Глава 15 (1/2)

— Добро пожаловать в Золотой город.

Аня хлопнула ресницами, медленно осознавая смысл слов. Она… где? Любопытство вспыхнуло, завертелось в сердце, толкая к окну, к виду за стеклом в резной раме. Перед глазами неспешно сменялись светлые фасады трёх- и четырёхэтажных зданий с множеством арочных окон в резных, выделяющихся на фоне стен, рамах. Их первые этажи занимали то ли магазины, то ли кафе, то ли ещё что-то подобное — Аня не успевала разглядеть как следует — с яркими, вычурными, кричащими вывесками, которые так и притягивали взгляд. Впрочем, куда сильнее пожирали внимание тянущиеся отовсюду широкие разноцветные ленты, скреплённые между собой цветочными букетами, которые издали начинали напоминать россыпи драгоценных камней. Ленты связывали между собой здания, столбы с уличными фонарями, и исчезали где-то за пределами Аниного взора, вероятно, направляясь на противоположную сторону улицы.

— Это украшения в честь фестиваля, — пояснила Андромеда, также смотря в окно. — Цвета лент символизируют четыре рода-основателя: Когонотайя — жёлтый, Алекто — белый, Стернбилд — синий и Оденберг — зелёный. Цветы — знак расцвета, который приносит империи единство четырёх родов. Без него империя давно бы пала. — Помолчав немного, она спросила: — Что вы с Его Высочеством проходили на последнем занятии с истории?

— Ммм… Подписание трёхстороннего мира,<span class="footnote" id="fn_36638546_0"></span> — после заминки осветила Аня.

— Значит, произвол Эдмунда ІІ вы ещё не затронули, — кивнула самой себе Андромеда, — и об истоках Фестиваля Единства не знаете. В таком случае отвлекитесь ненадолго. Обещаю, в месте, куда мы направляемся, виды будут куда лучше, так что вы ничего не потеряете.

Аня послушно и немного нехотя отодвинулась от окна и, чтобы уменьшить искушение, задёрнула шторы.

— Я вся внимание, леди Андромеда.

— Что ж, начну с начала. В пятьсот сорок первом году<span class="footnote" id="fn_36638546_1"></span> императорский престол занял Эдмунд ІІ, который пожелал единолично стоять во главе империи. Так, вскоре после годовщины его коронации, власть герцогских родов была упразднена, а сами они уничтожены. По приказу Эдмунда вырезали всех представителей родов-основателей вплоть до пятой ветви. Не щадили ни детей, ни стариков. Каждый, в ком текла герцогская кровь подлежал истреблению.

— Мало того, что жадный, так ещё и параноик, — не удержавшись, прокомментировала Аня. — Я понимаю зачем уничтожать носителей фамилии. Да даже ближайших родственников. Но до пятой ветви то зачем? Типичный тиран.

— Быть может и жестокие, но его действия не лишены смысла, — пожала плечами Андромеда. — Рода-основатели избраны Аурумом, их не так просто уничтожить: избавься от главной ветви, и кровь пробудится в побочных — вот и всё. Поэтому Эдмунд и решил действовать радикально. Впрочем, раз я сейчас перед вами, сделал он недостаточно, — усмехнулась она. — Как бы то ни было, а тогда у Эдмунда вышло свершить задуманное — он единственный стоял во главе империи. И вскоре после этого на империю посыпались несчастья. Поражение за поражением, засуха, пожравшая запад, всё это ослабляло империю год за годом, пока однажды, семнадцать лет спустя, бастард герцога Алекто, Филипп, не поднял восстание. Оно стало искрой, послужившей началом гражданской войне. Так в пятьсот шестьдесят шестом году Эдмунд II был свергнут, а власть перешла в руки трёх герцогов. Вот только это не было концом.

Изменение политики, стратегий — всё не имело толку. Очередная война, очередное поражение и империя погрузилась в экономический кризис. Удивительно, что тот осколок былого величия вообще продолжали звать империей. Вероятно, этой страны давно бы не было, если бы, спустя десять лет со свержения Эдмунда II, трон не занял Аарон I и не вернул империю к старому укладу: во главе с императором и тремя герцогами. Именно после этого несчастья, раздиравшие империю десятилетиями, пошли на спад. На горизонте вновь задребезжал рассвет.

— Значит Фестиваль Единства?..

— Именно. Торжество в честь дня восхождения Аарона I на престол и возвращения единства основателей. А также напоминание о том, что империя сияет, пока мы едины. И я говорю не только о родах-основателях. — Андромеда вынула из сумочки зонт, и Аня лишь тогда заметила, что карета стала замедляться. — Дня определённо недостаточно, чтобы показать вам все красоты столицы. Так что предлагаю поберечь ноги и немного смухлевать, — улыбнулась она одними глазами. — Не забудьте про шляпу… Эбигейл.

Аня заторможено моргнула, а после, осознав, схватила шляпу. Как раз в тот момент карета остановилась.

Аня вышла первой, на пороге укрыв голову, и встала по правую руку от Джона — с противоположной стороны прохода. Андромеда, ступив на вымощенную гранитом дорогу, сразу же спряталась под винным, в цвет платья, зонтом и, не сказав и слова, направилась к узкой, ограждённой ажурными кованными заборчиками тропе. Джон также безмолвно последовал за ней, и Ане только и оставалось что повторить за ним, старательно подстраиваясь под его темп. Лишь убедившись, что шагала вровень, она решилась взглянуть, куда они направлялись. От увиденного перехватило дыхание: впереди, протыкая небо острым шпилем, возвышалась то ли колокольня, то ли часовня — хотя часов Аня не видела, так что вряд ли, — то ли предназначенная ещё для чего-то краснокаменная башня. Толпящиеся подле неё люди в сравнении с ней казались муравьями. Они исчезали и появлялись сквозь большие и тяжёлые двери, которые даже издали казались исполинскими. Похожие она видела в старинных церквях и мультфильмах. Да и вообще эта башня смотрелась куда старее, чем здания, которые встречались Ане по дороге. Об этом говорил и обсыпавшийся кой-где камень, и архитектурный стиль: строгие, точные формы, созданные, чтобы защищать, а не радовать глаз. Никаких огромных арочных окон, барельефов, колон, статуэток и прочих красивостей. Романская практичность да и всё.

— Это западная смотровая башня. Раньше их в столице было четыре, но до сейчас дожила только эта, — полушёпотом пояснил Джон, немного приблизившись к Ане. — Такими не пользуются уже… столетий четыре — пять. Примерно с тех пор, как построили Магическую Башню. Магия и аура изменили войны, так что теперь эти громадины просто развлекают приезжих.

Вслед за Андромедой они прошли сквозь те огромные двери из какой-то тёмной древесины и оказались в коротком коридорчике, в конце которого дрожал тусклый свет.

— Надеюсь, вы не боитесь высоты, леди Анна, — передавая Ане зонт, поинтересовалась Андромеда.

— Нет.

— Вот и отлично, — кивнула Андромеда, и они вышли к просторной круглой внутренней площадке башни. В нескольких метрах от них начиналась закручивающаяся ввысь вдоль стен широкая винтовая лестница — достаточно просторная, чтобы посетители могли одновременно подниматься и спускаться. Присмотревшись, Аня заметила, что камни на ней немного отличались между собой, да и кованные перила выбивались из стиля и больше напоминали заборчики снаружи. Наверное, лестницу расширили специально для удобства туристов. Аня взглядом проследила её путь и невольно ужаснулась — от одной только мысли о таком подъёме ныли ноги.

— Свя… Эбигейл, не отставайте, — позвал Джон.

— А мы разве не туда? — кивнула Аня на лестницу, нагнав Джона и Андромеду. Они остановились возле группки людей в ярких, похожих на турецкие, одеждах. Те о чём-то перешёптывались, время от времени поглядывая на стоявшего в сторонке пожилого мужчину, отсчитывающего монеты. Помимо них, в центре площадки находилось ещё несколько аристократов и аристократок в сопровождении прислуги. Многие из них приветствовали Андромеду, едва заприметив. А один даже порывался приблизиться, но не успел — к Андромеде подошёл тот самый мужчина с монетками.

— Леди Стернбилд, какая честь встретить вас, — поклонился он. — Желаете подняться одни или со своими сопровождающими? Напоминаю, что каждый из них должен оплатить полную стоимость подъёма.

— Я помню, не беспокойтесь. Или вы считаете, что род Стернбилд настолько жалок, что я не в состоянии заплатить за своих слуг? — От этих слов мужчина в миг побледнел и стал лепетать извинения, но Андромеда быстро прервала его: — Стоимость та же?

— Да-да, леди Стернбилд.

Андромеда бросила ему на ладонь монету, и мужчина принялся шарить по карманам, разыскивая сдачу. Аня добавила в мысленный список планов пункт «Изучить денежную систему». Как она собиралась жить в этом мире, совершенно не разбираясь в деньгах? Не хотелось бы быть обманутой.

— Всем отойти от круга! Отбываем через пять минут! — прокричал мужчина, достав из-за пазухи часы. — И… три, два… — бормотал он.

На один центр площадки залило ослепительно белым светом. Протерев заслезившиеся от яркости глаза, Аня увидела затухающий магический круг и группу людей в центре него.

— Они?.. — дёрнула она за рукав Джона.

— Прибыли сверху, — подтвердил он её догадки. — Связанные порталы, для экономии энергии магических камней. Людей отправляют по очереди, чтобы не было осложнений. Пять минут — это время перезарядки телепорта. Так что отправка в одну сторону происходит каждые десять минут. Мы пришли как раз вовремя.

— Вот как, — протянула Аня, думая, как бы разнообразить предстоящие пять минут.

***Тёплый летний ветер бил в лицо, силился украсть шляпу, трепал выбившиеся из парика пряди. Придерживая шляпку, Аня склонилась к перилам и во все глаза посмотрела на простирающуюся перед ними столицу. Объять её всю взглядом было невозможно, даже при всём желании: сотни улиц переплетались между собой, тысячи домов волнами возвышались вдоль них и миллионы людей вдыхали в город жизнь. Они веселились на видневшейся неподалёку — буквально в квартале от башни — площади, толпились у сцены и разноцветных шатров, их голоса шумели у подножия, звенели по обе стороны от Ани, срываясь с губ таких же, как она, восторженных туристов.

Ниже, за площадью, угадывался императорский дворец: не тот высокий, раздирающий башнями небо и устрашающий одним своим видом, который всегда рисовали в мультфильмах или манхвах, а более приземлённый, напоминающий Петергоф или что-то французское — с такого расстояния Аня не могла определить точно. Она видела лишь серые крепостные стены, окружающие его, и белоснежно-синюю жемчужину, тонущую в зелени древесных крон. А ещё квартал серых, безликих, выбивающихся из общего полотна города построек возле него.

Аня знала, что чуть дальше на восток, за домами и деревьями протекала Лакрима — крупнейшая река на континенте и на протяжении многих веков главный торговый путь империи. Вниз по её течению, на юге, располагался огромный порт, жаль только, что увидеть его не вышло бы, как бы ни хотелось, а ведь в том же районе располагался торговый квартал, о завораживающем великолепии которого как-то рассказывал Сион.

Аня прошла вдоль перил к южной части башни — табличка «Юг» услужливо подсказала, что пришла она верно — глупо надеясь, что хоть что-то удастся углядеть. Ожидаемо то, что хотелось, увидеть не вышло. И торговый квартал, и центральный банк, и имение Алекто, находились слишком далеко. Но зато Аня не упустила из виду маленький храм — или вернее сказать церквушку? — который больше походил на огромную беседку, если честно: с белым куполообразным сводом, поддерживаемым такими же белыми колонами, которые то ли украшала искусная роспись, то ли оплетали какие-то вьющиеся цветы. Да и всю ограниченную территорию вокруг него застилал пёстрый цветочный ковёр. Если бы не жрицы, Аня и вправду вряд ли поняла бы, что это за сооружение.

На западе Аня нашла ту улицу, по которой они подъехали к башне, и вновь увидела арку портала. Она даже засмеялась про себя от мысли, что, быть может, Триумфальная арка тоже портал, по которому могли передвигаться лишь избранные. Жаль только, что теперь она это никогда не узнает. А ведь там мог находиться проход в Шармбатон!

— Виды отсюда настолько смешны? — поинтересовалась Андромеда, до этого всё время молчаливо смотревшая на город. Аня даже вздрогнула, услышав её голос — за мыслями совершенно забыла, что ходит здесь не одна.

— Н-нет, просто вспомнила кое-что не важное. В этой части столицы много храмов, — перевела она тему, замечая то тут, то там белые купола.

— Скорее лечебниц, — поправила её Андромеда.

Оказалось, что эти храмы были одновременно и пунктами первой помощи — магии жрецов и жриц хватало, чтобы залечить раны, — и поставщиками материалов для госпиталей — цветочные ковры вокруг них полностью состояли из лекарственных трав, из которых целители и алхимики готовили целебные снадобья. Их и вправду было больше всего на западе: из-за большей связи с расположенным в этой же стороне Центральным храмом, из-за которой и вода в купелях была чище, и растения росли лучше, а также некоего «очищения» — Андромеда обещала рассказать о нём чуточку позже.

Снова прошла несколько десятков метров, и перед глазами табличка «Север». Аня сняла шляпу и облокотилась на перила, взгляд мгновенно споткнулся о знакомую крышу лечебницы-храма, скользнул дальше — и у Ани перехватило дыхание: квартал — а может даже несколько, — казалось, окунули в чёрную краску и в добавок утопили в дыму. Ясный летний день, солнечные блики на крышах, дорогах и людях, ослепительно синее небо, и место, укрытое густой тенью и сизым туманом, как отсечённое от остального мира. Нечто подобное наверняка было происками магии.

— Это трущобы, — верно истолковав Анино недоумение, пояснила Андромеда. — Когда-то прекрасный кусочек столицы, если верить записям. А теперь буквально чернильное пятно на карте города. Это происки тёмной магии, а также то, из-за чего в этой части города так много храмов. И причина смерти вашего предшественника.

— Моего?..

— Семьдесят девять лет назад противники антивоенной политики империи едва не уничтожили столицу. Они создали и установили в столице темномагические бомбы. Их было столько, что счёт жертв шёл бы на сотни тысяч. И в то же время это и спасло всех: святой Лукреций вернулся в столицу, ощутив наполняющую её тёмную энергию, и использовал все свои силы, чтобы одномоментно обезвредить бомбы. Но он был всего лишь человеком, и те, — Андромеда указала на трущобы, — всё же взорвались. Лукреций истратил последние крохи святой силы, чтобы остановить разрушения. В итоге пострадали только эти три квартала, а Лукреций умер от истощения, запечатлев своё имя в истории.

— Это… — Аня сжала губы, так и не сумев подобрать подходящие слова.

— Всякие ублюдки любят устраивать массовые убийства, не так ли? Возомнили себя Метанумом и Окидием, не иначе. Надеюсь, в царстве первого они все получат по заслугам.

Ане почему-то казалось, что говорила Андромеда отнюдь не о людях, сотворивших трущобы. Быть может, даже не о тех, кто уничтожил Пии, а о чём-то более личном, сокровенном.

Очередная тайна безупречной леди.

Аня вновь взглянула на чернильную кляксу трущоб. Интересно, будь на её месте кто-то из этого мира, кто-то, способный управлять святой силой, кто-то более достойный, чем она, очистил бы он эту отравляющую тьму? Или она уже неотделима от тех улиц и домов? Вряд ли это выйдет когда-нибудь узнать. По крайней мере, пока место святой занимает Аня.

Она со всей силы сжала перила. Почему святая сила всё никак не давала о себе знать? Магия вилась вокруг, неуправляемая, но ощутимая. Сосредоточишься и «увидишь» её течение. Но святая сила, то, что от Ани ожидали, в чём нуждались, оставалась глуха и нема. Сколько бы Аня ни повторяла наставления священников, сколько бы ни старалась медитировать, сколько бы ни искала свет внутри себя, ничего не выходило. Лишь дважды, после посещения галереи и того обнажающего душу разговора с Андромедой, ей казалось, что она нашла тонкую путеводную нить света. Но и та обрывалась, не приведя никуда. Снова и снова Аня просто наталкивалась на замкнутую на множество замков дверь. Так часто, что начинало казаться, словно вся её святость просто ошибка.

В конце концов, с чего она взяла, что может стать кем-то?

— Думаю, время уходить, если мы хотим успеть насладиться праздником, — отогнав неприятные мысли, обернулась к Андромеде Аня.

Та кивнула, и они направились к телепорту.

Андромеда снова заплатила за троих — ну что за надувательство? — снова слепил глаза белый свет и снова приходилось давать себе несколько мгновений передышки, чтобы желудок вернулся на место.

Аня запрокинула голову, смотря перед собой. Лестница спиралью закручивалась ввысь. Она — тернистый путь к вершине, успеху. Мучительный и долгий, но не вызывающий тошноту.

Вздохнув, Аня кивнула Джону и зашагала вслед за Андромедой.

Быть может, в деле святой силы всё же стоит обойтись без телепортов и просто подождать?

***

Следом они направились на шумную площадь. Чем ближе к ней, тем многолюднее и наряднее становились улицы. В какой-то момент даже пришлось оставить карету и отправиться пешком — слишком долго пришлось бы петлять среди разноцветных палаток с товарами и развлечениями.

Люди толпились возле них, скупали сувениры или уличные лакомства, соревновались за призы или просто о чём-то спорили с торговцами. Уличные музыканты играли бодрую песенку, под которую кружила парочка танцовщиц. Аня невольно залюбовалась на них, опутанных легчайшей, полупрозрачной тканью тех же цветов, что и праздничные ленты. Ткань вилась вокруг них подобно вихрям, шла волнами, вздымалась в небо пламенем и пылью оседала у их ног. А танцовщицы словно парили в ней, то меняясь местами, то подпрыгивая ввысь, то закручиваясь юлой… Аня совершенно не разбиралась в танцах, но то, с какой грацией они выполняли каждое движение, как легко и непринуждённо вдыхали в ткань жизнь, не могло не вызвать восхищение. И не только она была такого мнения, судя по собравшейся вокруг толпе зевак.

Аня краем глаза взглянула на Андромеду, беспокоясь, что той могла не понравиться такая заминка. Подумаешь, танцовщицы! Наверняка она смотрела на подобное десятки, а то и сотни раз. Но каково же было удивление Ани, когда во всём облике Андромеды она увидела не скуку, а искренний интерес. Но не такой, как в замершей толпе — продиктованный любопытством, а скорее интерес учёного, человека, разбирающегося в теме, способного уловить недоступные глазу обычного зрителя детали. Аня выглядела похоже, когда рассматривала картины — фотографии с посещения выставки в Третьяковке тому подтверждение.

— Вам… нравятся танцы? — с сомнением спросила Аня. Ей искренне хотелось узнать об Андромеде чуточку больше, увидеть её за пределами амплуа наставницы. Наверное, это странная форма жадности, но с того разговора в розарии и той следующей за ним «тренировки», во время которых Андромеда раскрылась с иной стороны, Аня желала узнать больше её граней. Стать её близкой подругой, если о таком вообще можно мечтать.

— Да, немного, — ответила Андромеда, в миг переменившись в лице, замкнувшись. — Не стоит задерживаться. Если не поспешим, вряд ли сегодня попадём к провидице.

— А? Провидице?

— Ней самой, — вклинился в разговор Джон. — Открывать будущее она ни-ни, конечно, но вот какие-то тайны прошлого, из разряда «не изменяет ли мне муж?» или «кто украл коня?» она с лёгкостью ответит. Да и советом поддержит, чего уж там.

Аня нахмурилась, опустив взгляд под ноги:

— И как я оказалась здесь сказать может?

— Да легко! — ни секунды не сомневаясь ответил Джон.

Вскоре они остановились возле шатра с напитками, очередь возле которого ужасала своей длиной. Несмотря на то, что на одной только площади их было несколько, возле каждого неизменно собиралась вереница изнывающих от жары людей. Радовало только, что работали торговцы быстро. Ну и данная Андромедой шляпа необычайно спасала положение — без неё Ане было бы, мягко говоря, худо.

— Святая, вы не могли бы мне немного помочь, после того как приобретём квас? — шёпотом поинтересовался Джон, пробегая взглядом по толпе.

— Эм… Да? А что нужно?

— Ох, это… — он замялся, всё отчётливее отстукивая ритм какого-то марша по рукояти меча. — Я увидел там стенд с украшениями и… Ох, мне бы хотелось подарить что-то Эбигейл. Но я не хочу прогадать с выбором, поэтому… не могли бы вы по позировать для меня?

— С радостью! — с энтузиазмом воскликнула Аня, схватив Джона за руку. Подумать только, история любви рыцаря и горничной, долгие годы служивших под началом одной леди, самый настоящий служебный роман в фэнтезийных декорациях!

— Во-первых, тише, — строго сказала Андромеда. — А во-вторых, присмотрите и себе сами что-нибудь, Эбигейл. Все расходы я покрою. — Она дала Джону несколько монет. — Сдачу можешь оставить себе. В награду за хорошую работу.

— Благодарю, леди! — поклонился Джон.

***

Квас оказался той ещё гадостью. Тягучим, как кисель, и алкогольным — совершенно не тем, что ожидала Аня. Под взглядом едва сдерживавшей улыбку Андромеды, она спешно отдала его Джону, получив в ответ хриплый смех. Они определённо знали, что так будет. Гады!

Как и обещала, Аня помогла Джону выбрать подарок для Эбигейл. Правда решающее слово в итоге осталось за Андромедой — они так и не смогли самостоятельно определиться между двумя заколками.