Down on the coffin there's a coffin or two, (2/2)

— Кто бы сомневался, — Кира от увиденного сегодня не то, чтобы в восторге. — Дочка какого-то богатея решила отыграться на бедных студентках, которые из кожи вон лезут. Я еле за своей учебой успеваю, а мне, блять, — она поджимает губы и дает легкий подзатыльник первокурснице, — еще за вами, долбоебами, приглядывать нужно.

— Сука, — шипит она, и их пререкания превращаются в маленькую потасовку. — В отличие от тебя, эта богатая девочка на бюджет поступила, и в институте уже пятый год, а еще ни разу не слетела со стипендии, — Аня с остервенением пинает куратора под зад. — И маленьких она тоже не обижает.

— Будешь выебываться — выебу, — она приближается к чужому лицу, карикатурно выпучив глаза.

— Аня? — Кира в который день за день поворачивает голову в непонятках и встречается взглядом с высоким мужчиной.

— Папа? — с самодовольной усмешкой отвечает та, вручив разинувшей рот Кире свою сумку. — Знакомься. Кира Медведева. Мой студенческий куратор.

— Я все объясню.

***</p>

— А я говорила, что тебе больше нужно отдыхать.

— А я говорила, что ты похожа на отбитую наркоманку?

Виолетта живет с Кирой с прошлого года, как сюда поступила, но характерами они все еще прижились не особо сильно. Медведевой бы такую соседку как Захарова — будут пиздиться между собой за пиво и сигареты, а Виолетта только шутки шутить и умеет. К слову, раздражающие.

Учится Малышенко на финансиста, а потому Кира уже как более трехсот шестидесяти пяти дней не может догнать, почему эта татуированная макака живет в одной комнате с ней. Будто сам Бог намекает ей на то, что филологический был максимально хуевым выбором. В английском даже Виолетта шарит лучше, чем блондинка.

— Ты мне больше не братан, — дует губы Малышенко.

— Слава Богам.

По вечерам Виолетта часто звала каких-то девочек в комнату, а потому Кире приходилось максимально быстро съебывать за пределы общежития, но сегодня, кажется, той было не до подружек. И по этой причине Кира валялась на чужой кровати, сдыхая от головных болей, настраиваясь на подготовку домашнего задания на завтра. И как эта Лиза-мать-его-Андрющенко уже пятый год учится на одни пятерки? Кира еще на первом курсе потеряла мотивацию жить, об оценках говорить не приходится.

Когда в конце одиннадцатого класса дедушка с бабушкой изъявили желание видеть внучку будущим филологом Кира даже не пыталась сопротивляться. Они ее вырастили, из спорта Кира уже давно ушла — деваться все равно было некуда, а потом она решила попробовать. Но пробовать было слишком поздно, а потому из-за ебнутых учителей она еле прошла проходной балл, а денег на обучение не хватало категорически. Пришлось выкручиваться, а благодаря огромному количеству свободного времени вне учебы раньше у Киры руки росли из правильного места — и она устроилась барменом в Микстуру; училась быстро, а зарплата была хорошая.

Вот только из всего этого хорошим действительно была только зарплата — да и той, спасибо и на этом, все равно хватало только на то, чтобы оплатить обучение, комнату в общаге и несколько блоков сигарет. Иногда спасали чаевые — Кира на эти деньги даже пыталась ходить к психологу, но на большое количество сеансов все равно не хватало, а те, на какие хватало — не помогали. Поэтому приходилось тянуться как может.

***</p>

Вечер пятницы, а потому Кира быстрыми шагами проходит в раздевалку, переодеваясь в черную форму, наспех собрав волосы в слабый низкий хвост. По графику у нее две ночные смены, а в воскресенье она со спокойной душой может отоспаться и привести мысли в порядок.

— Дайкири повторите, — какая-то уже изрядно выпившая, симпатичная девушка валится на стойку, и Кира быстро выполняет заказ, а потом провожает ту взглядом. Толпа сегодня не бешенная, что удивительно, и Кира даже отправляется пару раз на перекур, краем глаза наблюдая за тем, чтобы девушки в баре были в безопасности. Будто она не барменом тут работает, а гребанным охраником.

Когда она возвращается за стойку, уже изрядно уставший взгляд выцепляет из толпы короткие черные волосы и шелковую розовую рубашку, и она в нетерпении приподнимает брови, наблюдая за тем, куда вышеупомянутая движется. Когда она все-таки подходит к барной стойке, то они еще пару секунд неловко переглядываются, пока Лиза не подает голос:

— Ага, Медведева, — она оценивающе оглядывает чужую черную обтягивающие футболку и серьги-кресты в ушах, а потом улыбается. — Что-ж, вполне в твоем духе работать в таком месте.

Кира залипает на пару секунд — Андрющенко гребанная мажорка с золотой ложкой во рту, но зубы у нее все равно кривоватые, прикус неправильный. Внешность у нее не то, чтобы самая обычная, но такие изюминки Медведева обожает замечать у кого-либо из девушек, а поэтому тоже после пробегается оценивающим взглядом по тощей фигуре. Одни кости.

— Тебе что, Кровавую Мэри, котенок? — ехидничает Кира, проигнорировав обращение по имени. — Или чего покрепче?

Лиза отрицательно качает головой.

— Я не шутила о том, что не пью.

— Тогда тебе Невинную Мэри, — Кира стреляет глазами, намешивая безалкогольный коктейль, а потом всучивает в бледные, подрагивающие руки. — За счет заведения.

— Ты из-за оценок ко мне что-ли катишь? — смеется Лиза.

Кира еще раз пробегается взглядом, и замечает теперь то, на что ранее почему-то не обратила внимание — у Лизы много татуировок. Не так много, как у мелкой Малышенко, конечно, но она прищуривается, разглядывая в полумраке надпись на шее. ИНДИГО. Оригинально.

Взгляд она опускает ниже — розовый Кира не любит, но этот оттенок на удивление приятен глазу. Рубашка сидит свободно, открывая вид на ключицы, а еще делая акцент на том, что несмотря на худобу, грудь у Андрющенко не нулевая. И Кира не ебет, почему из всего образа она выцепляет партак на шее и размер груди.

После минуты раздумий Кира видит, как Андрющенко на месте начинает мяться и отходит спиной на пару шагов назад — взгляд у Медведевой всегда до раздражения изучающий.

— Можно было и не пялиться так в открытую.

— Ты не в моем вкусе, кисуль, — Кира заправляет чужую прядь за ухо, а Лиза хмурится. — Это была просто вежливость.

— Бедная Сытенко с первого курса тоже просто из вежливости нападкам подвергается? — в ее голосе звучат стальные нотки, но коктейль Лиза все равно тянет через трубочку, зажав ту тонкими губами.

— Господи, поэтому я коктейль тебе и сделала, — закатывает глаза Кира. — У малышки просто чувство юмора странное, никто ее не трогает. Меня привлекают дамы постарше. — Кира ухмыляется, отвлекаясь после на очередного посетителя. — И это не про тебя, если что.

— Больно надо, — фыркает та, но все равно улыбается. Кира бы сказала, что эта брюнетка из тех людей, кто точно умеет веселиться без алкоголя. Везет. Кира без него иногда жить не может. — Так что тебя занесло на филологический?

Кира вопросительно выгибает бровь.

— Что? — причмокивает та губами. — Я в деканате с четвертого курса работаю. Я тебя знаешь как запомнила?

Кира складывает руки на груди.

— Ну.

— Нечасто у студентов в зачетке увидишь идеально выведенное «feelfuck» латиницей, — Кира пару секунд тупит, а после приоткрывает рот, прыская со смеху. — Ага, очень смешно. Это было ебанным неуважением, — нецензурная лексика от Андрющенко режет слух, но Кира заинтересована теперь больше. — Отмазала тебя, кстати, я. И даже помогла сессию закрыть. Вот только ты с благодарностями даже в институт не явилась.

— Я работаю, — сухо поясняет Кира. — Что ж, значит с меня еще один коктейль в знак благодарности за сессию и разбежимся. Деткам уже пора спать.

В ответ Лиза молчит, проезжаясь локтями по барной стойке, а после смотрит в сторону — про себя Кира предполагает, что Андрющенко вряд ли тут одна, а поэтому, скорее всего, выискивает глазами какую-нибудь свою подружку.

После еще одного безалкогольного коктейля Лиза действительно уходит, даже не прощаясь. Кира только краем взгляда замечает, как та выводит какую-то веснушчатую блондинку в фиолетовом платье под руку.

А через несколько часов ей приходит неожиданное уведомление в инстаграмме.

Пользователь hier_kommt _die_sonne подписался на ваши обновления.