Down on the coffin there's a coffin or two, (1/2)

— Ты ведь в курсе, что если не будешь появляться хотя бы на восьмидесяти процентах занятий, то тебя к сессии не допустят?

— Знаю, — шипит Медведева, с силой кидая почти пустой рюкзак на пол и уваливаясь на стул, поправляя шапку-бини на коротких волосах.

Староста их выглядит недовольной, но Киру ебет это мало, потому она затыкает уши наушниками и прикрывает глаза, начиная массировать стучащие виски. Хотелось не спать. Хотелось застрелиться, желательно в этом же самом кабинете. В подобном случае она хотя бы могла получить уважительный повод не явиться на экзамены, ну, или в крайнем случае, повод не прийти на пары и не получить после нагоняй от препода и пропуск в журнале.

Конец сентября в разгаре: вся улица окрасилась в желтовато-зеленые краски, погода пока что приятно радует, а успеваемость Киры не радует никого. Еще даже не октябрь, но про четверки на некоторых предметах уже стоит забыть. Работа в баре в ночную, а после отсыпания в вонючей общажной комнате с включенными у соседей снизу долбящими басами пропуски ей закрыть не позволят.

Утро у нее обычно начинается с чашки — какой-то белой, дешманской, с изображением военного, подарок еще с первого курса — горького растворимого. Зубы Кира иногда даже не чистит — не успевает, потому что встает не по первому будильнику, но деньги нужны в край. На бюджет поступить так и не удалось, а потому тянется как может уже третий год — дед с бабкой старые, а она их любит, не хочет докучать.

— Медведева, блять, — за руку тормошат больно и сильно, и она только мычит. — За ответ не проканает, твоя первачка приперлась.

Под напором Крис Кира почти валится на пол с деревянного стула, чем вызывает сочувствующий вздох у кого-то из одногруппниц. С другой стороны — миленькая русоволосая студентка филфака, стоящая напротив ее парты, явно не даст им сейчас поцапаться, а потому блондинка вскакивает резко, оттолкнув плечом рядом также стоящую Захарову.

— Пошел бы нахуй деканат, который решил меня куратором сделать, — потягивается она, закатывая после рукава желтой худи.

— Кажется, я слышала, что они хотели сделать тебя более ответственной, — девушка кладет на чужую парту сумку, облокачиваясь задницей. — И ты, блять, все равно самая безответственная из всей группы. Из всей — значит из всей, а я имею в виду и нашу, Кир.

— Ебальник завали, Ань, — на Медведеву недовольно оглядываются несколько девушек из группы, но тактично молчат. — Пошли, покурим.

На курилку они выбегают быстро — в основном, за счет Ани, которая постоянно куда-то спешит — и теряются в толпе уставших и озлобленных студентов, что ютятся около стен, обговаривая новых преподавателей и какой-то очередной конфликт, произошедший ночью в общежитии. Кира не ебет, что именно там было — она по ночам коктейли клепает и пьяным мужикам набивает морды.

— У тебя знакомых столько новых, а ты за мной, как псинка таскаешься, — она наклоняется немного, чтобы зажечь от своей сигарету девушке, а после выпрямляется, затягиваясь с блаженством.

— Ты меня хотя бы не запрягаешь бессмысленной работой, — невинно улыбается так.

— Это какой?

— Это плакаты рисовать и учить слова на день учителя, Кир, — выплевывает она. — Вот что это такое.

— Ну не знаю, кисуль, — хмыкает она. — Ты же у нас тут местная. А я от родителей оторвалась в свои семнадцать — мне нихуя не было до рисуночков и стишков для преподов.

— Ага, я заметила, что ты далека от мира порядочных студентов, но деться от меня ты никуда не можешь, — она аккуратно выбрасывает окурок от сигареты и поправляет волосы. — Поэтому я буду виться за тобой сколько захочу, ха-ха.

— Смотри — трахну и брошу, — довольно тянет Кира на выдохе, смотря на вытянутое после в удивлении и негодовании лицо первокурсницы.

— Фу, — морщится та.

— Действительно фу, — Кира поворачивает взгляд на незнакомый голос и вперивается взглядом в карие глаза напротив. — Ты с какого курса?

— А ты молодая аспирантка, котенок? — мурчит Кира, закуривая новую сигарету, с интересом рассматривая новую знакомую.

Та выглядит вылизанной — качественная укладка, недавнее окрашивание и ключи, крутящиеся в тонких пальцах, а также припаркованная Бентли буквально за спиной. Медведева не уверена, что видит ее в первый раз, но заостряет она свое внимание обычно на тех, кого реально можно трахнуть и бросить, а не на тощих мажорках. «Аспирантка» еще и показательно морщится, мимически выражая полное негодование, будто не через курилку проходит, а через зал детской комнаты какого-нибудь ресторана. Действительно фу.

— О, Лиза, — оживившись, Аня забывает про незапахнутую кожанку, и прижимается к боку брюнетки. — Кира с третьего курса, одна из моих кураторов. А еще она извращенка и педофилка.

— Гонишь, малолетка? — Медведева хмурится, отходя на пару шагов назад. — И кто такая вообще Лиза?

— А ты часто видимо в институте появляешься, — голос ее звучит низко, и Кира даже приоткрывает рот, зависнув на пару секунд на тонких бледных губах. — Я президент студсовета.

— А я в алкогольных напитках шарю, может договоримся? — шутит.

— Не пью, — а вот она не шутит, и Медведева уже кривит душой только от того, что заговорила с этой странной дамой.

Ничего серьезного не происходит — и, по факту, не должно было. Лиза — «аспирантка» — Андрющенко еще пару минут разговаривает с первокурсницей о каком-то проекте и вхождении той в новую секцию при институте по рекомендации самого президента, а после покидает их, кинув на блондинку с зажатой сигаретой в зубах заинтересованный взгляд.

— Я почти покраснела, — издевательски тянет Медведева, щелкнув по носу Аню. — Допиздишься, Сытенко.

— Быдло, — выплевывает та.

— Я все еще выше и сильнее тебя, малявка, — Кира облокачивается на стену, в полной уверенности в том, что ее верхняя одежда замарается в уличной пыли, но волнует ее это мало. — Не забывай.

***</p>

Пары проносятся для третьекурсницы отнюдь не быстро: у нее не получается сдать отработки даже за несчастный первый месяц учебы, а от каждого, особенного знакомого препода она выслушивает практически двадцати минутную лекцию о том, как ужасно проебывать пары в ее-то положении. А ведь в следующем семестре у тебя курсовая, Медведева. Вот и выбирай — спать по два часа в сутки или башлять потом за написанную какой-нибудь выпускницей работу.

— Так что за Лиза? — шапку она стягивает, прочесывая руками блондинистое каре.

«Свою» первокурсницу Кира недолюбливает, но друзей у нее немного — выбирать не приходится. Или она так себя утешает, но пытается об этом не думать, а поэтому каждый день, когда Кира появляется в учебном заведении, она ее провожает.

В ответ Медведева получает лишь подозрительный взгляд, а Аня закинутую на плечо руку.

— Волосы не трогай! — пищит она, когда грубая ладонь перемещается на макушку, и выворачивается из импровизированных объятий, кинув хмурый взгляд. — Какая разница?

— Друзей может себе ищу.

— Мозги себе найди, — дуется она.

— Любой каприз за ваш-

— Пиздец, это невозможно, — она ускоряет шаг, нахмурившись сильнее. — Я-то изначально к тебе прицепилась как раз потому, что ты девушка. Кто же блять знал, что ты лесбиянка!

— Не хочу придираться, котенок, — Кира останавливается на пару секунд, закурив сигарету, и недолго смотрит на тянущуюся к ней руку. — На. Но ты звучишь как ебанная гомофобка.

— Это не я гомофобка, а ты извращенка, — они курят вместе, и Аня все равно подходит ближе и упирается лбом в чужое плечо. — Лиза хорошая. Я тоже в студсовете, а она помогает. Сказала, что с экзаменами тоже нам поможет, если мы будем работать сообща.

— М-да, — тянет блондинка.

— Вообще, — она чуть хмурит тонкие брови, вспоминая. — Кажется, это она тебя к нашей группе и пристроила.