ГЛАВА 3. «ЧТО ЕСЛИ? Ангел Легиона» ч.3 (1/2)

Аврора крепко спала в кресле напротив, а Стив еще час так точно не мог сомкнуть глаз. Прикрыв жалюзи, дабы лунный свет не вторгался, раздражая уставшие глаза, он все сидел, откинув голову на спинку своего кресла и рассматривал мирно спящую… кого? Убийцу? Ведьму? Врага человечества или спасителя его друга? Скитания его мыслей по черепной коробке затихали лишь на те мгновения, когда Роджерс переводил взгляд на Джеймса, лежащего в койке все еще без сознания. Сон настиг Стива тихо и не заявляя о своем приближении, просто унес измотанный разум и тело в мир грез и спокойствия, абсолютно не оставляя возможности напоследок даже порассуждать о безопасности такого отдыха в компании той, что еще днем едва ли не отсекла его голову.

Назовите точку на Земле, где нельзя назвать рассветы прекрасными? Это, скорее всего, невозможно. Особенно учитывая факт, что этот рассвет может оказаться последним в вашей жизни. В Ваканде рассвет только зарождался. Самые первые и тончайшие нити солнечных лучей пробивались из-за горизонта, очерчивая пики гор и верхушки деревьев. Хоть палата Барнса и находилась на двенадцатом этаже, сюда солнечные потоки еще не успели добраться, однако сумрак ночи рассеивался с незримой скоростью, уступая новому дню. В полшестого утра ото сна Кэпа пробудил еле слышимый стук в двери, костяшкой пальца, трижды. Стив протер глаза, быстро окинул взглядом все еще спящую в кресле напротив Аврору и последовал к двери, как та отворилась. В приоткрытой двери, с долей скорби на лице, показалась Романофф. Однако, заприметив, что Барнс все еще дышит под аппаратами, остановилась в дверном проёме. Эмоции сменились на полнейшее недоумение и последовали поиски ответов в глазах Стива. А тот, вместо приветствий, приставил указательный палец к ее губам в прошении молчаливой тишины.

— Я все объясню, Нат, — прошептал Кэп, подойдя к девушке, закрывая обзор всей палаты и придерживая за плечи рыжеволосую Вдову. И она ответила ему таким же тихим тоном:

— Я тебя понимаю, но ты оттягиваешь неминуемое, Стив!

— Тебя можно попросить принести нам кофе?

— Разумеется, — на тяжелом выдохе и с глазами в пол, Нат развернулась в коридор. — И ты мне все расскажешь немедля.

— Мне, как обычно, захвати на один больше, черный без сахара, — Романофф, которая уже шагнула в коридор, обернулась к Кэпу, приподняв бровь. — Я все объясню, родная, — и лицо её озарила та улыбка, которой мужчине так не хватало этой ночью.

Да, вопреки всем предрассудкам и злым языкам, которые судачили о каждом из них со всех щелей этого мира, они нашли в себе силы признаться в чувствах, что сами себе, что еще важнее — друг другу.

Шорох в палате за спиной и слабый, но знакомый голос заставили сердце Капитана пропустить несколько ударов:

— Почему я чувствую себя так, словно побывал в аду, и меня оттуда вернули по частям? — Джеймс Бьюкенен Барнс, очнулся-таки засранец! В голове у Кэпа мигом все перевернулось, слыша голос своего товарища и видя, как он все еще не привставая в койке приподнял обе руки перед лицом, сжимая и разжимая кулаки.

— Проверяешь, не добавилось ли протезов? — с сияющим от радости лицом Роджерс уже подскочил к больничной кровати товарища, кладя ему руку на плечо и похлопывая. — Боги, ты не представляешь, как я рад тебе! Как рад, что ты жив! Какие ощущения?

— Знаешь, после того, как я с литрами крови выблёвывал свои внутренности, то сейчас у меня такое впечатление, будто у меня похмелье, — Стив залился тихим смехом, всё еще крепко держа товарища за плечевую часть бионической руки. — Учитывая, что я плюс-минус семьдесят лет не знал этого дрянного ощущения, хоть голова все еще фигово соображает — это непередаваемая радость, Стив!

— Еще немного, и я начну тебе завидовать! — да, все, что им обоим сейчас было необходимо, искренне и с радостью улыбнуться.

— Святые небеса! Как это возможно? — возвратившаяся с горячим кофе Романофф на секунду зависла в дверном проёме с лицом, полным шока. Так и держа в руках все три стаканчика напитков, невзирая на их температуру, подлетела к кровати Джеймса, судорожно выискивая истину то в глазах Стива, то в растерянных глазах самого Баки.

— Видно, Кэп с Шури постарались на славу, не дав мне сгинуть. Хватит ли мне одних слов благодарностей, брат? — Барнс попытался, стало быть, приподняться, чтобы сесть, однако Роджерс перехватил его, укладывая назад в кровать и, поклацав пульт от пневматики постели, просто приподнял ему саму головную секцию. Обернулся и освободил руки Нат от двух стаканов кофе.

— Бак, Нат, это не Шури, не я и… и никто из наших… Прошу спокойствия и не поднимать шум, — измерив взглядом обоих, Стив поджал губы и с долей нерешительности кивнул, указывая на грудь Барнса, где под больничной рубашкой все еще красовались кровавые узоры ночной магии.

Немой вопрос: «Какого хрена?» в обалдевших глазах Наташи, такой же вопрос, а возможно и более нецензурный, в глазах Баки. И Кэп обернулся в противоположный угол комнаты, который все еще был укутан в полумрак отступающей ночи, на спящую в кресле девушку, переводя туда все внимание друзей и заканчивая объяснение :

— Это она. Пришла ночью с противоядием, но его не хватило, и ей пришлось импровизировать.

Похоже, во сне Аврора снова закинула ноги на журнальный столик, и это, казалось бы, было ее единственным движением за ночь, так как, по памяти Стива, больше в ее позе ничего не изменилось с того момента, как она уснула. Склонив голову на левое плечо, скрестив руки под грудью и растянувшись полулежа в кресле с ногами на деревянном столике, она спала так мирно, словно это было для нее самое удобное спальное место и самое безопасное время для сна. Непокорная прядь волос, что спадала на лицо уже с правой стороны ее, никак не беспокоила, и если бы не равномерные и размеренные подъемы грудной клетки при дыхании, то Стив бы забеспокоился, жива ли она вовсе, после всего, что она вытворяла в ночи.

— Она была там, на поле боя, — Джеймс всматривался в ее лицо, пытаясь сконцентрироваться и понять, не ошибся ли он. — Стив, это она была в тех доспехах.

— Да, я ее узнал, как только она тебя моей «подружкой» назвала, — усмехнулся Роджерс.

— И что, сейчас она так просто спит в двух метрах от нас, а мы спокойно наблюдаем, еще и шепотом разговариваем? — ох, уж эта толика здравого смысла в размышлениях Наташи и ее приподнятые брови…

— Она ведьма, — не успел договорить Роджерс, как Нат перебила его:

— Ещё и это в придачу. Нас именно её магия сейчас останавливает, чтобы мы не свернули ей шею? Позвать Ванду? — и пока они спорили, Джеймс все это время не сводил глаз с Авроры. Он заметил, что на её груди, через униформу, выступило едва различимое мокрое пятно крови на черном цвете ткани.

— Нат, она Барнсу жизнь спасла! Я не знаю, чего именно ей это стоило, но со стороны это выглядело крайне рискованно для неё самой. Да и не суть, у нас с ней уговор.

— Что за уговор? — не унималась Вдова и, кажется, была на грани перейти на более громкие интонации, если бы за их спинами не раздался громкий и глубокий вдох Авроры. Такой же выдох, и девушка, что резко вырвалась ото сна с дикой болью в груди, уже держалась рукой за журнальный стол и прижималась лбом к коленям.

— Твою мать! — всё так же не разгибаясь в колени, простонала Аврора. — Бодрит, однако.

Попытка отдышаться, и она все же выпрямилась, как в комнате повисла тишина. Насупив брови, с прищуром и поджав губы, Аврора уставилась на Романофф:

— У вас тут что, у каждого мега-суперспособность подкрадываться ко мне незамеченными ближе, чем на два метра?

— Знала бы ты, как я жалею, что мне не дали свернуть тебе шею, пока ты спала! — ответила Наташа с неприкрытым ехидством, на что Аврора аж засияла довольной улыбкой, проводя языком по задней стороне зубов. И только закинула подбородок, готовя язвительный ответ, как нарастающая тревога, наводнившая её разум и опустошившая взгляд, заставила каждую мышцу её лица отречься от любых эмоций. Плавный мах головы вправо, прикрывая веки, и вот они — мефистофельского цвета глаза.

— Что не так? — Роджерс вытянулся словно по команде «смирно», ведь как показала практика прошедшей ночи, такие резкие перемены в новой знакомой не сулили добрых вестей. — Аврора?

Однако, Аврора, словно не воспринимая окружающий её «белый шум», подошла к окну и слегка отогнула указательным пальцем одну из жалюзи, настороженно высматривая что-то в небесах.

— Началось? — глубоко вдохнув, Роджерс сам себя мысленно опередил с ответом, что и так был понятен.

— Да. Надеюсь, ты выспался, Капитан, — рассматривая небо, девушка не столько улавливала призывы Таноса, сколько провожала с небосвода уже плохо различимый лунный диск. Глаза её прояснились, а спустя мгновение, оборачиваясь к Роджерсу, она зацепилась с теми самыми серыми глазами, что все это время от её пробуждения неустанно буравили её, изучая каждую деталь её естества. — Не помер, забавно, — бросила Барнсу и вернулась к журнальному столику за клинками.

— Этого разве не было в плане после кровавых автографов на моем теле? — с прищуром парировал Джеймс, усаживаясь удобнее в кровати.

— Это руны, — взяв мечи, Аврора занесла их за спину, и те в прямом смысле растворились в черной дымке. — Смотри, не помри еще до начала битвы. С твоим-то везением, это будет эпичный проигрыш.

— Не проиграю, — в ответ Барнсу от девушки прилетел лишь смешок.

— Готовьтесь, и до встречи на поле боя, — бросила на прощание Аврора, направляясь к выходу. Дьявол, этот праведник даже плащ ей аккуратно повесил на вешалку у двери.

— Спасибо, Генерал! За всё спасибо! — Романофф аж перекосило от слов Стива.

— По званию?! — не оборачиваясь, надевая плащ, Аврора и сама удивилась услышанному.

— Насколько я понял, собственное имя тебе неприятно.

Аврора застыла перед дверью, слегка прикусив щеку и рассматривая дверную ручку. «Упрямый народ. Волевой», — подумала она. «Как и многие другие расы. Не сдадутся. В конечном итоге, половина будет гореть, а вторая задохнется от пепла их тлеющих костей. Как и многие другие расы».

Так и не обернувшись на прощание, она закончила:

— У вас есть час. Я поведу их с севера, Роджерс. Советую выставить асгардца и ведьму в авангард. Она не обучена, но сильна. Не пренебрегайте козырями. — Чувствуя неприятное жжение в груди под самыми ребрами, она покинула палату.

Прекрасно понимая, что рана от кинжала тут совершенно не причём, Аврора спешила свернуть за угол и через портал на корабль Таноса, пока её отсутствию не спохватились. «У Маршала плохо получается лгать», — думала она.

***

Уже облаченная в доспехи Ангела Аврора твердо шагала по коридорам «Святилища II», изо всех сил сдерживаясь, чтобы не снести несколько голов, носившихся под ногами читаури, что завывали в предвкушении предстоящей бойни. Их вопли ноющим эхо разносились в голове девушки, то и дело заставляя её челюсть сжиматься до боли в зубах. Однажды она слышала, что о них отзывались как о «иммунной системе» Вселенной. Гнусное сравнение, учитывая факты того, что они как минимум работают от имени тирана и приверженца геноцида, а как максимум их, как «иммунной системы», распознавание и уничтожение чужеродных для организма Вселенной веществ обосновано исключительно уничтожением свободной воли там, где её находит, снова-таки, тот самый тиран. Патовая ситуация для всех свободолюбивых и несогласных на геноцид существ, учитывая численность армии этих инопланетных оборотней.

Возможно, оставались минуты до прибытия обещанной эскадрильи Ронана. Старшие командиры из кожи вон лезли, проверяя исправность механизмов и готовность орудий на Некрокрафтах и Левиафанах. Вот что-то, а Левиафаны Авроре и правда нравились, грозные и мощные. Внезапный удар в правое плечо. Дрянные читаури не могут себе места найти, пинают друг друга в потугах занять самые первые линии в эшелоне. Аврора бросила испепеляющий взгляд из-под шлема, и гуманоид попятился восвояси, прижимая голову к полу, словно упрашивая её отсечь. Искушение.

Едва отворился шлюз в выделенную Ангелам каюту на космическом корабле, Маршал тут же вскочил со скамьи, наступая на Аврору и излучая изобилие любых эмоций, кроме радости.

— Генерал! Как обход корабля и оценка готовности армии? — страх в его глазах. Неприкрытый. Первородный.

Аврора, не двигая ни мускулом, перевела взгляд в конец комнаты к иллюминатору, фиксируя внимание на лишней фигуре в их покоях. Высокий, худощавый мужчина в черных доспехах стоял к ним спиной, заведя руки за спину. Шлем деактивирован и его белоснежные, короткостриженые волосы выбивались диким контрастом от его облачения. Сайзир — один из Старших братьев Легиона, тех, кто контролирует Ангелов, их взращивание и обучение, покорность и верность ценностям Легиона. Как долго он здесь и сколько успел узнать? Его не ждали, и это не к добру.

— Оставь нас, Майор, — по-прежнему не оборачиваясь и созерцая в иллюминатор, настораживающе низким тоном произнес незваный гость. Маршал беглым взглядом вопросил Аврору, а та, без лишних эмоций, дернув бровью, молча указала ему на выход. Кивок, и Майор вышел из каюты, сея за собой шлейф подскочившего на панике адреналина, а Старший брат еще с минуту выждал паузу, прежде чем продолжить. — Где ты на самом деле была, Генерал?

В такие моменты и с такими конкретными вопросами, именно с такой интонацией, любой здравомыслящий человек должен в голове прокручивать толкование слов: кранты, баста, провал, пиздец, в конце концов. Прокручивать и осознавать, что любое дальнейшее движение подобно опрометчивому шагу по минному полю. Тут либо ты честно признаешься, самому себе в первую очередь, что ты ни черта не сапер и уж лучше присесть и погрустить, заслуженно выгребая последствия своей глупости, либо идти до победного, взывая всем демонам, проскочить «на удачу» и не пасть смертью сказочного идиота. Однако, есть один нюанс в случае Ангелов Легиона. Для них смерть — милосердие, а ложь Старшим равна собственноручно вынесенному приговору на «принудительное исправление». Стоны и хрипы, вперемешку с кровавым месивом Ангелов «на исправлении», глухим звоном врывались воспоминаниями в голову Авроры сквозь барабанные перегородки.

— Ты же мог прочесть мои мысли еще в момент, как я зашла в каюту. Возможно, уже их прочел и теперь ожидаешь ответа, дабы удостовериться в моей преданности, Сайзир.

— Зачем? В момент, когда все остальные просто боятся сказать правду, ты боишься сказать её слишком много, ибо твоей правде не будет конца и света не хватит, а тьмой мы захлебнемся и демоны воспрянут из самых потаённых залежей гноя души, и мёртвые спляшут на наших могилах… Так ты говорила? Я жду, Генерал. — неизвестно, что именно он рассматривал через иллюминатор, бездну космоса или еще кишащую жизнью планету Земля, однако Аврору он по-прежнему своим взглядом так и не удостоил.

— Я была на планете, Сайзир, спасала одну человеческую жизнь. — Резкое жжение в висках заставило её скривиться отвращением. Он прочитал мысли, только почему-то так небрежно и грубо. Зачастую этот процесс проходит абсолютно незаметно для того, чьи мысли «вскрывают», и Аврору это насторожило. Она бы задала вопрос об этом, не перебив он её, загоняя в ступор.

— Я устал, Аврора. Безгранично устал, — наконец мужчина обернулся к ней, и сам вид его вынудил Аврору сделать непривычно глубокий вдох и сотню рваных рывков на выдохе, колебля её чувства на грани между отчаянием и предсмертной агонией, наполняя её глаза жгучим покалыванием от наступающих слёз тех самых, что стеной застыли в глазах самого мужчины, уставившего их в пол у её ног. Белок его глаз рябил паутиной напряженных капилляров вокруг горько-карей радужки, а изгибы линии сомкнутого рта бушевали подавленными терзаниями животной боли.

— Вчера они вывесили её гниющий труп над аркой советного зала. Мою Верону, — мужчину подкосила внутриутробная дрожь, заставляя сделать краткий шаг в сторону, удерживая равновесие. — Я надеялся, что как сосчитаю всех личинок опарышей на её теле, то смогу упасть замертво от разрыва сердца, — сглотнул полный рот слюны и немого вопля. — Но им не было конца… Мне кажется, что трупное зловоние аммиака следует за мной повсюду, незримым шлейфом. Я привез сюда смрад её трупа, — теперь он не ловил равновесие, просто отпустил боль и позволил ногам изогнуться в падении на колени. За секунду Аврора уже была рядом с ним, удерживая его за плечи от потуг изогнуться от груза обреченности.

— Сайзир, друг мой…

— Помоги мне, Аврора, избавь меня от этой боли в груди, в голове, в душе. Дьявол, я чувствую душу! — срывался мужчина на крик. — Мне больно, можешь ли ты себе это представить? Аврора…

— Кричи, мой друг, кричи и взвывай, тебе это нужно, — обхватив ладонями его лицо она шептала ему как мантру.

— Огня… Я хочу, чтобы они горели! Я хочу утопить их в их крови и удавить их их же внутренностями! А, ведь, ты предупреждала, ты предлагала помощь. Ты предвидела… А я… Дьявол, я сам вынес ей приговор. Я повинен в том, что она мертва!

— Беспечность будучи опьяненным счастьем — не твоя вина, Сайзир… Чем я могу тебе помочь?

— Я просто… Я просто хотел поговорить, увидеть друга, — Сайзир впервые произнёс «друг», даже не по отношению к ней. Вовсе, для него это понятие никогда не существовало. — Я хотел проститься…

— Сайзир, объяснись.

— Когда я проиграю, я хочу, чтобы кто-то точно помнил обо мне, что я любил.

— Нет, насколько умелым бы ты ни был, ты удумал путь на заведомо верную безрезультатную погибель!

— Если бы не «обстоятельства», я бы пригласил тебя составить мне компанию, — легкое потягивание уголком рта на долю секунды обозначило лицо мужчины улыбкой отчаяния.

— И я бы согласилась, однако руны на моих костях… Старшие тотчас обернут меня против тебя, стоит мне только очутиться в поле их власти.

— Всегда мечтал надрать тебе задницу в стоящем бою, — смеётся, это радует.

— Дождись меня, Сайзир, пообещай мне, что дождешься! Я закончу на этой планете, — и воздух почему-то замер в груди при осознании недалекого будущего, её легкие словно сбились и забыли, что сейчас нужно делать: вдох или выдох… выдох, — и мы поговорим, решим всё. Ладно?

— Мне стоит знать, почему твоё дыхание сбилось?

— Нет, не нужно. Ты не ответил на мой вопрос.

Их зрительный контакт был таким пронзительным. Каждый пытался прочитать в глазах другого то, что и читать было бессмысленно, то, что кричало, вопило во всё горло истошными стонами раненого зверя. Один хотел отомстить за убийство женщины, в которой увидел свет. Вторая не хотела сегодня брать в руки оружие, чтобы гасить миллионы других «источников света», но хотела кофе из больничного кофе-аппарата на двенадцатом этаже… Такие разные причины, и бессовестно глупо их сравнивать, если читать лишь поверхностно, не углубляясь в подробности. Однако, почему-то в груди давило одинаково, сжимая тисками сердечные клапаны.

— Да, я дождусь, — кивнул Сайзир, и Аврора ответила улыбкой, пока стук в шлюз комнаты не озадачил их обоих до полнейшего удивления. — Это… — Сайзир скривил лицо с прищуром а-ля «какого черта», — это Маршал сейчас постучал в шлюз?!

— Да-а-а, — протянула Аврора, еле сдерживая начинающийся истерический смех.

— Для кого сделаны сенсорные датчики вызова в коридоре, на стене у шлюза?

— Не для Маршала, это для него слишком просто!

***

— Генерал, все в порядке? — В коридоре Маршал заметно нервничал, пока Аврора дожидалась полного закрытия шлюза, чтобы опереться на него спиной.

— Да, Майор, в полном порядке. Расслабь задницу, он пришел как друг, — активировав доспехи, кивнула головой в сторону отсеков сбора читаури. — Нам пора, пойдем.

— Черт бы тебя побрал, Генерал, я же просил «не долго»! В чем дело? Я начал мыслить, что ты сгинула! Так еще и Старший вошел в каюту без предупреждения с таким лицом, словно смерть привел следом! — На последней фразе у девушки мимолетом прошла холодная волна по телу, ведь почти угадал.

Стоит ли Маршалу сейчас говорить о казни Вероны и надругательстве Старших над ее трупом? Нет, позже, иначе он ни на минуту не перестанет думать о своей Таре, даже будь он сто раз уверен в ее охране. Верона была Ангелом, умелым бойцом, и тем не менее Легион расправился с ней за минуты, особо не напрягаясь. Авроре тогда тотчас донесли адские «пташки» как именно ее казнили, во всех подробностях. Как истязали тело женщины, какими клинками и заклинаниями; как заживо вырывали кость за костью, оставляя из нее лишь мясной «мешок». Убили за то, что та нарушила правила Легиона и открылась чувствам, мужчине, перечеркнула уготованную ей Старшими судьбу. И Верона была Ангелом, Тара же никогда не держала в руках ни кинжала, ни меча. Хоть в её далеком роду и были какие-то колдуны по детским размытым воспоминаниям рассказов отца, сама же девушка унаследовала лишь дар «быть женщиной», как посмеивалась Аврора. Хотя на интуиции многое у неё перенимала и подхватывала, Тара в этом плане была удивительной для неё. Она была грациозна, спокойна, эмпатична до безобразия и всегда чувствовала, когда промолчать с добрейшими глазками-бусинками, а когда прожечь этими глазами тебя насквозь, чтобы ты покорно повиновался её энергетике.

Здесь, в Легионе, она была простой прислужницей, не удостоившейся «чести» облачиться в доспехи. С одной стороны, плохо — она многое выгребла за свою жизнь при Легионе в этом статусе. С другой же стороны, хорошо — слишком долгое время она все же успела на себе испытать участь подстилки, ублажающей любого и с любыми фантазиями и желаниями. Многим мужчинам в тех краях галактики не особо был важен именно сексуальный контакт. Истязать, калечить, властвовать над жизнью другого существа, вот что доводило таких до пиков удовлетворения. Вот для чего существовали «Комнаты Власти». Случай свел Тару с Маршалом случайно, когда та плелась истерзанная в умывальню, едва повелевая своими ногами. Случай подарил им друг друга, а Авроре — еще одну незапятнанную душу, что она обязалась оберегать ради верного ей друга и в дальнейшем так же гордо звать Тару подругой.

Встряхнув головой, вышвыривая из мыслей последние слова Майора, что «Сайзир словно смерть привел следом», она концентрировалась на предстоящих объяснениях о прошедшей ночи и разговоре со Старшим. Видит дьявол, Маршал так просто не отстанет. Переживание и беспокойство Маршала это отдельного вида искусство. Каждый раз вызывают в ней те добрейшие огоньки счастья и заставляют машинально расплываться в искренней улыбке, той, что рисуют маленькие морщинки у внешних уголков глаз.

— Касаемо ночи: возникли некоторые трудности, пришлось задержаться, — активируя маску перед входом в общие отсеки, она уже мысленно прокрутила все возможные вопросы Маршала и составила на них ответы, опережая неотвратимый допрос друга. — Противоядия не хватило, но я выкрутилась.

— Выжил?

— Да, гляди уже в строю, ждет надрать мне задницу.

— Оу, даже успели познакомиться? — Но этот вопрос останется без ответа.

— Мне нужен Другой и Камни Бесконечности, которые Танос собрал, — прикусив язык, девушка в мыслях пыталась выстроить хоть какую-то цепь событий, однако недостающих звеньев было куда больше, чем она планировала, составляя наспех план там, в каюте, пропуская сквозь себя боль Сайзира. — Кое-что изменилось, и в одном сражении без них точно не одержать победы. Пойдём, нужно повидаться с нашим визирём в капюшоне.

***