3. О дивный новый мир (1/2)

Покорно следуя за указаниями GPS-навигатора, Тэхён заехал в небольшой городок в тридцати минутах езды от Сеула. Дома стояли один на другом, в каждом окне горел свет, но снаружи было пусто и тихо. Кое-как в свете фар и фонарей можно было разглядеть номера домов, которые с единицы добирались максимум до тридцати и счёт вновь завязывался там, где начиналась другая улица. Пришлось дважды объехать небольшое поселение, чтобы найти не только улицу Юни, но и восемнадцатый домик, затерявшийся где-то в тени. Он был небольшим, аккуратным, с дорожкой из камушков, ведущей к входной двери, порожком, на котором стояли пустые цветочные горшки, и тёмно-зелёными ставнями на окнах. Тэхён нечаянно засветил дом фарами, пока разворачивался и парковался, потому рассмотрел достаточно.

— Господин Ким, — не успел он выйти из машины, как услышал голос Юни.

Она выскочила из дома, кутаясь в шарф, и помахала Тэхёну рукой, призывая выходить скорее. И хотя он был окутан приятным теплом машины и крепкими объятиями ремня безопасности, отстегнулся и вышел, застёгивая пару пуговиц пиджака и жалея, что пальто забросил на заднее сидение и тянуться за ним сейчас глупо.

— Здравствуйте, — Юни держала дверь в дом приоткрытой, — я думала, вы приедете к шести…

Они с Тэхёном обменялись формальными полупоклонами, по очереди заходя в дом. В коридоре уже стояла большая чёрная сумка, голубой пакет из супермаркета и коричневый рюкзак с медвежьими ушками.

— Прости, работа немного затянулась, потому приехал позже.

Он сделал пару шагов вглубь дома, заглядывая в маленькую гостиную с двумя креслами, телевизором и уголком с разбросанными мягкими игрушками, но других признаков ребёнка не обнаружил. Тогда бросил взгляд на кухню, где на подоконнике стояла ваза с лилиями. Мики сама всучила Юни букет, когда они прощались. Тэхён не думал, что цветы протянут столько.

— Это всё? — он кивнул на сумку и пакет.

Мики в поездку на день увезла с собой небольшой чемодан, а тут почти год придётся вместе жить, а вещей кот наплакал.

— Я надеюсь остальное забрать позже, — сказала Юни, поверх шарфа на плечах накидывая чёрный пуховик на молнии. — Можем ехать?

Тэхён заметил, что она спешит, и согласно кивнул, не позволяя ей и рюкзака захватить — повесил его себе на плечо, взял лёгкий пакет и более-менее тяжёлую сумку. Пока он шёл к машине и открывал багажник, Юни закрывала дом. Она справилась за считанные секунды и остановилась у дверей машины, не зная, куда должна сесть — вперёд или назад. Только когда Тэхён сел на водительское сидение и наклонился вправо, открывая передние двери, она определилась с местом.

— Если свернёте здесь, выедете на дорогу, по которой ходит автобус, а по ней проще всего добраться до Сеула, — посоветовала Юни, указывая рукой на ближайший поворот между домами.

Она откинулась на спинку сидения, в зеркало поглядывая на исчезающий позади городок и сжимая губы в каком-то печальном выражении, будто уже скучала.

Тэхёну импонировало её молчание в пути. Какое-то время она просто вглядывалась в мелькающие за окном фонари и голые деревья, а потом достала из кармана пуховика телефон и запутанные наушники, засовывая один в ухо. В работе печки и своих мыслях Тэхён не слышал, какая музыка у неё играет. Про себя он строил планы на ближайший вечер.

Выходные тянулись целую вечность из-за того, что Мики постоянно была дома. Она хотела, чтобы Тэхён всё пропылесосил и вымыл полы, притащил из подвала стремянку и обвешал крышу гирляндой с жёлтыми огоньками, а ещё выставил во дворе светодиодных оленей побольше, чтобы они на каждом шагу были и лужайку подсвечивали. Сама она тоже занималась домашними делами, перебирая посуду и застилая чистым постельным бельём кровать для Юни. Мики выбрала для неё одну из гостевых спален в конце коридора, уступив Тэхёну и сделав так, чтобы между их с Юни комнатами было, по меньшей мере, четыре двери. Это создавало хоть какую-то видимость уединения и не приходилось беспокоиться о том, что гостья будет слышать каждый вздох и каждое слово. Но Тэхён всё равно внутренне дрожал, силясь представить, каково будет заботиться о ком-то третьем в его жизни, кроме жены и мамы.

Он был не очень проницательным, если только дело не касалось покера. Со всей внимательностью подходя к клиентам и работникам, он всё равно не мог представить, что там у них в головах и какие они люди. С Юни было то же самое. Они виделись во второй раз, он даже заглянул в её дом, а до его уха изредка долетали обрывки англоязычных песен, которые он точно слышал раньше, но предположить, какой Ча Юни человек, не мог. Он прекрасно знал, что первое впечатление бывает обманчиво. И сто первое тоже. Люди настолько многогранны, что невозможно вычислить исключительно хороших или плохих. Если он себя так ни в одну из двух колонок не вписал, как может судить о других?

— Приехали? — Юни зашевелилась, сжимая телефон пальцами.

Они ехали всё время без как таковых остановок, но тут Тэхён заглушил мотор.

— Почти, — он отстегнулся. — Мики попросила заехать в магазин за продуктами и тем, что тебе пригодится при переезде. Я решил сделать это вместе.

Он не предлагал пойти в магазин вдвоём, он говорил, что она обязана вылезти из тёплой машины и последовать за ним. Ради такого дела Юни выключила музыку и стала сражаться с шарфом, вытягивая его из-под куртки и обматывая им шею, чтобы не замёрзнуть. Телефон она вернула в карман, а наушники оставила на полочке над бардачком, собираясь вновь слушать музыку, как только они вернутся.

В Сеуле атмосфера была совсем другой, шумной какой-то, многолюдной. Даже на парковке сновали люди и стучали колёсики огромных тележек, забитых бумажными пакетами с покупками. Тэхён тоже схватился за одну из таких корзин, когда они зашли в гипермаркет с высокими потолками и новогодними украшениями повсюду. Было сравнительное начало декабря, но все уже готовились к предстоящему Рождеству, оповещая об акциях на пряничные домики и королевские креветки. Юни только услышала о морепродуктах и сразу же захотела чего-то такого, но Тэхён повёл её в отдел с замороженными полуфабрикатами, а именно — к холодильнику с овощными и фруктовыми смесями в цветных пакетах.

— Можешь выбрать те, что тебе нравятся, — предложил он, открывая дверцу морозильной камеры, из которой сразу потянуло холодом.

Юни было стыдно признаться, что такое ей прежде покупать не приходилось. Её мама не любила замороженные полуфабрикаты и сама в течение лета и осени забивала морозилку всяким домашним.

— Мне всё нравится, — сказала она, надеясь, что тогда Тэхён возьмёт то, что считает нужным.

Но он понял слишком буквально. Подталкивая корзину ближе к стеклянным ящикам, он стал забрасывать в неё по одной пачке каждой из предоставленных овощных смесей и так же поступил с фруктами, потому что Мики нравилось по вечерам пить фруктовые смузи, а замороженные манго и дыня всегда слаще. Наверняка и Юни понравится.

— Как насчёт мороженого? — Тэхён оттянул тележку к холодильнику напротив, где на полочках лежали коробки с мороженым разных вкусов.

— А можно? — удивилась Юни, подходя следом и пряча нос и губы за шарфом.

— А в договоре сказано, что нельзя?

Тэхён так и не нашёл времени прочитать тот договор, пусть в ней было не так уж и много листов. Он к прочтению завещания господина Гото почти месяц шёл, чтобы выяснить, что ещё достанется Мики и на что пойдут деньги от недавней продажи её родительского дома. Тесть словно знал, что вот-вот перитонит его в могилу сведёт, и продал дом за пару месяцев до своих похорон. Благодаря этому фонды, Мики и Тэхён получали приличное наследство в денежном эквиваленте, что куда лучше, чем судиться из-за дома и фермерской пристройки, в которой некогда были конюшни.

— Нет, — Юни неуверенно потянулась к ручке на двери, открывая холодильник. — Какое вам нравится?

— Бери для себя, — сказал Тэхён.

Госпожа Бэ, подговорив Юни встретиться с госпожой Гото и подписать бумаги, нынче подговаривала её засунуть свою скромность куда подальше и пользоваться привилегиями суррогатной матери в очень богатой семье. Она же знала, сколько Мики зарабатывает, делая пару уколов в неделю, и была осведомлена о руководящей должности Тэхёна.

Пока все платы на себя берёт семья, ожидающая ребёнка, Юни может себе позволить положить в корзину что угодно.

— Только одну коробку? — Тэхён чуть качнул головой, явно не одобряя её сдержанность. — Ты можешь взять побольше, потому что мы вряд ли будем часто выезжать в магазин.

Из-за его слов Юни доложила ещё одну коробку с фруктовым льдом, а затем спрятала руки в карманы, давая понять, что на этом всё.

За перемещение между отделами отвечал Тэхён. Они с Мики часто здесь скупались, потому что было не очень далеко от дома и выбор был огромным. Юни тенью следовала за ним и кивала почти на все его вопросы касательно покупок. Он предлагал кедровые орехи для салатов, и она была не против, спрашивал, ест ли она авокадо, и она быстро опускала подбородок вместо короткого «да». Ему так и хотелось спросить её, когда она успела проглотить язык, но он посчитал свой вопрос слишком грубым и донимал её дальше расспросами о еде. Он видел, как она заглядывалась на снеки, пока он брал орехи, но был уверен, что Мики их прибьёт за что-то такое и захватил лишь хлебцы из риса с солью. А в отделе с лапшой и рамёнами Юни впервые сама что-то попросила, тыча пальцем в зелёную упаковку, на которой значилось, что это «овощной рамён». Тэхён чуть было не взял, но почитав немного состав и графу «может содержать», в которой были упомянуты ракообразные и рыба, передумал и взял обыкновенную лапшу без приправ из ряда напротив.

— Я приготовлю сам, — пообещал он, толкая тележку дальше.

Они побывали в отделе со сладостями, взяв немного леденцов разных вкусов, прошли миллион рядов со свежими овощами и фруктами, которых Тэхён набрал настолько много, что им срочно требовалась вторая корзина, выбрали действительно дорогих сыров и взяли немного свежей выпечки, на которую Юни слишком очевидно засматривалась. На конец Тэхён оставил поход за зубными щётками, пастами и влажными салфетками. Ему пришлось посмотреть на девушку слегка строго, когда она стала отказываться, говоря, что взяла всё из дома, и под этим его взглядом она сдалась и ухватила то, чем обычно пользовалась.

Идя по магазину, Тэхён привлекал внимание проходящих мимо. Отрешённо глядя перед собой, он заставлял других любоваться им, и Юни, чтобы не пасть жертвой его симпатичного лица, как это случалось с остальными, практически всё время смотрела себе под ноги. Она так простояла и на кассе, дожидаясь, пока Тэхён сложит всё снова в корзину и расплатится картой, не забирая чек.

— Если вдруг вспомнишь что-то ещё, скажи мне, и я попрошу Мики докупить завтра.

Теперь они тоже стучали колёсиками по асфальту, направляясь к машине.

— Да, хорошо, господин Ким, — Юни вновь куталась в свой шарф, удивляясь, откуда взялся ветер и почему он такой холодный.

— Ты могла бы, пожалуйста, — он начал после того, как открыл багажник, — не говорить так официально? Хочу думать, что мы живём с другом, а не с работницей.

Юни зависла на пару секунд, думая о том, нормально ли будет звать своего работодателя просто Тэхёном, как это делала его жена. Они-то были знакомы многие годы, а ей ещё нужно было немного влиться во всё это, привыкнуть к людям, с которыми предстояло жить. И всё же она кивнула.

— Супер, — Тэхён сжал губы в максимально неловкой улыбке, которая покинула его лицо очень скоро, уступая место усталости. — Но Мики зови по-прежнему госпожой Гото, пока она сама не попросит прекратить. У неё довольно непростой характер, с ней лучше не переходить границы без разрешения.

Юни так и думала. С той женщиной каждая встреча ощущалась как натянутая струна, что могла лопнуть, если сыграть на ней увереннее и громче. Если бы не количество нулей в конечной сумме и не работа без посредников, когда агентство оберёт как родителей, так и суррогатную мать, Юни наверняка отказалась бы. Но это был слишком хороший шанс забрать Харам и переехать от родителей в Сеул, отдать дочь в садик, самой попытаться устроиться на оффлайн работу и долгое время не переживать об аренде, потому что деньги на жильё есть.

Тэхён захлопнул багажник и, сев в этот раз на водительское сидение, не стал ничего открывать для Юни. Он выключил GPS, прекрасно зная дорогу до дома, и позволил девушке вновь выпасть из реальности, слушая музыку. По крайней мере, минут на десять.

Он слегка удивился, когда на подъезде к дому обнаружил светящихся оленей и гирлянды. Ещё утром они были выключены, получается, Мики либо была ещё дома, либо перед уходом всё включила, не желая уступать соседям напротив и дальше по улочке. У всех всё горело и светилось, не только снаружи, но и внутри. Юни видела причудливых подсвеченных Санта Клаусов на подоконниках, украшенные гирляндами ёлки, небольшое крутящееся колесо с крохотными кабинками и другие приятные мелочи, что придавали домам праздничной атмосферы. Из-за украшения дом Тэхёна и Мики тоже выглядел как-то красочно и привлекательно. Словно заранее прибывшие подарки, на пороге стояло несколько коробок.

Тэхён забрал пальто с задних сидений, там отыскав ключ и вручив его Юни, а сам захватил за раз четыре пакета, перетаскивая их к порогу. Он возвращался к машине ещё дважды, чтобы забрать сумку и рюкзак и запереть всё. Юни в то время уже вошла в дом, задерживаясь на входе и осматривая просторную прихожую, плавно перетекающую в гостиную с окнами во всю стену, благодаря чему было видно голые деревья на улице и каменный забор с крышей соседнего дома. Левее был вход на кухню, куда Юни заглянула буквально одним глазком, в темноте с трудом различая стену напротив и узкий коридор, уходящий вглубь дома.

Тэхён хлопнул ладонью по выключателю в гостиной, заставляя привыкшую к полутьме Юни поморщиться.

— Тапочки можешь взять здесь, — он присел на корточки, открывая комод на входе и доставая пару тапочек для гостей. — Дай мне две минуты, чтобы всё перенести, и я покажу твою комнату.

Она кивнула, стягивая сапожки с блёстками и ставя их рядом с забитой зимней обувью полочкой. В основном там были женские высокие сапоги, лоферы и осенние ботинки на каблуке, но оксфорды и некоторая другая обувь принадлежала явно Тэхёну, потому что казалась огромной даже в сравнении с размером Мики.

Чтобы не мешать на проходе, Юни оставила свой пуховик на вешалке и вошла в гостиную, запрокидывая голову и рассматривая дюжину маленьких круглых лампочек, встроенных в потолок. Их свет отражался от бежевого ламината ёлочкой. Не считая большого кожаного дивана тёмно-коричневого цвета, тумбочки на коротеньких деревянных ножках, настольной лампы на ней и телевизора на противоположной стене, в комнате было пусто. Отчасти она походила на небольшой зал для занятий танцами — там было, где развернуться.

Коробки Тэхён перетащил в гостиную, а пакеты с продуктами понёс на кухню, шумом оттуда привлекая Юни. Она проскочила ещё раз прохожую, заходя в теперь осветлённую кухню и имея возможность рассмотреть как узкий коридор, так и дверные проёмы. Места вокруг было много из-за того, что в центре стоял островок из столешницы с зеркальным покрытием, в которую было встроено две конфорки и двойная раковина, а в остальном две серые стены. Холодильник, печка и прочее прятались в ближайшем проёме без дверей, словно кухню разделили на две отдельные комнаты.

— Сейчас перенесём твои вещи в комнату, потом займёмся ужином и разберёмся с посылками, — сказал Тэхён, обращаясь больше к себе, словно выстраивал последовательность пунктов в списке дел. — Мики в этом году решила, что нам нужна ёлка. Думаю, это она и пришла.

Они с Тэхёном с самого переезда украшали всё к Рождеству, потому что у Мики в крови было хвастовство, и она обязана была показать соседями, что она ничуть не беднее их, но наружными украшениями всё и ограничивалось. Ей не хотелось маяться с живой ёлкой из-за осыпающихся иголок и трудностей с переработкой в дальнейшем, искусственную хранить было негде, да и подарки под вечнозелёным деревом — это для детей. Она считала, что пока им не перед кем разыгрывать Санту и возиться с упаковочной бумагой, в ёлке мало толку. Должно быть, в этом году она решилась на подобный шаг из-за гостьи в их доме.

— Ёлка это классно, — проронила Юни, не зная, что на это сказать.

Харам ещё была крохой, потому не ведала ни о каком Санте и была убеждена, что новые игрушки ей достаются просто так, без повода и из магазина, а не из мешка какого-то дедушки в красном костюме. Возможно, Юни ещё когда-нибудь придёт к традиционному празднованию с дочерью, но точно не в этом году.

— Ага, — Тэхён потащил сумку, рюкзак и пакет в тот самый узкий коридор, что так интересовал девушку. — Сначала может показаться, что дом очень большой, но это не так и ты скоро привыкнешь.

Проход между стенами привёл к ещё одному огромному окну и лестнице вниз, что спускала в библиотеку, но Тэхён завернул налево в другой коридор, уверенно шагая в самый конец, мимо запертых белых дверей.

— Тут пара гостевых, в которых никогда никого не бывает, заброшенный кабинет, комната с велотренажёром и… — Тэхён локтем надавил на дверную ручку последней комнаты. — Твоя спальня.

Он опустил сумку на пол всё с той же бежевой ёлочкой и обвёл взглядом застеленную кровать, распахнутые дверцы пустого шкафа, стопку полотенец на прикроватной тумбочке и пульт прямо под телевизором. Мики прибиралась тут самостоятельно и позаботилась о том, чтобы у Юни по возможности было всё необходимое с первых минут пребывания в их доме.

— Ванная здесь, — Тэхён прикрыл дверь комнаты, указывая на ещё одну дверь, что скрывалась справа. — Она лично твоя, никто не зайдёт. Но я бы советовал закрывать комнату в целом, пока ты тут, если не хочешь, чтобы Мики ворвалась.

Юни на совет благодарно кивнула и из любопытства заглянула в ванную комнату. Пол был выложен серой плиткой, через всю стену тянулось зеркало, а у заклеенного прозрачной, с эффектом размытия плёнкой окна стояла ванна с краном и душевой насадкой.

— Снаружи ничего не видно, — успокоил её Тэхён, заглядывая следом внутрь и подумывая, что стоит докупить сюда корзину для грязного белья и принести из кладовки большой пакет туалетной бумаги и салфетки, что они купили. — Можешь пока осмотреться тут, а я вернусь на кухню и разберу покупки. Ты хотела бы на ужин крем-суп, рамён или итальянскую пасту?

Мики непременно послала бы Тэхёна куда подальше, если бы он предложил готовить для неё что-либо. В их доме она придерживалась главного правила дипломатии и сама себе наливала и готовила. Не потому что беспокоилась о том, что Тэхён её отравит, а потому что сама для себя приготовила бы лучше.

— М-м, — Юни задумалась, хотя всего полчаса назад считала, что умрёт без того рамёна, который ей не разрешили взять. — Итальянскую пасту?

Когда она смотрела на Тэхёна вопросительно, демонстрируя свою неуверенность и как бы советуясь с ним взглядом, она казалась ему ещё младше, чем была на самом деле. Не могла определиться, чего хочет на ужин, но решилась на такой ответственный шаг с суррогатной беременностью. Смышлёный взрослый так бы не поступил.

— Пасту, — повторил за ней Тэхён. — Тогда прийти за тобой, как всё будет готово, или ты сама найдёшь дорогу до кухни?

Он всерьёз волновался, что она забредёт не туда, но даже с тем, что дом был большим, Юни помнила, где нужно повернуть, чтобы попасть на кухню.

— Найду, — ответила она, заставляя Тэхёна чуть улыбнуться.

Это была вынужденная улыбка, вроде доброжелательная, по-хорошему насмешливая и невероятно красивая в его исполнении, но как будто через силу.

Он был в своём доме и собирался готовить на своей кухне, но почему-то нервничал из-за финального результата. Чаще он готовил только для себя или для мамы, а все знают, что мамы иногда врут детям, чтобы не портить им настроение. Особенно его мама. И кривящегося в отвращении лица Мики на вкусы Тэхёна в еде и кофе было вполне достаточно, чтобы усомниться в собственных кулинарных способностях…

— Тэхён, — Юни назвала его имя, вырывая его с каких-то глупых навязчивых переживаний, и теперь заставляя беспокоиться о том, что она передумала насчёт пасты и попросит что-то другое, — а можешь, пожалуйста, не ставить и не украшать ёлку, пока я не приду?

Мики всё равно не любила таким заниматься, потому дожидаться её приезда Тэхён не собирался, а получить чью-то помощь в процессе было бы отчасти приятно.

— Да, конечно, — он ступил на шаг назад, выходя в коридор. — Буду ждать тебя.

***</p>