Часть 12 (1/2)

Бэй Доу не проронила ни слова: ни когда ранним утром Хитоми вошла в спальню прибрать бардак, что она устроила, ни когда та прислуживала ей в бане.

Хитоми обыденно поставила перед ней чабудай и принесла завтрак. Бэй Доу скептично глянула на столовые приборы. Голод и жажда её уже давно не мучали. Испробовав бульон в первый же день стало ясно, что в него что-то добавлено. Вряд ли Каэдехара хотел её отравить, но доверия к самураю она уж точно не испытывала.

За проведённые в доме самурая дни никто ни разу не составил ей компанию — не то чтобы её это не устраивало. Однако служанка снова появилась в дверном проёме после того как еда была подана.

Хитоми неуверенно встала перед ней, держа руки за спиной. Страх отчётливо читался на её лице.

Женщина заговорила с капитаном в первый раз после случившегося прошлым вечером:

— Мисс, я не имею права этого говорить… И всё же… Мне так стыдно перед Вами! Я смиренно приму любое наказание за свою грубость.

Служанка протянула ей трость, что держала за спиной и встала на колени, смиренно опустив голову.

Пребывая в дурманном состоянии, капитан приняла её из рук Хитоми.

Та вытянула трясущиеся руки. Задравшиеся рукава обнажили бледную кожу с голубыми узорами вен.

— Почему ты протягиваешь руки, как какой-то воришка? — холодно спросила Бэй Доу. Собственный голос казался сухим и отрешённым, будто бы кто-то говорил за неё.

Хитоми вздрогнула, очевидно опасаясь, что она предложит более изощрённый метод.

— В-вы можете наказывать меня, как пожелаете… Не сочтите за наглость, я лишь… Я не так уж много в этом смыслю.

Бэй Доу зажмурилась и задумчиво потёрла виски. Не нужно иметь пять пядей во лбу, чтобы понять что к чему. Решил, что она будет вымещать гнев на служанке, раз не смогла его придушить.

Когда молчание затянулось, Хитоми снова заговорила:

— При обучении собак и лошадей их поощряют, когда они ведут себя правильно, и бьют, когда они этого не делают… Так говорил мой отец.

— А ты кто? — равнодушно бросила капитан, глядя на опущенную макушку. — Лошадь или собака?

— Я стою не выше скота, мисс.

— Все в этом доме сумасшедшие…

Она встала, обошла дрожащую служанку вокруг, борясь с желанием поднять её за грудки и хорошенько встряхнуть, дабы та пришла в себя.

— Я не собираюсь тебя бить. Забирай это и проваливай.

Но вместо этого бросила трость к её ногам.

Хитоми тут же вцепилась в щиколотку мёртвой хваткой. Завопила так громко, что Бэй Доу поморщилась:

— Прошу! Прошу Вас, ударьте!

Капитан дёрнула щекой, за недоброй усмешкой скрывая презрение.

— Или что?

Ответом послужило молчание.

— Твой господин может сделать похуже?

Служанка уткнулась в её колено и зарыдала:

— Мне некуда больше податься! Некому позаботиться обо мне! Е-если господин меня выгонит, то я… Я…

Бэй Доу прикрыла глаз и глубоко вздохнула. Может ей и не понять её собачью преданность, может у неё к таковой отвращение на генетическом уровне, но раз Хитоми сама открыла ей свою слабость, то нет никаких причин, чтобы этим не воспользоваться.

— Если не хочешь, чтобы тебя вышвырнули, слушай меня, а не своего господина, — произнесла она.

И, одарив служанку многозначительным взглядом, добавила:

— Ты ведь не глупая женщина, Хитоми?

— Я не хочу больше рисковать. Господин очень проницателен…

Её колебания по этому поводу были ожидаемы.

Она подняла голову. Внутренняя борьба отражалась на хмуром лице.

— Тебе и не нужно. Просто отвечай на мои вопросы, с остальным я сама справлюсь, — заверила её капитан тем самым убедительным тоном, который использовала при заключении сделок с особо упрямыми людьми.

Служанка шмыгнула носом и слабо кивнула.

Вспоминая тот раз, когда Каэдэхара вернулся в парадной одежде и отобрал у неё свои стихи, Бэй Доу задала первый вопрос:

— С кем он ведёт дела?

В тот вечер от него едва уловимо веяло алкоголем. Но ни разу она не видела его, пьющего на корабле.

— С главой клана Камисато. О большем мне неизвестно.

— Что насчёт клана Рюдзё? — продолжала допытываться капитан.

— Госпожа Такэяма помогает ему с Вашим лечением, — гнусаво прозвучало снизу.

Что за трюки проворачивает этот змей, раз аж два представителя разных кланов его поддерживают? Если в случае с Рюдзё можно было проследить хоть какую-то связь, то о какой выгоде идёт речь со стороны Камисато, если Каэдехаре им нечего предложить?

Разумеется, служанке нечего сказать по этому поводу. Бэй Доу и пытаться не стала.

Проще было узнать о том, к чему она лично имело отношение. Не потому что капитану нужно было подтверждение, она уточнила лишь из желания услышать подробности:

— Всё что ты добавляешь в еду — её рук дело?

Но Хитоми была довольно кратка:

— Это так.

— Последний вопрос. Куда делся тот мужчина, которого я искала?

Женщина встрепенулась, глаза её округлились, а голос перешёл на шёпот:

— Больше никогда не упоминайте о нём. Господину очень не понравилось, что мы пошли в участок. Думать не хочу, как бы он разозлился, узнав, что Вы представили Вас с ним возлюбленными.

Бэй Доу закатила глаза к потолку.

Тем временем служанка продолжала:

— Если хотите знать моё мнение, думаю, он просто отчалил с остальными, чтобы избежать проблем.

— Уверена, что твой господин сказал бы то же самое, — с нотками презрения заметила капитан. — Он мёртв. Да или нет?

Капитан и сама не знала, с чего такие категоричные мысли пришли ей на ум. Быть может, сон произвёл на неё большое впечатление. Но даже если бы Чжун Цзо действительно был мёртв, она больше склонялась к тому, чтобы самолично в этом удостовериться. Склонному романтизировать поэту не понять всех тонкостей их взаимоотношений. Бэй Доу предпочитала не вдаваться в подробности, что и вызывало некоторые недопонимания со стороны команды.

— Я…

Независимо от того, что Хитоми собиралась промямлить, чтобы избежать ответа, сделать она этого не успела:

— Бывает ли так тихо во время наказания или капитан снова щадит всех, кроме меня?

Притворно лилейный голос прозвучал около распахнутых дверей.

Хитоми застыла как загнанный зверёк. Бэй Доу встала перед ней, прикрыв собой.

— О чём шепчетесь? — беззаботно поинтересовался Кадзхуха, плечом оперевшись о дверной косяк. Словно всё его нутро не сочилось неприкрытым недовольством, мгновенно пропитавшим просторную комнату. Шея его была перебинтована, скрывая следы. Круги под глазами придавали ему ещё более болезненный вид. Каждый раз, когда они виделись, он выглядел чудовищно уставшим, но Бэй Доу не стремилась узнавать причину.

— А это теперь под запретом? — ехидно оскалилась капитан.

Уголки губ самурая слабо поднялись и тут же вернулись в прежнее положение. Лукавый взгляд бордовых глаз, направленных на неё, говорил сам за себя.

Зависит от темы.

— Право, капитан, я же не тиран какой-нибудь, — говорил он с сарказмом или нет, но Бэй Доу в ответ на очаровательную улыбку заскрипела зубами. — Секретничайте на здоровье, я здесь не за тем, чтобы вас прерывать, — Кадзуха кивнул на миску. — Ты должна всё съесть.

— Не проще давать мне эту дрянь в чистом виде? — фыркнула она, не скрывая упрёк.

— Если ты такая сообразительная, то должна знать, что никакое лекарство не будет работать по волшебству. Именно поэтому оно было сразу добавлено в еду, а не чтобы скрыть это от тебя, — аккуратно парировал Каэдехара.

Желчь полилась из Бэй Доу в следующую же секунду:

— О, я, чёрт возьми знаю. Это тебе невдомёк, что мне эти лекарства до…

Кадзуха перебил:

— Я вижу, болеутоляющее ещё работает. Не думай, что сможешь получить ещё, пока не поешь. Или мне тебе помочь?

Бэй Доу недобро улыбнулась — это выглядело так, словно капитан вот-вот лопнет. Хватает перекинуться с ним парой слов — и она уже сыта по горло.

— Избавь меня от этого издевательства.

Самурай самодовольно усмехнулся:

— Что ж, у тебя ещё будет время всё обдумать к тому моменту, как я вернусь.

— Куда ты идёшь?