Часть 8 (2/2)

— Да уж, — ответил Лекс, пристально наблюдая за монитором. — Сила зашкаливает, но её психическое состояние... — он сделал паузу, указывая на диаграммы. — Это катастрофа. Уровень агрессии выше всех пределов.

Существо в лаборатории бешено орало, ломая специально подготовленные металлические удерживающие конструкции. Радиоактивный фон превышал безопасные значения, и даже с нашими защитными костюмами мы ощущали лёгкое головокружение.

— Если оставить её в живых, это будет прямой угрозой для всех, кто окажется рядом. Она способна уничтожить не только лабораторию, но и половину Смолвилля, — сказал я, тяжело вздохнув.

— Я уже принимаю меры, — Лекс нажал несколько кнопок, активируя систему дезинтеграции.

Вспышка света, и наше «творение» исчезло. Осталась только пустота в лабораторной камере. Мы молчали несколько минут, осознавая последствия нашего эксперимента.

— Но, как ни странно, это открытие не такое уж бесполезное, — нарушил тишину Лекс, взглянув на меня. — Если мы доработаем формулу, это может стать основой для создания суперсолдат, способных противостоять криптонцам.

— Ты хочешь, чтобы люди могли бороться против таких, как Кларк? — спросил я, прищурившись.

— Кей, в этом мире важно быть готовым ко всему. Мы не знаем, кто может прийти из-за пределов нашей планеты, и я предпочёл бы, чтобы у нас был хоть какой-то козырь, — холодно ответил Лекс.

Мы решили сохранить записи о проекте и спрятать их подальше. Сейчас было слишком рано для продолжения экспериментов. Однако мысль о том, что в будущем мы сможем создать армию суперсолдат, вооружённых против криптонцев, оставалась в наших головах. Вопрос лишь в том, какую цену придётся за это заплатить.

Однажды, после очередного долгого дня экспериментов, я решил, что пришло время поделиться с Лексом правдой о Кларке. Его уникальная природа и способности слишком тесно переплетались с нашим изучением криптонита, чтобы скрывать это дальше.

— Лекс, нам нужно поговорить о Кларке, — начал я, стараясь звучать максимально серьёзно.

— О твоём загадочном друге? Что ж, наконец-то. Ты ведь не просто так всё это время увиливал от прямых вопросов, верно? — ухмыльнулся он, откладывая бумаги.

Я рассказал Лексу о том, что Кларк не обычный человек, о его невероятной силе, скорости, о том, как он исцеляется с невероятной скоростью. Лекс слушал молча, его взгляд становился всё более задумчивым.

— Это объясняет многое, — наконец сказал он, откинувшись на спинку кресла. — Но если он настолько уникален, то ты понимаешь, Кей, что в научных интересах нужно...

— Нет, — перебил я его резко. — Даже не думай. Никаких «разобрать на ингредиенты» или чего-то подобного.

— Ты не понимаешь, — начал Лекс, его глаза блеснули азартом. — Мы могли бы раскрыть природу его силы. У нас была бы возможность создать совершенных людей, победить болезни, старение...

— Лекс, — я положил руку ему на плечо, чтобы привлечь его внимание. — Давай сосредоточимся на другом. На секретах криптонита. Это ключ к разгадке не только его силы, но и уязвимости. Если мы будем исследовать это вещество, мы сможем сделать больше, чем просто изучить Кларка.

Лекс долго смотрел на меня, оценивая.

— Ладно, ты победил, Кей. Но с одним условием. Если твой брат вдруг окажется опасным, я буду первым, кто предпримет меры.

— Справедливо, — кивнул я.

Несмотря на уговоры, я всё же тайком собирал образцы крови Кларка. Мне был интересен его ген, который, казалось, напрямую черпал энергию от солнца. В лаборатории я погружался в изучение этого феномена, стараясь понять, как можно использовать эту информацию.

— Если мы сможем понять, как его клетки усваивают солнечную энергию, мы сможем создать источник чистой энергии, бесконечной и возобновляемой, — говорил я Лексу, разглядывая под микроскопом очередной срез клеток.

— Или создать сверхлюдей, которые станут новым этапом эволюции, — добавлял Лекс, не отводя взгляда от своих расчётов.

Пока Кларк был не в курсе, я чувствовал себя немного виноватым, но убеждал себя, что всё это делалось во благо. В конце концов, его кровь могла быть ключом к решению величайших загадок человеческого существования.

Вечером дома меня ожидал потрясающий запах свежеприготовленного пастушьего пирога. Мама стояла у плиты, дорабатывая последние штрихи, а я, с трудом подавляя урчание в животе, ждал, пока можно будет начать есть.

— О, пастуший пирог? — обрадованно воскликнул я, подходя к столу.

— Да, твой любимый, — улыбнулась мама, расставляя тарелки. — Смотри, не накидывайся сразу, дай остыть.

— Моему организму всё равно, — усмехнулся я, набрасываясь на еду. — Где Кларк?

Мама повернулась ко мне с лёгким укором:

— Где-где, опять, наверное, в своей крепости одиночества.

— И разглядывает Лану? — предположил я, с трудом проглотив кусок пирога.

— Ну а что ещё? Любовь, она такая, — с улыбкой покачала головой мама.

— Слишком много времени он на это тратит, — заметил я с набитым ртом. — Мог бы лучше заняться чем-то полезным, как я.

— Ты о своих экспериментах с Лексом? — мама бросила на меня внимательный взгляд.

— Да ладно, мам, всё под контролем, — успокоил я её, пока вытягивал очередной кусок пирога. — Всё ради науки.

— Главное, чтобы вы оба не заигрались. А то знаю я ваши ”научные” проекты, — фыркнула мама и вышла из кухни, оставив меня наслаждаться ужином.

Пирог оказался бесподобным, как всегда.

Мама знала о наших с Лексом ”научных приключениях”. Она не одобряла, но и всерьёз не вмешивалась. Главное, чтобы всё это не вышло из-под контроля, и мы не натворили чего-то совсем уж опасного. Однако Джонатану я ни за что не рассказал бы.

Если бы он узнал, что я тусуюсь с Лексом, причём не просто тусуюсь, а провожу с ним эксперименты, то его реакция была бы вполне предсказуемой. Запретил бы на корню, ещё и лекцию о моральных ценностях прочитал.

Ха! Запретить подростку дружить с кем-то? Очень смешно. Это как попытаться остановить ураган руками. Чем больше запрет, тем больше желания делать наперекор. Думаю, мама это прекрасно понимала. Она могла ворчать и поджимать губы, но не лезла с категоричными запретами. А Джонатан... Джонатан всегда был категоричным, особенно когда дело касалось безопасности семьи.

Так что наш с Лексом маленький ”научный клуб” оставался в секрете. Ну, насколько это было возможно.