколько публикаций. Может быть, попасть в какое-нибудь научное сообщество, а потом выйти на новый уровень. И Грейнджер осознавала, что это скорее ее светлая мечта, но Северус дал понять, что такое направление мысли ему нравится, поэтому она смело продолжала давить на него.

Она шагала в сторону Косой аллеи, чтобы из «Дырявого котла» переместиться в «Три метлы» — каминная сеть была налажена только между этими двумя заведениями. Тратить энергию на трансгрессию не хотелось, да и было бы неприлично приземлиться на какого-нибудь волшебника, решившего прогуляться по Хогсмиду, если ее координаты совпадут с его траекторией движения.

— Мисс Гермиона, — окликнул ее знакомый детский голос, и Грейнджер резко обернулась, выискивая взглядом рыжую макушку.

— Билл? — удивленно проговорила она, заметив паренька.

Он поравнялся с ней и зашагал рядом. Гермионе пришлось сбавить скорость, чтобы ему не приходилось бежать.

— Мама отправила нас к тетушке, — ответил мальчик на невысказанный вопрос. — Поэтому мы с Чарли гуляем здесь.

— И где же Чарли? — притормозив еще сильнее, спросила Грейнджер.

— А, он, — Билл почесал затылок, — он с Дорой, там, — махнул куда-то за спину. — А мы ей рассказали о вас, — смущенно проговорил он. — Вы сегодня нам почитаете?

Гермиона наигранно нахмурилась.

— Ну, даже не знаю, — протянула она.

— Ну пожалуйста, мисс Гермиона, — заканючил он, переминаясь с ноги на ногу. — Про трех братьев! Доре очень понравится! И мы уже две недели не собирались, — продолжал сыпать аргументами Билл.

— Ладно, ладно, — Грейнджер подняла руки в капитулирующем жесте. — Давай сегодня, после пяти, хорошо?

Билл хлопнул в ладоши и радостно закивал, благодаря ее, а потом развернулся и убежал так быстро, что через пару секунд его уже не было видно.

Усмехнувшись, Гермиона продолжила свой пусть к «Дырявому котлу», надеясь, что больше ее никто не задержит.

Она немного удивилась просьбе Билла, потому что ей казалось, что мальчишки быстро потеряли интерес к сказкам. Несколько раз она уже собирала детишек Центрального в магазинчике и зачитывала сказки вслух. Но если малышне помладше было интересно и слушать, и смотреть на демонстрации, то старшие энтузиазмом не горели и быстро сбегали. Даже «Волосатое сердце» удержать их не могло. Но выбор сказки о «Трех братьях» был понятен — волшебных демонстраций в ней было больше всего.

На Косой аллее людей было значительно больше, чем в Центральном, поэтому Гермионе пришлось продолжительное время лавировать между волшебниками, абстрагируясь от шума чужих разговоров и криков зверей. А еще она старалась не думать, куда несет этот огромный поднос с явно сломанными артефактами владелец лавки волшебных животных. Дойдя, наконец, до «Дырявого котла», Гермиона выдохнула.

Она уже тянулась к ручке двери, как та распахнулась, больно ударив ее по руке, и на улицу вырвался мужской хохот. Гермиона шикнула, а смех резко прекратился.

— Прошу прощения, — проговорил еще один знакомый голос.

Владелец баритона с небольшой хрипотцой, правда, был старше Билла.

— Ничего, — пробубнила Гермиона, опуская голову и пытаясь протиснуться между мракоборцами — а это были именно они.

Те с ее дороги убираться не спешили.

— Эй, это же ты, — ее схватили за руку и дернули на себя. Гермиона подняла возмущенный взгляд на Растрепанного. Тот взглянул на своих спутников. — Парни, я вас догоню.

— Давай, Джей, — бросил один из них, и оба вышли на Косую.

Гермиона дернула руку на себя, но Растрепанный держал ее крепко. Проводив взглядом спины товарищей, он сосредоточился на ней.

— Как дела? Я не больно тебя ударил? — поинтересовался он, поднимая ее руку на уровень глаз.

Грейнджер нахмурилась, предприняв еще одну попытку вырваться, но снова безуспешно.

— Все хорошо, извините, я опаздываю на встречу, — процедила она.

Растрепанный мило улыбнулся.

— Отпущу, если согласишься на встречу со мной, — заявил он.

Гермиона по-совиному моргнула.

— Ч-чего? — дернула рукой. — Отпустите, — прошипела она. — Не собираюсь я с вами встречаться!

— Это из-за того, что я помолвлен, да? — поинтересовался он, склоняя голову к плечу.

Его пальцы уже стали причинять ей боль, потому что чем сильнее она вырывалась, тем крепче он сжимал ее запястье. Видимо, уловив болезненное выражение в ее глазах, Растрепанный все-таки разжал пальцы.

— Это потому, что ты придурок, — бросила Гермиона, разворачиваясь, чтобы уйти. — Ненавижу задир.

Вообще-то на языке вертелось более емкое выражение, но она не была уверена, что мракоборцев можно оскорблять безнаказанно, а этот, как выяснилось, еще и не обременен моральными принципами.

Встряхнув рукой, Гермиона поспешила к камину и, бросив порох в пламя, растворилась в нем.

* * *Она шагнула из общественного камина и бросила взгляд на часы, установленные на полке. Чертыхнувшись и бросив приветствие мадам Розмерте — что слилось практически воедино, и Розмерта явно этого не оценила, — она выбежала из «Трех метел» и стремительным шагом направилась к Хогвартсу. Несмотря на то, что Гермиона была здесь не в первый раз, она все равно по-детски широко раскрыла глаза и рот от восхищения. Монументальное здание, от которого веяло древней магией даже с расстояния в несколько миль, заставляло трепетать и ее магию, и все нутро.

А еще оно лишало способности быть внимательной. Гермиона отказалась от трансгрессии, чтобы не свалиться на какого-нибудь волшебника, а в итоге буквально споткнулась о маленького ребенка.

— Ох, прости, — протянула она, присаживаясь на корточки, — ты в порядке?

Мальчик покивал, потирая маленькой ладошкой лоб.

— И ты пр-р-рости, — протянул он. А потом протянул ладошку. — Мир-р?

Усмехнувшись, Грейнджер пожала ладонь и, осмотрев мальчишку на предмет повреждений еще раз, продолжила путь в замок, внимательно смотря под ноги и по сторонам.

Знакомых лиц практически не было видно. Люди из Хогсмида редко бывали в Центральном, как и жители Центрального — здесь. Но кое-кого она все же узнала. Абраксас Малфой, которого вот никак не ожидаешь встретить в Хогсмиде, вошел с каким-то мужчиной с рыжими с проседью волосами и бородой в «Кабанью голову». Неприятный ореол слухов об этом заведении достигал и Центрального — его называли филиалом Лютного в Хогсмиде. Впрочем, будучи уверенной, что Малфой тоже служит организации Пожирателей, Гермиона быстро справилась с удивлением. Да и времени на размышления не было.

Выругавшись грязно и емко, она прибавила ходу. Протоптанная дорожка к замку красовалась трещинами — земля под палящим солнцем быстро теряла влагу, приобретая вот такие замысловатые узоры, — а по обеим сторонам от тропы сновали степные гномы, явно недовольные засухой. Грейнджер заметила черного книззла, охотящегося на одного из них.

Уже на подходе к замку, когда до ворот оставалось не больше пяти футов, она все же была вынуждена притормозить. Во-первых, чтобы насладиться видом. А во-вторых, зрелище, на которое она наткнулась, тоже было завораживающим.

Огромный мужчина с темно-рыжими волосами ворковал с кучкой гиппогрифов, которые ластились к нему, как кошки. Гермиона даже подумывала над тем, чтобы протереть глаза — настолько это было удивительное зрелище. Никто на ее памяти не приближался к гиппогрифам, что уж говорить о том, чтобы их трогать.

Она так и стояла бы, совсем позабыв о времени, но ее окликнули со стороны ворот.

— Мисс Грейнджер? — взрослая дама в темно-зеленом платье, которая сперва показалась Гермионе суровой, смотрела на нее со смешинками в глазах.

— Ох, — выдохнула Гермиона, поспешив к женщине. — Прошу прощения, я просто, — она взмахнула руками, восхищенно улыбаясь, — не так часто бываю здесь. И залюбовалась пейзажами. И гиппогрифами… все так волшебно!