Первое декабря. Пятница (1/2)
— Итак, орлы мои! — Гавейн Робардс — убелённый сединами глава Департамента Магического Правопорядка обвёл суровым отеческим взглядом два десятка тотчас же послушно притихших подчинённых. — Приближается Рождество. Как вам всем не хуже меня известно, именно это, казалось бы, благословенное время различные неблагонадёжные элементы Магической Британии выбирают не для того, чтобы обратиться к свету и добру, а напротив — для того, чтобы приступить к воплощению своих злодейских замыслов и, тем самым, вероломно преступить закон. Приступить… Преступить… Гхм… отличный каламбурчик получился!
Гарри заметил, как Малфой (ну, то есть, Драко Люциус Малфой — ведущий специалист по ядам из Отдела Зелий) едва заметно тяжко вздохнул и демонстративно закатил глаза. (Ох, в кои-то веки этот засранец закатил свои высокомерные гляделки не от того, что Гарри опять что-то там не то ляпнул на общем собрании! Что поделаешь — красноречие никогда нельзя было причислить к сильным сторонам аврора Поттера, смиритесь!).
— Старикан сегодня в ударе! — хихикнул сидящий рядом с Гарри Рон, пихнув того локтем в бок.
— Разумеется, — продолжил свою вдохновенную речь шеф, — наши ребята не в плюй-камни тут играли все эти годы, так что все по недоразумению оставшиеся на свободе сторонники Волдеморта… прекрати вздрагивать, сынок, никто уже давно не причисляет тебя к этим ублюдкам! Так вот… все эти негодяи готовятся встречать Рождество в Азкабане, и нам, скорее всего, не придётся столкнуться в этом году ни со снеговиками-инферналами, ни с имбирными человечками-вуду. Уф, как вспомню…
Гарри, Рон и все остальные восемнадцать волшебников синхронно передёрнулись при воспоминании о залитой сахарной глазурью приёмной Мунго, переполненной жертвами милых рождественских печенюшек! Благо, целителям удалось с горем пополам вернуть откушенные руки, ноги и носы на полагающиеся им места, а разноцветную жидкую глазурь, заполнившую вены несчастных пострадавших, снова превратить в кровь.
Гарри украдкой взглянул на Малфоя. Тот побледнел так сильно, словно у него прямо сейчас по венам текла синеватая сахарная жижа. Конечно, совершенно неудивительно, что у Малфоя (с его-то неоднозначным прошлым и мерзким характером!), имелась целая куча недоброжелателей, готовых с извращённым удовольствием откусывать ручки и ножки пряничному человечку с белыми волосами, щедро начинённому магией Вуду.
Гарри тогда не на шутку перепугался, увидев едва живого от боли Хорька среди стонущих, истекающих глазурью жертв. Банду пекарей-убийц накрыли в рекордные сроки — Гарри дневал и ночевал в Аврорате, даже поесть забывал, не говоря уже о том, чтобы тратить драгоценное время на Бреющие Чары! Расслабился лишь, когда Малфой — ещё более бледный и тощий, чем обычно, с ввалившимися глазищами, вошёл в лифт и, брезгливо скривив губы, процедил: «Решил отрастить бороду, как у Дамблдора, Поттер? Сомневаюсь, что этот манёвр улучшит твой и без того плачевный внешний вид».
— Однако, — Робардс слегка повысил голос и даже пристукнул ладонью по столешнице, отгоняя тошнотворные картины, — то, что Пожиратели заключены под стражу, вовсе не означает, что у нас с вами, бойцы, настали рождественские каникулы! Не сегодня-завтра Косую Аллею наводнят карманники. Изо всех щелей Лютного повылазят воришки и фальшивомонетчики, активизируются браконьеры и тёмные зельевары…
— Полагаю, сэр, браконьеры могут иметь своей целью несчастных клаббертов!
Гарри с Роном переглянулись. Только Луна была настолько бесстрашной, чтобы перебить шефа прямо посреди его вдохновенной речи. Вероятно, потому, что аврору-магозоологу Лавгуд и в голову не приходило, что она нарушает негласное правило ДМП, согласно которому подчинённым Гавейна Робардса следует раскрывать рот не раньше, чем им дадут слово. Ну и, разумеется, только Луне Лавгуд это могло сойти с рук.
— Светящиеся лобные волдыри этих удивительных созданий могут быть использованы преступниками при изготовлении ёлочных гирлянд, как магловские лампочки!*
Рон громко фыркнул, но тут же попытался засмаскировать свой смех под неудержимое чихание.
— Ох, бедняжка Рональд, — Луна уставилась на усердно чихающего коллегу своими чуть выпуклыми глазами, — кажется, мозгошмыги пытаются выбраться из твоей головы поближе к свету. Думаю, они решили свить гнездо из твоих носовых волос — поэтому-то ты и чувствуешь, будто нос изнутри что-то щекочет.
— Аврор Лавгуд! — рявкнул Робардс, пряча улыбку под кустистыми седыми усами. — Поручаю Вам заняться наблюдением за мастерскими волшебных ёлочных украшений. В случае, если Вам удастся заметить что-то подозрительное, как-то: использование частей тела волшебных животных в изготовлении всякой дребедени… Ну, одним словом, безопасность британских клаббертов в Ваших руках, аврор Лавгуд!
Общее собрание всех отделов Департамента Магического Правопорядка затянулось на добрых два часа, а учитывая, что Гарри с Роном уже безнадёжно опаздывали на традиционные пятничные посиделки в «Красных Колпаках»… От нечего делать, Гарри принялся исподтишка разглядывать Малфоя и размышлять, куда тот отправится, когда Робардс наконец отпустит их на свободу. Где этот напыщенный, всегда одетый с иголочки павлин вообще проводит вечера пятницы? Ну уж точно не в таком непритязательном кабачке, как «Красные Колпаки». Сидит, небось, с каким-нибудь своим Антуаном или Эмилем в жутко пафосном и заоблачно дорогом ресторане и ковыряет десятью разными вилочками какую-нибудь малосъедобную дрянь. Гарри нахмурился. Воображаемый Эмиль-Антуан отчего-то вызвал у него безотчётное, ничем не мотивированное раздражение, кислой волной поднявшееся к горлу.
— Я, конечно, прекрасно понимаю, аврор Патил, что в данный момент Вас больше всего волнует не безопасность Магической Британии в преддверии Рождества, а выбор праздничной мантии для Министерского Бала… — донёсся до Гарри обманчиво спокойный голос Робардса.
Гарри с неохотой оторвал взгляд от кончика малфоевского носа и, во избежание неприятностей, уставился на шефа широко раскрытыми, преданными глазами. В конце концов, ему уже не раз приходилось убеждаться на собственной шкуре, что покойный профессор Снейп с его «минус десять очков Гриффиндору» по сравнению с разгневанным Робардсом — просто добродушный старина Санта-Клаус.
*****