Часть 1 (2/2)

— Ты всегда получаешь шесть шариков, больше чем любой из нас, а ещё жалуешься! — негодование младшей сестры, хотелось поддержать, но Нунг был хитрым ребёнком, как учил отец, нужно вовремя прокладывать тропу, что бы потом по ней идти, поэтому, взяв из ладони оставшийся шарик, он отдал его Ротксо. — Вечером вернёшь, когда мама твои принесёт.

Ротксо согласно промычал, не зная коварных планов, что как илу прыгали в голове друга, ведь тот знал, что когда вечером, придут возвращать сладость, обделить Цирею не выйдет, и та тоже получит свой шарик. Два лакомства вместо одного, неплохая альтернатива.

Так и произошло, зайдя вечером в дом оло'эйктана со своей мамой, Ротхо дал по шарику каждому из детей тсахик.

**************

Вечером следующего дня, Цирея, сверлила лоб своей мамы, и тяжко вздыхала, вместо того, что бы есть мясо рыбы, которую для неё обобрал от костей её брат. Удивлённый несвойственным поведением своей сестры, Нунг спросил что случилось, на что та ответила, что тоже хочет такую красивую ракушку как у мамы. Их отец, улыбнулся и погладив каждого из детей по голове, решил рассказать важную, по его мнению, информацию.

— Цирея, Аонунг! Это необычные ракушки, такие водятся лишь за рифами, в роще водных лилий, и они прячутся глубоко под песком, поэтому найти их можно только ночью, они подсвечиваются розово-лиловым. — продолжая жевать рыбу, Тоновари ойкнул, когда его любимая жена пихнула локтем в бок. Посмотрев ей в глаза он увидел как он показывает жестами, что рассказывать не стоило, учитывая, что их сын, вечно влазит в неприятности, а последнее время вместе с ним и Цирея — Кгхм, в общем там опасно, и сейчас пока не получиться, но через несколько затмений, я отправлюсь туда и добуду вам несколько ракушек.

Посчитав на этом разговор оконченным, родители продолжили есть, и лишь малышка, заметила в глазах брата озорной и опасный огонёк, прекрасно понимая, что он означает приключения.

Подготовив постель для детей, тсахик уложила их, поцеловав каждого в лоб, и пожелав спокойной ночи, услышав в ответ тоже самое, удалилась в другую комнату, к своему мужу. Не выдержав, малышка подползла к брату, и начав наматывать его кудряшки на пальцы, сопела от усердия тому в ухо.

— Цири, тебе пора спать. — шёпотом оповестил её Аонунг, но не торопился забирать у сестры свои волосы. Он терпеливо ждал, пока она наиграется и наконец-то расскажет причину волнений.

— Ты ведь поплывешь туда. — тихо-тихо, и ведь это даже не вопрос, она итак знала ответ, и поэтому волновалась, всё менкаинцы знали, как за рифами опасно. Но это точно, не остановит её упертого брата.

— Скажи мне Цири, ты ведь хочешь ту ракушку? — нежным шёпотом, спросил Нунг, гладя щеку сестры кончиками пальцев. Она кивнула, и засопела в ухо ещё больше. — Я добуду её для тебя, нет, я добуду десять таких!

— Но ведь папа говорил, что их видно только ночью, тогда как же…? — она резко замолчала, наконец-то поняв, что брат собирается плыть на своём илу за риф в темноте.

— Тише! — прижав ладонь ко рту малышки, он прислушался, и услышав храп, удовлетворённо хмыкнул. — Да, я пойду сейчас, ты должна будешь прикрыть меня, пока я не вернусь, хорошо? — он взглянул с весёлой улыбкой на губах, и убрав ладонь, ожидал ответа.

— Хорошо, но ты должен пообещать, что вернёшься целым! — она села, и принялась ждать пока встанет брат, но он резко развернулся, а его плечи начали подрагивать, видя однажды, как мама тряслась также когда плакала, Цири испугалась, и попыталась развернуть за плечи, но услышала хрюк, и тихое хихиканье. Облегченно вздохнув она поползла к сумке брата, что бы закинуть туда пару полезностей, и заметив его сеть для ног, с ракушками и иглами, потянула, что бы ему отдать.

Отсмеявшись, Нунг тихо подошёл к сестре, и взяв у неё из рук сети, одел на ноги, закрепляя на набедренной повязке, и только проверив все ли ракушки наполнены мазью, и все ли иглы с парализующий ядом, он взглянул на ожидающую сестру, став на колени.

— Конечно же я обещаю, Цири, что вернусь целым, а не по частям, так что не волнуйся, тебе не придется собирать мои кусочки, как разбитую мамину миску. — он обнял, возмущённо крякнувшую сестру, и направился к сумке, забрав которую, погладился щекой о щеку сестры, таким образом выражая ласку и прощаясь, пусть и только на несколько часов. Тихо вышмыгнув в ночь, подгоняемый отцовским храпом, он аккуратно, стараясь не создавать шума, вытащил длинное и острое родительское копьё из крепления на стене, а затем побежал к воде и щëлканьем языка вызвал своего илу.

- Сегодня у нас весёлая ночька Вуфу! - Нунг одел седло, и погладив по морде довольно заворчавшего илу, прыгнул в воду седлая, и создавая с Вуфу связь.

Нырнув, он снова поразился красоте ночного океана. Стайки рыб, что разноцветным свечением проносились мимо него, растения, что распускались лишь в темноте, являя красоту тихому течению. За любованием красотами время пролетело незаметно, и Аонунгу показалось, что он быстро добрался до рифов. Почувствовав предвкушение хозяина, илу забрыкался готовясь к прыжку, и с громким смехом, они перепрыгнули через рифы, делая в воздухе сальто. Куда дальше плыть, Нунг знал лишь приблизительно, ведь никогда там не был, но отец всегда подробно описывает путь, что бы его дети учились ориентироваться в водах. Поэтому направив илу влево, он стал ждать, пока свечение водных лилий не явит себя. Взглянув на небо, он вспомнил, как совсем недавно бывал в бухте предков, и соединив свою косу с ветвью древа душ, чётко услышал нечто, что заставило его немного волновался, и он сам не знал от радости, или от грусти, ведь чувства в груди были странными, такие он ещё никогда не испытывал. Сбоку мелькнул зеленый свет, и устремив туда взгляд, Аонунг понял, вот она, поляна водных лилий, нырнув с илу, он замер, наблюдать такую красоту действительно воодушевляет, искренняя радость разлилась по телу, когда он заметил слабый розово-лиловый свет под песком, что сильно выделялся, среди светящихся зелёным лилий. Разорвав связь со своим илу, он достал из сумки сбоку возле спины мелкую сеть, для сбора, и аккуратно разрывая песок, доставал ракушку, за ракушкой. Каждая найденная ракушка приносила радость, а поиск слабого света азарт. Однако, заметив что то неладное, он развернулся и увидел, как налютса, жуткая тварь, о которой он лишь слышал от отца, плыла к Вуфу, и уже приоткрыла пасть намереваясь сожрать. Действуя на инстинктах, благо его илу находился недалеко, и силы броска хватало, Нунг, резко вытащил иглы наполненные парализующим ядом и кинул сначала в приоткрытую пасть, боясь не попасть в глаз, а затем когда хищник, уже слабо двигающийся подплыл ближе, зарядил ещё и в глаз, которым была к нему повёрнута тварь. Налютса полностью остановилась и начала оседать на дно движемая течением, но Нунг знал, парализована она будет не долго, и приоткрытая пасть сейчас настоящая удача, не теряя времени, он подплыл к илу, и выхватил временно взятое у отца копьё, приблизился к хищнику, и просунув в пасть орудие, резко и со всей силы вдавил его в нëбо существа, увидев как выделилось много крови, он не остановился, и ещё раз пять, со всей силы бил копьём по нëбу, пока не услышал распространившийся по воде хруст, лишь тогда он опустил копьё. И подняв голову ввысь, понял, что ему достанется, ведь уже рассвело, и родители наверняка встали. Взяв большую сеть, прикрепленую к седлу илу, он развернув её, кружась вокруг налютса так, чтобы его тело оказалось в сети, и только сейчас обратив внимания на размер, признался себе, что наверное это был ещё детёныш, ведь он был всего раз в восемь больше Аонунга, тогда как взрослые особи, по рассказам отца, лишь немного уступают тулкунам. Прицепив большую сеть к крюку на седле, и схватив маленькую наполненную ракушками, он подал сигнал илу всплыть, и когда он вздохнул воздух в лёгкие, попросил спокойно и медленно плыть домой. Рифы пришлось оплывать, и довольно далеко, Нунг порадовался, что их вообще можно обогнуть, ведь иначе, такую увесистую тушу пришлось бы бросить, на что не готов был пойти будущий оло’эйктан. Он собирался преподнести своим родителям в дар, своего первого побеждённого врага. Конечно тут был хитрый замысел, таким образом он надеялся уменьшить гнев родителей за свой поступок. Усмехнувшись, и тихонько похихикав представив выражение их лиц, он напевая тихую песенку поплыл домой.

А в голове всё крутилось, что он услышал, тогда, в бухте предков.