Часть 1 (1/2)

Сначала полковнику Янгу срочно понадобилась расшифровка сведений с захваченного в последнем столкновении уже мёртвого беспилотника. Потом Броуди в процессе ремонта пострадавших в последней атаке щитов «Судьбы» на десять минут обесточил жилой отсек, а Янг почему-то потребовал объяснений именно у Раша. Пришлось прикрывать Броуди от гнева полковника и на ходу придумывать версии причины утечки энергии… Словно на корабле, который сотни тысяч лет дрейфовал в космосе без экипажа и техобслуживания, для подобных происшествий нужны какие-то причины.

Раш понимал, что отчасти сам виноват: когда они только попали на «Судьбу», он хватался за все дела разом, разрываясь между изучением и восстановлением старого корабля, попытками контролировать научную группу, большая часть которой на тот момент была совершенно дезориентирована, и общением с военными. Боялся, что если доверит последнее кому-то ещё, Илай или Уолкер ненароком отправят «Судьбу» вместе со всеми пассажирами в небытие. Исключительно из самых добрых побуждений и желания выслужиться перед Янгом. Избаловал экипаж своим постоянным присутствием, и теперь никто словно не верил, что доктору Рашу тоже необходимы отдых и личное пространство.

По настоянию Камиллы Рэй условные сутки разделили на три смены и составили график дежурств научной группы, только вот Раш отчего-то оказывался нужен все три смены подряд.

Раш свернул в плохо освещенный коридор, оглянулся и, убедившись, что поблизости не летает шарик кино, коснулся рукой переборки. Створки шлюза с лёгким шипением раздвинулись. Не до конца. Ровно настолько, чтобы доктор Раш мог проскользнуть в часть корабля, открытую ему одному.

Преодолев этот рубеж, он уже не беспокоился о том, что его кто-то увидит. У самого мостика он резко остановился и закрыл глаза. Им — да и ему тоже — нужна была передышка. Не большая… Хватит и минуты.

— Это бесполезно, Ник.

Знакомый, слишком знакомый голос.

Он больше не принимал её за Глорию. Это была «Судьба». Форма, которую извлёк из его памяти и выбрал для воплощения Искусственный Интеллект корабля. Но прежде ему не приходилось встречаться с ней вне мостика.

— Тебе нужно по-настоящему поспать. Твой мозг нужен мне неповреждённым.

Раш не обратил внимания на упрёк. Ещё сильнее зажмурился, помассировал глазные яблоки сквозь веки и только после открыл глаза.

— Я не ожидал увидеть тебя здесь.

Сегодня проекция ИИ выглядела необычно. Распущенные светлые волосы Глории мягкой волной ложились на плечи, строгий костюм сменили зелёное платье с треугольным вырезом и полупрозрачная шаль-паутинка.

— Место — это условность. Тебе не нужно каждый раз заново садиться в кресло…

— Потому что программа уже активирована. Я знаю, — сказал Раш, заходя в зал управления, и замер. Мостик преобразился. Под потолком висели разноцветные бумажные гирлянды, серебристый дождик из фольги обрамлял перила лестницы, часть палубы была застелена красным с чёрным орнаментальным узором ковром, а справа от кресла возвышалась пластиковая ёлка, украшенная и декорированная искусственным снегом.

Раш повернул голову к Судьбе…

— Зачем ты? — наконец, он понял. Такой он запомнил Глорию в их последнее совместное Рождество. Иногда это было слишком тяжело. До сих пор.

— Это ты. Твоё желание…

— Вряд ли, — Раш прижал ладонь к занывшему виску. — моё.

Как она вообще это делает? Считывает и дешифрует магнитные импульсы мозга? Пребывание в кресле было со-настройкой? Или через те иглы к нему в голову попали какие-нибудь нано-роботы? Раш пытался разобраться в механизме своего взаимодействия с кораблём, но биотехнологом он не был. Консультация доктора Парк была бы очень кстати. Возможно, при других обстоятельствах он бы доверился ей. Но не сейчас, когда Парк — Лиза Парк — на глазах у всей команды крутила роман с сержантом Гриром. Нет, ему не нужно, чтобы… Боль в виске усилилась, прерывая течение мыслей, и Раш вновь сосредоточился на разговоре с кораблём. В конце концов, он тоже ждал этой возможности весь день.

— Чего я хочу, так это выяснить маршрут, и понять как его перестроить.

— Ты уже менял его.

— Я не про маневры в пределах отдельных звёздных цепочек. Контролировать переход в гиперпространство мне пока не удаётся. Такая возможность не подразумевалась, или это повреждение?

«Судьба» посмотрела на него с ласковым упрёком.

«Интересно, в ИИ заложена возможность эмоциональных реакций или это всего лишь проекция моих собственных ожиданий?» — промелькнул у Раша в голове очередной вопрос из тех, что лучше не задавать. Ответов от ИИ всё равно не дождаться.

— Ты же знаешь, Николас, у меня нет доступа к повреждённым и заблокированным частям программы. В этот раз гиперпрыжок отклонился от заданного радиус-вектора…

— Так-так, — оживился Раш. Судя по данным навигационной системы цель оставалась той же, что и до, что могло указывать лишь на одно: — Маршрут перестроился автоматически. Он давно догадывался что существует инвариантность, некий алгоритм, который разными путями ведёт к одной и той же конечной точке. Но раньше, до того как получил доступ к мостику, мог видеть лишь небольшие отрезки маршрута между гиперпрыжками.

Широкими неровными шагами Раш пересёк мостик и уселся в капитанское кресло. Достал блокнот, отлистал к записям трёхдневной давности. Здесь он записывал последовательность перемещений в последних двух звёздных системах, двойной линией подчеркнув те, что были делом его рук. Его маневры каким-то образом повлияли на общую траекторию движения «Судьбы»… — Получается, — продолжил он рассуждать уже вслух, — алгоритм учитывает мнение капитана даже без прямой команды. Если в прошлый раз корабль задерживался у планет с поверхностными залежами урана, то следующим пунктом корабль выбирает ту звёздную систему, где таких планет больше?

Оставалось извлечь из базы судьбы данные о планетах, где они совершали высадки во время прошлых остановок, данные о тех звёздных системах, у которых они оказались сейчас, и сопоставить.

Гирлянда на ёлке замигала зелёным и красным.

— Прекрати это, — раздражённо обратился Раш к «Судьбе».

— Не могу.

Копия Глории уселась на широкий подлокотник кресла и с интересом рассматривала его каракули.

— Очень отвлекает.

— Что именно?

— Вы обе.

— Эта гирлянда не просто помеха. Она должна помочь...

Раш загнул уголком страницу и закрыл блокнот.

— Каким образом мне может помочь украшенная ёлка?

— Ты скажи, Николас. Всё, что ты видишь, я извлекла из твоего подсознания. Я уже говорила, что могу общаться с ним напрямую.

— Лучше бы вы ставили меня в курс вашего общения, — проворчал Раш.

— Я и ставлю, — Судьба взглянула на него с участием. И если бы у неё не было лица Глории, голоса Глории, манер Глории — он давно бы уже послал её к чёрту. Но кричать на Глорию он не мог. Не теперь. На то ведь и был расчёт? Эта гениальная машина знала его наизусть. — Передавать информацию можно не только с помощью слов.

Раш откинулся в кресле, закрыл лицо руками — привычный, но бесполезный жест.

— Знаю. Двоичный код и то подходит для этого лучше.

Глория — настоящая Глория — рассмеялась бы и сказала что-нибудь вроде: «Ты не такой сухарь, каким хочешь казаться». Но ИИ только выглядел как Глория, но никогда не был ей на самом деле. Даже побывав в его голове, ИИ так и не понял ни её, ни его. Эта игра в вопросы и ответы не была игрой в самом деле: ИИ «Судьбы» транслировал образы из его подсознания, но не мог их расшифровать.

Раш глухо застонал.

— Итак, — забормотал он, — все эти украшения, почему? Очевидно, что на Земле сейчас двадцать четвёртое декабря, и это влияет на ход моих мыслей больше, чем я рассчитывал… — Раш поморщился. Рождественский декор был всего лишь формой. За которой нужно было разглядеть содержание. Раш отнял руки от лица и ещё осмотрел преобразившийся мостик. — Не мысли. Ключ ко всему — эмоции, — проговаривая вслух идеи, он не столько ожидал, что ИИ или одобрит или опровергнет их, сколько проверял их на прочность. — То, что больше всего радует… Раздражает…

Всё-таки ёлка. Крошечная флотилия из бумажных корабликов, сложенных из тетрадного листа. Он сделал такую, когда ему было девять, и после, до тех пор пока он не вырос, бабушка каждый год водружала это жалкое украшение на ветви их жалкой рождественской ёлки. Снег из ваты. Шары из папье-маше. Звёздочки из блестящей фольги. И две старомодные гирлянды, опутавшие ветви пластикового, потрепанного дерева. Никаких светодиодов, только лампочки в 12 вольт, окрашенные в два цвета. Гирлянды мигали в противофазе. Сначала загоралась красная, а потом зелёная.

В этом была какая-то последовательность. Если принять зеленый за ноль…

Ни в одной из программ «Судьбы» не использовался двоичный код, но эти образы извлечены непосредственно из его сознания...