15. Исповедь (2/2)
_______________________________
Я поднёс блокнот к самому лицу, отдалил, вновь поднёс и всмотрелся в последнюю строку. Я, конечно, не мог ошибиться, как бы того ни хотел. Ленивая, беспечная линия едва ли что скрывала, она даже не имела такой цели, не для отрицаний существовала там. Она существовала, чтобы мне захотелось ею пронзить себе глаза.
_______________________________
******
«Как с этим справляться? что бы ты делал на моём месте?
я хотел, но так и не разобрался в том, когда это началось. с чего, а? со сна? с того момента, как увидел его молящимся на коленях? если всё это в моей голове, как он сказал, то сон — это как бы следствие. но следствие блять чего?
и ещё мне интересно, он это… замечает?
Д. (и я имею в виду Даниэля, вот так, по имени) ничем не пронять, не сбить с толку. ты как-то говорил, что наивность — это слабость. а вот и нет. посмотри на него. наивный. даже не так: Наивный. или даже так: Невинный в помыслах. ставлю все свои финресурсы (сейчас это 1.84 евро, без бабулиных подачек очень туго) на то, что он сам бы так себя назвал. понимает но не понимает, слишком хорошо думает обо мне. это слабость? спорим, он ночами хорошо спит? в отличие от меня.
так-то оно и правильно: гомозатеи — это грех, а «дитя его» в грех ни ногой. так он думает? на уроках секспросвета так не считают, но у него таких уроков наверное не было. были другие: как казаться самой скромностью и при этом сводить всех с ума. мне кажется А. есть чему у него поучиться.
******
я не буду сравнивать твои отношения с мистéром (что б там ни было) с тем что у меня с отцом. мистéр не заслуживает этих высоких сравнений. без обид.
******
гениальная идея каких не видывал (?) свет, даже лучше всего, до чего обычно додумывается О.: признаться на балу.
не знаю как. и не знаю зачем. чтобы разбавить его наивность? в случае отца она как щит. главное не выставить себя зверьём, не спровоцировать экзорцизм, ритуальную порку. к этому я ещё не готов.
над словами я уже думал. Скажем, это не любовь конечно, боженька упаси. но вроде как симпатия и…
и то, что имеют в виду, но в лоб не говорят. интересно, он догадается, о чём я?
или ты считаешь, мне надо поступить иначе? заткнуться? проглотить и подавиться, захлебнуться пеной ревности и отвращения к себе? фу какой же сраный пафос. эгоист. папаша говорит так. тебе тоже говорил, ну точно. ты мистéру в чём-нибудь признавался?
я просто… не знаю. не могу выносить это, что ли. а ему не плевать. в общем, всечеловеческом смысле не плевать, понимаешь? я бы не рисковал. мне просто надо это куда-то деть.
понятно, у него мир перевернётся и тд., но и у меня тоже. ни одна живая (извиняюсь) душа об этом ещё не знает.
выгорит — выгорит, нет — посмеёмся надо мной.
******
О. два дня уламывал меня принести последнюю бутылку. я сначала не хотел, а потом… немного выпить для храбрости не помешает.
он ещё вспомнил про то идиотское видео, которое я так для него и не сделал. ну, с Анной уже всё, мне кажется она ясно дала понять, что она ему не по зубам. так он решил М. позвать. (это Мишель, не Моника, если что). ну и окей, будет проще от него отделаться, если он будет в компании девушки, неважно кого. пусть приходит. мне не жалко.
******
трясёт всего руки и ноги как желе Башка просто гул крематорий мыслей возле крематория всегда гудит. ты помнишь франсис ты помнишь. машины смерти кости крошат как сейчас в черепной коробке.
я поддал ему этому ублюдку за всё клянусь за всё что накопилось.
бил только так а он терпел пока фернандес снимала. ну не клоун а
смотрите скоро во всех соцсетях монстр-недоросток еле дотягиваясь до чужой рожи избил своего несчастного бывшего Дружка. друга не дружка и не бывшего а фальшивого блять
он с одного разворота мог нагнуть меня жрать землю но нет почему? я выместил всё что к нему имел но он терпел. почему? чтобы только мне за это попало ага мученик вонючий
…
вчера я как никогда облажался.
…
вспомнил — порвал чётки отца. типа здрасте, я хочу запатентовать синдром юнеса: это когда делаешь говно, смердишь говном и сам ты говно.
******
итак. во-первых, я выработал привычку разоряться глубокомыслием тут. Франсис будь добр потерпи.
во-вторых, это будут дерьмовейшие каникулы в моей жизни. отцу я ничего не сказал. залился виски как скотина, пока он строил Ложечке глазки.
ок, всё было не так. но блять. эта Ложечка…
…
этот ублюдок, О., просто вынес мне мозг. я уже собирался уходить. чёрт потянул за язык сказать ему, что Д. сам назначил мне встречу и всё такое. и О. давай выдавать свои вонючие теории: а чего это он тебя ночью вызывает, а может он того, гомик-педофил — а потом такой: а сходи-ка юнес узнай, давай-давай, вали (даже про видео и фернандес забыл так ему свербело чтобы я пошёл).
я не пошёл. Опять, как в прошлый раз, выхлебал столько сколько в меня наверно под завязку влазит. просто чтобы не слышать, не понимать этого урода. хорошо что М. в один момент куда-то исчезла. или нет? я даже не в курсе слышала ли она что.
и выходит это я набрехал отцу. сам позвал и сам не пришёл.
…
я кстати потом ушёл на стадион, после сидел на скамейке — проветривался. мне было так страшно, так тошно, так сука холодно в животе, липко по коже под идиотским костюмом, как будто я чего протухшего съел. Блевать тянуло, от виски, от нервов может.
и что ты думаешь? Он меня нашёл. явился во тьме ночной. я как ни пыжился, не мог ничего толком сказать. показал ему подвал. не знаю зачем. бывает смотришь на беззащитного котёнка, пушистого, доверчивого… и что-то блять в тебе хочет его задушить. наступить на голову. чтобы потом себя ненавидеть, чтобы не сомневаться уже в том кто ты такой и любить этого котёнка ещё больше — потому что собственно уже поздно его любить, ему уже не поможешь. любишь тем сильнее, чем сильнее ненавидишь себя за то, что убил его. вот почему я его туда повёл. Наверно. не знаю.
потом мы были у меня в комнате прям как в… ну в этих, фильмах, знаешь. вдвоём. как в фильмах я раздевался, как в фильмах нёс всякую херню. но само блять собой! конечно же! не соизволил ни в чём признаться. ну, если мне память не отшибло.
а след. утром этот херов плевок бога мне написал. зашибись бы не помнить что он мне под руку подгавкивал тем вечером в подвале, но я увы не забыл. удивляюсь как это я не разбил бутылку о его башку.
и потом, знаешь… он мог говорить что угодно. уверен вот эту всю херню о Д. и остальные думали. да я сам может… разве что с другого ракурса, так сказать, с ракурса НАДЕЖД думал об этом. типа я ему признаюсь, а он такой как во сне тогда прижимает меня к какой-нибудь стенке… ну прикольно. но походу нет. как минимум он увидел меня в таком дерьмовом состоянии, что явно всё желание отпало. если было.
но суть в другом. этот ублюдок снова давай пороть чушь — заело его на этой теме. я честно пытался позавтракать, хоть и джем в горло не лез, а он опять пиздит и пиздит, ну сколько можно? я попросил его заткнуться.
ты его защищаешь? говорит. ты с ним заодно? может он тебя уже того, говорит, обратил в свою секту? и ему смешно. он думает он шутит. говорю, ещё одно слово и я не отвечаю за себя. когда мы вышли из кафетерия, он всё-таки опять раскрыл свой сраный рот. и я позвал его с этим разобраться.
думаешь, выдал себя?
я вспомнил как ты, когда вы были с мамой и папашей в Туре, пошёл с мамой посреди ночи искать её телефон. сколько тебе было? двенадцать? она тогда не просыхала вообще. и ты стоял у того бара, у бомжатника где она пила, с битой в рукаве куртки — на всякий случай, потому что она думала, что её телефон украли. я тоже бы подумал что она просто потеряла его. я б может даже не стал в полицию звонить, а ты звонил — чтоб она не волновалась. и сидел потом в отделении с этой блять битой в рукаве. если б они знали, не посмотрели б что ты ещё малой. я к тому, что некоторые вещи ты вроде как обязан делать даже если они, ну, по всем меркам херня которой лучше бы избегать.
хотя кому я это объясняю. ты пошёл на поводу у того кто (образно говоря) выбил из тебя память обо мне. ты начал называть его братом, помнишь? где-то за полгода до того как… как ты сказал в тот день? мы пойдём побродим? да, так и сказал, клянусь я запомнил. он, мистéр, эта херова пьявка, червь блять ленточный — вернулся. а ты? так и бродишь. так что знаешь что? мне должно быть плевать что ты там обо мне думаешь. ты не думаешь. тебя нет.
******
каникулы никогда особо не впечатляли, а теперь совсем не. думаю, думаю, думаю, и ни черта.
если б там были только я и Д. всё было бы по-другому. если бы все двуличные твари вокруг не вылупили свои придурковатые зенки, если бы они все просто исчезли, провалились в ад, я бы объяснил. закончил бы с этим ублюдком — и объяснил.
когда нас двое, всё вообще не так. а если училка влазит, во мне сразу что-то напрягается, в голове и в груди, чувствую себя чужим, недостойным внимания такого человека. я не ровня ему, я утырок из третьего, что с меня взять. в целом если объективно, то я ничем не лучше О.
а если между нами возникает какой-нибудь Нодэ или пусть даже фернандес, меня затягивает обратно в вязкое дерьмо, ПРИБОЕМ МОРСКИМ оно подкатывает ко мне сзади и напоминает, что я из другого мира, что нехер мне испачканными клешнями трогать подол его распрекрасных одежд. таких людей надо запретить. рядом с такими ты мусор.
но когда мы вдвоём… этого больше нет, никаких барьеров, он не препод и не священник, как и я не безмозглый чокнутый сопляк. ну, мне так кажется.
не уверен что это то, но мы эээм… любим друг друга. Он и я. Невозможно иначе меня терпеть.
******
пиздец. На этом можно закончить.
…
нет, что-то пошло не так. я его наверно разочаровал. Господи Иисусе, я так фантазмировал трогая его руку. трогая ею себя. ещё б немного и перегнул. облизал бы пальцы.
может я больной, но на секунду поверил что <s>Дани</s><span class="footnote" id="fn_36735079_2"></span>ОТЕЦ Дюфо (только так надо его звать) тоже этого хочет. и это видео с бала, он снял меня, неясно для чего, но я… я видно не так его понял. и окей, он не сопротивлялся, когда я с его рукой, ну… или это его христианская мораль про вторую щёку? нет. я как всегда обосрался. всё испоганил. КАК ВСЕГДА. тупое животное.
впервые мне хочется разрыдаться, разораться так чтоб разорвало на куски. в последний раз я переживал такое когда к нам с мамой вышел врач и сказал что всё, тебя больше нет.
…
историчка там наверно в собственном яде плавает, я ж опять прогулял. пускай доносит.
Отец ничего мне не сделает, не сегодня. сегодня он не захочет меня видеть. и завтра может тоже.
и может никогда. так мне суке и надо.
******
это конец, но. дрочу и плачу, плачу и дрочу. кто-нибудь, убейте».
_______________________________
Если бы мог, отобрал бы у него ручку, разломал бы пополам. Распотрошил бы весь блокнот, если бы видел, как он пишет это. Будь у меня вино, выплеснул бы поверх на лживые, уродливые буквы.
Я тогда, помню, захлопнул блокнот.
Вороньё словно стёрли ластиком с крючковатых ветвей — исчезли, как и моё первоначальное смущение. А ядовитое жжение в области солнечного сплетения — нет. Оно разрасталось, захватывало конечности, поднималось к горлу, к вискам, давило пульсом на глаза. Это закипал гнев.
По несколько раскачивающемуся под ногами пространству я двинулся в кафетерий.
— Бутылку. Нет, две.
«Попадись он мне сейчас, — клялся я себе, — устрою экзорцизм». Но то было время урока, мне не попался на пути совершенно никто.
Новый образ Элиана так поразил меня, что всё во мне противилось этому верить.
Другое дело, что неподатливость принятия была мне знакома. Нечто сродни ей я испытывал, пока читал досье, написанное Круаром, хотя бы первую его часть. Жестокий мальчишка, чей образ тогда передо мной предстал, ничем не уступал этому Элиану, восставшему из блокнота. С той разницей, что этот Элиан более всего жесток к себе.
Я сел за стол и снова раскрыл блокнот там, где остановился. Это стоило бы читать в зале суда или перед тем, как поднятся на эшафот — и уж никак не нежась на мягкой козетке у окошка. Свои холёные руки я занял розарием, чтобы нечаянно не вырвать одну из жутко проникновенных своим содержанием страниц (в качестве сувенира, конечно).
Одна прореха света в полотне брани, сказал я себе, один невесомый намёк, что мы оба выдумали лишнего и ничего этого нет, — я с этим покончу. Закрою и забуду, что когда-либо заглядывал внутрь рукописного сосуда, смешавшего в себе и порок и любовь.
Но то, что, как я тогда считал, достойно быть погребённым вдали от человеческих глаз, в эту минуту я продолжаю выуживать на Господний свет.
_______________________
******
«Отец вчера в обед ушёл, сегодня его тоже нет. факультатив перенесли.
или отменили. я так и не понял. сказали заболел — трёп. с ним всё было норм до обеда.
это из-за меня, я ж говорил. это всё я. написать/не написать? вот в чём сраный вопрос. это я его выбесил, не обрадуется если стану опять донимать.
******
боюсь смотреть в глаза.
******
он был у библиотеки. фантазмы разыгрались: типа он хотел подстроить случайную встречу! куда там. ни разу ещё меня не вызвал. мне чё, покалечить кого-то чтобы он заметил? себя?
******
теоретически я бы мог что-нибудь отколоть. но какой в этом смысл, если он ненавидит меня. или ему противно. он же в понедельник меня раскусил. я сам чуть не прокололся и прокололся бы, если бы он хоть на минуту дольше прикидывался спокойным.
читал на днях об эротомании. судя по всему обо мне.
******
я б себя на его месте прикончил.
а он трётся и трётся неподалёку, зыркает своими ясными глазами. думает меня не лупит током каждый раз, когда он молча меня проклинает? ну проклинает же.
ещё немного и я сорвусь, вкачусь в кабинет — пусть уже что-нибудь сделает со мной.
накажет, унизит… откажется быть мне куратором. Господи боже, ну хоть что-нибудь блять наконец. пожалуйста, не надо этих гляделок.
******
выходные — что-то с чем-то. я пошёл к этому Милье (Миллеру), который рядом с колодцем живёт. у него как раз была сходка. О. тоже был там, но я так, только мельком его видел. пошёл от нечего делать, ничего не ожидал, ни на что не рассчитывал.
а потом увидел Ж.
очень интересная личность, единственная в том доме, кому секс нужен был меньше, чем трава. и по неписаному закону рядом с такой секс приспичил мне ого-го как. так это работает. тем более она сказала у неё уже был. хотел спросить с кем (не с кем-то из присутствующих, не с ублюдком Маэ?) — не вышло. не вышло почти ничего. она уничтожала мою шею, я — её. пила и не пьянела, курила и хоть бы хны. и если я что-то в этом понимаю, я понравился ей. может у неё месячные были. она липла и млела, сквозь джинсы трогала, а к себе между ног ни-ни. Спрашивала, девственник ли я — сказал нет. серьёзно, как можно считаться девственником после всего, что я воображаю, когда… окей. она в инсте сама на меня подписалась, так что надежда есть.
а сегодня утром у меня так ныла башка, раздирало горло. проснулся весь в соплях и мама вымолила у папаши не выгонять меня в школу.
и.
отец написал.
спросил всё ли со мной в порядке. какой стыд. только я раскатал губу что Ж. — моё спасение и я с размаху забью на всю эту гейскую херню, как Д. снова ковыряет мне в сердце.
я ж говорил, ему не плевать. окей, может я эротоман и всё такое и мне бы лечить башку, но я не выдумал всё это: как он себя вёл, как волновался за меня, как снял меня на видео, как (охренеть) ласково касался моей груди. не как Ж.
если он такой весь из себя непорочный, то просто не понял ещё что к чему.
я же тоже не педик, я просто… ну вот так. влюбился? он тоже мог просто влюбиться.
что тут нахрен такого
******
ты прикинь, представь только: он тронул меня! лез на рожон! как он меня испытывал. я не могу, меня трясёт, я б так в конвульсиях и свалился под парту.
что я себе ни воображал только б у меня не встал. в основном ублюдка О.
но (секунду, на долю секунды представь) — он не знает как выглядят засосы. серьёзно? чуть с языка не сорвалось, хотите покажу? а хотите, пробуйте сами. может в рай без этого таланта нельзя. а ещё нельзя быть таким невинным, такое охота разрушать.
******
иногда я глохну к тому что он говорит. это уже дважды как я, так сказать, мысленно сделал шаг в сторону чтобы посмотреть на него под другим углом. ты на мистéра хоть раз так смотрел?
я хотел найти недостатки, какую-то мерзость которой полно в людях. но даже блестящая к концу дня кожа на его лице кажется сексуально липкой. да, мне особо нечего ему предложить, разве что вылизать этот кожный жир, по-кошачьи вымыть его всего. это значит что в болванку юнеса можно впихнуть что угодно, и это я, я могу что угодно, что угодно для него. понимаешь? если бы он мне сказал. иногда, видишь, я не такой уж эгоист.
мне просто не терпится увидеть его в изменённом состоянии сознания, то есть когда у него стоит. О. столько раз рассказывал как, проходя мимо незнакомых людей на улице, он представляет их лица во время секса. это меня не интересует.
но как я могу считать что знаю его, если не видел его в похоти? я бы девушкой прикинулся если бы знал, что его это заведёт, я бы настолько был чем он только хочет, что уже бы и не был, уже б не существовал. я бы растворился в роли сухих губ, если ему нравится до крови кусать их, я бы раздулся до стёганого одеяла, если он как и я любит во сне пропускать его между ног — короче я был бы всем, что приносит ему удовольствие, и приносил бы его до посинения, до смерти от истощения его и моей. (тебе походу там смешно что я так легко говорю о смерти?)
а я как я, как утырок юнес, ни на что из этого не способен.
…
вы читали в школе Джейн Эйр? мы её в прошлом году прошли. так вот мне кажется, людей нельзя подпускать к таким книгам, пока они сами не пережили что-то вроде любви. перечитывать не тянет, но ни одна женщина не заставила меня думать об этом вот так (ок не считая Бронте).
спорим, я вообще уже не тот кем ты меня знал, а? сначала, когда ты умер, я думал только о тебе. потом только о себе (Круар научил, спасибо). а сейчас я наконец-то… не знаю, проснулся? не верил, что когда-то смогу так. наверное и не смог бы, если б не отец.
******
надо ж было так налажать. ОПЯТЬ. я сказал себе: 1) подарю этот херов браслет анонимно 2) признаюсь, только если Д. ТОЧНО всё поймёт. и он понял: это я. так понял, аж не перепрёшь. одного не понял: это ему не на ДР.
а ещё не понял, что это как кольцо надеть на палец, только браслет на ручку двери. я бы сделал это сам, да хоть в церкви, хоть под отцом Г. — окей!
сколько кретинских сопливых бирок я исписал: это будто я всегда держу вас за руку или никогда не забывайте обо мне. ни одну не присобачил. присобачил бы, он бы понял. а так куда там такое понимать.
какой он возвышенный романтик, прямо чересчур. я не допрыгну. и этим он всё мне поломал.
теперь мне до конца дней брехать, что это был не я, а он до конца дней пусть считает меня размазнёй. да как так. да почему.
******
отец думает я не такой плохой, каким хочу себя выставить. то есть, если быть точным, он сказал: вас обвиняют в бунтарстве. ага. скорее констатируют. ему я об этом конечно не говорил. может стоило. потому что как там? капля горечи портит мёд? если я когда-нибудь претендовал быть с л а д к и м.
и вот. жёлчь (ну, горечь) сочится из всех пор, поганит мне мозг, делает меня иногда полным зверьём.
я уж или мёд (нет) или жёлчь.а то откуда все эти тупые фантазмы.
сколько выдуманных диалогов я с ним веду, а на деле подбираю самые безобидные слова.
сколько альтернативных жизней проживаю каждую секунду рядом с ним и потом, каждую ночь без него. Каждую. Херову. Ночь. говорю себе что не боюсь н и ч е г о. говорю, завтра сдохну, но признаюсь потому что (та-даам) сдыхать не придётся. ничего мать его не стоит сказать это вслух. не могу молчать, задрало молчать, невыносимо уже.
******
сказал про браслет. мы стояли, между нами ворота и у меня подгибались колени. с тех пор как их покорёжили (заезжие эти, помнишь? я тебя тогда впервые таким злым видел. ты сидел у моей кровати будто я при смерти. Кто бы мог подумать, братец, да?), гнутся с сами по себе, не держат меня.
и в этом не было ничего такого, просто признаться, да? Д. понимает. но кому в целом мире было бы в кайф, если б в него втрескался лживый урод? не знаю стало ли ему хоть на секунду стыдно/противно, но он (скажем так) взял меня за руку.
не отпускал. тогда земля потянула вниз. сердце сжалось где-то ниже и правее и вообще то были лёгкие. заложило уши. я боялся нас увидят. или хотел. мутно и влажно хотел, чтобы нас застукали вот так.
…
я должен был закончить, но нет, понимаешь, нет.
я стоял там под этим небом таким приторным, с облаками из сладкой ваты, аж мозг слипся, всё засахарилось. нихера не будет хорошо, нихера не будет хорошо!
он уходил всё дальше, а я стоял. он уходил и уходил, а я стоял и стоял как в клетке, как за забором в зверинце, и это то что происходит всегда: он уходит, я стою.
я б заорал как люблю его, как хочу под воротами сдохнуть в его честь. и я орал, но молча.
в горле першило. к вечеру охрип. такое бывает, вау.
он кстати оглянулся. точно услышал меня, он всё понял, ещё раз, опять и снова, он не мог не знать. и даже не махнул мне. вроде и не улыбнулся. потому что нельзя улыбаться, когда кто-то умирает на твоих глазах.
мне было плохо. мне было блядски отвратно там стоять и осознавать, что я жив и мне нужно переться в комнату и делать домашку и корчить вежливые рожи и вести себя типа мне приятно дышать.
******
завтра.
один день.
меньше 24 часов.
я сделаю это. другого шанса может не быть.
мы когда только выходим из здания — всё уже меняется. мы не играем в учителя и ученика. а за пределами школы я вообще всё переверну, я больше не буду жалким утырком. мне 15, теперь мне можно всё.
******
почемупочемупочему! П О Ч Е М У он не мог быть обычным преподом, завучем, продавцом в булочной, чьим-нибудь братом, сыном Круара или Лафонтен, туристом, да хоть дружком папаши, ещё одним сектантом, а?
на кой хер он стал священником? и как вдолбить в этот светлый разум что, ну, это не про ту любовь? что мне крышу срывает?
…
я выдохся. ни разу не чувствовал этого, но вот. по-другому не сказать.
он ни слова не понял, не поверил, смеётся надо мной. я люблю вас, а он мне такой: ага я вас тоже. чеегоо? проститеизвините, Даниэль, вы там ок?
ему каждый день говорят такое? надо было отпустить. я б не сдох, но калекой стал бы. ну и ничего. почти так же мучительно и тошно как я в а с т о ж е.
Господь видит как много я для него значу. ну да. как легко он об этом говорит, как мало он об этом знает. Юнес — дерьмовая фамилия для философа. надо быть как минимум Кантом или там Гегелем (не помню кого ещё проходят. может Фуко?).
…
это не стоило ни одной бессонной ночи. признался. дальше? нихера. я ожидал чего пресвятая мать богородица угодно, только не вот этого: я вас тоже. что тоже? ну что, распрекрасный Даниэль, ТОЖЕ? тоже в трусы лезете думая обо мне? знали б вы как испорчен этот ваш юнес. все ж давно поняли, а вы… я устал, я сдаюсь.
******
Пережить бы это лето.
******
Жаклин приезжала. ходили к водонапорной башне. знаешь, не надо было курить её дрянь, ни черта не помню кроме её заросшего лобка. это конечно сексуально, типа она взрослее меня. кончу как ты, точно. с богатенькой мадам (не Вероникой, не волнуйся) буду летом по горам таскаться и у каждого бревна трахаться.
мне тогда еле 12 стукнуло, ещё до того как мне повыбивали коленные чашечки. ты говорил, как появится у меня подружка, так сразу нас с собой и с Вероникой возьмёшь. ну и чё? ну и где ты? я готов.
******
это пройдёт. но слова это такая ерунда. что бы я ни делал, он до сих пор не понял.
какие блять слова этому помогут? это т у т я охреневший, тут напишу что припрусь, лягу на стол и такой: ну давайте уже того-этого, вы ж любите меня.
а на деле как припрусь, так и лягу, да. запросто лягу. и если меня не хватит припадок, попрошу убить меня. на этом всё. Фантазмы — это для ночи, для каждой душной ночи. вижу как тянусь пальцами к его лицу. пустота. чувствую губами его щеку, а он улыбается и гладит меня по голове. он не умеет целовать что-нибудь что… не крест. как можно ни разу не проколоться, что ты просто человек? Даниэль, как. в священники ж берут только людей.
…
извини. это всё должно было быть о тебе, то есть для тебя. но по некоторым причинам… а вообще какая разница. ты сам-то из-за кого бросил меня?
******
если бы мне предложили стереть память, вырвать из всех частей моего тела и мозга воспоминания о нём, я б сказал нет.
******
почти месяц. Как будто так всё и было. тут ничего не напоминает о нём. приснилось?
это лето закончится. точно. потом так будет снова — и уже без конца. бесконечное, мать его, лето и никакого Д.
с этим же можно что-то сделать? что-то. что-нибудь.
поскорее б к бабуле.
******
он прислал фотку. тот ещё фотограф, но у меня прям руки затряслись. сам, первый, вспомнил.
и каждый раз это так близко, так смахивает на то, что он что-то замышляет, что-то имеет в виду. все фильмы о любви<span class="footnote" id="fn_36735079_3"></span>. я ему намекнул… но он не понял. Повезло, потому что я один хер как всегда ошибся. не в его это стиле иметь в виду.
******
показал фотки парижа бабуле, она спросила кто прислал. пока я молчал, она решила что это моя ДАМА. сказал это мой препод-священник-друг. пока молчала бабуля делая эти её огромные глаза, я ещё сказал что увы меня не совращают и пускай не фантазмирует сериальный сюжет. а она сказала: у тебя 41й размер, тебя уже никто не совратит.
может она права? если бы я сам родился ДАМОЙ (хоть бы и Ложечкой), отец бы любил меня по-другому.
но и я тоже… тоже бы не понял ничего.
******
Бабуля опять дала денег. теперь я человек.
******
Ж. приехала. и теперь я помню всё (опять у водонапорной башни). Ж. реально хороша. но я не опишу её так чтоб на бумаге это было лучше, чем просто мерзко и пошло. хороша как хорошо всё естественное: выспаться, набить желудок, освободить желудок, размять спину, если затекла.
у неё классные волосы, крепкие, до лопаток. они прикольно спадали ей на лицо. но мне не с руки было заправлять их ей за уши или… накручивать на палец, нюхать их. не с руки.
в ней нет мелочей. и они, эти мелочи, если быть честным, мне не сдались, они ломают жизнь.
а потом она спросила, когда мы пойдём ко мне. а я такой: мы уже у меня. не потащу же я её к себе в комнату. стыд позор.
******
завтра в школу, а послезавтра увижу его. договорились на скамейке за садом. думал предложить беседку, но там мы будем слишком одни. мне как-то страшно, я не готов. не знаю.
хочу по-другому подойти к нему, знаешь, как друг. в безлюдном месте так точно не выйдет.
******
вещи по полкам. форму погладил. кроссовки протёр. от какой ещё дружбы так морозит что аж зубы стучат?
******
1) я чуть не умер.
2) Ложечка походу ненавидит меня.
…
он не друг мне. Он мне не друг.
утром я пошёл к скамейке, всё как планировал, в чистой рубашке, в белых носках.
думал как выйти из-за угла: насвистывать или нет, в глаза смотреть или мимо, сказать доброе утро, здрасте или привет. я забыл как это делается с друзьями.
у меня больше нет друзей.
глянул из-за угла: сидит, не смотрит. руки на коленях сложил. и меня накрыло.
от одного чёрного цвета, от вида ткани, от его профиля, от наклона головы. колени (тут сука как тут!) гудят и гнутся, и я такой иду обратно, типа смотрю в телефон, а оно прямо в мозгах: он мой он мой он мой, мне принадлежит, мой, я его знаю, вижу, он такой же как раньше, только мой, куратор, священник, бог.
такой же странный, ничего не изменилось. я выглянул снова: уставился на дерево, смотрит, смотрит, потом оттуда птица вылетает — он смотрит на неё в небе, она улетает, он улыбается, как будто его это реально веселит, реально он этому счастлив, ему в кайф смотреть на грёбаных птиц! ОН МОЙ, он блять мой.
и я иду и не могу выйти, не могу завернуть, время уходит как птица, летит ко всем чертям в ад, и нахер это я, утырок, рубашку гладил, если не выйду, если так за кустом и проторчу. а тут звенит первый звонок и я вдруг бегу вокруг, через сад, и дерусь сквозь кусты и ветки, и понимаю что он такой же как всегда, а названий этому нет! я хотел подойти к нему как к мужчине, то есть как к другу. как к девушке не могу подойти, он и Ж. это не просто разные люди, это разное всё, и это не нормально когда я подхожу к нему. это не плохо, но это и не нормально, моя походка ненормальна, всё вокруг н е н о р м а л ь н о когда я подхожу к нему, в любое время.
я боялся, он за лето меня разлюбит, осознает кто я такой. но тогда я уже не думал, я хотел сказать ему что он мой. пусть не любит, но я его забираю, как есть так и беру, хотел его погладить по рукам и груди, по спине, по плечам, по невидимым бёдрам и вот это всё. сожрать. всего раз видел его ноги, и пробираясь через ветки только о них и думал, фантазмировал, за секунды дела, сейчас или никогда, я хотел поцеловать его, снять воротник, потянуть за волосы, укусить, я знал что сделаю это я знал пока трещали ветки.
и я позвал его, позвал обратно в сад, а он (зашибись, правда???) полез за мной, поднял сутану, я увидел его брюки, его колени, вспомнил! а он между двумя кустами ЛЕЗЕТ за мной, спотыкается, говорит дитя моё, что это вы тут, что случилось, как ваши дела, вы так загорели!
АААААААААА боже! ты священник! ты чё творишь! почему ты мне крестом меж глаз не зарядишь, я ж отброс, я же изнасилую тебя сейчас! хватит мать твою УЛЫБАТЬСЯ! ты со мной в кустах!
…
у меня была музыка. дальше плохо помню, хотя не курил. я обнял его, повис на шее. но не сожрал. колотило всего, и он понял, не дурак же. ничего не могу когда он рядом, я импотент.
нет. каким бы с п р и в е т о м он ни был, всё равно он никогда не захочет меня. взять в рот фильтр после него — всё что мне светит.
и это только первый день. мне уже тошно.
******
О. прислал сообщение. я думал я ослеп, какие охренеть люди. а он, козлина, написал что трахался с Ж. на прошлых выходных. ну что ж. я эту херь в себе отключил, чувства там, ревность, злость. до стыда начхать. хотелось бы чтоб не было, но.
******
он говорит с влюблённостью ничего не надо делать. в смысле знаешь, ничего не предпринимать. это намёк, да? намёк чтобы я заткнулся и не вздумал его этим, так сказать, тревожить?
сам священником стал и хочет чтобы все ими были? я на это не подписывался.
******
не молитесь за меня, отец. что толку.
ему вот стукнет в голову, смотрит на меня так печально. жалеет меня? в нём какая-то бесконечная, прям пугающая доброта. разве так вообще бывает? наверно этот человек простит мне даже желание убить его. а вот как быть с желанием ему отсосать, пока неясно.
чёрт-те что.
******
я короче каждый раз как иду к отцу, ставлю на заставку ту его фотку, из интернета. И н и ч е г о. хочу чтобы он нечаянно заметил и спросил, а я такой типа — мне приятно на вас смотреть.
или даже: мне приятно, когда ВЫ смотрите на меня. тогда не отверчусь.
я просто устал, такое тупейшее чувство, что если выскажусь ему, я всё это ему отдам. так сказать из рук в руки. и меня резко перестанет всё это волновать.
******
фернандес пялится опять. у неё чуйка на мой блокнот. вообще конечно интересно: как мы опять попали в один класс? могла бы и в лицей не идти. хотя бы не в этот. может, пора ей всё рассказать? сделаю О. одолжение, в последний раз. он небось для того и написал мне о Ж. или это он так извиняется? или всё-таки думал, что заденет меня?
а фернандес, видит бог (как говорит Д.), я ей добра желаю.
ткнул ей фак под партой. интересно она минет делает? если нет, ноль шансов против Ж. не за духовный же богатый мир этот уёбок стал с ней встречаться.
…
а папаша знаешь, что о тебе в субботу сказал? это отребье снова гадит в чужие пелёнки. ну, типа ты переродился, понял? мама о тебе вспоминала и вот…
________________________
На этом последняя запись оборвалась.
Я смотрел в блокнот дальше, в пустоту, перечёркнутую кривой, вульгарной линией. Стало быть, когда Фернандес вступила в дело, Элиан как раз писал.
Я сидел, подперев голову рукой.
Хотелось найти Элиана, где бы он ни был, бросить перед ним блокнот и спросить, что всё это значит. Не потому, что чего-то не понял — понял я слишком многое, — а потому, что, восстановив раздробленную картину, хотел по-новому на него взглянуть. А ещё напомнить, что мёда без горечи правда не бывает.
Я снова оговорюсь.
Элиан грешил против Господа тем, что грешил против себя. Страстью ко мне он истощал любовь к себе, одно с другим в его душе не уживалось. Я не мог судить о греховности его чувства, не мог судить вообще. Но то, как он хаял себя, как он себя ненавидел, как унижался ради того, чтобы возвысить меня, я с чистой совестью готов был осудить.