8. Холодный дом (1/2)

Погода в Сеуле была серее обычного, и даже обладая очень живым воображением и нескончаемым оптимизмом, Тэхён мысленно не мог придать ей красок. Эта зима расстраивала своей бесснежностью и бесцветностью. Некоторые на их улице сразу после Рождества убрали все украшения, некоторые решили протянуть «праздник» до наступления Нового Года. Мики входила в число первых. Категоричная и упрямая, она вынудила Тэхёна потратить последний выходной перед началом рабочей недели на вывоз ёлки на переработку, сбор оленей с газона и скалолазание с целью собрать все гирлянды с фасада. Он десять раз вспотел и остыл, пока со всем этим разбирался, и на утро следующего дня едва смог оторвать голову от подушки.

— Ты не собираешься на работу? — допытывалась Мики, стуча в ванной баночками с кремами и декоративной косметикой.

— Пять минут, — промямлил он, не в силах открыть глаза.

Он заставил себя сесть, свесив ноги с кровати, но встать или хотя бы дотянуться до брошенных за тумбочкой на стул боксеров не получалось. Потёр голые плечи, зарылся пятернёй в торчащие в разные стороны волосы, зевнул до усилившейся в горле боли, но мысленно всё ещё спал.

— Ты всю ночь ворочался, — донёсся вновь бодрый голос жены. — Ночные кошмары?

Мики поначалу была подозрительной из-за Хосока, потом откровенно злилась, перед сном регулярно открывая свой рот, чтобы пожаловаться на друга, а Тэхёну нужно было лишь изредка кивать или тянуть согласное «ага», не слушая, но делая вид. Но вчера Мики заставила его поплатиться за невнимательность, в качестве наказания выгнав его на полдня на улицу, из-за чего он простыл. Слабость во всём теле и саднящее горло донимали его всю ночь, а теперь прибавилась и давящая головная боль.

— Нет, просто чувствовал себя неважно. Парацетамол в аптечке? Можешь мне подать, пожалуйста?

— У тебя что, рук и ног нет, чтобы сделать это? — Мики хмыкнула, выглядывая из ванной и изучая профиль сонного Тэхёна, который мысленно дремал. — Всё равно ведь пойдёшь умываться, тогда и возьмёшь лекарство. Мне нужно ехать пораньше, потому что Гу Миян постоянно опаздывает. Нужно подловить её.

Она как назло выключила свет в ванной, но хлопнула ладонью по переключателю в спальне, заставляя Тэхёна морщиться и даже прикрывать лицо рукой. Яркий свет усиливал головную боль.

— Если заболел, даже не подходи к Юни, — приказала она, наверняка тряся указательным пальцем в воздухе. — Не вздумай заразить её.

— Не буду, — пообещал Тэхён, лениво потягиваясь и понемногу привыкая к свету.

Когда Мики вышла, хлопнув дверью, он откинул одеяло полностью и поспешил в душ, надеясь, что горячие струи немного приведут его в чувства. Если то, что было куплено за счёт господина Гото, не принято было подбирать к рукам, купленное в дом Мики или Тэхёном считалось сугубо их, а не общим. Она сколько угодно могла врать друзьям, что у них есть семейный бюджет и что выигрыши от покера достаются обоим, но они мысленно делили даже полки в холодильнике. Ванная комната не была исключением. Мики и в страшном сне не могла себе представить, что воспользуется дешёвым гелем для душа, что покупал Тэхён, а он и не пытался лезть в её бутылочки с кондиционерами и лосьонами для тела. У них даже тюбики с зубной пастой были разными, и это было удобнее, чем казалось на первый взгляд. По крайней мере, жадность Мики не вылезала наружу, если Тэхён не трогал ничего, что принадлежало ей.

Вспенив шампунь с запахом лайма и мяты, он нырнул с головой под воду, ненадолго задерживая дыхание. Горячий душ расслаблял и придавал сил, позволяя ему волноваться о работе со счетами и отчётах, а не о дурном самочувствии, но как только вода выключилась, усталость вновь навалилась на его плечи. Смятое покрывало и съехавшие подушки спальни так и манили, и в надежде прилечь ещё хотя бы на две минуточки, Тэхён впопыхах причесался и высушил волосы. Он надел один из многочисленных чёрных костюмов, заправил простыни, разгладил покрывало и установил будильник, выделив себе целых десять минут. Принятый Парацетамол обязан был начать действовать по истечении этого времени, позволив ему как-нибудь добраться до работы и пережить организацию похоронной церемонии, назначенной на завтра. Он постоянно считал себя обязанным присутствовать при этом, словно без него не могли привезти цветы и собрать их в один из семи предоставленных в каталоге венков. Должно быть, он просто привык контролировать подготовку продуктов и готовку еды на похоронах, визажистов и других работников. Там он всё понимал, всё было простым и логичным, последовательным даже при малейших изменениях в сценарии, и он больше всего на свете не любил пропускать работу, но именно сегодня ему очень хотелось зарыться лицом в подушку и вспомнить, что как владельцу похоронного бюро, ему вовсе необязательно нестись туда, пренебрегая своим здоровьем.

Будильник прозвенел очень скоро, до того, как Тэхён успел отпустить свои бредовые мысли и хоть ненадолго провалиться в сон, и ему пришлось вставать. Судя по тишине на кухне, Мики уже успела уехать на работу, оставив немного грязной посуды, которую Тэхёну предстояло отправить в посудомоечную машину. Он занялся этим, пока закипал чайник, а затем вместо кофе заварил себе какао, высыпав в чашку две порции порошка из разных пакетиков. Вместе с напитком он перебрался в гостиную, планируя временно оккупировать диван, но оказалось, что он уже занят. Юни лежала там, закутанная в белый плед, и вполуха слушала шутки ведущих из шоу про рыбалку. Она не сразу поняла, что уже не одна, но приоткрыла глаза, когда крайняя диванная подушка прогнулась под весом парня. Он сел чуть дальше её ног, сразу замечая задравшийся край пледа и поправляя его, чтобы Юни не мёрзла.

— Почему спишь здесь?

— Госпожа Гото разбудила меня ради завтрака из сэндвичей с авокадо и сыром, а потом сказала, что мне нужно ложиться и вставать раньше, но я и так обычно ложусь не позже десяти…

Её слова перешли в зевок и Тэхён зевнул следом, прекрасно понимая её. В такую погоду за окном он бы тоже не отказался от долгого сна под телевизор.

Юни зашевелилась, подтягивая плед повыше и чуть продвигая ноги вперёд. Ей наверняка хотелось вытянуться, потому Тэхён похлопал ладонью по своему колену, намекая, что она может опереться на него.

— Нужно было поесть и возвращаться в постель, — сказал он, пробуя какао на вкус. — Мики на самом деле редко возвращается домой до окончания рабочего дня, так что не сможет тебя проконтролировать.

Не особо уверенно, но Юни таки положила свои ноги на Тэхёна, и он даже откинулся на диванную спинку, чтобы не задевать её локтями или чем-либо ещё.

— Она стучит в мою дверь каждое утро, и мне приходится сразу подрываться, чтобы впустить её. У меня уже развилась паранойя из-за стука в двери, а ты наверняка тоже захотел бы заглянуть перед уходом…

Тэхён усмехнулся, вздрагивая из-за приторного послевкусия какао. Зато оно приятно согревало горло.

— Могу заглядывать к тебе без стука, либо не заглядывать вовсе, — сказал он. — Хотя я предпочёл бы всё же заглядывать. Мне спокойнее, когда я знаю, что у тебя ничего не болит и у тебя всё есть.

Она понимающе кивнула, опять прикрывая глаза, хотя очень хотелось полюбоваться Тэхёном подольше. Он тем временем покашлял в кулак и сделал ещё пару глотков какао.

— Вот поэтому я здесь. Тебе ведь проще заглянуть в гостиную без дверей, чем в мою спальню. И, честно говоря, мне было лень плестись обратно. Ужасно устала после вчерашней трёхчасовой прогулки.

Она сползла ниже, и вес её ног стал более ощутимым. Мики вчера целую вечность водила её по району, наверняка это было очень утомительно. У Тэхёна ничего другого в мыслях не было, когда он отставил чашку на тумбочку и обеими руками обхватил левую лодыжку Юни через плед. Он держал её осторожно, понемногу массируя пальцами и спускаясь к стопе. Юни из-за таких действий распахнула глаза, удивлённая не только его смелостью, но и тем, сколько мурашек вызывали его прикосновения. Он сжимал в меру сильно, так, чтобы каждая ноющая мышца рано или поздно оказалась в его руках, испытывая облегчение.

— Я слышал, у беременных могут отекать ноги из-за меняющегося гормонального фона, когда соли натрия задерживаются в тканях и не уходят. Или из-за физических нагрузок, — сказал Тэхён, запрокидывая голову назад и расслабляясь.

— Я думала, ты не очень заинтересован в ребёнке, поскольку мы встретились уже после ЭКО, но твоя забота разумнее заботы госпожи Гото.

— Это значит, что я лучше неё, да? — уголки его губ растянулись в стороны.

Он выглядел забавно, когда так улыбался. Отчасти неловко, отчасти мило. Чтобы не думать об этом, Юни напомнила себе, как сильно ей хотелось спать до его прихода, но сколько бы она ни думала о постороннем, массаж Тэхёна было сложно игнорировать. Он отдавался этому весь без остатка до тех пор, пока сам не заснул, от сжиманий переходя к поглаживаниям, а после и вовсе замирая. Во сне он дышал тихо и ровно, лишь грудь немного вздымалась и опускалась обратно.

Юни совсем не хотелось его будить, но часы и минуты, высвечивающиеся в правом нижнем углу экрана телевизора намекали, что тянуть больше нельзя, иначе он не просто припозднится на работу, а очень сильно опоздает.

— Тэхён, — позвала она, шевеля левой ногой. Когда это не сработало, оттолкнулась от дивана, садясь и легонько похлопывая его по плечу.

Он поморщился сквозь сон, совсем не желая возвращаться в реальный мир. После приёма Парацетамола головная боль отступила, а взамен его бросило в жар. В глаза это так сразу не бросалось, но Юни хватило и секундного прикосновения к его шее, чтобы понять, какой он горячий. Так переживал, что она простудится, а у самого явно температура поднялась.

Не зная, что с этим делать, она незаметно выбралась из его рук и ушла на кухню, чтобы набрать госпожу Гото. Она как раз только добралась до своего салона.

— В чём дело? — спросила она вместо приветствия.

— Простите, не хотела вас отвлекать, но у господина Кима, по-моему, жар. Он уснул на диване в гостиной…

— И?

— Он, наверное, неважно себя чувствует…

— И?

— Мне разбудить его, чтобы он поехал на работу? Или дать ему таблетку?

Юни прикусила ноготь на большом пальце, упрекая себя за то, что вообще решилась обратиться к госпоже Гото. Нужно было просто будить Тэхёна и у него самого спрашивать, чем она может ему помочь.

— Не нужно, — Мики практически фыркнула в трубку. — Просто оставь его. У него сегодня никаких особо важных дел на работе нет, без него там справятся. Главное, сама не подхвати простуду. Терпеть не могу чужие сопли.

***</p>

После долгого сна и осознания, что пропустил всё, что можно было, в том числе и звонки господина О и господина Чона, Тэхён чувствовал себя на удивление неплохо. Когда он проснулся, с тумбочки пропала чашка с какао, а взамен появилась другая — с горячим фруктовым чаем, от которого тянулся пар. Он боялся представить, сколько раз Юни его подогревала, прежде чем он соизволил проснуться и сделать глоток, обжигающий горло. В затылке по-прежнему ныло, но скорее из-за того, что он переспал, нежели от чего-то другого. В желудке было пусто и урчало, и этот внутренний рокот повторился снова, когда Тэхён зашёл на кухню, улавливая потрясающий аромат домашней выпечки. Пахло запечённым слоённым тестом, маслом и ванилином. Он чуть слюной не захлебнулся от вида небольшого противня с миниатюрными круассанами. Они выглядели ничуть не хуже покупных.

— Ты проснулся, — Юни обрадовалась, перетаскивая ещё один противень с выпечкой из комнатки, где обычно стояла печка, на кухню. — Как себя чувствуешь? Получше? У тебя была температура, но госпожа Гото решила, что ты уже принял таблетки сам и ещё чем-то спаивать тебя может быть опасно, так что я ограничилась чаем. Вкусный, правда? Ягодные мне больше всего нравятся. И круассаны тоже. Я использовала клубничный джем из холодильника для них и замороженную малину для слоённых конвертиков.

Она даже надела на себя фартук, а волосы закрутила в тугой пучок, открывая своё симпатичное лицо с раскрасневшимися из-за духоты на кухне щеками. От жары она постоянно краснела.

— Мне определённо лучше, но ты не должна была так утруждать себя, — сказал Тэхён, присаживаясь на один из трёх барных стульев и стягивая с себя пиджак перед тем, как ухватиться за круассан.

— Я всё равно не знала, куда себя деть, потому дорвалась до вашего холодильника, — её голос зазвучал ещё более радостно, стоило Тэхёну вгрызться в выпечку, жуя её с довольным мычанием, потому что было и вкусно, и горячо одновременно. — Госпоже Гото понравится такое, как думаешь?

Джема было много, он был горячим и растекался по пальцам, но Тэхён всё равно не мог остановиться. Он был голоден и бессилен, а когда жевал, будто приободрялся.

— Она сейчас вроде как на диете, но съест с удовольствием как только мы оставим её наедине с этим. У неё не хватает силы воли и терпения — ты бы видела, с какой скоростью она уничтожила оставшиеся после званого обеда брауни…

Юни почему-то сочла это забавным, решив, что он шутит, но Тэхён не шутил. Он уже выучил свою жену так хорошо, как мог, просто все эти знания всплывали на поверхность периодически, подстраиваясь под ситуации.

— Уверена, я съела торт в два раза быстрее неё.

— Чего-то такого я от тебя и ожидал. Когда-нибудь ты ведь должна начать есть за двоих. Может это и на скорость влияет, — Тэхён улыбнулся, смахивая крошки с губ салфеткой. — Вообще спасибо, что не разбудила. Ты не представляешь, как сильно мне хотелось прогулять работу, но совесть не позволяла.

— Поэтому ты уложил её спать вместе с собой?

Юни дождалась от него кивка, а тогда подала ему чистую тарелку, чтобы он не крошил на стол или мимо него. Он разговаривал во время еды совсем как Харам. У неё в последнее время появилась такая привычка — набирать в рот фруктового пюре и начинать разглагольствовать про огромного паука, которого она видела в ванной, либо про рыбок, которых покормила самостоятельно. Иногда она жаловалась на «не такой» вкус еды, либо наоборот хвалила, но непременно с набитым ртом или в промежутках между укусами, тогда как Юни хотелось, чтобы дочка поскорее поела и говорила уже после.

— Это очень вкусно, боюсь, Мики может ничего не остаться, — Тэхён прервался только для того, чтобы снова надкусить круассан и запить глотком чая.

— Кушай, я приготовлю ещё, если что, — сказала Юни, возвращаясь к печке и сенсорной кнопкой включая подсветку, с которой лучше всего было видно тесто, что начинало расти под влиянием высоких температур.

Тэхён с удовольствием открывал бы свой рот исключительно ради еды, но вспомнил о пропущенных звонках и решил всех обзвонить, выяснив, всё ли в порядке. Он старался держаться уверенно, говоря, что у него были неотложные дела и он никак не мог ответить, но чувствовал, что таким образом оправдывается, а не оповещает. Как Мики и думала, на работе от его отсутствия ничего не изменилось — цветы были доставлены, зал для церемонии убран и подготовлен, фотография уже распечатана. Все в бюро хорошо знали свою работу и не пытались что-либо испортить. Хоть Тэхён и волновался, но практически за два месяца его работы в качестве руководителя и владельца ничего не изменилось. Люди относились к нему как прежде.

— Алло, Мики, ты звонила? — он откладывал этот звонок до последнего.

— Ты когда-нибудь уже выключишь беззвучный режим, чтобы не пропускать мои звонки?

Хоть её слова звучали грубо, голос её лучился восторгом. Что-то её обрадовало и, возможно, благодаря этому Тэхён мог избежать нареканий из-за своей простуды.

— Прости, — порою проще было сразу извиниться, чтобы оставить тему позади. — Так что-то случилось?

— Почти, — произнесла Мики быстро. — Я нашла одно потрясающее место, в которое хочу заглянуть вместе с тобой.

Тэхён нахмурился, боясь представить, что это за место такое. Когда ей что-то в голову стукало, предугадать последствия было непросто, и при этом у него не было ни единого шанса отказать ей. Обычно ему нравилось просто плыть по течению, потому что если жизнь — это река, по-другому и не получится. Всем известно, что двигаться против течения — верный способ выбиться из сил и умереть гораздо раньше.

— Обязательно сегодня? — переведя взгляд на Юни, что спрятала руки в карманы фартука и опёрлась плечом на дверной косяк, спросил Тэхён.

Иногда он всё же мог сделать пару не особо удачных бросков в сторону берега, несмотря на течение. Способствовали этому порою незнакомцы, на которых ему хотелось произвести хоть какое-нибудь впечатление, либо те, кто ещё верил в то, что в их с Мики отношениях есть толика равноправия.

— А что, тебе так плохо, что не можешь сесть за руль? Тогда я заеду за тобой, — Мики растягивала слова, почти напевая.

— Нет, всё нормально, подъеду сам, — он встрепенулся, потому что не хотел проводить лишнее время с ней в машине. В дороге она больше всего любила действовать ему на нервы. — Какой адрес того места?

— «Mouse Rabbit» студия в Кванджингу. Подъезжай к четырём. У нас назначена встреча, так что не опаздывай.

Она сбросила до того, как он успел ещё что-то выяснить. И даже с тем, что он потратил менее минуты на то, чтобы загуглить самостоятельно, узнав, что это арт-студия, в которой пишут картины на заказ и продают всякое сомнительное искусство за миллионы вон, всё равно предположить не мог, зачем Мики туда понадобилось. Она ценила хорошие иллюстрации, но не любила завешивать стены в доме чем-либо, так как это портило минимализм, к которому она стремилась изначально.

Задумчивый Тэхён выглядел как-то особенно тоскливо. Он гадал между скульптурами и картинами на подарок кому-то из друзей, либо же ему самому. При господине Гото они ещё соблюдали кое-какие традиции и обменивались подарками на праздники, но Мики за совместным с Юни ужином сообщила, что на Рождество никаких подарков не будет. Им троим это, по сути, было на руку — никто не любит лишние траты. И всё же, все семь лет Мики дарила какую-нибудь дорогую и бесполезную ерунду ему на дни рождения. Вдруг произведение искусства, что она там углядела, тот самый подарок?

— Уезжаешь? — Юни жалобно вздохнула.

У неё в печке готовилась ещё одна партия вкуснейших булочек с яблоками и корицей. Она надеялась, Тэхён попробует их, пока они будут свежими и горячими.

— Да. Всё было очень вкусно, напомнило, как мама раньше готовила такое дома.

Он убрал тарелку со стола и вооружился тряпкой, чтобы собрать все крошки после себя, не позволив девушке заниматься подобным после его ухода. У него было немного времени перед отъездом, и он решил потратить его на ещё один душ, пропотев после Парацетамола, и переодевание в более комфортную одежду вроде свободных синих джинсов и свитера под горло. Он даже как-то предвкушал то, что удумала Мики. Подозревал, что без унижений не обойдётся, но это не умаляло его любопытства.

Дорога до студии заняла меньше времени, чем он планировал, но Мики умудрилась приехать даже раньше. Она была так возбуждена, что у неё слегка руки дрожали, пока она дважды хлопала дверцей машины, убеждаясь в том, что всё хорошо закрыто. Она сама поймала Тэхёна, обнимая его за предплечье и обтираясь своей напудренной щекой об его.

— Нет у тебя температуры, — заявила она, пока они поднимались по ступенькам.

— Ты хочешь здесь что-то купить? — и не думая спорить, уточнил Тэхён.

— Только заказать. Я нашла в интернете такую потрясающую художницу, что мечтаю увидеть нас двоих на её холсте.

Мики улыбнулась, с загоревшимися от восхищения глазами осматривая вывеску над студией и позолоченную табличку, на которой были указаны имена четырёх мастеров. Она ткнула пальцем в одно из имён, сообщая:

— Мы пойдём к Кан Урён. У неё всё такое красочное и тёплых оттенков. Это должно немного разукрасить наш холодный дом.

Мики оставалась на удивление милой и поглядывала на Тэхёна очень часто, пытаясь понять, что он об этом всём думает. Не исключено, что она хотела сделать ему приятно, и потому интересовалась его мнением.

Студия была небольшая, а за счёт фотокамеры, холстов на каждом шагу и шкафчиков с красками, и вовсе казалась крохотной. Встречал гостей администратор, который провожал их в следующее помещение, а оттуда Тэхёна и Мики забрала молодая девушка с закрученными в диковинную причёску волосами и измазанным красками фартуком наподобие того, в котором по кухне расхаживала Юни.

— Господин Ким, — она поздоровалась в первую очередь с Тэхёном, — я так рада, что вы откликнулись и так скоро нашли время!

Тэхён бросил непонимающий взгляд на Мики, которая широко улыбалась, кланяясь в качестве приветствия и по-прежнему не выпуская руки парня.

— Да-да, это потрясающе. Мы женаты уже больше семи лет, но до сих пор у нас не было ничего подобного. Свадебная фотосессия — единственная память о нашем браке, и просто замечательно, что есть такая возможность создать новые совместные воспоминания.

Госпожа Кан довольно сдержанно улыбнулась, поглядывая на Мики, но больше всё же на Тэхёна.

— Сроки немного поджимают, потому мне бы хотелось как можно скорее приступить к работе, — сказала художница извиняющимся тоном, что значил, что болтать не по теме им совершенно некогда. — Сначала определимся с позой, после я сделаю снимок, чтобы не задерживать вас, и сообщу, когда работа будет полностью готова.

Мики закивала, согласная на всё. А Тэхёна смутило слово «поза». Он догадывался, что никакого грязного смысла в него не заложено, но зная вкусы Мики, заволновался. Вдруг она хочет, чтобы их нарисовали голышом? Или в какой-нибудь сумасшедшей позе из Камасутры? Это было полностью в её вкусе.

Художница не садилась, потому что гости стояли, а это намекало, что очень скоро они из небольшой комнатки-кабинета вернутся в студию. Тэхён мельком осмотрел картины на полках и многочисленные грамоты и благодарности, которыми была увешана одна из четырёх стен, но сказать, что портреты незнакомцев были какими-то выдающимися, не мог. Кто-то стоял прямо, кто-то вполоборота, кто-то совсем в профиль, но ничего особенного в этом не было. Все люди были одеты и выглядели вполне прилично. Скорее всего, их с Мики картина тоже могла получиться нормальной.

— Вы просили подумать над тем, что лучше всего характеризует наш брак, и я придумала пару идеальных поз, — Мики всплеснула в ладоши, хихикая как дурочка. — Мы с Тэхёном из совсем разных семей и, думаю, нет ничего необычного в том, что даже за столько лет между нами всё ещё чувствуется эта разница.

Госпожа Кан кивала, даже если не до конца понимала, о чём речь. По всей видимости для неё слово заказчика было в каком-то роде законом, раз её работа стоила больших денег.

— Хочу запечатлеть это вашими золотыми руками, — подлизывалась Мики.

— Конечно. Покажете здесь или вы более-менее определились, и мы можем попробовать сразу в студии?

— В студии, чтобы не задерживать ни вас, ни нас.

— Что за позы? — шепнул Тэхён, наклоняясь ближе к жене и пряча губы в её чёрных волосах.