Глава 9 (1/2)

— Во-вторых, в ваших выводах нет логики. Как бы я научил Одетт спа… кхм. Проводить время с девушками, если сам, по вашим словам, провожу его с мужчинами?

Аурум, и его она назвала благоразумным?

Происходящее всё больше напоминало балаган. Словно люди перед ней отнюдь не герцоги, опора империи, а торговцы с рынка. Чувство похожее на разочарование закручивалось в груди. И подобные люди решали судьбы? Андромеда досадливо поджала губы. Если она станет герцогиней, она никогда не будет, как они. Она больше не пойдёт на поводу у эмоций.

Под боком прыснула Адель, заглушив звук кулаком. Щёки её слегка покраснели, но Андромеда видела тень сдерживаемой ею улыбки. Похоже ответ герцога Оденберга смутил и позабавил её.

Теперь ясно, почему Асмодей так его уважал.

Андромеде стоило догадаться, что человек, заслуживший одобрение её брата, попросту не мог быть сдержанным и рассудительным. Аурум, иногда она вплотную не замечала очевидного! Но у неё не осталось времени раздумывать о подобном — нужно вмешаться прежде, чем герцог Алекто соберётся с мыслями и продолжит этот бессмысленный обмен оскорблениями.

Андромеда занесла ложку над чашкой и мимолётно оглядела присутствующих: герцог Алекто открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба; герцог Оденберг невозмутимо пил чай — он у него вообще кончается? — игнорируя полный осуждения взгляд Одетт. Та совершенно не выглядела хоть сколько-то удивлённой или обескураженной его словами, и Андромеда вдруг ощутила родство с ней. Младшие сёстры непутёвых братьев. Возможно, они могли бы стать подругами в этом времени.

Андромеда постучала. Неприятный — она даже не пыталась сделать его мелодичным — звон разнёсся по гостиной. Всё внимание вмиг обратилось к ней. Острый, словно копьё — любимое оружие его отца, — взгляд герцога Алекто впился в неё.

— Вам есть что сказать, леди Стернбилд? — немного раздражённо поинтересовался он.

— Как известно, род Стернбилд издревле следит за исполнением законов, но помимо этого, наша обязанность ещё и разрешение конфликтов, поэтому…

— Ближе к сути, леди Стернбилд. Мы давно не в тех обстоятельствах, чтобы думать о приличиях и подобном, — подогнал герцог Алекто, постукивая по краю стола.

— Позвольте мне высказаться касательно этой ситуации с точки зрения законов империи, — склонив голову, предложила Андромеда.

— Что же, я не прочь услышать, что вы скажете, — ответил герцог Алекто, сощурившись.

— Принцесса Стернбилд решила вмешаться, — вдруг зазвучал голос герцога Оденберга. — Это и вправду интересно. — Он положил подбородок на сцепленные в замок руки и прикрыл глаза. — Я не против услышать ваше мнение, леди Стернбилд.

Дыхание на короткий миг перехватило. Герцог Оденберг обратился к ней впервые за весь вечер. Больше он не относился к ней, как к неприметной части декора. Он увидел её. Аурум, могла ли она счесть это маленькой победой?

— Начну с того, что закон не на вашей стороне, герцог Алекто. Согласно статье шестьдесят девять закона о браке, отношения между людьми одного пола не подлежат гонениям, а так же могут быть скреплены браком при желании оных, — ровно разъяснила Андромеда и досадливо поджала губы — в глазах герцога Алекто отчётливо читались возмущение и нечто схожее с разочарованием.

— Неужели леди решила, что я не знаком с законами империи? Я прекрасно знаю о существовании подобного права у простолюдинов. Однако леди похоже забыла, что права аристократов и простолюдинов разнятся, — наставительно, словно говорил с неразумным ребёнком, пояснил он.

Возмущение вспыхнуло в груди. О каком соблюдении законов могла идти речь, когда даже герцог, пример для подражания, не удосужился разобраться в них в полной мере? Дело даже не в их нарушении — Андромеда не вправе осуждать подобное, не с её грехами, — а в незнании. В том самом, из-за которого Лилия Люден отправилась в изгнание, из-за которого начался весь этот спор. Незнание не освобождало от ответственности. Это аксиома для неё. Это с детства в них с Асмодеем вбивал отец. «Я не знал», — никогда не было оправданием.

И вот человек, упивавшийся своим неведением, смел учить её.

Впрочем, статья шестьдесят девять особый случай — одно её внесение в закон о браке вызвало небывалый ажиотаж. Разумеется, Андромеда даже не родилась в то время, но кое-какие документы просмотрела. И, Аурум, насколько же невероятны люди в игнорировании вещей, которые нарушают их привычный уклад — большая часть аристократов стала воспринимать шестьдесят девятую статью как подачку для простолюдинов. В какой-то мере так и есть, но это не отменяло того, что закон распространялся на всех. Вот только не многие готовы отречься от устоявшихся традиций.

Но она и предположить не могла, что более двадцати лет спустя заблуждение будет иметь вес.

— Боюсь, вы ошиблись, Ваша Светлость, — ровным, выверенным тоном начала Андромеда. — В части два статьи шестьдесят девять говорится, что аристократы могут не получить одобрение однополых отношений лишь в ситуации, когда они препятствуют выполнению одной из святых обязанностей аристократа — продолжению династии. Более подробно об этом говорится в статье шестьдесят девять, часть два, пункты один — четыре. Если желаете, я могу прислать вам полный текст закона в любое удобное для вас время. — Она слегка наклонилась вперёд и подняла руку на уровень лица. — Что же до леди Адель: она не глава рода без наследников, раз. — Андромеда загнула большой палец. — Она не единственная ваша наследница. Это два. — Указательный. — У вас уже есть один внук, так что не похоже, что ваши старшие дети бесплодны. Уж точно не все. Это три. — Следом она загнула средний палец. — Нет ни одной причины запрещать отношения леди Адель и леди Одетт.

— Леди Одетт, — незамедлительно заговорил герцог Алекто. — Что на счёт неё? У герцога Оденберга нет наследников, так что она — единственный претендент на его место. Немного не соответствует, леди.

— Если это необходимо для благополучия моей сестры, я готов хоть сегодня ответить на одно из поступающих мне предложений о браке и заняться созданием наследника, — вмешался герцог Оденберг, избавив Андромеду от необходимости отвечать. — Я лишь надеюсь, что вы дадите мне год отсрочки — сами понимаете: помолвка, свадьба, беременность — всё это процесс отнюдь не быстрый.

— Вы! — вспыхнул герцог Алекто, вскочив с места.

— Герцог Финикс Оденберг к вашим услугам, — невинно ответил герцог Оденберг, почтительно склонившись.

Аурум, они издевались!

— Ваша Светлость, прошу прощения за своеволие, но, молю, успокойтесь и вернитесь на место, — повысила голос Андромеда. — Я понимаю ваше негодование, но, думаю, стоит признать вопрос о леди Одетт исчерпанным. — Пылающий взгляд герцога Алекто вновь впился в неё. — И прежде, чем вы возразите, хочу напомнить вот о чём — если дело не решится сейчас, а так, вероятно, и будет, оно перейдёт в суд, под юрисдикцию герцога Стернбилд. И я могу гарантировать, что в итоге он скажет то же, что и я сегодня. Вот только тогда это дело рано или поздно подвергнется разглашению, что не пойдёт никому на пользу. Более того, вам, Ваша Светлость герцог Алекто, скорее всего, доведётся выплатить герцогу Оденбергу компенсацию за причинённые неудобства.

Именно так всё произошло в прошлом. После побега Адель герцог Алекто подал прошение в суд, дальше череда разбирательств — бессмысленных, в большинстве, но таковы уж правила, — и постановление выплатить компенсацию в двукратном размере от потраченных на суд денег. И пусть разбирательства над герцогами редко предавали огласке, кое-какая информация достигла людей. Проблема лишь в том, насколько она точная.

Герцог Алекто вдруг стушевался, склонил голову и принялся что-то шептать. Быть может, подсчитывал предполагаемые убытки от подобной затеи.

Андромеда надеялась, что этого хватило, чтобы переубедить его. Она и так ходила по тонкой грани, едва не прибегая к шантажу — в какой-то мере её слова им и были, — так что оплошать она попросту не имела права. Если герцог Алекто не сдастся, это будет полным провалом. У неё больше не осталось разумных доводов против его затеи.

Аурум, пусть всё получится!

— Что же, вероятно вы правы, леди, — обречённо произнёс герцог Алекто. — Нет смысла продолжать, когда в рукаве ни одного козыря. — Он неспешно встал и, склонив голову, нехотя — судя по искривленным в отвращении губам — извинился перед герцогом Оденбергом.

Герцоги, перешёптываясь, покинули комнату, а вскоре к ним присоединилась и Адель. Андромеда осталась один на один с напряжённой Одетт Оденберг.

— Вас что-то тревожит, леди Оденберг? — осторожно поинтересовалась она, допив остывший чай.

— Просите.

— Что?

— Что угодно, — пояснила Одетт. — Вы помогли мне, нам, так что вполне заслужили награду. Поэтому ответьте — чего вы хотите?

Ох, ну наконец-то!

Андромеда нахмурила брови и приставила палец к губам, словно и вправду задумалась над наградой. Выждав паузу, она сдержано ответила:

— Я сейчас провожу одно исследование, и, думаю, мне бы не помешало услышать мнение вашего брата на этот счёт. Так что, я была бы рада, организуй вы нам встречу.

— И это всё? — искренне удивилась Одетт.

— Именно. Я помогла, потому что леди Адель попросила меня. Разве я, женщина, могу бросить в беде другую женщину? — Андромеда медленно встала, расправила складки на платье и, подняв подбородок, приблизилась к Одетт. — Поэтому, леди Оденберг, если вы не можете не отблагодарить меня, небольшой встречи вполне достаточно.

— Что же… Вы не против встретиться сегодня? Раз он уже прибыл. Думаю, вы и сами понимаете, как много дел ныне у герцогов.

Андромеда прекрасно понимала. Достаточно, чтобы знать, что в последнее время работы у герцогов куда меньше, чем обычно: ни приграничных конфликтов, ни природных бедствий, ни разбойничьих налётов или перебоев с поставками. На удивление мирный период.

Словно затишье перед бурей.

— Разумеется, я не против, леди Оденберг, — участливо ответила Андромеда, склонив голову.

***

Аудиенция, если это вообще можно так назвать, с герцогом Оденбергом началась странно: Одетт просто подловила его в безлюдной части коридора, похлопала Андромеду по плечу и исчезла с глаз. Та даже осознать не успела, как осталась один на один с человеком, который с высокой вероятностью мог подвести её к разгадке хотя бы одной тайны.

— Ваша Светлость герцог Оденберг, мы можем поговорить? — спросила она, ступив ближе. На этот раз без поклонов. Не после прошлого раза.

— Леди Стернбилд… — протянул герцог Оденберг, окинув её взглядом. — Вы, вероятно, влюблены в меня, раз так отчаянно ищете встречи.

— Что?

Андромеда замерла, озадаченно приоткрыв рот и широко распахнув глаза. Неужели все её действия со стороны выглядели именно так? Словно она глупая девчонка, влюбившаяся по уши в герцога Оденберга. Она, правда, похожа на влюблённую? Может поэтому Одетт Оденберг вела себя так странно? Может она считала, что Андромеда хочет открыть её брату свои чувства?

Аурум, это провал!

— Не то чтобы я вас не понимал — в меня и вправду сложно не влюбиться, — тем временем продолжал герцог Оденберд. — Не счесть, сколько женщин — и мужчин, чего таить, — признавались мне в любви. Однако, как бы больно это ни было, я вынужден сказать вам «нет», леди. Надеюсь, вы меня поймёте. — И, словно последний, добивающий удар, добавил: — К тому же, у вас есть жених. Вам стоило бы подумать о чувствах принца Сиона.

Андромеда в отчаянии искала способ исправить ситуацию, подбирала слова, чтобы её ответ не походил на оправдание. Сотни вариантов фраз пронеслись в голове, как вдруг она заметила кое-что, вмиг остудившее её панику — герцог Оденберг ухмылялся так, словно видел нечто забавное. Он насмехался над ней. Над тем, что она восприняла его слова всерьёз. Над тем, что паниковала, что выглядела, словно выброшенная на берег рыба.

Он с самого начала знал, что она хочет с ним поговорить.

Знал, но всё равно игнорировал её. Всё равно устроил этот ни кому не нужный спектакль. Она надеялась, что найдёт в нём союзника, а в итоге узнала о существовании ещё одного врага.

Гнев заклокотал в груди. Этот человек снова и снова испытывал её выдержку, смел топтать её гордость. Всё дело в её отце? Или дело в ней?