Глава 16. Не спасай (1/2)
— Собери мне все.
Кайо вздрогнула, поймав на себе тяжелый взгляд. Кайгаку стоял позади нее и чего-то ждал. Ждал, когда же она, спотыкаясь и боязливо опустив глаза в пол, побежит набирать ему съестные припасы в дорогу.
Кайо зажмурилась до рези в глазах, но не сдвинулась с места. Только обернулась.
Кайгаку смотрел на нее зло, раздраженно, будто уже терял остатки терпения. Кайо понимала, почему он был особенно не в духе: вернувшийся из города Куваджима-сан решил загрузить его товарищей по заданию какой-то там тренировкой специально для Зеницу.
Кайгаку это очень не понравилось, но учителю он ничего возражать не стал. Кайгаку вообще был подозрительно молчаливым. По крайней мере, Кайо, когда вчера все-таки добралась в потемках с Зеницу до дома, за ночь так и не заслышала ни криков, ни ругани.
Все было тихо. Казалось тихо. Все-таки друзья Кайгаку хотя бы временно, но сдерживали его от глупостей.
Вот только сейчас в доме не было ни этих товарищей, ни Куваджимы-сана — сейчас Кайгаку наконец-то мог побыть самим собой; мог спустить все раздражение хотя бы на нее. Вот только на этот раз Кайо не собиралась ему уступать.
Сегодня у нее была целая бессонная ночь, чтобы обо всем подумать. Подумать о том, что ей давно пора было открыть глаза и взять себя в руки. Перестать наконец унижаться. Хотя бы перед Кайгаку.
Ни ему, ни ей это было не нужно — теперь она знала наверняка. Куваджима-сан тоже ошибался: Кайгаку не хотел, чтобы его любили, ждали, напоминали о себе всякими письмами. Кайо не знала, чего Кайгаку хотел на самом деле.
И больше не хотела знать. Все равно она до него не дотянется, не поймет — только сильнее его разозлит. Будет лучше, если они просто отстанут друг от друга, а Кайо наконец начнет думать о тех, кому на нее было не плевать.
Кайгаку в этом ее коротком скромном списке никогда не появится — не захочет. И так даже лучше — ей теперь не нужно будет изводить себя понапрасну и что-то там выдумывать.
Кайгаку — одиночка, Кайгаку был никто не нужен. Кайо потребовалось слишком много времени, чтобы понять эту простую истину. Понять и не подавиться ею же.
— Все, что тебе нужно, ты можешь взять сам. В этом тебе моя помощь не нужна, — дрогнувшим голосом спустя затянувшееся молчание наконец выдавила из себя она, смотря прямо на Кайгаку. Тот даже невольно отступил.
— Чего? — в голосе Кайгаку читалось искреннее сердитое удивление. Черты лица его на мгновение обострились.
— Я слышала, вы уходите только к полудню, ты как раз успеешь все собрать. Все, что тебе нужно в дорогу. Извини, я пойду, не буду мешать. Мне нужно еще листья за домом дособирать.
Кайо хотела было пройти мимо Кайгаку, но он перегородил ей путь, встав прямо на пороге.
— Ты куда пошла, — прорычал он. У Кайо невольно по спине побежали мурашки: Кайгаку смотрел на нее не просто зло — по-звериному зло.
— Я же сказала… Во двор, — совсем тихо обронила она, пятясь назад. Кайо и не думала, что у нее почти сразу получится довести его до белого каления. Так быстро, так просто. Видимо, в последнее время с нервами у Кайгаку было совсем плохо. Даже хуже, чем у нее.
Кайгаку между тем не спешил обливать ее с ног до головы ругательствами. Кайгаку смотрел, думал. И все не мог поверить, что эта забитая девка даже в какой-то ерунде посмела вставить слово поперек.
Сегодня все решили с утра пораньше подействовать ему на нервы. Видимо, и правда, ему тут не особо были рады.
— Ты совсем тут со своим кретином отупела, что ли?
В какой-то момент злоба на лице Кайгаку сменилась недоумением.
Кайо сделала еще шаг назад, губы невольно задрожали. Она уже успела отвыкнуть от криков и грубостей — слишком долго Кайгаку не было дома.
— Ты всегда говорил, что тебе не нужна моя помощь, и я только мешаюсь у тебя под ногами. Я больше не буду. Я правда тебя совсем не понимала. Так что извини, я пойду, иначе я сейчас расплачусь. Ты же не хочешь брать с собой в дорогу мокрые слипшиеся рисовые шарики, да?
Кайо шумно сглотнула тугой ком, в глазах уже предательски щипало. Она не стала ждать очередного выпада Кайгаку — побежала, грубо задев того плечом. На удивление, ее не стали резко хватать за руку и останавливать — Кайгаку просто дал ей уйти, исчезнуть из виду.
Видимо, сегодня они решили друг друга взаимно поудивлять.
***
Кайо выбежала в сад, не накидывая теплое хаори. Сердце страшно стучало, но она будто этого совсем не слышала, не замечала. Она быстро завернула за старую пристройку, тут же навернувшись на куче еще не убранных листьев.
Слезы безостановочно побежали по щекам, а тело обдало морозным осенним холодом.
Кайо не знала, почему вообще она сейчас заплакала: ничего ведь ужасного не случилось. Она даже не до конца успела поругаться с Кайгаку и, кажется, он даже немного понял ее. Но все равно Кайо не могла остановиться: горло то и дело надрывалось в очередном всхлипе.
Ей давно нужно было поплакать. Тоже давно нужно было выпустить на чем-нибудь пар.
Кайо давно не чувствовала такого облегчения: ей было ни больно, ни страшно, ни обидно. Будто все чувства разом умерли — остались только слезы.
— Ты чего… Плачешь?
Кайо даже не сразу поняла, что ее снова застали врасплох. На этот раз она даже не успела испугаться — не стала. Плечи резко дернулись, как только она ощутила робкое касание. И знакомую дрожь на кончиках пальцев.
Зеницу, опустившийся рядом на одно колено, выглядел отрешенней и потерянней, чем она сама. Кайо смахнула новую дорожку слез, подняла глаза.
— А ты чего здесь… Прячешься? — тихо спросила она, и не думая подниматься с холодной земли. Зеницу, качнув головой, подсел совсем рядом, прижав колени к груди.
— Дедуля хотел, чтобы я сразу двоих этих уложил. Но я же не дурак — я ж знал, что не смогу, они меня только калекой сделают. Вот и побежал. А ты… Это тебя Кайгаку опять? Это ты из-за него тут… да?
Кайо шмыгнула носом. Она не знала, как ей было объяснить Зеницу, что плакала она сейчас совсем не из-за Кайгаку, а из-за… Из-за всего сразу, наверное.
Хотя, может, ей сейчас и не нужно было откровенничать: Зеницу бы все равно ничего не понял. Наверняка он думал, что она все еще была глубоко обижена на Кайгаку, что ей было совсем не все равно на то, что он там про нее вчера наговорил. И что еще наговорит.
Нет, Кайо и правда было все равно. Кайо будто за ночь повзрослела. Прозрела. Поумнела.
Только никто этого пока не понял, не заметил. Кайо и на это сейчас было все равно. Она больше не хотела ни с кем ссориться, не хотела что-либо объяснять. Кайо вдруг поняла, что нужно было наконец-то начать ко всему относиться проще.
Тебя просят уйти — уходи. Не хотят слышать — замолчи.
И всем наконец-то станет хорошо, спокойно. Легче.
— Я поговорю с ним. Он больше не будет тебя трогать, — Зеницу, так и не услышав от Кайо ничего вразумительного, подорвался с места и куда-то побежал — явно не в ближайшие кусты дальше прятаться от дедули и Мамору с Тору.
Зеницу побежал к Кайгаку — исполнять свое вчерашнее запальчивое обещание.
— Подожди, Зеницу! Не надо!..
Кайо, недолго думая, тоже быстро подскочила, стряхивая прилипшие желтые листья. Кажется, жить проще в этом доме пока горела желанием только она одна.
Когда Кайо только подбегала к дому, внутри, судя по звукам, уже шла какая-то тревожная возня. Обнадеживало только то, что криков Зеницу пока было совсем не слышно — значит, сама драка еще не началась.
Кайо на ватных ногах влетела в дом и тут же застыла на пороге кухни. На полу, на стенах и даже на потолке — все было в рисовых зернах и кусочках рыбы, которую она еще вчера тушила несколько часов.
Кайо посчитала про себя несколько бесконечно долго тянущихся секунд — она не сразу заставила себя перевести пустой забитый взгляд вниз, на пол — на двух сцепившихся, измаранных в крови, муке Зеницу и Кайгаку.
— Хватит… Р-рисовые шарики… В-вы испортите все рисовые шарики… Хватит… — бессвязно пролепетала она, судорожно хватаясь руками за лицо. Она совсем не знала, что ей делать и как остановить этот непрекращающийся кошмар.