Двадцатое декабря. Среда (1/2)
Если бы в начале этого месяца суровому аврору Поттеру попалось в Адвент-календаре сердечко из розового шоколада, на котором золотыми буквами было выведено «LOVE» — он бы закатил глаза так глубоко, что, наверное, смог бы увидеть свой мозг. И посмотрите-ка на него теперь, двадцатого декабря: расплылся в счастливой, влюблённой улыбке, словно Лаванда Браун рядом со своим Бон-Боном на шестом курсе. Кошмар какой, хорошо, что ребята не видят! Гарри быстренько умял шоколадное сердечко (обалденное, кстати!) и, продолжая улыбаться во все тридцать два зуба (ну просто дурак дураком!), поскорее развернул записку с заданием.
«Ах, Любовь, что делает нежным самое жёсткое сердце!
Ах, Любовь, что недостатков не замечает!
Ах, Любовь, что и вовсе слепа! *
Как прекрасен Ваш возлюбленный — не правда ли? Удивительное дело — даже то, что раздражает в нём других людей, то, что раньше раздражало Вас самого, кажется теперь… МИЛЫМ? И пусть каждый, кто не согласен с этим, катится к Мордредовой бабушке — она как раз пряников-вуду напекла!
Ну, а Вы сейчас возьмите-ка перо и пергамент да напишите пять самых замечательных качеств Вашего ненаглядного. Знаем-знаем, он идеален от кончиков своих белоснежных волос до ухоженных розовеньких аристократичных пяточек, но уж постарайтесь выделить всего ПЯТЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ КАЧЕСТВ.
<s>Эх, а любовь-то и правда слепа, верно, братец Фордж?</s>
<s>Просто заавадь меня, если я когда-нибудь так же размякну, братец Дред!»</s>
Пф, таких лёгких заданий календарь Гарри ещё не подкидывал. Ну просто пара пустяков! Жизнерадостно напевая себе под нос прилипчивый мотивчик из магической оперы «Лев и Змея» (от Рона подцепил — теперь никак не отделаешься!), Гарри быстренько набросал на пергаменте:
«1. Красивый, как ангел. (Хотя, характер у него, конечно, далеко не ангельский!).
2. Охрененно умный.
3. Забавный — с ним не соскучишься!
4. Заботливый. Но при этом не такой занудный, как Гермиона (прости, Гермиона!)»…
Немного поколебавшись, добавил пятым пунктом: «умопомрачительно сексуальный». Нахлынувшие воспоминания о позавчерашней шалости в лаборатории (ну, когда Робардс отправил Гарри с Малфоем пить «Бодроперцовое»), заставили кровь с завидным энтузиазмом устремиться в нижнюю часть туловища. Воспользовавшись тем, что Хедвиг Вторая с раннего утра улетела разносить письма, Гарри уселся поудобнее, пошире расставил ноги, прикрыл глаза в целях лучшей работы воображения и, полный сладкого предвкушения, запустил руку в пижамные штаны…