Часть 1 (1/2)
- Нунг! — воскликнула восьмилетняя Цирея, резко распрямив руку в локте и расслабив сжатые пальцы, дёрнула кистью в сторону лежащего на песке кокоса.
Обойдя сестру, Аонунг сёл на корточки перед кокосом, и взяв его в руки, аккуратно достал торчащую иглу.
— Молодец Цири, ты попала! — он повернул голову, и его губы образовали широкую улыбку, немного щурясь глазами, и убрав несколько лезущих в лицо локонов мелких кудряшек, он хитро взглянул приподняв голову — Правда, не стоит во время броска выкрикивать моё имя, а то мне тогда кажется, что на месте того кокоса, ты представляешь мою голову — хохотнув, он потряс фрукт из стороны в сторону и резко положил.
— Нет, ты что! — Цирея очень сильно испугалась, что брат может обидеться, поэтому подбежав к нему, схватила за руку и потянув за собой, начала объяснять — Просто, я хотела, что бы ты точно это увидел, у меня наконец-то начало получатся, как ты учил.
— Я горжусь тобой, Цири — Аонунг погладил сестру по голове, и увидел, как она начала улыбаться, опустил глаза на её бёдра и строго повторил, наверное в сотый раз, одну и ту же фразу — Сеть на твоих ногах не должна так лежать, она же перевернёт ракушки, и ты порежешься иглами! — он сел на присядки и начал поправлять этот необычный элемент одежды похожий на сеть, что оплетала ногу от начала бедра и до колена, на ней были закреплены много ракушек, между которыми причудливым образом, будто в ножнах, стояли полые иглы колючего лапника. — Поэтому я и не даю тебе напитанные иглы, ты же легко можешь себя парализовать, пусть и не надолго, но ничего приятного.
Встав, Аонунг строго посмотрел на Цирею, и к своему удовольствию заметил, что её уши прижались к голове, а выражение на лице напоминало стыд. Хоть он и не был уверен, как долго это продлится, ведь сестра ещё маленькая, и ему постоянно приходится напоминать о безопасности.
— Прости Нунг! — она жалобно посмотрела на брата, и его хмурое выражение сменилось нежной улыбкой.
— Ладно Цири, всё хорошо, просто тщательней следи за этим. — приблизившись к ней, он погладил левой щекой о её левую щеку, этот жест был выражением любви и заботы со стороны Аонунга, и Циреи нравилось, когда он так делал, поэтому она всегда отвечала тем же.
— Проведаем маму? — спрашивая сестру, он понимал, что та без раздумий согласится, поэтому не дожидаясь ответа, развернулся и пошёл в сторону центра селения, где торговые лавочки подзывали нави изысканными украшениями, вкусной едой и многим другим.
Цирея подбежала к брату, и схватив его за руку, довольная топала рядом, уже представляя, что скоро сможет насладится красивым маминым голосом, и поесть сладостей, ведь сегодня, день затмения, а в этот день женщины селения собирались, что бы воспеть песни, и накрутить шариков из мякоти фруктов и измельчённых сладких листьев пальмы Неачи. Все дети, и почти все взрослые собирались в этот день в центре селения, общались и радовались.
Уже издалека Аонунг услышал прекрасную мелодию, каждый голос, каждая нота наполняла тело лёгкостью и радостью. Ускорившись они подошли ближе, и наблюдая за матерью, как она поёт и катает сладости, улыбка сама стала шире, на лицах детей.
— Давай обнимем, и выпросим у тсахик побольше вкусного! — прошептав на ухо сестре, что с серьёзным видом кивнула на предложение, они подошли в плотную, и обойдя других женщин, что сидели кругом, налетели с объятьями, на свою маму, начав задабривать её словами любви.
— Три шарика на каждого! — строго произнесла тсахик Ронал, несмотря на всё ухищрения своих детей, но когда те, отстранились с жалобными взглядами немного уступила — Четыре, и ни шариком больше!
Брат с сестрой тут же просияли и протянули ладошки, что бы их мать положила на них сладости. Тихо посмеиваясь, она отчитала каждому оговоренное количество, и легонько толкнув каждого в плечо, жестом показала, что бы не мешали. Дети сразу всё поняв, побежали в другую сторону, на сам край площади, где начали есть свои лакомства. Тут сзади Аонунга, послышался тяжкий вздох. Бедный Нунг, подавился и начал кашлять, а Цирея, не зная что делать бить того по голове ладошкой.
— Цирея, мне кажется ты делаешь хуже, и по-моему бить нужно по спине. — Ротксо, смотрел взволновано, но чем больше сестра Нунга бегала вокруг него, ища место куда ударить, что бы уж точно помогло, тем больше смех пробивался, через сжатые губы. — Хп-хмф-хр-хп — взгляд будущего олойктана был настолько жалобным, что даже закрытые ладонью губы не выдержали, и смех разлился по площади, но никто этого не заметил, ведь народу было много, и всё смеялись, и пели.
— Лучше помоги Ротксо! Чего смеешься, не видишь Нунгу плохо! — Цирея чуть ли не шипела, но вовремя себя одернув, перестала крутится вокруг брата, позволяя их общему другу подойти, и наконец-то помочь.
— Иногда я забываю, что она тоже ребёнок тсахик, и может быть жестокой — посмеиваясь, Ротксо подошёл к Нунгу и пару раз хлопнул ладошкой по спине. — Она так тебя била по голове, что ещё чуть-чуть, и ты бы стал не умнее илу ха-ха-ха-ха. Ау!
— Хватит ржать, а то когда поранишься, я отправлю Цири тебя лечить, и только попробуй мне потом сказать, что у неё плохо получается! — дав подзатыльник, с ухмылкой, Нунг распрямился, и подойдя к сестре поблагодарил за помощь, на что та смущённо улыбнулась — И вообще, чего вдыхал за моей спиной, я из-за тебя чуть к Эйве не отправился, раньше времени. Матушке бы это не понравилось — с весёлой улыбкой, мальчик тряхнул головой, и его кудрявые волосы, прошлись волной по плечам.
— Вы тут сладости ели, а я их только в конце праздника получу, мама никогда раньше не позволяет. — грусть в голосе, можно было потрогать, но это не затронуло Нунга и Цирею, которые лишь возмущённо фыркнули.