Утро в Сыктывкаре (1/2)

К моменту, когда самолет начинает заходить на посадку, Арс с Сережей как раз досматривают фильм. И если для Сережи это просто легкая комедия, в которой лично он не видит никакой мелодрамы, хоть создатели, вероятно, и закладывали в нее немного драматического контекста, то для Арса это фильм, посмотрев который, он, кажется, находит для себя ответ на вопрос, почему Шаст загадал именно его. По крайней мере, ему очень хочется думать, что он разгадал этот ребус и понял, что скрывается за ним.

Арс вспомнил, что когда они смотрели этот фильм вместе с Шастом, тот среагировал на пару фраз из него. Он не заострил на них внимание, не принялся обсуждать, и Арсу вообще сложно объяснить, в чем выражалась его реакция, но сейчас, вспоминая их совместный просмотр, он понимает, что она была. Шаст после каждой фразы затевал какую-то возню, типа лечь поудобнее, и отвлекал внимание Арса от момента в сюжете каким-то вопросом ни о чем.

Возможно, Арс притягивает за уши эти моменты, но они вполне могли бы заменить собой угадывания английских фраз в той игре, которую предложил сам Шаст. Возможно, он имел в виду всего одну фразу. Но Арсу ведь ничего не мешает не выбирать, а думать об обеих. И та, и другая говорят о чувствах, но одна из них – это прямое признание в любви. И ее, а точнее, маленький диалог двух людей, Арс берет в расчет, но оставляет как бы за скобками:

«- Ты влюблён, да?

- Нет, я люблю».

Эти слова он хочет именно услышать от Шаста.

А вот вторая фраза, скорее всего, действительно та, на которую Шаст хотел обратить внимание, загадывая этот фильм: «Жизнь измеряется не количеством сделанных вдохов и выдохов, а количеством тех моментов, когда от счастья захватывает дух». И вот в чем Арс не сомневается, так это в том, что сейчас они оба счастливы. И да, Шаст действительно счастлив, это чувствуется, и счастлив он именно с ним. Про самого Арса и говорить не стоит. С Шастом он чувствует себя абсолютно счастливым, и ему на самом деле больше ничего и никого не надо. И от этого ощущения захватывает дух, это правда, и в какие-то моменты не верится, что так действительно может быть. Но это есть, и это самое классное ощущение, которое он испытывал в своей жизни. Об этом хотел сказать Шаст? Что у него тоже вот такие ощущения? Арсу очень хочется верить, что да.

- Чо там с ухом у твоего Ромео? – прерывает его мысли Сережа, толкая его в бок. – Смотри, трогает его, - он кивает в сторону Антона и Стаса. – Вроде ж уже прошло? Или нет?

- Наверное, заложило от перепада высоты и стало больно, - Арс бросает на Антона обеспокоенный взгляд. Ему кажется, что Шаст еще и бледный. – Или голова болит.

- Или сейчас кровь из носа пойдет, - хмыкает невесело Сережа. – Не жилось ему спокойно. Нашел, блядь, приключение на свою задницу.

- Серег, ну хватит уже, - шепчет Арс раздраженно. - Вдруг ему реально херово? Твоя эта гудня и претензии в мой адрес сейчас никак не помогут.

- Они никогда не помогали, - снова хмыкает Матвиенко. – Если бы хоть кто-то из вас меня слушал, все бы сейчас жили спокойно.

- А я счастливым хочу быть, а не спокойным, - огрызается Арс. – И он тоже.

- Ну, с тобой-то он пиздец как счастлив, - опять хмыкает Сережа. – Арс, ты с ним счастлив? А ты знаешь, почему? Я тебе скажу. Потому что ни один твой ебарь так, как Шаст, к тебе не относился. Потому что в нем ты можешь быть уверен. А он в тебе? Он с тобой не просто трахается временами. Он ради тебя свою жизнь с ног на голову перевернул, а ты что сделал? Вовремя не смог послать своего пидора? Он вот от этого должен быть счастлив? Или ты считаешь, что ему достаточно для счастья каких-то сиюминутных моментов, когда ты ебешься с ним, а все остальное неважно? Ты только сейчас подумал о том, что ему может быть херово? Раньше тебе это в голову не приходило?

- Блядь, Матвиенко, - злится Арс, - я и без тебя прекрасно знаю, что дохера нахуевертил. Но сейчас это все, конец. И он об этом знает. Изменить уже все равно ничего нельзя. Но у нас впереди три концерта в трех городах и еще дорога в Москву, об этом лучше подумать, а не о том, что уже было.

- Вот и ужмись своим комфортом в пользу Шаста. Отныне задние сиденья его. Побудь с ним, если надо. Он же вряд ли правду всем скажет, даже если ему реально херово будет. Я прикрою, если что, - Сережа понижает голос до совсем тихого шепота, потому что становится уже не так шумно, так как самолет наконец-то приземляется, и их разговор могут услышать. – Только без ваших этих съемов квартир для потрахаться. С этим как-нибудь до дома дотерпите.

- Серег, знаешь, как мне тебя убить порой хочется? – тоже шепотом спрашивает его Арс.

- И что ты без меня делать-то будешь? – усмехается тот. – К тому же, сядешь. Это ж лет пять без Шаста. Сможешь? Да и вообще не факт, что он тебя ждать будет. Ну, это, кстати, будет правильно. Но я не готов ради этого жертвовать своей жизнью.

- Тогда заткнись, - Арс ощутимо толкает его в бок локтем. – Предложи сейчас в отеле всем лечь поспать.

- Угу. Предложу, - Сережа снова усмехается. – И ты согласишься, да? Вместо своих ебанутых тасканий по городу?

- Угу.

- Ну, с Шастом-то в койке лучше, чем на улице одному. Понимаю...

- Серег! – раздраженно перебивает его Арс.

- Ладно, я шучу. За ним сейчас реально не мешает последить. Звони мне, если что. Вдруг что-то понадобится. Я в аптеку схожу, если будет надо.

- Спасибо, Сереж, - искренне благодарит его Арс и замолкает, потому что дальше продолжать разговор даже шепотом уже опасно, их могут услышать.

Сережа тоже не говорит больше ни слова и начинает готовиться к выходу.

Стас постоянно находится с Шастом, поэтому у Арса нет возможности задать вопрос о его самочувствии, чтобы никто этого не услышал. Но он и так прекрасно видит, что у Антона не самое лучшее состояние. Шеминов этого не замечает, потому что Шаст явно старается не показывать, что ему на самом деле хреново, ну и они оба с головой в проблемах Команд. Но Арсений слишком хорошо его знает, чтобы этого не понимать.

Он раздражается, пока они загружаются в автобус, и Сережа незаметно одергивает его за рукав куртки, давая понять таким образом, чтобы он успокоился и не обращал на себя лишнее внимание. Арс надевает наушники и всю дорогу до отеля молчит. Но когда они наконец-то оказываются на месте, и Сережа предлагает всем поесть и поспать, ведь времени до концерта у них еще много, они же специально приехали заранее, чтобы отдохнуть, то он моментально соглашается с ним. Шаст, естественно, только рад Сережиному предложению, Оксана тоже говорит, что не против принять душ и пару часов поваляться в кровати, и Стасу ничего не остается, как оставить всех в покое, в том числе и Шаста.

Они расходятся по своим номерам, чтобы оставить там сумки, и Арс отправляет сообщение Антону, чтобы он не закрывал дверь. Он уверен, что есть тот не пойдет. Ему сейчас точно не до еды. Но это никого и не удивляет, все знают, что Шаст любитель поспать, и наверняка уснул, как только добрался до кровати. Все остальные все-таки встречаются в кафе при отеле и завтракают. Арсу есть не хочется, он вообще лучше бы сразу пошел к Шасту, но чтобы не вызывать лишних вопросов и не обращать внимание на них двоих, все-таки вместе со всеми пьет кофе. А потом они идут в свои номера, Арс ждет минут десять, находясь у себя, и после предупреждает Сережу, что если что, он у Шаста, и идет к Антону.

- Ты чего так долго? – глухо спрашивает тот из-под одеяла, которым накрыт с головой.

- Кофе пил со всеми. Если бы мы оба не пришли, Стас или Окс потом могли бы начать нас искать. Ну, тебя вряд ли, а меня, скорее всего, начали. Я мог бы сказать, что иду гулять, но это палевно. Димка или Стас могли бы захотеть присоединиться если не сразу, то позже. Да неважно это уже. Тебе совсем хреново? – Арс проходит в номер и усаживается на край кровати. – Ухо болит?

- Нет, - Шаст начинает возиться. – Бошка раскалывается. Ухо было больно при взлете и посадке, - он высовывает из-под одеяла нос и делает пару глубоких вдохов. – И тошнит где-то глубоко внутри.

- Тошнить может от боли, - Арс тяжко вздыхает. – Шастик, - он слегка тянет одеяло на себя, чтобы освободить из-под него его голову, - давай я сейчас тебе укол обезболивающий сделаю?

- Не надо, - Шаст снова накрывается одеялом с головой. – В смысле, одеяло не трогай. От света еще хуже. А укол делай. Арс, делай что угодно, мне уже похер. Хоть отруби мне бошку, только бы так не болела.

- Шастик, это от перелета. От уха твоего еще не до конца вылеченного, от давления на него во время взлета и посадки. Я знаю это состояние. У меня так было пару раз. От укола это пройдет, - Арс выкладывает из пакета, который он принес с собой, шприцы, салфетки и коробочку с лекарствами. – Я сейчас, - он протирает руки салфеткой и начинает готовить укол.

- Коли тогда уже побыстрее, - торопит его Шаст.

- Пять секунд, - Арс бьет по шприцу пальцами, подгоняя шарик воздуха к конусу с иглой. – И в ухо надо будет капли закапать.

- Все, что угодно, - выдыхает со стоном Шаст. – Или придуши уже меня, чтобы больше не мучиться.

- Нет, Шастик, - Арс стаскивает с его задницы сначала одеяло, а потом и трусы с одной ягодицы, - ты мне слишком нужен. Через двадцать минут станет полегче, так что потерпи немного, - он вкалывает укол и медленно вводит лекарство. – Шастик, двадцать минут, - накрывает ранку спиртовой салфеткой и натягивает трусы обратно на ягодицу. – Капли еще нужно закапать, - говорит, ласково поглаживая его по плечу поверх одеяла. – Это обязательно, Шаст.

- Капай, - тот освобождает голову из-под одеяла и накрывает им лицо. - И полежи со мной немного, ладно?

- Не немного, - Арс наклоняется и касается губами его виска. – Часа три я с тобой точно побуду, пока все будут отсыпаться. Если что, Сережа подстрахует, чтобы меня никто не увидел выходящим от тебя.

- Я начинаю очень сильно любить Матвиенко, - бубнит Шаст в одеяло.