ГЛАВА 2. «ЧТО ЕСЛИ? Ангел Легиона» ч.2 (1/2)

Тронный зал Таноса освещался лишь несколькими источниками живого огня в огромных каминах. Турианский уголь при горении извергал прекрасные зеленоватые языки пламени, однако наполнял зал отвратительным для Ангела смрадом прелости. В таких оттенках помещение больше напоминало ей церемониальный зал для жертвоприношений одного знакомого демона не самого низшего ранга. Не хватало лишь нескольких алтарей, чтобы для каждого вида жертвенных душ свой, пару пещер, извергающих то пламя, то ледяную стужу, и парочку демонических домашних питомцев, готовых дожрать остатки тел и внутренностей с полу. Хотя, несмотря на численные издевательства и надругательства, в той зале было в разы чище, чем сейчас, здесь, у Таноса. Тут два варианта: или Ангел все же была права, и тот демон явно страдает от обсессивно-компульсивного расстройства, или это у Таноса депрессия перешла на новый этап развития. Странно, что ионное освещение выключено. Никак нагоняют эмоциональной жути. Что там вспоминалось о жертвоприношениях? Ангел едва не наступила на части того, что прежде было Небулой, названной дочерью Титана. Тут рисовалась рука мастера, даже не одного. Удивительные жестокость и талант так разодрать и раскромсать тело. Неужели у Таноса нет на службе никого по типу «дожрать остатки с полу»? Еда! Стоило сначала поесть, а потом уже идти выслушивать от Титана, почему и зачем он скомандовал совершить этот удивительный и причудливый манёвр с отзывом войска при почти оконченной битве. На голодный желудок и трезвую голову, о Демоны Преисподней, дайте сил все выдержать и уловить суть. Единственным утешением сейчас был Маршал — её Майор — неспешно шагающий следом за ней. Вот оно, её ментальное равновесие и опора среди всего мирового хаоса и вселенского дерьма.

Маршал был ростом под метр восемьдесят, возможно с копейками. Коренастый брюнет с карими глазами, невероятно строгим и порой хмурым взглядом. Однако он имел самое доброе и чуткое сердце из всех существ знакомых девушке. Естественно, что в их среде обитания это недопустимая роскошь. Именно поэтому тот больше помалкивал при посторонних, а это практически все, кроме нескольких человек, и держался, словно каменный столб, не выражая никаких эмоций. Именно никаких. Ангел смогла лишь этому его научить, ибо лгать словами или мимикой лица у него не выходило, от слова совсем. Маршал был невероятно умным во всем, что касалось любых цифр и подсчетов, гениально разбирался в химии и медицине. От «А» до «Я» владел всем известным им ионными и атомным оружием. Лишь с одним НО — исключительно в целях самозащиты. Он никогда и никого не убивал… по своей воле. Он — Ангел Легиона Смерти в звании майор, никогда не отнимал жизни осознанно, будучи при своем разуме. Лишь ранее, до служения с ней Генералом. Сейчас же он просто играет роль. И этот факт также тщательно скрывался как под его броней, так и под его искусственным безэмоциональным каменным видом лица. Столько секретов и тайн, которые сумели выжить вместе с ними. И это далеко не предел.

Ангелов призвали сюда для управления армией с наиболее высоким процентом победного исхода. Можно смело назвать их наёмниками, которым не платят монетой. Они зарабатывают себе «галочку» в репутацию, хвалебные отклики работодателей в «резюме». Правда, этим двоим и имеющейся у них репутации уже на слуху у нужных людей при правильном подходе могут в качестве ответной услуги или комплимента, так сказать, преподнести интересующие их вещи. Так у Генерала появился её двухсторонний меч: редкий и весьма ценный метал был дарован за фаворитство у «Творца», а сам клинок спроектировали и выковали гномы ответным жестом за оказанную Ангелом им услугу. Редкая вещь. Чрезвычайно редкая.

Аудиенция Таноса для ввода в курс дела дальнейшего развития событий по землянам, которым он какого-то чёрта позволил прожить еще одну ночь. Титан восседал на своём троне, оперевшись локтями в колени и подперев кулаком подбородок. Он смотрел на приближающихся воинов в доспехах ни разу не моргая, вел взглядом их от входа в зал и до самого их поклона ему. Другой, как же без него, стоял по правую руку от своего повелителя и что-то нашептывал ему на ухо из-под своего длинного балахона.

— Великий Титан Танос, — Генерал склонила голову, Маршал позади нее повторил, — мы наслышаны о Вас и Ваших подвигах! Нескончаемо рады личной встрече и оказанной нам чести вести Вашу армию в Вашей славной битве за величие имени Вашего, Повелитель! — сладкие речи для слуха Титана. Он явно был доволен таким отношением.

— Снимите же маски, Повелитель хочет видеть ваши лица! — демоны святые, как же Другой был горд своим положением.

Его стойка, словно натянутая струна, его жестикуляция. Казалось, он готов был выпрыгнуть из своих лат и сплясать перед Титаном, лишь бы вкусненькое дали в награду и похвалили. Ангелы синхронно повели головами влево, и маски на их лицах деактивировались.

— Говорят, вы склоняете колени лишь единожды в жизни, перед своим клятвенным хозяином? — Танос почесал подбородок и выровнялся, полностью разваливаясь на троне, расстилая руки по подлокотникам.

— Вы правы, Великий, — выправка Генерала была статной, как и ранее на поле боя: ноги на ширине плеч, руки за спиной в замке. — Приношение клятвы даётся лишь раз и обязует пожизненному служению, верности и преданности своему покровителю до самой его кончины, — девушка намеренно исправила это чёртово «хозяин». — Ритуал заверен древней магией и необратим. В ином случае, до клятвы или после, но уже по разрешению покровителя, возможно становление на одно колено в знак верного ведения службы.

— А коли ты сама и прикончишь своего хозяина? — с ухмылкой не унимался Титан.

— Древняя магия не позволит. Мы лишены умысла навредить своему клятвенному покровителю. Ангел обязан сохранить жизнь его или погибнуть на поле сражения вместе с ним. Иного исхода быть не может.

— Почему второй молчит? Ты говоришь и от его имени?

— Он ниже меня рангом — майор — и не имеет права молвить без моего одобрения. Я контролирую его подчинение, — Ангел повела взгляд назад на Маршала. Тот стоял неподвижно, глядя куда-то в пустоту за спиной Другого. Ни одна мышца на лице не выдавала, что он вообще живой человек, а не восковая фигура. — Позвольте говорить, Великий? — и тот одобряюще кивнул. — В чем состоит Ваш план дальнейшей битвы и победы над землянами? Чем я сослужу Вам?

— Вас призвали слишком поздно, увы. Моя армия была разобщена к моменту вашего прибытия. Я потерял многих детей моих из Черного ордена. Сюда направляется часть эскадрильи Ронана с его войсками в качестве подкрепления. Ты поведешь армию, Ангел, которая будет намного больше и разрушительнее.

— А сам Ронан?

— Он не будет участвовать, выполнил своё обещание, передав мне один из Камней Бесконечности и отправился с остальным войском расправиться с Ксандаром. Скажи, почему ты лично вступила в битву с одним из этих Мстителей? — и на последнем слове, при одной мысли о Мстителях, лицо Титана издало дикое презрение.

— Он их лидер. Убей лидера — и противник будет как минимум дезориентирован. Сожалею, Великий, что мне не хватило доли момента завершить начатое, — Генерал склонила голову.

— Не важно, уже не важно, дитя. По рассвету я испепелю эту планету, и ты мне в этом поможешь! А теперь ступайте, вы свободны, наберитесь сил перед завтрашней победой, — Танос, не отрывая правой руки от подлокотника, махнул кистью на выход из тронного зала.

— Благодарим, Повелитель, — и Генерал с Майором преклонили левое колено, склонив голову, что бесспорно порадовало самолюбие Титана, который расплылся в довольной и горделивой ухмылке.

Неспешным шагом покидав зал, девушка еще раз невзначай обернулась к трону — вот же пресмыкающееся — Другой явно знал своё дело, только они сделали шаг от них, он тут как тут снова нашептывал Таносу свои баллады. Этот не помрет.

Ангелам выделили покои на нижней от тронного зала палубе Святилища. Пока они добирались к ним по коридору, молчали, тишина была их союзником. И только после того, как они вошли внутрь своих комнат, и за ними закрылся шлюз, Маршал громко и бессовестно наигранно выдохнул полной грудью.

— Здесь уже можно выражать свои мысли? Возможно нецензурно? — протараторил мужчина, вскинув брови и вопросительно уставившись в противоположную от них стену. — Генерал, что это за хрень?

— Маршал, прошу, выдыхай. Мы больше не в строю, никаких «генералов» сейчас, — становясь справа от него, плечом к плечу, перевела взгляд на интересующую Маршала стену и так же само вскинула брови, поджав губы выше к носу. — Это… Миниатюрная зарисовка побед Таноса, запечатленная на одной из стен его флагманского корабля…

— Миниатюрная зарисовка?! Аврора, здесь гравюра высотой в три метра!

Аврора… Девушку пробрала легкая зыбь по телу. Одно нелюбимое ей прозвище по чину сменилось на другое, не менее ненавистное имя по воспитанию. Не меняя выражения лица, она вытянула вверх плечи, пряча в них шею, и раскинула ладонями.

— Нет, ну а что, великим завоевателям — великие гравюры, — уже расплывалась в улыбке девушка.

— Мрак…

Коснувшись круглой выступающей гравировки на доспехах, между ключицей и левым плечом, они деактивировали доспехи. Те, тот час, словно чешуйчатое домино, «посыпались» внутрь той самой гравировки, полностью в ней исчезая. Теперь это лишь небольшая круглая аккуратная брошь на черной униформе комбинезона.

— Гляди, двухъярусная кровать у стены, буду, как в детстве, тебе надоедать, выстукивая пальцем в днище твоего второго яруса, — Маршал обернулся к девушке. Она уже стояла у большого иллюминатора, широко раскрыв глаза и рассматривала среди безграничной тьмы космоса голубую планету.

Отсюда и с такого ракурса она казалась вовсе не такой уж и большой, была даже словно не настоящей. Континенты, обрамленные океанами, или это океаны, разделены континентами? Одна её часть была полностью погружена во мрак ночи, и казалось, будто даже циклоны, свирепствующие сейчас на планете и выстроившиеся в идеальные «волчки», именно в той части голубого шара, мирно спали. Интересно, у скольких людей на этой планете так и не осуществилась мечта побывать в космосе, «прикоснуться» к нему и изучить его. Скорее всего, у огромного, подавляющего большинства. Ведь не мечтать коснуться магии космоса может лишь тот, кто не умеет поднимать свои глаза к небу, отвлекаясь от земли под ногами. По какой-то причине Аврора твердо была уверена, что таких «серых» людей мало, единицы.

Увидеть туманность Андромеды с её фактурными спиральными вихрями из звезд, акварели «Кошачьего Глаза» и Столпы творения на стыке двух галактик, или не менее завораживающее столкновение двух Черных дыр, которое она имела счастье наблюдать несколько лет назад. Две сингулярности пожирают друг друга, срастаясь своими эргосферами, образуя новую пустоту времени. У каждой Черной дыры есть свой Горизонт событий — некая граница, пересекая которую, физический объект теряет всякую возможность вернуться обратно за ее пределы, он однозначно «упадет» в сингулярность черной дыры, непременно растворится в ней… Это волшебно.

— Ты видишь сны, Маршал. Какие они? — не отворачиваясь от иллюминатора, девушка всё так же рассматривала космическую бездну. — Я сегодня вспомнила пейзаж. Правда, смутно и неразборчиво, однако я уверена, что воспоминания реальны.

— Ты, ведь, не из-за исхода сегодняшней битвы расстроена?

— Да пускай делают что хотят наше дело малое, мы непредвзяты, — она едва уловимо скривилась уголком рта.

— Да, и то верно, парня того жалко разве что. Глаза у него были красивые, карие.

— Серые, — и взгляд Авроры тотчас отрезвел, даже осанка выровнялась.

Она, что есть силы, сжала губы, старательно скрывая легкую улыбку, и плавно обернулась на своего майора. Тот, словно кот, объевшийся сметаны, довольный собой, уселся на нижней койке, оперевшись спиной о стену, развалил ноги во все стороны и расплывался в хитрющей улыбке.

— Он славно дрался, Маршал. Просто хороший воин. Читаури не имели права продолжать битву наперекор приказу, — рассматривая пол под ногами, протараторила она в конце.

— Чего тогда глаза прячешь, когда говоришь мне это? — мужчина скрестил руки на груди и с прищуром уставился на Аврору, севшую на железной скамье напротив. Теперь она парировала таким же взглядом:

— Совсем рехнулся? Ты что, пытаешься читать меня? От горшка два вершка! — еле сдерживая смех, девушка изображала сердитое возмущение.

— Сперва, смею тебе напомнить, выскочка, что мы одногодки, — на приподнятом Маршалом вверх указательном пальце на слове «выскочка» девушку залило смехом, финиш. — Дальше, я учу тебя тому, в чем я силен, а ты не очень, как и ты учишь меня тому, в чем сама хороша, а я профан. И сейчас я, как внимательный ученик, просто подмечаю детали. Нас с тобой научили контролировать свой пульс, ты еще и мимику держишь, но вот зрачки… — мужчина принял сидячее положение и уперся локтями в колени, не разводя руки скрещенные на груди. — Теперь, не отводя от меня взгляда, повтори, какого цвета его глаза, мне же нужно закрепить теоретический материал практикой.

— Серые, — с легкой улыбкой проговорила Аврора и зрачки её глаз расширились пока она не моргнула, отводя взгляд в сторону, и якобы стала разминать плечи. Ага, как же. Нужно сменить тему разговора и срочно. — Практик фигов, ты лучше расскажи мне, не боишься ли ты, что тебе по голове прилетит за такую бороду?

— Ха! Пусть хоть убивает меня, главное, что бы она меня встретила живой и невредимой, — теперь его улыбка немого потускнела, и, казалось, Маршал ненадолго погрузился в воспоминания.

Да, там, откуда они прибыли, его ждала любимая. Друг для друга они были уже давно мужем и женой, пусть и на словах. Мужчина мечтал о том дне, когда сможет вслух, не опасаясь за её жизнь, назвать её хотя бы «своей», куда уж больше. Однако, уставом не положено. Не положено иметь семью. Вырвавшись из пелены грёз, он открыл стоящий у ног при кровати свой рабочий бокс, хранивший в себе всякий важный и «а вдруг» нужный хлам.

Доставая небольшой железный флакон с алой субстанцией, уже почти протянул его Авроре в руки, когда та оборвала тишину:

— Её охраняют, Маршал, — она не смотрела на него, но слышала его еле уловимый, рваный выдох облегчения. Знала, что сейчас он, сомкнув брови, смотрит на нее с благодарностью, но продолжала избегать его взгляда, чтобы не видеть, как он смущается. — Я успела подкупить местных и несколько шпионов перед отбытием. Она и моя подруга тоже и она под присмотром. Что это? — ладно, флакон её заинтриговал.

— Противоядие с последней варки. Я не был уверен, что взял его. Здесь доза на двоих, но простых людей. Учитывая, что тот солдат модифицирован ему может потребоваться два таких объёма, но это все что есть.

— И зачем ты даешь его мне? — вскинув левую бровь она все еще не отводила глаз от алого свечения в флаконе.

— Ты хоть при мне тупенькой не притворяйся, тебе не идет, — Маршал передал противоядие девушке в руки и закинув обе ноги на кровать, улегся закрывая глаза. — Ты только не долго, я смешон во лжи, помнишь?

***

Изящная женская ладонь легла на плечо Роджерса, прямо вырывая его из его личного ада в мыслях, водоворотов утягивающего его все глубже и глубже ко дну с самобичеванием и виной. Наташа всегда рядом. Её прекрасные светлые глаза сейчас стали для Стива словно маяк в штормовой бухте, маяк, что не даст ему разбиться о скалы. Накрыв её ладонь на своём плече, своей и поджав губы, Стив попытался изобразить секундную улыбку, мол, «Да, спасибо, все хорошо». Нет, для него нет ничерта хорошего, пока его лучший друг сейчас здесь, в Ваканде, лежит рядом на больничной койке, под десятками датчиков и множеством капельниц, выблевал больше крови, чем в нем вообще может быть, а час назад и вовсе впал в кому. Наблюдая за всем этим через открытую входную дверь в палату, Роджерс не знал, сможет ли ступить через порог без надежды на лучшее.

После неудачного для Мстителей «Заковианского договора» и того, что Тони узнал правду о своих родителях, им с Баки и Сэмом пришлось долго скрываться. Вышло осесть ненадолго в Ваканде, где Шури пообещала помочь Джеймсу избавиться от злосчастного кода программы «Зимний Солдат». Однако не успела: явились шавки Таноса в попытке отобрать камень Разума у Вижена, а после и сам Танос. Барнс хотел закончить свою почти вековую войну. Стив же сейчас прогонял от себя мысли о том, что это и есть конец.

— Прогнозы есть? — Наташа изо всех сил пыталась выразить на лице подходящую для друга эмоцию, лишь бы скрыть и свои печаль и волнение.

— Никаких, Нат, кроме тех, что озвучили доктора раньше. А еще раньше их озвучил Ракета, пересказав слова тех наёмников Таноса. Ему можно «помочь» лишь одним, — Роджерс взял со стула у стены голографический планшет и передал девушке. — Заключение врачей и Бэннера лично: до четырех часов комы, дальше полный паралич и смерть мозга. Они советуют отключить его от аппаратов, чтобы он… — и недоговорил, закрыл рот кулаком и отвел взгляд снова в глубь палаты. Наташа лишь крепче сжала его плечо.

— Я понимаю, как много он для тебя значит, Стив… Уверена, ты примешь решение правильное для Баки. Только ты сможешь его принять. Я рядом, Стив, всегда рядом. И если тебе нужно, я останусь с тобой в эти минуты… — «Контролируй себя, девочка, не плачь, Кэпу это не поможет» — крутилось сейчас в её голове установка, как мантра.

— Спасибо, но не стоит. Уже за полночь, отправляйся к остальным и отдыхай перед «завтра». Нам нужны ваши ясные головы, — снова подобие улыбки, а глаза полные отчаяния. — Я справлюсь. До встречи, Нат! — приобняв на прощание девушку, Кэп получил от неё невесомый поцелуй в щеку и проводил её взглядом по длинному коридору в тусклом ночном освещении. И как только силуэт Вдовы скрылся за углом, мужчина уронил огромный рваный выдох, а боль от этого маленького выброса эмоций тут же вернулась мелкой дрожью по всему телу, назад в грудную клетку прямо в сердце.

Коридоры были пусты, никого из персонала сейчас не было поблизости, а значит его никто не видит. Размяв плечи, Стив запустил ладонь за голову, по волосам, на затылок, зажал волосы в кулак и застыл. В голове звучали слова Романофф, отзвуком повторявшиеся: «Только ты примешь решение. Только ты сможешь его принять». Кэп ступил через порог палаты и закрыл за собой дверь.

Вошел в палату он с каменными ногами. Вот справа, у стены стоит больничная койка с дорогим ему человеком, по бокам — аппаратура, тусклый ночник. Прямо напротив входной двери — огромное панорамное окно с закрытыми вертикальными тканевыми жалюзи в пол, левее окна, в самом углу — два массивных кресла и журнальный столик, отлично. Кое как доковылял к окну и приоткрыл жалюзи, впуская лунный свет на часть палаты, а дальше «упал» в одно из кресел, что в самом углу, и словно врастая в его спинку, растворился во мраке, куда не достает своим сиянием лунный диск. Оперся левым локтем в подлокотник и, подперев кулаком подбородок, устремил свой взор то ли на Джеймса, то ли сквозь него.

Сколько прошло времени с момента, как он вошел в палату, он не знал. Так и сидел в тишине, темноте и своих мыслях, принимая решение, точнее мирясь с ним. Как вдруг его внимание привлекла тень в коридоре, видневшаяся в тонком зазоре между входной дверью и полом. Индикатор закрытой двери с красного сменился на зеленый. Сама дверь до половины распахнулась и теперь, хоть и тусклый свет из коридора, но он осветил аккуратный женский силуэт незваной гостьи — банально черное одеяние. По привычке первый взгляд на обувь — она многое говорит о человеке. Здесь же: высокие ботинки, похожи на берцы военных. Черный приталенный комбинезон с высокой горловиной и поверх него такое же черное пальто в пол, на распашку, с широким капюшоном, прикрывающим лицо. Девушка простояла в дверном проёме с минуту, закрыла дверь и начала медленно шагать в сторону койки с Барнсом. Однако уже через мгновенье замерла посреди палаты, застигнутая врасплох мужским голосом из темноты:

— Немного позднее время для посещений, не находите? — Роджерс поднялся из кресла, поправляя костюм Мстителя, и стал спиной к окну, ловя преимущество освещения. Девушка все так же неподвижно стояла к нему боком.

— Никак не можешь отпустить «подружку»? — и Кэп, сжав кулаки, трижды изменился в лице, узнавая голос незнакомки.

— Что ты здесь забыла? — ярости в его голосе не было предела. — Одета ты, скажем, «по-домашнему», без доспехов преимущество явно не на твоей стороне!

— Полно тебе солдат, хоть я и пришла с миром, но моё оружие всегда при мне, — девушка медленно обернулась к Кэпу передом и, держа прижатыми локти к талии расставила в стороны руки, распахивая мужчине свои ладони. В правой она держала какой-то железный флакон с мерцающей внутри него красной жидкостью.

— Это и есть твоё оружие? — Стив кинул бровью на флакон.

— Оу, нет, что ты. У меня с собой крутые серповидные мечи, — Стив поднял брови и уже напрягся отвечать, как девушка продолжила. — А это так, противоядие твоему другу детства.

— Вы сказали Ракете, что его невозможно быстро изготовить. У здешних разумов пока не получилось даже состав компонентов яда определить, а ты сейчас принесла этот флакон, будто за рогом его к кофе в прикуску раздают?!

— За рогом есть кофейня? Хорошая?

— Да ты издеваешься! Сними капюшон!

— Ладно-ладно, остынь, здоровяк! — левой рукой девушка скинула с головы капюшон, попутно пригладив волосы на темечке и заправила за ухо непослушную прядь волос, спадающую на глаза. Теперь у них с Кэпом снова непрерывный зрительный контакт. — Не нагнетай и не борзей, мой Майор не был уверен, что взял с собой это противоядие, это раз! Этот флакон рассчитан на двоих простых людей, а этому твоему, — кивнула в сторону прикованного к постели Барнса, — нужно минимум два таких, это два! Третье то, что это… — сделав полушаг вперед, положила флакон с противоядием на кровати, в ногах у Баки, — …это все что есть. Полностью его не излечит, но попытаться помочь его крови побороться самостоятельно можно.

— Угадаешь мой следующий вопрос? — от все еще присутствующей злости у Роджерса челюсть была стиснута, а при разговоре шевелились лишь губы.

— Дьявол, я в восторге! Знал бы ты только чего я тебе сейчас на фантазирую! — девушка вскинула левую бровь и одарила его яркой улыбкой и едва слышимым хохотом на выдохе.

Сказать, что Стив оцепенел — это не сказать ничего. Теперь она застигла его врасплох своей реакцией.

На мгновение отведя глаза в сторону он вдруг осознал, что его ярость и злость просто испарились, не осталось и следа от тех, прожирающих его эмоций отчаянного желания скрутить девчонке шею. Их сменили шок, растерянность и замешательство. Вернув зрительный контакт, все еще имея полнейшее недоумение на лице, Стив не нашел ничего умнее, как констатировать очевидное:

— Ты что… флиртуешь со мной?!

— Солдат-солдат, допёр наконец-то. А сейчас, когда твой разум свободен от ярости, — уголки её губ молниеносно «исправили» эту очаровательную улыбку. Словно включился следующий кадр на старой кинопленке и все её лицо вмиг вернуло полнейший холод и невозмутимость, — продолжим, мысля здраво? У твоей «подружки» нет столько времени. Принимай решение, — ранее с похожими манипуляциями Роджерс сталкивался только от Романофф, однако это все равно не шло ни в какие сравнения. Это её «принимай решение»… Боги, сначала Нат, теперь она… — Давай уже с этим покончим и я пойду, гляди за рогом действительно есть кофейня…

— Кофеаппарат есть и на этаже, а ты никуда не пойдешь. Сейчас ты введешь ему эту сыворотку и останешься пока он не придет в себя.

— Совсем умом прихворал?! Видно, я все же солидно приложила тебе по голове мечом…

— Я всё сказал, — твердо, уверенно, и он снова её перебивает, девчонка аж закипает. — И вводи уже противоядие, пожалуйста.

— Черный, крепкий, без сахара, — Стива от удивления аж перекосило, а она его тотчас копирует с легкой ухмылкой. — Пожалуйста? И хватит так швырять бровями — такое количество складок и морщин на лбу у тебя там вырисовывают слово «ЗАНУДА», — и ухмылка растягивается от уха до уха.

О, Боги, Кэп громко выдохнул и зажал пальцами себе переносицу мотая головой. Безумие. Кажется, она начинала его дико раздражать своим характером.

— Мне не до шуток. Вводи.

Девушка взяла флакон с края кровати и провела по его ребру большим пальцем руки, активируя на нём сенсорные датчики. Нажала необходимую кнопку, и из скрытого отделения флакона показалась инъекционная игла. Переведя взгляд на Кэпа и получив его безмолвное подтверждение, поднесла флакон к шее Барнса, вводя иглу в мягкие ткани мышц. Индикаторы на флаконе загорелись зеленым, и противоядие автоматически впрыснулось в кровь мужчины. Девушка отстранилась, убирая пустой флакон на поверхность аппаратурного шкафа у койки, и замерла, наблюдая, подействует ли антидот.

— Как знать, что сработало? — нарушил тишину Роджерс.

— Не помер в конвульсиях и то радует, нужно наблюдать.

— У тебя присутствует по жизни хоть капля сострадания или ты всегда такая жестокая?

— Всегда. Просто на сегодня у меня в гороскопе было сказано, что мне нужно засадить земному суперсолдату иглу по самое «не хочу». Что там с кофе? — с громким выдохом Стив аж вскинул обе руки вверх, мотая головой из стороны в сторону. Да, она его раздражает.

— Клинки свои на стол, чтобы я их все время видел, — и кивком головы указывает на столик у кресла в углу, где он сидел ранее, на что девушка с лицом полным удивления аж прыснула со смехом. — Что не так? — и Кэп снова нервно потирал переносицу. — Дай угадаю, тебе они особо не нужны кого-нибудь прикончить?

— С тобой они больше для красоты.

— Отлично, подыграй моему чувству самосохранности и безопасности и убери клинки на стол! — на что девушка «цыкнула» и, закатив глаза, занесла руки за спину.

Проблеск черной дымки за её плечами, и вот она уже крепко держит в руках два серпа: один — с удивительно тонкой, ювелирной ковкой стали; второй же серп, несмотря на всю аккуратность работы создавшего его мастера по оружию, казался больше музейным экспонатом, нежели смертельным оружием — камнеподобный внешний вид, блеск лезвия, как у плохо кованого железа, и замысловатая гравюра грифами и неведомыми символами. Аврора прокрутила клинки в руках за рукояти и показательно выставила перед собой с распахнутыми ладонями, придерживая мечи за рукояти лишь большими пальцами. О, да, еще немного, и в палате вместо кислорода останется лишь нервное раздражение этого блондина.

Оставила клинки на столике, что указал Кэп, и присела в соседнее кресло, закидывая ногу на ногу. Снова показательно «цыкнула» сверля Стива глазами.

— Присмотри за ним пару минут, — бросил Роджерс идя к выходу из палаты.

— Я не нянька!

— А я не официант и тем не менее! — дверь за мужчиной закрылась и в палате повисла тишина, через которую пробивались лишь краткие сигналы датчиков аппаратов, поддерживающих жизнь в Барнсе.

Вспышка света за окном озарила снаружи стены больницы, освещая и часть палаты через приоткрытые жалюзи. Аврора тотчас подошла к панораме стекла рассматривая источник взрыва.

— Я так понимаю, это ваши разведчики пытались пробраться через купол, — сказал Стив, вернувшись в палату и держа в руках два вощеных бумажных стакана с парующими напитками. Он подошел к девушке и протянул ей её кофе, — и видно, Старк все еще не спит и развлекается пиротехникой. Из картона вкус кофе не тот, но он все равно гораздо вкуснее той бурды, что варят в кофейне за углом, — она обхватила стакан двумя руками, будто старалась согреться изо всех сил, засмотрелась на узоры пенки на поверхности напитка и медленно надпила, задерживая терпкий вкус кофе во рту как можно дольше перед глотком. — Даже не спросишь, не подсыпал ли я тебе чего в стакан? — огонь после взрыва угас, и две ухмылки на их лицах у окна освещала снова только луна.