Глава 15 (2/2)

Они отдались друг другу с самозабвенностью, совершив прыжок веры, как смертники. Где-то на подкорке эти двое знали, что уже ничего не будет как прежде. Они пересекли черту, которая изменила их навсегда, пусть сейчас они слишком заняты, чтобы это осознать.

Несколько часов они тонули в истоме и наслаждении, пока напрочь не истратили все силы. Ночь проглотила их изможденные тела. Уэнсдей кошечкой свернулась в тепле подмышки Торпа, слушая, как стучит его сердце. Луна освещала постель и его величество сон овладевал ими.

— Аддамс, — в полудреме прошептал Ксавье.

— Мм? — отозвалась она.

— Я… люблю тебя

***

— У меня не лезет из головы эта история, — сказала Бьянка, втирая в руки увлажняющий крем.

— Если честно, я знала о ней, — призналась Йоко

— То есть как? И не сказала мне?

— Ну прости, подруга. Это семейная тайна. Я бы тоже узнала обо всем только сейчас, если бы случайно не нашла старые документы у нас в подвале. Папа взял с меня обещание ничего не говорить. Минато, например, ничего не знает.

— Я спрашиваю себя, как бы я поступила? Голосовала бы против своей подруги?

— Ни ты, ни я, никогда этого не узнаем

— Ты права, надо выбросить эту чушь из головы и лечь спать

— Не пойдешь к ребятам?

— Нет, эта рыбка должна выспаться, чтобы ее чешуя сияла

— Деревьям же так важно, как ты выглядишь

В комнату ворвались Энид и Дивина.

— Вы идете? — радостно спросила Энид

— Бьянка! Ты всерьез затеяла лечь спать? — возмутилась Дивина

— О, да. Мне нужен дневной сон. И когда я высплюсь, буду свежа как утренняя роза, а вы — стонать от похмелья

— Не обращайте внимания, у нее приступ надменной сучки, — сказала Йоко, поправляя макияж

— Да, и надменная сучка очень хочет спать. Так что выметайтесь, — с улыбкой произнесла Бьянка

— Просто ты хочешь, чтобы мы тебя умоляли, — негодовала Энид: — Пожаааалуйста, ты же так красиво поешь!

— Ладно, — Бьянка закатила белесые глаза, — Одну песню. А потом я иду спать!

— Юхууу, Бьянка Барклай зажжет эту вечеринку, — сказала Энид, пританцовывая.

Ребята собрались у костра. Минато и Кент старались не сжечь стейки, которые заботливо упаковала Розали. Уэнсдей наблюдала, как Ксавье настраивает гитару. Аякс копался в рюкзаке и с сияющим видом расставлял бутылки вина.

Вокруг простирался лес, по дороге к лагерю Аддамс подмечала значительные детали, но так и не сумела распознать, был ли кто-то на тропе незадолго до них. Кто-то кроме семейства оленей, лисы и медведя. Но следов человека или Хайда она не заметила.

Пока ее друзья беспечно наслаждались природой, Уэнсдей улизнула, чтобы осмотреть окрестности. Тропа, по которой друзья шли 12 километров к озеру, вела вдоль обрыва, открывая захватывающий вид на изумрудные горы и цветущие поляны.

Лагерь располагался по другую сторону тропы и вел прямиком к берегу зеркальной глади воды. Аддамс спустилась к деревянному пирсу и внимательно осмотрела весельные лодочки, пришвартованные к нему — сухие. Берег чист, словно по нему никогда не ступала нога человека. Но так легко Уэнсдей не собиралась успокаиваться и углубилась в лес, но и периметр вокруг лагеря ничем не вызывал подозрения.

Она нашла точку с идеальным радиусом обзора на озеро и лагерь, затем достала из рюкзака перочинный нож и оставила внушительный зарубок на дереве, который смогла бы разглядеть издалека. Вернувшись в лагерь, она убедилась, что метку видно.

— Паранойя отпустила? — сказал Торп, подсев к Аддамс

— Пока да.

— Брось, Аддамс, у нас рации, компасы, солнечные батареи на крышах домиков. До следующего утра мы точно протянем.

Ксавье лукаво улыбнулся Уэнсдей и слегка толкнул ее плечом.

— Я пойду к себе, нужно разложить вещи

Аддамс была напряжена и не могла объяснить, почему умиротворяющие пейзажи летнего леса нервировали ее. Так или иначе, ей нужно было подготовить все, что она арендовала у егеря. Уэнсдей заселилась в домик с большой кроватью и крошечной кухней, она выдвинула стол на середу комнаты и начала опустошать скучающий в углу рюкзак.

Фляга, компас, струнная пила, фонарик, люминесцентная палочка, аптечка, швейный набор, нож, леска, крючки и поплавок, походная лопата, огниво, термоодеяло, веревка, десяток карабинов, пауэрбанк, карта, палатка, тепловизор, Глок 26<span class="footnote" id="fn_34404310_0"></span> и пачка патронов.

Егерь, кем бы он ни был, упаковал необходимое довольно небрежно, а потому Аддамс пришлось наводить порядок. Она разрядила пистолет, разобрала, и аккуратно почистила от пыли, убедившись, что все в порядке, зарядила магазин, поставила своего нового, хоть и временного, друга на предохранитель и пристегнула его к бедру с помощью универсального ремня.

Аддамс надела худи сверху, чтобы скрыть наличие оружия, меньше всего ей хотелось слушать антимилитаристские речи. Она наполнила флягу водой, надела на руку браслет с компасом, вложила нож в ботинок, а затем аккуратно и компактно уложила остальные вещи в рюкзак.

Уэнсдей знала, что с таким набором с ней сложно соперничать и этот факт приносил ей небольшое, но облегчение. Но в самом деле, не рыть же окопы, не сидеть в засаде весь оставшийся день и грядущую ночь из-за видения, которое могло быть о прошлом?

Раз уж она закончила с книгами в библиотеке, собрала нужный материал и вновь раскрыла парочку тайн Невермор, можно и отдохнуть. Пусть и нетрадиционно: устроиться вокруг костра, пить вино и слушать как поют сирены. Аддамс открыла окно, поставила стол на место, рюкзак у двери и вышла на улицу.

Ее ни о чем не беспокоящиеся друзья сидели рядом с костром и объедались тем, что заботливо собрала им с собой Розали. Она вглядывалась в их лица и пыталась разгадать секрет беззаботности, которая периодически поселялась на них.

Невермор изменил ее, прошлая ночь изменила ее. Уэнсдей отрицала это, что еще больше подтверждало внутренние трансформации.

Все не так, как раньше — сложнее, опаснее, сильнее, противоречивее.

Вчера она впервые почувствовала связь, забыла о своих принципах, поддавшись чувствам к Торпу. Рядом с ним привычка быть одинокой птицей дала трещину. Как ни крути, всякое существо инстинктивно тянется к себе подобным, даже мрачные вороны.

Найти свою стаю, а может создать ее — вот уж чего точно не планировала Уэнсдей. Но кто вообще планирует такое? Желание быть частью чего-то большего всегда берет верх, даже над такой как Аддамс.

Ксавье играл на гитаре у костра полностью оправдывая клише. Ребята затихли, усевшись поближе, чтобы насладиться музыкой. Первой ритм подхватила Дивина, за ней Кент. Если сирены что-то и делали первоклассно, то это всегда касалось песен.

Бьянка взяла на себя соло, начав с субтона, сомкнув головной и грудной резонаторы. Уэнсдей присоединилась к друзьям, слушая голоса сирен. Она не знала наверняка, то ли Торп в свете костра, то ли подводная магия или неожиданное чувство привязанности окунули ее в красоту момента, но как только Энид заботливо подала ей стакан вина с обезоруживающей улыбкой, Уэнсдей поддалась и наконец расслабилась.

Ксавье уловил перемену, будто сработала синхронизация, их глаза встретились, губы одновременно расплылись в улыбке. Они явно ощущали нечто очень похожее на счастье.