Часть 6 - Мешок с цементом (1/2)

Меня разрывает чувство противоречия изнутри, но странно некое «постощущение», послевкусие, как выразился бы сомелье. С одной стороны, я чувствовал жизнь в каждом вздохе, чего и пытался добиться, когда впервые ступил босыми ногами на холодной пол ушедшего с эпохой бойцовского клуба. Только сейчас, невзирая на количество выбитых мною зубов и сломанных носов я считаю себя победителем, получив право и возможность дышать совершенно иным воздухом, пусть и в рамках моего собственного восприятия.

С другой стороны, продолжал всё так же ненавидеть этот мир, наблюдая, как нечто, что называлось ранее «Литературный клуб» теперь разорван на части и разбросаны они по разным уголкам города. Так и расходятся некогда близкие друг-другу люди, унося с собой ломтик общей, связывающей только вас пятерых истории. Хочется верить, что они донесут его до остальных, тех, которые займут твоё место и вместе, вы продолжите пикирующие в выси полёты страстей, разногласий и особого уровня связь… но не в этот день, не в этот час, не в этот… раз.

- Я не ожидала тебя увидеть, вернее, ожидала, но чуть позже. – лик Сайори сменяет форму беспокойства, наклоняясь ко мне. В выражении её лица считывается забота, та самая, искренняя и бескорыстная, за которую любят. – С тобой… всё хорошо? – согласен, что с повреждённым от взбучки металлическим разносом лицом являться к даме не слишком учтиво. Но, чёрт возьми, та игра стоила свеч, однако.

- Да, всё нормально. Скажи своему администратору, что у тебя перерыв. Хочу поболтать с тобой за чашкой чая.

- Я попробую…

- Скажи, что я настоял. Если будет выпендриваться, то скажи, что это мой «клиентский» каприз.

Она молча уходит и у меня есть порядком несколько минут, чтобы определиться, с чего следует начать. На сегодня так же запланировано посещение того дома на окраине, в котором когда-то обитал Кен. Нахождение там тех людей с побитыми лицами подпитывало предчувствие чего-то недоброго, если не выясню что к чему, дело может обернуться катастрофой. Кен давно перестал посвящать меня в подробности своей деятельности, сгоревший таинственным образом дом прямое тому доказательство.

- Я здесь. – гравированный овальный поднос ложится на центр деревянного столика, а следом и Сайори располагается напротив меня, натягивая тревожную улыбку. – Сомневаюсь, что у нас много времени.

Поворачиваю голову в направлении её взгляда и нахожу причину тревоги – та самая на вид авторитарная администраторша, что кокетливо болтает со своим очевидно ухажёром. Время, это всё, что у нас есть. Впрочем, как и всегда. Сайори молчит, сложа ладони и ожидает начала разговора, о котором я до сих пор не позаботился.

- Столько времени прошло… - выдохнула она. – Скажи, ты вспоминал обо мне или о ком-то из девочек?

- Вспоминал. Обо всех. – я чувствую, что хочу быть с ней искренним, поэтому расскажу всё, как на духу. – Моника навещала меня, периодически.

- Вы общаетесь?

- Да, мы живём вместе. – она наигранно улыбнулась, но глаза всегда выдавали истинные эмоции. Это мне и помогло однажды предотвратить неизбежное. – Не подумай лишнего, мы не спим, а просто живём вместе.

- Да, я понимаю, просто… твой дом сгорел, и я… я не знала, у кого и где ты остановишься. – очевидно, она не знает всех подробностей, значит девушки и вправду оборвали общение.

- Ты с кем-то ещё общаешься? В смысле, из нашего клуба.

- Н-нет… последний раз я созванивалась с Нацуки, но это было почти год назад. – каждое слово на одном тоне, тихом и непринуждённом. Неужели ей вправду всё равно, что мы вот так вот все разбежались? – Рассказывала о нелёгких студенческих буднях и вроде как собиралась в Америку, после третьего курса.

- А на кого она учится?

- Не поверишь, юрист. – не думал, что услышанное впечатлит меня настолько, что я едва не поперхнусь глотком чая. Кажется, что Нацуки подошла бы любая профессия, кроме этой. – Тебя это удивляет? Меня тоже, если честно.

- Ну, а что Юри? – всё не теряю надежд наладить связь хоть с кем-нибудь ещё.

- Она в медицинский поступила, по-моему, в другом городе совсем. – осторожно касаясь губами края чашки, Сайори не сводит с меня глаз и будто готовясь задаёт свой вопрос. – Ну, а Моника поступила в тот университет, о котором говорила?

- Она учится в Токийском.

- Значит, поступила всё-таки. – в момент она сникла. Передо мой была уже не та девчонка, что радовалась за других. Скорее всего теперь, от прежней Сайори у неё осталось только беспокойство.

- Эй, я сам не рад, что так сложились жизненные обстоятельства. – наши руки сомкнулись, она даже не думает сопротивляться, как бы говоря о том, что по-прежнему мне доверяет. – Но мы можем всё вернуть.

- Хах, что вернуть, Арима? – она отдёргивает руку после нервного смешка и отворачивается к окну, пытаясь сдержать наступление слёз. Что же ей помешало махнуть на всё рукой, после произошедшего, как Нацуки с Юри? – Прошу тебя, давай оставим эту тему, я не хочу больше говорить об этом.

Не спешу с ответом и внимательно исследую выражение её лица. Ранее, я видел, как она расстраивается и сейчас эта форма печали выглядит иначе, более взрослее, если можно так выразиться. Почему-то мне казалось, что если я сам не вижу повода для слёз, то его и быть не может. Не могу точно сказать, прибегает Сайори к манипуляции в данный момент или она, как в прежние годы просто прочувствовала моё эмоциональное состояние и впоследствии выразила его.

Я привык вымещать эмоции посредством пролития крови и хруста костей, до слёз дело редко доходило, сколько себя помню. Я мог быть жалким, неуверенным и угнетённым когда-то, но слёз своих… хоть убей, а вспомнить не могу. Думаю, что в глубине души я всегда был тем, кого называют Кеном, просто однажды во мне образовалась брешь, что гарантировала ему выход наружу. И вуаля, стал тем, кем до этого и являлся. Пожалуй, в том, чтобы стать тем, кем ты уже был побольше смысла, чем стать тем, кем ты никогда не был.