Часть 4 (2/2)

Он оставил блокнот и карандаш на столе — всё равно, когда проснётся, найдет и то, и другое у себя в кармане.

Уже в проходе Раш буквально столкнулся с Райли.

— Простите, — пробормотал тот. Совершенно так же, как Райли настоящий просил прощения даже за то, в чем виноват не был. Раш несколько раз срывался на нём и никогда не встречал отпора — даже когда заслуживал.

— Это я должен был бы просить у вас прощения, — Раш отступил на шаг. — Хотя простить меня нельзя.

— О чём вы, доктор?

— Вас здесь нет.

— Я выходил ненадолго, но уже возвращаюсь, — пожал плечами Райли. — Хочу ещё потанцевать. А вы уходите?

— Ухожу, — кивнул Раш.

— Тогда — счастливого Рождества.

— Счастливого Рождества, — откликнулся Раш эхом.

Это не имело никакого смысла. Скоро все они проснутся, только Райли — нет. Он навсегда остался на той планете, а значит, что бы не сказал Раш, это не будет иметь никакого значения.

— Сержант Райли, вы… — в горле пересохло, но слова, бессмысленные, бесполезные, безнадёжно запоздавшие, рвались наружу, но всё же он продолжил, — я всегда думал, что вы очень талантливый молодой человек. В других обстоятельствах я был бы счастлив работать с вами и даже учить вас… Поверьте, через меня прошло сотни студентов и аспирантов, и далеко не все они обладали таким складом ума и научной интуицией.

— Спасибо, доктор, — Райли выглядел польщённым. — Но почему вы говорите это сейчас?

— Потому что мне очень жаль. Потому что это моя вина. Я мог спасти вас — и не стал этого делать. Я убил вас.

Он думал, что Райли будет оспаривать его слова и доказывать собственную реальность, как Джексон в первой пережитой Рашем симуляции. Или что сержант растворится в воздухе, как и положено призраку. Но не произошло ни того, ни другого. Только в стене коридора появилась столь неуместная на космическом корабле деревянная дверь.

***

Слишком темно. Раш на мгновение приоткрыл глаза и снова смежил веки.

— Спи, Николас. Время есть.

ИИ снова заговорил с ним голосом Глории, а значит, симуляция закончилась.

— Почему темно? — прохрипел он.

Неужели Броуди снова обесточил внутренние системы корабля?

— Это наиболее комфортный уровень освещения для отдыха.

— К чёрту…

— Как грубо.

— С каких пор, — Раш закашлялся и с трудом закончил фразу, — с каких… кхе-кхе… тебя это беспокоит? — Пить хотелось ужасно. — Включи.

Первой загорелась приборная панель, потом исчезла тёмная пелена с иллюминаторов, потом включились дежурные лампы.

Сбрасывая с себя остатки сна, Раш потёр ладонями лицо. Мостик выглядел заурядно — ни тебе бабушкиного ковра, ни ёлочных украшений, и образ Глории, который ИИ выбрал на этот раз, был будничным и строгим.

— Я должен, — Раш встал с капитанского кресла и ухватился за подлокотник, чтобы удержать равновесие. — Проверить решение.

— Николас, это не обязательно. Они справятся и без тебя.

— Или наломают дров. Мне нужно поговорить с Янгом, пока это не произошло.

Раш бросил беглый взгляд на пульт управления. Что ж, хотя бы во врата никто не ломился. Оставалось надеяться, что у Янга хватит ума не воспринимать симуляцию как прямую инструкцию к действию.

На «Судьбе» царило оживление. Проходя мимо столовой, Раш услышал, как Илай вещает перед собравшимися вокруг него военными:

— …А по третьему закону роботехники Азимова, в любой такой проге должно быть прошито что-то вроде инстинкта самосохранения. Если рассматривать корабль как гигантский андроид, то коллективное сновидение — его способ общения с нами!

— И чего, за полтора года она впервые решила до нас снизойти? — уколола Илая лейтенант Джеймс.

— «Судьба», типа, признала нас за своих…

В каюте Янга уже сидел Броуди, взбудораженный настолько, что даже на появление Раша обратил мало внимания.

— …нам даже вовсе не обязательно искать место утечки! — восклицал обычно сдержанный инженер. — У нас есть два типа защиты — магнитный экран, отражающий космическую радиацию, — и щиты, призванные защищать корабль от механических повреждений.

— Раш, — прервал речь инженера полковник Янг. — Мистер Броуди уверяет, что знает, как решить проблему с утечкой энергии.

Раш прислонился к переборке:

— Что ж, я в нетерпении.

— Так вот, — продолжил Броуди, — нам незачем экранировать разгерметизированные отсеки. Мы просто замкнём кабель, и сможем снизить уровень напряжения, а освободившуюся энергию направим на щиты.

— А если нам что-нибудь понадобится в том секторе? — поинтересовался Янг.

— Скафандры снабжены защитой, — вставил Раш быстро. — Но если окажется, что источник утечке не в экране… мы не можем себе позволить надолго обесточить наружный щит, даже частично.

— Доктор Раш, — сердито ответил Броуди, — у вас есть какие-то предложения или это просто критика ради критики?

— Предложения у меня есть, мистер Броуди, — Раш скрестил руки на груди, — но сначала хотелось бы выслушать ваши.

— Можно использовать кабель защитного экрана, чтобы заменить последовательное соединение щитов поврежденных отсеков на параллельное. Начнём с того, что разделим повреждённый участок на два сектора, чтобы сузить круг поисков… В перспективе это поможет обезопасить нас в случае будущих поломок. Заодно и выясним, что не даёт включать щиты на полную мощность.

— Что скажете, Раш?

— Должно сработать.

— А вы знаете, — Янг не сводил с лица учёного цепкого взгляда, — решение пришло мистеру Броуди во сне.

— К чему мне такие подробности? — выплюнул Раш ядовито. — А вас, Броуди, я бы попросил впредь, прежде чем бежать излагать свои блестящие идеи полковнику, обсуждать их со мной. Я всё ещё глава научной группы…

— Раш. — Янг выставил перед собой ладони в примирительном жесте.

— Хотите что-то возразить, полковник? — Раш склонил голову вперёд и расставил ноги, принимая более устойчивую позу. — Моё назначение согласовал генерал О’Нил и, к вашему несчастью, у вас нет полномочий отстранить меня с этой должности. А вас, Броуди, — кивнул он инженеру, — я буду ждать у пульта управления.

Раш отправился на второй мостик. Им с Броуди следовало согласовать детали, и Раш надеялся, что продемонстрированный им «отвратительный характер» хотя бы на какое-то время оградит его от разговоров о симуляции. А после, когда впечатления от пережитого немного потускнеют, он сможет переадресовать все вопросы доктору Парк.

В конце концов, это у неё степень по нейробиологии, а он всего лишь математик.